Атропос

Вся Александрия с тоской и ненавистью в глазах наблюдала за тем, как люди Нигана таскают их припасы и оружия к себе в машины. Сам Ниган, с битой за плечом, склонился над Риком и что-то объяснял ему, в своей зловещей вкрадчивой манере. Рик же уставился в одну точку себе под ноги, словно в трансе, и еле заметно кивал в ответ на его слова. Это тупое смирение Рика с нынешним положением дел, выводило всех жителей Александрии из себя, но недовольство лидером высказывалось в узком доверительном кругу, где не было лишних ушей. Александрийцы все еще побаивались Рика и его группу, считая их слегка одичалыми. Но оно и понятно — большая часть Александрийцев, с самого начала Апокалипсиса, жила за высокими стенами, никогда не выходила за их пределы и не видела нынешний мир, с заполонившими его ожившими трупами. Их жизнь до и после практически не изменилась — у них была горячая вода, электричество, они не знали что такое голод. За это нужно сказать «спасибо» ученым, разработавшим проект эко-общины, обеспечив ее солнечной электростанцией, системой сбора и фильтрации воды, припасами, рассчитанными на несколько лет вперед, складом оружия… Ну и отдельное спасибо нужно было сказать за то, что Александрию не успели нанести на карты штата Вирджиния, благодаря чему, она и оставалась «безопасной зоной» на протяжении нескольких лет — мародеры попросту не догадывались о ее существовании. Предыдущий лидер Александрии — Диана пыталась построить демократическое общество, где каждый житель обладал правом голоса и жил так, как ему хотелось. У нее получилось. Рабочие постоянно отлынивали от работы, сельское хозяйство было не развито, запасы были на исходе и в случае атаки, здешние жители не смогли бы противостоять неприятелям. Несмотря на это, здесь сохранилось подобие прежней жизни: была школа, церковь проводила службы по воскресеньям, на улицах, среди маленьких кукольных домиков, можно было увидеть новоиспеченных мамаш, прогулявшихся с колясками, территория общины постоянно расширялась. Поэтому, когда Лиз попала сюда вместе с маленькой Коко после года скитаний, она была в полном восторге. Александрия казалась ей уголком рая, спасением от агонии умирающей цивилизации. Что немаловажно, Коко это место тоже понравилось, потому что здесь были другие дети, здесь была куча игрушек, а уроки проводились только 4 раза в неделю. Они обе расслабились, осознав, что им в ближайшее время не придется поочередно спать на сырой земле, не придется искать укрытия от проезжающих мимо машин и самое главное, их рацион станет куда разнообразней, потому что от консервов разных видов, обеих уже тошнило, во всех смыслах этого слова. Коко, благодаря своей детской непосредственности, быстро забыла о тяготах положения выживающего в пост-апокалипсис и наслаждалась своей новоприобретенной жизнью. Лиз же знала, что понятия «безопасность» больше не существует, и каждую неделю, вместе с другими «собирателями», ходила на поиски припасов, заодно оценивая обстановку вокруг. Диана попросила привести новых людей. Она искала тех, кто мог выживать, мог сражаться. Ей нужно было повысить обороноспособность Александрии. И Аарон привел группу Рика. После ряда обстоятельств, новая группа заняла главенствующие позиции в Александрии. Потом случилось нападение огромного стада ходячих, нападение группы Волков, теперь вот Спасители - Александрийцы считали, что все это вина Рика и его группы. Но Лиз была уверена, что общину, рано или поздно, нашли бы, а без группы Рика погибло бы большинство этих жителей, которые сейчас гундели, что Рик привнес лишь хаос в их размеренный порядок жизни. Про ту ночь, когда они вернулись без Абрахама, Гленна, Мэгги и Дэрила, они практически ничего не сказали. Стало известно лишь то, что они встретились с лидером Спасителей, с которыми Александрийцы пару недель вели открытую конфронтацию, и что теперь, Александрия подчиняется Спасителям и отдает им половину своих припасов. Жители были недовольны, но никто не решился в открытую высказать свое недовольство, потому что все понимали, что тот, кто вынудил Рика пойти на такие условия и безнаказанно убил его друзей, опасней всех тех, с которыми они встречались раньше. И вот теперь, в первый день «сбора дани», все самые смелые жители выстроились у своих домов, словно оловянные солдатики, наблюдая, как их обворовывают. Лиз, строго-настрого приказавшая Коко сидеть в своей комнате, тоже вышла на улицу, толкаемая любопытством и желанием знать плохих людей в лицо. Она блуждала взглядом по окнам домов, откуда выглядывали обеспокоенные женщины, по паре Спасителей, которые молча курили в сторонке, по угрюмым женщинам, тоже из Спасителей, которые что-то чиркали в блокнот, когда очередную коробку с припасами грузили в машины. Было слышно заведенные моторы, стук оружия, ударявшегося о капот, чьи-то покашливания, но не было слышно голосов людей. Все молча выполняли свою работу. Лиз нашла взглядом лидера Спасителей, он тоже рассеянно блуждал взглядом по Александрии, осматривая дома и новых людей, теперь принадлежавших ему. — Черт, ребята, вашими тухлыми рожами можно и клоуна в депрессию ввести. Давайте как-то повеселей, а? — ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Ниган. Тут он пересекся глазами с Лиз. — Ты! Спой нам песню что-ли, чтобы он встал. — Ниган на секунду замолчал, хмыкнул, а потом продолжил, — он, это в смысле общий дух, а ты чего подумал Рик, старый ты извращенец, — толкнул Ниган в бок Рика. — Я? — дрожащий голос Лиз выдал ее страх перед Ниганом, — я, я не умею петь. — Быстрее, не заставляй меня ждать, — ответил Ниган, отвернувшись от Лиз и смотря в какой-то лист бумаги, который показывал ему его человек. Ее руки мгновенно вспотели, сердце забилось, будто колибри застряло в грудной клетке. Мысли разбегались, и Лиз не могла сосредоточиться. Она посмотрела на Рика, ожидая какой-то поддержки или указаний, как ей следует поступить. Он одними губами произнес «пой». «Я иду по дороге смерти Мне не страшно, ведь я привыкла ко злу…» Начала она тихо и хрипло, смотря в землю. Эта песня постоянно, вперемешку со старым роком и блюзом, играла у ее отца в машине. Она никогда не вслушивалась в слова песни, но они каким-то образом отпечатались у нее в голове. «Эти мысли и мой пистолет приносят покой» Лиз подняла глаза и наткнулась на взгляд Нигана. Он чуть приподнял брови. Кривая ухмылка красовалась на его лице. «Ведь знаю я, что убью своих врагов, когда они придут» Пропела Лиз, смотря на него. Ниган расплылся в широкой улыбке. Послышалось несколько смешков от его людей. Лиз опять опустила глаза. «Лишь Благословение и Милосердие поддерживают во мне жизнь И я буду бродить по этой дороге вечно. Ведь я не могу ступить на верный путь, потому что грешна.» В горле запершило. Она откашлялась и продолжила. «Я иду по дороге смерти Мне не страшно, ведь я привыкла ко злу Я прохожу через воды, и это исцеляет меня Но знаю я - после смерти моя душа будет в аду. Ведь я не могу ступить на верный путь, потому что грешна» Пропела последнюю строчку Лиз уже шёпотом. Едва она закончила, как тут же услышала чьи-то аплодисменты. Лиз все еще стояла с закрытыми глазами и не видела, кто ей хлопает, но она точно знала, что это был он.