***
РОV Астрея Если в начале монолога Тора я пыталась сдерживать вырывающийся наружу смех, думая, что Гермес приготовил для младшего принца, то вот под конец речи громовержца мне было уже совсем не смешно. Ничего не подозревающий Тор скорбел и плакал о своём ушедшем брате. Винил себя за его злость и ошибки. Говорил, как Локи переживал за меня. В последнее мне верить и вовсе не хотелось. Я просто не могла представить Лафейсона, сидящего у моей кровати и орущего от собственного бессилия на слуг. Слушать это всё было больно и тяжко. Я сама не заметила, как слушая Тора, тоже заплакала. Отчего я плакала? Сложный вопрос. Наверное, в этих слезах было куда больше сочувствия к богу грома и его родителям, чем скорби по Локи. Я понимала, что, скорее всего, больше никогда не увижу трикстера, но мне становилось светло на душе от того, что с ним всё в порядке. Я прекрасно знала, что, кинув Локи в излом времени, Гермес позаботится, чтобы с трикстером ничего не случилось. Да, может он и посмеётся над Лафейсоном, может, немного позлит его, но точно сделает всё, чтобы с Локи всё было хорошо. Я прижимала Тора к собственному плечу и просто молча давала ему высказаться и выплакаться. Его не стоило просить меня о молчании. Я бы и так никому никогда не рассказала о том, как он при мне плакал.***
Дни пошли своим чередом. Весь Асгард скорбел о Локи. Как бы к нему не относились, но асам стало не хватать этого несносного задиры. И, что самое тяжелое, правду знали лишь двое — Астрея и Хеймдаль. Им было особенно сложно смотреть на всеобщую печаль и продолжать молчать. Во всём Асгарде не было ни песен, ни музыки. Всё государство словно окуталось тишиной и мраком. — Перед тем, как спуститься за тобой в Мидгард, Астрея пообещала, что-либо вернётся с тобой, либо не вернётся вовсе. — пытаясь отвлечь Тора от мыслей о брате, произнёс верный страж. — Да, они с Локи стоили друг друга. Я ведь после их танца на балу, на самом деле поверил, что они нашли общий язык, и что через год-другой буду держать на руках их первенца… А сейчас принцесса ведёт себя так, словно не она овдовела, а кто-то другой. Локи так о ней переживал, а Астрея делает вид, что ровным счётом ничего не произошло. — скрестив руки на груди и недовольно косясь на принцессу, что сейчас стояла с прислугой, сказал Тор. — Все в Асгарде и на Олимпе знали, что их брак — не больше, чем договор. Так в чём ты пытаешься её обвинить? Вспомни, они оба не хотели этой свадьбы… — попытался защитить богиню страж. — Локи любил её! Да, не спорю — это по его вине она чуть не умерла. Да, я благодарен Гермесу, что он её спас. Но чёрт побери! Будь Локи к ней равнодушен, стал бы он днями напролёт сидеть у её постели? Стал бы он носиться по всему Асгарду в поисках лучших лекарей? Стал бы он психовать от бессилия? Да никогда! А она, после его смерти ведёт себя так, будто рада этому! Рада тому, что стала вдовой, что избавилась от моего брата! — не выдержав, перешёл на крик Тор. Служанки, что стояли рядом с богиней, услышав свирепый голос Тора, поспешили покинуть трапезную. Астрея же, прекрасно услышав слова бога грома, лишь с сожалением покачала головой. — Что? Давай! Скажи, что я не прав! — смотря на спокойную девушку, снова крикнул Тор. — Если тебе от этого станет легче, то ты прав, Тор, прав во всём. Но, если удача будет на твоей стороне, то спустя годы ты поймёшь моё странное поведение. — подходя к богу вплотную, спокойно начала Астрея. — Я вижу твою скорбь и скорбь твоих родителей. И я прекрасно понимаю, что у вас есть все основания меня не любить. И, чтобы не заставлять асов, помимо скорби по Локи, ещё и испытывать злость ко мне, я приняла решение об отъезде. Больше нет смысла в моём пребывании в Асгарде. Я возвращаюсь на Олимп. Обещаю, мир между нашими государствами не будет нарушен. Схватив Астрею за воротник, Тор от злости хорошенько её встряхнул. — Я потерял брата, а ты смеешь говорить мне о мире? Богиня посмотрела на него бесцветным взглядом. Ей было противно оттого, что приходится молчать, оттого, что она вынуждена смотреть на потерянного Тора. — Убирайся на свой Олимп. И без тебя справимся! — отпустив девушку и попутно опрокинув огромный стол, взбешённый Тор покинул трапезную.