Поджигаю бензобак!

      — Пха-ха-ха, — я звонко смеялась, лежа на крыше.       — Ты уже пьяна что ли? — спросила сидящая рядом Казума. — Мы выпили-то всего полбутылки.       — Ты чё? Я совсем не пьяна; вот, смотри… — я поднялась на ноги, чтобы продемонстрировать устойчивую походку. — Смотри! — я начала ходить по краю крыши. — Вообще не пьяная!       — Отойди! — сказала она, схватив меня за кожанку. — Дура, совсем что ли?! — притянув меня к себе, подруга дала мне подзатыльник. — Тебе совсем мозги что ли отшибло? Или за свои уже 15 до сих пор ума не набралась? — усадив меня рядом с собой, Казума отобрала у меня из рук бутылку. — Мы вроде на пляж с ночёвкой собирались?       — Да… — я потянулась. — Сначала мы должны заскочить в одну кафешку! — сказала я, подскочив и начав собирать все наши разбросанные вещи. — Оно в здании ВДА, там довольно уютно и надолго мы там не задержимся! Отправимся в магаз, затем на байке до тропы, ну, а там пешком до дикого пляжа!       — Тебе не лень? — спросила подруга, закрывая пробкой бутылку.       — Не-а! — весело ответила я, направившись в сторону лестницы.       …       Мы подходим к двери, открывая её, уже ни секунды не сомневаюсь. Что может предъявить мне Ацуши? Что может предъявить Дазай? Он не докажет, что я тот самый Тсукико, которого он знал. Но мы оба прекрасно знаем, что я – это я.       — Здрасьте! — весело сказала я, открыв дверь в кафе с ноги. За стойкой стояла официантка, что работает не в мою смену. — Нам только два кофе! — только после этой фразы, решила осмотреть помещение. В принципе, всё как всегда.       «Всё как всегда»… Эти слова повторились в моей голове. В какой именно момент, это кафе стало «всегда»?       Дазай сидел за столом и смотрел мне в глаза, а я в свою очередь смотрела на него. Это, можно сказать, было что-то вроде общения. Всё, что мы показываем друг другу глазами, можно запросто прочитать. Только мы с ним можем это делать. Оба блефуем, оба думаем, оба размышляем, кто проиграет первым? Кто отведёт взгляд?       — Ваш заказ скоро будет готов, присаживайтесь, пожалуйста, — девушка всё же оторвала мой взгляд от парня. Проигрыш… Опять…       — Хорошо, — сказала я, направившись к столу, за которым сидел Дазай. — Здравствуйте, ДаЗаЙ-СаН, — чётко проговаривая каждую букву, поздоровалась я.       — Привет, ТсУкИкО, — в такой же манере сказал он. — Пора взрослеть… — шёпотом произнёс парень, чтобы слышала только я.       — Э, — я нервно сглотнула. Не знаю, почему, но именно от этой фразы по моему телу пошли мурашки. «Пора взрослеть»… Что он имел в виду? Зная Дазая, могу сказать с уверенностью, что это не просто так.       — Ваш кофе, — сказала официантка, поставив два стакана с кофе.       — М-мы, пожалуй, с собой… — сказала я странным для меня дрожащим голосом.       Ведь я прекрасно понимаю, что это значит.       — Ладно, — сказала поднимающаяся со стула Казума. — Теперь в магазин?       — Дазай, я тут хотел спросить… — в кафе зашёл Ацуши. — Хотэру? — парень посмотрел на меня таким же взглядом, как когда с меня сорвало капюшон.       — Ты, наверное, ошибся, я – Тсукико, — сказала я, проходя мимо. — Удачи, тигр, — с ухмылкой добавила я.       Мы вышли из кафе. Было ещё светло, но солнце уже близко к тому, чтобы начать заходить за море.       — Что это только что было? — спросила слегка раздражённая Казума.       — Ты про что? — я наивно улыбнулась. — Не понимаю, о чём ты.       — Хватит, — грубо сказала она, опустив голову. — Ты что-то скрываешь, что-то очень важное. Скажи мне, пожалуйста. Мне уже надоело находится в неведении о том, что с тобой происходит! Хотэру? Тигр? «Пора взрослеть»? — было видно, что она настроена серьёзно. — С тобой что-то происходит, и я вижу это! В прошлый раз, когда ты мне не сказала, что с тобой, ты пропала на целых два года! Прекрати это делать. Я делюсь с тобой всем, так изволь и ты мне раскрыться, — подруга тяжело вздохнула. — Просто, пожалуйста… Скажи мне, что с тобой?       Я опустила голову вниз.       — Ох, Казума, если бы я сама знала, — быстро подавив в себе желание крича высказать всё, я подняла голову и улыбнулась. — Наверное, переходный возраст или ещё что-то в этом духе, — какая же я тварь.       — К чёрту! — она повернулась спиной ко мне. — Я сегодня ещё не раз потребую объяснений, Тсу. Уж прости, но сейчас ты ведёшь себя как чёртова эгоистка, — медленно её голос сходил с раздражительного тона. — Пойдём уже в магазин, — на выдохе добавила Казума.       — Угу, — только и могу выдать я.       Опять мысли: стоит или не стоит говорить. Каждый раз убеждаю себя, что это для её же безопасности, но так ли это? Может, это мой личный эгоистичный порыв? Не знаю… Я, блять, не знаю! Казума – та, ради кого я есть, и та, зачем я есть. Но я не могу ей сказать про Мафию, про способности, про Чую, про ВДА, про тигра и про Хотэру! У меня медленно едет крыша. Просто разрываюсь на части. Кто я? КТО Я? Этот вопрос просто рвёт меня и не даёт нормально жить.       Я – хорошая подруга, которая всё рассказывает своему другу детства? Я – профессиональный вор Портовой Мафии? Я – влюблённая девушка? Я – тот, кто излагает мысли в музыке? Я – Хотэру? А ведь в душе я убеждаю себя в том, что это переходный возраст. Это даже забавно…       Всё время до магазина и от него мы шли молча. Это не было тяжёлым или неловким молчанием. Это выбор, который был удобен для нас двоих.       …       — Вроде всё собрали, — сказала Казума, перепроверяя рюкзак. — Мы останемся там на ночь, а утром, часов в десять, назад.       — Агась, — в моём рюкзаке была палатка, спальные мешки и всё подобное, а Казума предпочла нести еду, так как по её словам: «Ты ж там всё помнёшь!». — Вперёд? — спросила я, слезая с байка. — Нам ещё пешком идти где-то час, а если поторопимся, то меньше. Хочу застать закат!       — Ты сама то в быстром темпе пойти сможешь? Нам нужно за гору, а если ты хочешь быстрее, то нам придётся пойти в гору, — подруга улыбнулась и добавила: — Но как говорится: «Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт».       — Вперёд! — сказала я, беря подругу за руку и таща в сторону тропинки, ведущей в гору.       Спустя двадцати минут бега в гору и мучений Казумы.       — Мы прошли уже больше половины! Давай, ты сможешь! — говорила я подруге, уже ползущий на четвереньках.       — Я уже не могу… — Казума остановилась. — Давай сядем, отдохнём пять минут.       — Эх… Ладно, — сказала я и села на большой камень.       — Повезло нам сегодня. На море штиль, — повисло молчание. — Чего молчишь?       — А что я должна сказать? — да уж, со стороны эта беседа выглядит глупо.       — Обычно ты мне рассказываешь о том, какую музыку послушала или о том, как через несколько десятков лет корабли будут бороздить просторы нашей галактики. Ну, и иногда о пришельцах говоришь, а ещё, когда тебе скучно, вопросы по типу: «а крокодилы ползают, или ходят сидя?!».       — Так ползают они, или ходят сидя? — на моём лице появилась улыбка.       — Хм-м… — она задумалась. — А ответ «они ходят лёжа» тебя устроит?       — Конечно, — сказала я с ухмылкой. — К чему вообще весь этот разговор?       — Понятия не имею, зачем меня спрашивать?       Мы могли ещё долго продолжать беседу, которая ни к чему бы не привела, но нам нужно двигаться дальше, чтобы успеть до заката солнца.       По приходу на место перед нами предстал очень красивый песчаный пляж. Там было абсолютно пусто, и это было прекрасно. Только мы вдвоём могли наслаждаться чудесными штилем и закатом.       Но перед этим… НУЖНО РАЗЛОЖИТЬ ПАЛАТКУ. Чем я собственно сейчас и займусь, пока Казума будет заниматься костром и всем остальным. Палатка у нас небольшая, двуспальная, но для нас будет достаточно. У подруги уже был опыт в таких походах. Она часто ездила с семьёй. Но того же нельзя сказать про меня. Отношения с семьёй у меня были, мягко сказать, так себе, так что о походах и говорить нечего.       — Ты закончила? — ко мне подошла Казума, уже завершившая свои дела.       — Ага, — сказала я, вставая в уверенную позу, демонстрируя готовую палатку. — Я же молодец? — на моём лице вновь появилась самодовольная улыбка.       — Для первого раза неплохо, — подруга обошла палатку вокруг. — Даже очень неплохо…       — Смотри, уже закат! — закричала я, показывая рукой в сторону моря. — Вперёд купаться! — мои ноги сами понесли меня в строну воды.       — Постой, купальник же в сумке! — кричала бежавшая за мной подруга, но я её будто не слышала, по дороге скидывая одежду.       — Пойдём! — я подбежала к Казуме в одном лишь лифчике и джинсовых шортах. — Нам нужно искупаться после потной дороги в гору! — не дожидаясь ответа, я потащила подругу в воду.       — И-и! — запищала она тонким голосом, но из-за большой разницы в силе не могла сопротивляться и рухнула в воду вместе со мной. — Ах ты ж! — сразу после того, как голова подруги оказалась над водой, она накинулась на меня. — Я тебя прям здесь и утоплю!       — Ага, конечно! — я с лёгкостью увернулась от нападения подруги. — Мне кажется, что всё будет немного наоборот! — подняв Казуму на руки, я через секунд 5 кинула её по направлению к морю. — Трёхочковый!       Вновь вынырнув, она быстро выпалила:       — Не утопила!       — Конечно не утопила, — я поспешила к выходу из воды. — Говно не тонет! — мои ноги понесли меня подальше от разъярённой Казумы, готовой проверить мою теорию на практике, и в этом случае испытуемой буду я.       — Тебе конец! — подруга рванула за мной следом. — Я лично тебя придушу и здесь же закопаю! — кричали мне вслед.       Эта беготня могла продолжатся вечно, если бы я не обернулась, резко остановившись. Казума налетела на меня, и мы рухнули на песок.       — Ауч! — мои попытки подняться были прерваны держащей меня за ногу подругой, и я вновь упала. — Мы же все в песке будем! — говорила я, пытаясь отвлечь её от мести.       — Сейчас я тебя помою! — заявила она, толкая меня в сторону моря, но я и не была сильно против, так что вполне позволяла ей дотолкать меня до воды. — Бам! — я оказалась в воде, но схватив Казуму за руку, затащила её туда же. — Может уже хватит? Холодно же!       — Пойдём тогда, — сказала я, поднимаясь из воды. — Я с собой пледы захватила, так что холодно тебе не будет.       — Спасибо, — поблагодарила она, но всё равно стукнула меня в плечо. — Это моя суровая месть.       — Прости, больше не буду злить тебя, а то схлопочет вся планета, — Казума вновь нахмурилась. — Ладно-ладно, всё. Не хочу нарваться на ещё одну суровую месть.       — Вот и молодец, — подруга двинулась вперёд меня, взяла один плед и кинула другой мне. — Грейся.       Я села на подстилку, смотря на достающую что-то из сумки Казуму.       — Что это? — она повернулась ко мне, и в ее руках я увидела фотоаппарат. — Ты же не собралась… — не успела я договорить, как услышала звук, означающий то, что фото сделано. — Теперь я должна тебя сфотографировать, дай сюда, — я протянула руку, в которую она положила небольшой фотоаппарат. — Сядь, — усадив её спиной к закату, сфотографировала её. — Скинь мне их потом, пожалуйста.       — Ладно.       — Ну-с, — я притянула к себе сумку. — Смотри, что у меня есть, — достав сигареты, я торжественно продемонстрировала их подруге.       — Ты же была против курения. Тогда зачем? — Казума подняла одну бровь вверх. — Или ты думаешь, что это делает тебя старше?       — Нет… — в моих глазах появилась грусть. — Это делает меня глупой малолеткой, которая должна думать, что это делает её старше.       — Тсу, спрошу ещё раз… Что с тобой? — я почувствовала на себе взгляд Казумы, ожидающей ответа.       В моей голове сразу всплыли слова: «пора взрослеть», «что с тобой?», «тогда зачем?». Ведь я знаю ответ.       — Хах, — я улыбнулась. — Представляешь, меня угораздило влюбиться… — замолчала, но подруга не сказала ни слова, так что я продолжила. — Но вся проблема в том, что я не хочу его любить. Звучит, наверное, странно? Все эти дни рождения утягивают меня во взрослую жизнь, но… — сама не поняла почему, но из моих глаз потекли слёзы, так что я задрала голову вверх, чтоб этот мелкий водопад не капал из моих глаз. — Но. Я-я не хочу, Казума. Ты будешь смеяться, но я, блять, не хочу взрослеть! Мне просто хочется жить и радоваться тому, что меня окружает! Мне не хочется его любить, потому что я думаю, как взрослый человек! Хочу вновь пылать искрами, и жить для того, чтобы жить! — закрыв глаза, я вновь усмехнулась. — Хочу притвориться дурочкой, чтоб не уходить туда, откуда я не смогу вернуться.       — Тсу… Я не знаю, что тебе ответить, — ко мне подошла подруга. — Давай останемся вдвоём в детстве, — и тут я поняла, насколько сейчас слова Казумы мне важны!       Она не стала говорить то, что сказали бы все: «Повзрослей, наконец». И я знаю, что многие сейчас думают тоже самое: что мне нужно повзрослеть. Но знаете, что? ИДИТЕ НАХУЙ, люди, что потеряли детство, не мешайте наслаждаться им мне! Я тоже, блять, человек! И я могу принимать глупые решения, потому что я, МАТЬ ТВОЮ, не ЕБАНАЯ машина! Эй, вы, серая масса людишек, я к вам обращаюсь! Официально посылаю вас нахуй!       — Казума… — начала я. — Помнишь космических китов?       — М? — она задумалась. — Ты про название нашей группы? Да, конечно помню. Весело тогда было.       В детстве у нас была, можно сказать, своя придуманная команда. У нас в мечтах было построить ракету и добраться до космического кита, что по сказке жил среди звёзд.       — Как ты думаешь, где все остальные сейчас?       Наша команда состояла из пяти человек. В неё входили: я, Казума, Мёрфи, её сестра и Карасу. Но так уж вышло, что время разделило нас, и мы больше никогда не виделись.       — Не знаю. Мёрфи с её сестрой вроде уехали в Канаду, — солнце уже зашло за море и стало потихоньку темнеть. — Тсу.       — Да? — спросила я, ложась на подстилку.       — Как ты полюбила его?       — Я… — от мысли о Чуе по моему сердцу разошлась приятная боль. — Я просто почувствовала. Не знаю, как точно и по научному описать любовь, но это когда твоё сердце гоняет не кровь, а что-то чересчур сладкое, тягучее. Приятная боль в груди, и тебе тяжело дышать, будто сверху положили огромный камень. Правда, я не знаю как это можно описать по-другому.       — Понятно. Почему ты вспомнила про космических китов? — подруга легла рядом.       — Потому что это то, что уже разрушено. Я хочу детство, Казума. Оно разбилось, когда пропала Карасу. Собрав его вновь, я не могу допустить раскола. Но эта любовь и прочее даёт трещину, — я протянула руку к небу. — Первая звезда, значит космический кит выплыл, — на моём лице появилась улыбка.       Казума тоже подняла свою к небу, и наши пальцы сплелись.       — Хочу жить вечно…       — Есть предположение, согласно которому после смерти мозг работает ещё семь минут, и за семь минут вы переживаете всю жизнь снова, как во сне, потому что во сне время растягивается. В таком случае, вдруг я сейчас в этих семи минутах. Откуда знаю, жива я или переживаю старые воспоминания? — от такой мысли мне стало грустно. — Получается, что бы я не делала, ничего не изменится?       — Я так не думаю. Давай лет в двадцать пять впадём в сон, а проснёмся через две тысячи лет? Посмотрим, что изменилось, — голова Казумы повернулась в мою сторону.       — Было бы весело, но я буду такой старой, что прекращу разбираться в музыке вообще. А это единственное, в чём я более-менее разбираюсь, — не считая оружия и самообороны.       Мы продолжали лежать и даже немного задремали, а проснулись только через два часа. И, если честно, это было похоже на сон.       — Казума… — я разбудила подругу, не отрываясь от неба. Я чувствовала, как из моих глаз льются слёзы восторга.       Всё небо было усеяно звёздами, а на нём была огромная луна. Мне казалось, я вижу другие планеты, другие галактики, другие миры. Звёздная пыль окутала всё живое. В такие моменты максимально видна вся бесполезность человечества. В мире больше квадриллионов галактик, а в каждой больше миллиардов планет и звёзд. И только наше скопление планет называется «Млечный путь». Подо мной нечто потрясающее, то, что нельзя описать словами, то, что не поддаётся человеческому пониманию. В такие моменты просто хочется стать звёздной пылью и раствориться во всем этом.       — Казума… — повторила я подруге, которая тоже не отрывалась от созерцания прекрасного вселенского масштаба. — Мы стоим на краю мироздания, — мои ноги сами понесли меня к гладкому морю. Я услышала, что Казума идёт за мной.       Упав в воду, я легла на неё звёздочкой, и из моих глаз просто лились слёзы от восхищения. Ничего вокруг не существует, только я, наедине с вечностью. Только я и вечность. Лежа на воде, я чувствовала, как медленно растворяюсь в пустоте.