Не для меня

      Рыжик вылетает с квартиры, слегка толкнув дверь рукой за собой. Он нажимает на две кнопки, вызывая сразу два лифта. А затем быстро поднимается по ступенькам, немного, на этаж выше. Облокачивается на стену спиной, переводит дыхание. Его улыбка изредка промелькивает в полумраке. — А теперь беги, сука, — выдает он, посматривая на входную дверь.       И да, Тянь выходит из своей квартиры, почти так же как и Мо. На его лице блистает одна из шикарнейший улыбок. На щеках виднеется легкий румянец от недавнего смеха. Темные волосы, хоть и растрепаны, но смотрятся отпадно. Серая кофта на плечах, которую он слегка придерживает одной рукой, развиваются на ветру при каждом совершенном шаге. И идет он, как будто не в лифт заходит, а на красной дорожке красуется. И у Мо взгляд плывет. «К черту пафос», — констатирует Шань, прячась за углом.       Тянь заходит в лифт и едет в самый низ. Мо выжидает минуту и также заходит в лифт рядом, увидев цифру один над лифтом, в котором поехал Хэ.       Мо хочет взглянуть Тяню в лицо, когда тот его там не обнаружит. Шань трепещет мыслью подколоть Хэ Тяня.       Мо жмет кнопку с числом один.       Лифт едет, минуя этажи. …16, 15…       Сердце в предвкушении бьется, от меняющихся чисел на табло. …8, 7, 6…       Он не может спокойно стоять на месте, дергая ногой и сжимая - разжимая кулаки. …4…       Прилив бодрости ложится слой на слой — в такт гону крови. …3…       Лифт хочется ускорить, хоть он и быстр. …2, 1. — Наконец-то! — чуть выкрикивая.       Двери еще не раскрылись, а он уже выходит.       Шань не успевает сделать и двух шагов от лифта в сторону парадного зала, как его плечо накрывает теплая ладонь и ухо опаляет знакомый голос, с примесью дыма: — Далеко собрался? ~       Ноги Мо срабатывают быстрее его мыслей. Быстрее его осознания — кто это. Потому, что знают — кто это. Это, блять, Тянь. Только Тянь может так тихо подкрадываться. И так лихо пугать до чертиков.       Шань рвется с места и несется к выходу. А Тянь сперва хватает воздух рукой, за удаляющейся спиной Мо, а потом бежит за ним, думая на ходу, почему он вышел в домашних тапочках. Какого черта сделал такой прокол?       Они пробегают мимо колонн, мимо каких-то баннеров на стенде, оббегают высокие цветы в горшках. Мо не может бежать нормально, а Хэ Тянь тем более.       Шань, в проеме дверей на выходе из здания, на секунду поворачивает голову назад. Для того, чтобы посмотреть, далеко ли от него Хэ. А увидев, что тот немного смущен тем, что не может нормально попасть и надеть соскочивший тапок, выругивается себе под нос, — веселит его. Мо старается громко не ржать, но не может себя сдержать. Он поворачивается всем телом к этому неземному идиоту. Улыбается и зовет Хэ: — Эй, Тянь!       Тянь поднимает голову и смотрит на него.       Мо продолжает: — Ты — придурок. — делает паузу, — Отвечаю.       И показывает ему фак. А после нагло улыбается, задерживая руку в воздухе и ожидая реакции.       А Тянь смотрит ровно. Не улыбаясь, блестит черными глазами от злости и, не глядя, четко надевает тапок. Показывает фак в ответ. И думает, что Рыжий дорвался. Конкретно так дорвался. И что стоит его прилюдно наказать. Так, чтоб не повадно было. Чтоб уж запомнил. Поэтому Хэ сначала кидает взгляд на суровую леди на ресепшене, которая, не без неприязни, поделилась информацией, что рыжий парень не покидал здания, а после решительным шагом идет к выходу, желая покончить со всем быстро. Здесь и сейчас, не выходя из небоскреба.       И Рыжий, кажется, в этот момент видит в темных глазах что-то страшное. Что-то недоброе. Что-то зловещее. Потому, как его, словно шарахает молнией, и он дергается на улицу со всех ног, а Тянь срывается на бег вслед за ним.       Кашемировая кофта спадает с его плеч.       Они бегут по тротуарной вымощенной дорожке. Мимо тихих ресторанчиков. Мимо маленьких кафешек. Мимо закрытых цветочных магазинов. И дыхалка у Мо очень быстро слабеет, от заходящегося смеха и быстрого бега. Но желание сдаться и пасть перед, явно уже невеселым демоном, нет. Ему хочется еще полюбоваться муками Тяня. Хоть он уже и выдохся почти. Они оба подустали.       Хэ с Мо добегают до парка, который находится в близости дома Тяня.       Мо случайно врезается в парня, проходящего мимо с девушкой, который рассказывает своей избраннице о покупке новой квартиры в этом районе. От этого Рыжик падает. Но его это не останавливает, он поднимается и встает на свою тропу снова.       Ему кричат вслед: «Эй, парень, телефон!»       Рыжик не обращает внимания. Тянь скоро догонит. Надо бежать. Бежать-бежать-бежать.       Очень хочется домой.       Шань пробегает еще пару метров, а затем оборачивается. Хэ снова теряет тапок. Мо ржет, а Тянь раздражается. — Ну, давай, я-лучше-всех, уделай меня! — насмехается Рыжик, идя спиной. — Ну же! Снеси меня своей невъебенной аурой охуенности! Давай-давай! Я в тебя верю! — Я тебя убью, — почти рычит Хэ, сжимая челюсти. — Точно прикончу. Ты нарываешься. Ой, как сильно нарываешься, — говорит, а сам думает: чтоб сдох тот, кто придумал эти, блядь, пиздатые тапочки! — Улитка и то быстрее тебя! — Шань не затыкается, мстит сразу за все неловкие, ловкие, жестокие и, правда, честное слово, угарные случаи и приколы. Которые возможно и были развлекательными для Тяня, но вот только никак не для Мо. — Еще слово и я тебя придушу, — угрожает Хэ Тянь, а на лице Рыжего ширится и удлиняется улыбка.       Шань разворачивается, чтобы уйти и пойти скорее домой, чем к Хэ, но резко останавливается, как если бы вспомнил что-то очень важное. И Тянь тоже замирает. Хотя не должен. Мо выдыхает и успокаивается. Поворачивается к Хэ Тяню. И иронично смотрит в его глаза, с примесью странных отголосков чего-то непонятного: то ли боли, то ли счастья. То ли всего вместе.       Тянь испытывает сумбур чувств. И это заставляет его немного растеряться. Но он, как положено, не подает вида.       Мо самостоятельно стирает улыбку со своего лица. Опускает голову. Делает пару шагов вперед к Хэ, мягко глядя исподлобья.       И Тяня прошибает разряд. И Тянь всего на миг замирает. Тепло ласкает его живот. А его легким, в тоже время, тяжело поглощать воздух. По телу начинает течь жидкое колючее и тягучее приятное чувство. И это все странно.       Потому что Рыжик никогда так не делал.       Шань прочищает горло, дотрагиваясь рукой кадыка, и серьезно говорит, не отводя взгляда: — Я знаю. Кхм…— снова горло. — Я знаю, что ты можешь… — Замолкает, но не ждет ответа. Просто смотрит, просто дышит.       А у Тяня кончики пальцев подрагивают. Он забывает, что грудная клетка должна вздыматься. И сердце не качает красное вещество в организме. Тянь думает: «Что он хочет этим сказать?» И еще думает: «Если что-то хреновое — пусть лучше молчит».       А потом Мо говорит то, от чего желание Тяня ебнуть и проучить этого недоноска возносится до небес. — Я знаю ты можешь лучше. Правда можешь. Но не сегодня. Сегодня ты не можешь. А знаешь почему? — вопросительно смотрит, выжидая полного внимания Хэ, тянет с ответом и о своем думает.       А после выдает: — Потому что ты лох номер один. Лох в тапочках. И ебал я таких дружков. Найду себе получше, — и довольно нахально улыбается.       А затем разворачивается, чтобы быстро уйти с парка, и идет к выходу, неожиданно вспомнив про телефон. И про то, что Тянь его так просто не простит и не отпустит. И домой хочется сильнее. — Я к себе, — выдает Рыжик, уходя махнув рукой.  — Мы еще не закончили~— произносит Тянь, подходя ближе. — Мне плевать, — ускоряет шаг Рыжик, чувствуя надвигающуюся бурю. — А мне нет, — Тянь делает шаги чуть больше. — Спасибо, что проводил, — не оборачивается парень. — Я и не провожал, — видит заканчивающуюся дорожку с парка Хэ. — Пока, — срывается на бег Шань. Его охватывает тревога от острого укора темных глаз в спину. И того, что он наговорил какой-то херни. Хотя сам на самом деле так не считает. «Могу лучше, значит», — думает зло Тянь, снимая тапок. А затем со всей дури запускает его в сгиб тыльной стороны колена Мо.       Рыжик падает на газон. — Ай, блядь! Мнгх, — прижимает ногу к себе Шань.       Тянь подходит. И становится рядом. — Ты вообще больной?! — корчится от боли парень, катаясь по траве. — С головой не дружишь, говнарь?! Я тебя уебу. Охуенно так уебу. Ай, сука! Пиздец тебе! Вот только встану и пиздец! — переворачивается на другой бок от Тяня страдающий.       Кофта с футболкой на теле Рыжика немного высоко задирается вверх, слегка оголяя часть спины. — Сука! Урод конечный! Это ж надо так прицельно стрельнуть. Уебу. Точно уебу. И слабительного в еду насыплю. Полный пузырек. Два, — бормочет покалеченный, закрывая глаза и иногда жмурясь.       Боль не так быстро, как хотелось бы, приглушается. Но не уходит. Саднит в ноге. По коже.       А Хэ, тем временем, наблюдающий за валяющимся, садистски ухмыляется. Он закрывает веки, втягивая в себя воздух, и сдерживает дикое желание пихнуть ногой вдогонку. Потом еще рукой. Опять ногой. Рукой. В комплекте. Чтоб еще добавить страданий. Чтоб еще помучить. Чтоб еще послушать редкие нотки голоса именно такой агрессии. Еще по наслаждаться чужими эмоциями, впитывая их. Еще запомнить эти стоны боли, как в его снах. И это выражение лица. Злое. С зажмуренными глазами. С мокрой прикушенной красной губой, задержанной между зубов. Запомнить это дьявольски милое, красивое личико, с невинно розовым, виднеющимся, румянцем легкой разъяренности на скулах. И это вообще мечта.       Тянь поднимает веки и его взгляд цепляется за чужие позвонки на спине. И он правда, видит бог, не хотел, чтоб так. Но его мозг от такой подачи постепенно отключается, переставая правильно функционировать. Ему медленно сносит крышу, как в стаканчике мороженого тает шарик от знойного солнца. Он не отворачивается, не моргает и не отводит глаз. Он машинально поднимает ногу, касаясь спины в ногах, и двигает ей в сторону, задирая футболку еще выше. И виду предоставляется почти вся спина.       Видна кожа до середины лопаток.       Она покрывается мурашками от ночного воздуха. И у Тяня ноги сводит. — Какого хрена ты творишь! — зло цедит Мо, схватив его за лодыжку.       Он опаляет взглядом человека над собой, до боли сжимая чужую щиколотку, плотно сомкнув при этом челюсти. Мо сильно и одновременно брезгливо отталкивает чужую ступню от себя. А после, без аномалий сделав свой ход, переворачивается на спину, намереваясь встать. Но не тут то было. Он поднимает взгляд и видит стоящего Тяня. Видит что у него в глазах. А в них нет тепла, что не сулит ничего хорошего. А демонская ухмылка еще это подтверждает.       Мо думает, что пора заканчивать ночную прогулку. Желательно быстрее. Нужно валить. Валить-валить.       И поэтому Рыжик пытается спокойно сесть, чтобы затем спокойно встать. Так, чтобы, не дай боже, не пробудить еще какие-то неадекватные наклонности Хэ Тяня около себя. И у него, вроде как, получается сесть, а вот встать не получается. Потому что Тянь садится на корточки. И накрывает своей прохладной ладонью его плоский живот с нагим прессом.       Футболка тоже задралась. — Нет, — отвечает Рыжик прежде, чем слышит вопрос. — Я поймал тебя,— говорит утвердительно Хэ, ведя рукой выше. — Нет, — перехватывает руку Рыжий, прикладывая последние усилия, чтобы остановить движущуюся ладонь. — Я поймал, а значит мне полагается награда, — Тянь не останавливается. Касается и мнет кожу под одеждой. — Не трогай меня, — сердится Рыжик, порываясь встать. Еще немного и его накроет. Как всегда накрывает, когда он чего-то не хочет. Не желает. — Давай по-хорошему. Один раз, — прямо ищет компромисс Тянь, отвлекая внимание Мо разговором и добавляя вторую руку. Он врет, но врет отменно. — Да блядь, убери руки! — не желает идти на компромисс Шань. И истерит. И его накрывает.       Хэ не хочет продолжать никому ненужный треп, поэтому молчит и задевает пальцами сосок Шаня. А Шань не выдерживает и делает подсечку ногой, сбивая Хэ Тяня с ног. Он валит его одним махом на землю, садясь сверху на накаченный прессак, и заносит свою руку, сжатую в кулак, над головой Хэ и над своей. Для того, чтобы ударить оборзевшего. — Еще раз так сделаешь, и я тебе всеку! Понял?! — агрессивно орет Мо, глядя на Тяня и все еще пытаясь вразумить его. — Давай, — отрешенно произносит Хэ, разводя руки в стороны, спокойно прикрывая веки и расслабленно укладывая голову на холодную траву.       Шань подвисает. Шань теряется.       Потому Хэ Тянь никогда так не делал.       Хэ кладет свои ледяные руки на горячие кости Мо, забираясь под футболку. И Рыжик волнуется.       Шань пару раз порывается ударить Хэ, но не бьет. Хочет вмазать ему, но не мажет. Потому что уже не может. Потому что бить Тяня — это бить себя. А бить себя — это за гранью. За чертой допустимого. Это последняя стадия слабости и отчаянья. Поэтому он злится только на себя. На себя же можно? Позлишься и отпустит.       Только вот не отпускает. И накрывает сильнее.       А Тянь продолжает: — Давай, вмажь, — не открывает глаза и четко говорит, руками до боли сжимая чужие ребра.       Шаню все не так слышится. И почти так же слышится все. Он путается в собственных мыслях, тонет в них. Но все же, стараясь твердо, отвечает: — Нет, — а затем опускает руку. — Давай, блядь. — Впивается ногтями Хэ. — Нет, — отталкивается руками и съезжает по паху на бедра Хэ. — Ты должен. — Нет, я не должен! Нихуя я не должен! — агрится Мо и ведет голову в сторону. Чтоб не видеть лица Тяня. — Я верю в тебя. Ты сможешь, — отрывает одну руку Хэ и поворачивает к себе напряженное лицо Мо.       Мо сдерживается. Терпит. Но все равно не может себя перебороть и пересилить. Не может терпеть. И поэтому отбивает руку Тяня, снова отворачиваясь. В этот раз лицом к дороге.       Рыжик злится на себя. Ненавидит себя. И безэмоционально смотрит на ночную магистраль подальше от парка, где автомобили мелькают яркими огнями, мигая и сигналя фарами.       А внутри него сейчас мир переворачивается, ухая бурей пыли и возносясь торнадо, сталкиваясь тектоническими плитами и захлебываясь волнами цунами. Небеса падают вниз, а солнце тонет в океане.       И свет фар снаружи режет глаза. Именно поэтому они жгутся. А лицо пылает и болит, от напряженных мышц, сводящихся судорогой.       А Тянь кладет обе руки на его бедра и делает кач. Легкий толчок. Почти невесомый. Что, может быть, показалось. Но так происходит еще раз. И это не больная фантазия. Это предел всех пределов. — Ты охренел?! Я тебе сейчас реально всеку! — доходит до точки кипения Мо. — Я и хочу, — ухмыляется Тянь, садясь на землю с Мо в руках.       И Шань смотрит в глаза Хэ Тяня, потом на его губы. Слишком близко. До него не доходит почему этот придурок улыбается и так хочет огрести. Опять в глаза и снова на губы. Он не может добровольно ему врезать, поэтому произносит, как можно ровно: — Я не могу.       Тянь улыбается шире, плюя на то, что хотел, чтобы Рыжик дотронулся до него. Неважно каким способом. Лишь бы коснулся.       Шань не может ударить, а в глазах Хэ фейерверк. Тянь улыбается, а Шань покраснел. — Я тебе въебу. — Въеби. — Я не могу. — Тогда не пизди.       Тянь притягивает Рыжика за шею и целует в губы.