Не для меня

      После того, неимоверно проведенного, замечательного вечера Тянь начал заваливаться к рыжику каждый день, когда возвращался со школы. Для того, чтобы навестить парня, находящегося на больничном.        В первый раз, в понедельник, когда пришел Хэ, чтобы выяснить из-за чего его "друг" отсутствовал на занятиях и почему у него был выключен телефон, он был потрясен ошеломляющей новостью - про то, что проблем у семьи Мо в разы стало меньше. Главных проблем. Это несказанно радовало Хэ Тяня, чуть ли не также как и маму Шаня. Это означало, что все должно стать легче и проще. И немного упростить, слишком сильно натянутые, отношения между Хэ и Мо, которые обязаны были теперь стать без: драк, ссор, криков, ругани, скандалов - ну или хотя бы их станет на порядок меньше. И Шань будет меньше встревать в неприятности, которые тянуться за ним, словно длинный, пестрый и наверняка рыжий шлейф. Из-за чего брюнет гадал, что если не Мо первый, при помощи кого-то конечно, попрощается с жизнью, то это сделает Тянь. Разумеется отхреначив перед этим всех уебков, которые посягнули на чужое - Мо был и есть его. Так считал Тянь.       Хотя то, что рыжика с ним застала его мама, выбило Хэ из колеи, который прошел огонь и воду, а с Мо это вполне возможно, сталь непробиваемого парня пала под взглядом рыжеволосой женщины со слезящимися глазами. Это изрядно напугало Хэ. Даже сильнее, чем если бы перед ним стояли и орали его родственнички: брат, отец, дядя. В тот вечер Тянь уже было хотел все рассказать матушке Мо. Выложить все, как есть. Но не сделал этого, так как мама Мо ни о чем не догадалась, и судя по всему, ничего не поняла. Поэтому, Тянь решил и дальше молчать, ожидая разрешения и одобрения рыжика. В этом вопросе Тяня, как ни странно, волновало мнение Мо.       Так оно и было.       Второй и третий разы - вторник, среда - Хэ с Мо провели за просмотром всяких фильмов - новинок. Запоминающимися были ужастик "Сага о чудовище.Сумерки" и супергеройский фильм "Человек-муравей и Оса". После просмотра второго Тянь сказал, что Мо пошел бы костюм Осы, на что затем услышал ответ Мо, что если бы Тянь был Человеком-Муравьем он бы его раздавил и не пожалел. Так прошли еще два дня.       Тянь приходил к рыжику постоянно в одно и тоже время, и в одинаковое время уходил, но только не в четверг. В четверг он не пришел как обычно навестить рыжика. Из-за этого Шань подумал, что тот не придет вовсе. Думал, что сможет отдохнуть от его компании. Думал, что расслабиться. Думал, что так будет лучше. Выходной день. Лучше для всех. Но все же, как бы он не утешал себя и не веселился - он был огорчен. Очень.       Шань понимал, что к нему не будут приставать, не будут его радовать, не будут вещаться, шутить пошлые шуточки - заставляя смущаться. А это главная тема претензий к себе, в следствии чего Мо отвешивал себе же мысленный подзатыльник, повторяя наедине: нужно быть сильнее и смелее. Все это работало до поры до времени, пока Тяня не было рядом, а как только тот появлялся, все настройки летели в заводской ад и там плавились, становясь непригодными к использованию.       Но в тот момент, в тот час, в тот четверг, когда Тянь не пришел, не позвонил, даже смски не кинул, чтобы предупредить, Мо расстроился. Он выдохнул тревожное облегчение. Внутренне сказал, стараясь искренне верить в произнесенные слова: "Я счастлив..."       Но счастливым не был.       Им невозможно быть, когда привык быть с ним, вдвоем. Всегда. Везде. И постоянно. Невозможно улыбаться, когда ты один. Когда к тебе не приходят, чтобы навестить, чтобы развеселить, чтобы обнять, чтобы просто быть рядом. Не получится смеяться также, как раньше. Когда, например, пришел твой несмышленый парень-придурок и принес тебе пакет больших сочных апельсинов, цвета ярче мандаринов и с упругой кожурой, что коснись пальцем, тот и отпружинит, возвращаясь в прежнюю форму. И хочется попробовать, но нельзя. Мо нельзя. Запрещено. И даже не из-за того, что на него будут смотреть то сужающимися то расширяющимися черными зрачками серых глаз, развращая даже такое простое действие, дополняя его сумасшедшими идеями с размытыми кубиками вместо изображения из-за возрастных ограничений. Хотя это тоже главная причина, их много вообще-то, но они не такие важные. Как важна та, которая имеет весомые аргументы, и это то, что у тебя блядский ебучий ларингит. И врач и мама запретили их есть. И вообще какие либо цитрусовые употреблять, чтобы не вызвать осложнений. На что Тянь стебется, узнав про эту болезнь, и дико сочувствует с улыбкой на лице, а после все же отгребает от Мо. От этого улыбка с лица брюнета не сходит и не спадает все время, проведенное у Шаня дома. Вечером, когда Тянь уходит домой, Мо относит пакет с фруктами на кухню, чтобы не мешали и не пахли в комнате так сильно. И это помогает. Помогает, но ненадолго. Он уходит, а затем возвращается в свою комнату, в руках с оранжевым фруктом. Он садится на кровать, где чистит один апельсин и ест его. Заболеть за неделю до летних каникул? А почему бы и нет? Конец второго года старшей школы.       В четверг Тянь приходит к рыжему позже из-за тренировки. Дверь ему открывает и впускает женщина, которая видимо только из душа - в халате и с мокрыми волосами. Он приветствует ее и вручает ей печеньки "орео". Просто они ему нравятся. Он не любит сладкое, но их очень любит. Их любит Мо. Все логично и лаконично. Тянь входит в дом и идет к комнате Мо, соглашаясь по пути на чай. Стучит в дверь. Ему открывают. Открывают со словами: - Уже все?       И также резко закрывают, поймав взгляд не того человека, который по идее должен был быть.       Тянь стоит удивленный, с застывшей поднятой рукой, а после улыбается и входит в комнату.       Шань попался и спалился на ужасно странном, как казалось бы любому брутальному парню. На лице Шаня была маска. Маска лазурного цвета. И видит бог, как Шань опять винил и ненавидел Тяня. Мо подтверждает эту думу в голове сотый раз, если не тысячный, что все это из-за Хэ. Что тот не сообщает о том, где он находится, с кем он встречается, приедет ли он, а если да, то когда будет, через сколько и ждать ли его вообще. Бесит. Этим бесит. Все через Хэ Тяня, соглашается в двухтысячный раз рыжик. Через Хэ Тяня Мо ходил расстроенный в тот день, и для того, чтобы хоть чем-то себя занять, пришел к маме. Мама готовила что-то на кухне, а Мо проходил мимо и поинтересовался, что это за "необычный" ужин она готовит. Она ответила, что это не ужин, а маска из овсянки и голубой глины от веснушек. Мо брезгливо взглянул, мама отложила ложку, завершив процесс приготовления. Она перевела свой взор на сына и спросила, что не хочет ли Шань попробовать, легко и свободно предложила. На что он посмотрел на нее взглядом: " ты серьезно?", но потом постояв и подумав, помявшись, все же решил, что ему не помешало бы избавится от веснушек, хоть их и было мало и они нравились Хэ Тяню, но они делали его младше положенных лет, да и Мо не привык угождать Хэ. А если быть еще честнее, то любил идти наперекор и выводить того из себя. Редко такое случалось. Но это были минуты славы Мо и откровенности Хэ. Прошел еще один день.       В пятницу Хэ написал экзамен на отлично и, предупредив Мо, что не придет, вернулся домой и лег спать. А ночью доставал рыжика милейшими сообщениями, с тайным подтекстом двух, а то и трехсмысленных фраз. Шань вовсе мог забить и вырубить телефон, но не делал этого почему-то. Просто ставил злые и равнодушные смайлики. Так достигли конца еще одни сутки.       В субботу, утром, Тянь застал рыжика спящим в постели: мама Шаня любезно впустила Хэ и оставила у себя дома, собравшись, и взяв с собой с небольшую дорожную сумку, явно надолго хотела отъехать. Как сказала рыжеволосая красивая женщина - в отпуск в деревню, месяца на два. Ее улыбка затмевала солнце. Она любезно отказалась от помощи Хэ и, попросив позаботиться о своем сыне, вышла за порог. Тяню это только сыграло на руку. Он скромно попрощался с милой леди и легко закрыл за ней дверь, помахав ручкой и пожелав удачного пути, а затем направился в комнату Мо младшего, чтобы там полюбоваться сонным расслабленным Шанем и позаигрывать с ним же. На часах почти одиннадцать. Пора будить солнце.       Зайдя в светлую комнату, Тянь поставил на прикроватную тумбочку чашку с горячим чаем, в который перед этим высыпал и развел лечебный порошок со вкусом лимона. Его об этом тоже попросила мама Мо, потому как рыжик мог забыть выпить. Опека превыше всего. Как для Хэ, так и для нее.       Мо мило посапывал, лежа на животе, и отвернувшись к стене от солнечного света. Тянь смотрел на него и не мог налюбоваться, ему хотелось смотреть на него очень долго, всегда. День. Два. Пару суток. Пару месяцев. Пару лет. Пару жизней...       И так до бесконечности, если возможно.       Хэ Тянь согнал с постели лежащего рядом с рукой Шаня трехцветного кота, окрашенного в черный, белый и оранжевый цвета. После чего сел на его пригретое местечко. Он завидовал коту. Ревновал его к Мо. Сильно. Да, даже к коту. А кот в ответ, будто чувствуя недоброжелателя, недолюбливал Хэ, иногда царапая его.       Хэ Тянь легонько коснулся фалангами пальцев уха рыжика. Шань не шелохнулся. Тянь повторил свое движение. Мо повел носом. Хэ снова повторил. Рыжик повернул голову в другую сторону. Теперь Тянь мог видеть его лицо. Брюнет сделал так еще раз с другим ухом Мо, а затем услышал сонный голос парня: - Кыс брысь...       Тянь усмехнулся непоняткам человека, лежащего перед собой и укрытого по пояс, чуть ниже груди. А после, успокоившись, нагнулся к уху спящего и тихо сказал: - Котики тоже, когда будят тебя, хотят тебе отсосать?~       Повторять свои слова Хэ был не намерен. В них не было смысла и необходимости. Шань очнулся и слетел с кровати.       Утро обещало быть добрым.