Не для меня

      Через некоторое время на кухню входит мама. Она улыбается и стряхивает с рук капельки воды, а после застывает на месте и улыбка сходит с ее лица. Она видит двух тесно обнимающихся парней, слишком тесно. Мама не может понять, что происходит и стоит на месте с открытым ртом. Постепенно до нее начинает что-то доходить, что известно только ей, и ее глаза наполняются соленой водой. Шаню становится плохо. Руки, ноги и другие конечности его тела перестают ему подчиняться. Его мутит.       Мама смотрит на свое чадо, которое красного цвета, словно маленькая помидорка сорта "чили" и на Тяня, который все еще держит Мо в объятьях, также застыв на месте не двигаясь, видимо как и Мо не зная, что делать дальше. "- Она догадается.." - думает рыжик, - "Точно догадается. И мне пизда."       Мо очень сильно стрессует и попадает под влияние паники, не подавая вида - держит в себе. Он ненавидит себя за то, что так глупо спалился дома перед тем, кому хотел рассказать все в последнюю очередь. Не потому что не желал, а чтобы уберечь от лишней траты нервов. Его внутренности сворачиваются в тошнотворный ком при виде мамы в таком состоянии. Ему тошно от самого себя.       Мо не хотел, чтобы мама узнала о нем и Тяне сейчас. Позже, но не сейчас. Чтобы после увиденного не разочаровалась в нем еще больше, хотя куда еще больше. Мо же никогда не был примерным и образцовым сыном. А теперь ведь только все устаканилось и наладилось, самое важное по крайней мере. Из-за чего можно было бы передохнуть. Расслабиться.       Но тут такое.       И он тому виной. "-Только не так," - нервно мыслит рыжик, - "пусть не поймет. Пожалуйста, пусть не поймет."        Шань молится про себя, потому как планировал рассказать про него с Тянем позже. Не на данный момент. Тогда, когда он станет самостоятельным и его мама сможет им гордиться, а не ужасающе шарахаться. Из-за того, что он станет обременять больше прежнего. Должков то у Мо перед ней много, так считает рыжик.       Но не считает его всемилостивая мать. "- Это смотрится стремно," - думает он, боясь шелохнуться.       Шань не знает, как объяснить то, что он обнимается сейчас с Хэ Тянем, ведь насколько он понимает, мама еще не осведомлена о их недоотношениях и по ее меркам они враждуют, а Тянь просто странный друг, который помогает ему: то с учебой, то с работой, то спасает из неприятностей, то ей с чем-то еще иногда. Ну и что, что ужинают они все вместе частенько, как будто одна целостная хорошая жизнерадостная семья. Ну и что, что рыжик ночует у Хэ Тяня дома, но называет его при этом своим врагом "номер один". Это ничего не меняет и не решает теперь. Теперь, когда все карты раскрыты и такого точно больше никогда не повторится. Не будет ужинов вместе. Не будет Тяня с Мо.       Поэтому Мо сейчас рассчитывает на импровизацию и остроумие Хэ. Что он все сам решит и его, Шаня, никто не будут трогать и спрашивать, задавая неловкие вопросы. Раньше бы он взбесился из-за такого, но, если бы все хорошо разрешилось, Мо был бы благодарен Хэ.        Рыжик надеется, что Тянь что-то такое скажет, такую фразу, которая все разрулит. Что Хэ может быть задаст какой-то отвлекающий вопрос, из-за чего мама отвлечется на него и забудет эту неловкость, а затем не вернется больше к этой теме. Никогда. Или может Тянь произнесет какую-то смешную шутку, из своего сборника в голове, чтобы разбавить витающее напряжение и немного раздражающую тишину. И тогда бы ничего координально не поменялось. Все бы продолжили радоваться и смеяться, а затем пошли праздновать приятные события. Да. Так бы и было. Если бы не одно "но".       Одно огромное "НО".       Рыжик не слышит ни черта. Вообще ничего. Никаких слов или букв.       Не от мамы. Не от Хэ.       Тишь да гладь, как в заброшенном лесу с озером.       Молчание затягивается на дольше, что даже доносится звук колес по асфальту, проезжающих мимо машин, становиться слышно даже за закрытыми окнами с неплохой звукоизоляцией.       Шань начинает очень сильно нервничать, бегло смотря то на маму, то на Хэ, которые так и стоят не двигаясь, смотря друг другу в глаза, как будто стараются прочесть один одного. Это добивает рыжика. Он каждую секунду умирает по сотню раз.       Мо проводит ладонью по предплечью Тяня, не сильно надавливая, стараясь медленно отодвинуть от себя парня, но тот не отходит. Стоит как гора. Нерушимо. - Милый... - тихо произносит мама немного подрагивающим голосом, посмотрев на сына и боясь нарушить хрупкое молчание, которое окутало каждого из присутствующих, словно белые пуховые облака на небе в пасмурную погоду.       Мама стоит, прикрыв рот ладонью, чуть ли не плача. Мо видит ее и хочет провалиться сквозь землю или исчезнуть совсем. Из дома и желательно с земного шара. Он чувствует себя так, словно сейчас стоит на подвесном мосту, висящем над расщельем, а дна этой пропасти под ним не видно. Видна лишь черная полоса, которая становится все меньше, если смотреть вниз. Конца нет.       И мост этот сделан из старых ветхих дощечек, покачивающихся и хрустящих - даже от ветра. И связаны они гнилыми канатными веревками, нити которых обрываются с каждой секундой все чаще и чаще. Страшно ли?       Да. Очень.       Хотя у Мо еще есть возможность спастись, уйти оттуда на край. Добежать, долететь, допрыгнуть - оттолкнуть от себя Хэ Тяня.       Но он этого не делает.       Он не делает ничего. Не бежит к твердой почве, не идет к ней, шага не ступает, даже не смотрит в ту сторону. Он просто стоит и ждет, когда все рухнет. В пропасть. В черноту. Веревки, нитки, дощечки, мост и он. Он вместе со всем. Ко дну. И неважно, что будет после: боль, мрак, смерть, тьма, скукота, бессонные ночи, одиночество. И там скорей всего будет невмоготу. От этого еще страшнее. Но точно ясно.       Точно ясно лишь одно - там будет плохо.       Там не будет Тяня.       Ведь Мо откажется от него, думая, что еще может это сделать, отказаться от Хэ, на самом деле не зная, что уже сам без него не может прожить и дня. Не зная, что это первый и последний человек, кому он так сильно открылся. Его вторая половинка до конца дней, потому что как он будет хранить воспоминания о Хэ.       Мама прижимает ладонь к лицу сильнее, сдавив рот рукой , чтобы не выдать свой плач, но все равно выдает себя. Потому как слезы быстрыми дорожками стекают по ее щекам, падая большими каплями на пол.       Тянь молча стоит, а Мо не может посмотреть ему в лицо, чтобы понять, что с ним, потому что тот стоит в пол оборота к нему. - Сынок.. - всхлипывает мама, с покрасневшими немного глазами.       Мо покрывается холодным потом от ее голоса. Его начинает знобить и кажется поднимается температура. Он чувствует как у Хэ задрожали и похолодели руки. Или это ему жарко и он подрагивает, не пытается даже понимать Мо. Потому что уже и не понять. Сейчас вершится его судьба.       И полминуты не проходит еще с того момента, как все было хорошо. Всего пару секунд назад мама прыгала и веселилась. Все были счастливы. А теперь она рыдает взахлеб. - Мам... Я... - пытается хоть что-то выдавить из себя Мо, но у него ком в горле, и он мешает говорить.       Мама не отвечает. Стоит и смотрит. А затем резко отбрасывает руку от лица, одним движением заправляет выпавшую прядь за ухо и быстро идет к ним двоим. - Я знала... - говорит она, голосом не пришедшим еще в норму. Парни не могут разобрать ее интонацию и понять злая она, или в отчаянии, или еще что-то. Мама Шаня в решимости приближается к ним все быстрее.       Тянь стягивает пальцами ткань одежды Мо, так и смотря подходящей женщине в глаза, а Мо становиться страшно, потому что он не знает, что сейчас может сделать мама и что произойдет после.       Мама стремительно подходит к ним почти вплотную, снова заливаясь слезами, которые словно градинки падают с неба, ударяющиеся об плечи и руки. Она говорит: - Я знала... Кх... Я знала, что вы когда-нибудь помиритесь мальчики мои. И обнимает их двоих. Камень с души падает у обоих. - Этот день я помечу в календаре красным цветом и мы будем его отмечать, мои хорошие, - шутит успокоившись мама, потрепав двух своих малышей по голове.       На ее лице опять появляется лучезарная улыбка.       А после они ужинают вместе, болтая ни о чем и обо всем сразу. И Тянь открывает бутылку глинтвейна, купленную мамой Мо, который даже Шань пьет, потому что сегодня можно. Потому что сегодня нужно.       И после ужина Шань провожает Тяня до единственного фонарного столба, виднеющийся из окна в комнате Мо, где целует его под ним. Сильно притягивая и страстно впиваясь в гладкие сухие губы. После чего фонарь гаснет и Тянь не идет домой, соглашаясь на предложение рыжика остаться на ночь.       И когда, вернувшись в дом, Тянь ставит свой телефон на зарядку в комнате Шаня, а Шань на кухне помогает убирать со стола, он говорит маме, которая домывает чашки: - Хорошо если бы здесь еще был папа... И слышит в ответ: - Он возможно через месяц вернется... Обещали пересмотреть дело.       Затем они дарят друг другу теплые улыбки, искренне веря в счастье, и наверное в сказки. Этот вечер был и останется важным для каждого.