Следуй за мной

Она охотнее полетела бы на самолете, но Шейн не хотел привлекать лишнего внимания, поэтому они собрали вещи, закрыли дом и сообщили десятку его заместителей и адвокату, что уезжают в отпуск на пару месяцев, когда точно вернутся — не знают. Звонить только в самых крайних случаях и ни в коем случае никому не говорить, где они. После того, как газетчики полгода преследовали Рика Граймса, Шейн не хотел такой же участи для нее, и Андреа была ему за это благодарна. Сам же он готов был на любые жертвы и страдания, лишь бы найти Джудит. Муж словно наказывал себя за то, что, несомненно теперь считал ошибкой, совершенной под влиянием эмоций. Андреа знала, что часть ее вины в случившемся тоже была. После того памятного разговора с Эми прошло три недели, а боль оставалась такой же острой, как и тогда. Андреа не знала, чего она хочет больше — никогда не видеть сестру и выбросить из головы и души единственного родного человека, оставшегося у нее или же наорать на Эми и потом помириться. Шейн не поднимал эту тему и она была ему благодарна. Вообще-то, он тоже был родным, в чем-то гораздо ближе, чем Эми, но имела ли она право продолжать считать его мужем? У него была Лори Граймс и ее ребенок, а она… Она была его лишь на бумаге, так что Андреа, трезво оценивая ситуацию, понимала, что как только они найдут Слай и поставят точку в этой истории, их пути с Шейном, скорее всего, разойдутся. Об истинной природе чувств к Шейну и тому, как ей жить без него, она старалась пока не думать, важнее сейчас было оставаться трезвой. С этим у нее были серьезные проблемы. Андреа и не представляла, как сильно ей будет необходимо промочить горло парой стопок текилы. Она снилась ей ночами. Она видела ее наяву — прозрачные обжигающие струйки благословенной жидкости. И только воспоминания о том, на каком дне она оказалась благодаря выпивке, удерживали ее от того, чтобы немедленно надраться в стельку. — Ты как? — Шейн покосился на нее, но его лицо не выражало той степени отвращения, которую она ожидала. Она выглядела ужасно и знала это — бледная, опухшая, с нелепо скрученными на затылке волосами, неухоженными и пропотевшими еще прошлой ночью, когда ее неудержимо рвало на придорожной заправке. По пути им не попалось ни одного мотеля, так что Андреа, скрепя сердце, сказала мужу, что они могут ехать дальше, умолчав о том, что она просто не может сделать лишнего движения без того, чтобы не накатила тошнота. — Я в порядке, Шейн, — отозвалась она, — и к тому же, мы недавно проехали мимо указателя, так что я полагаю, скоро будем на месте. Душ и кровать — вот все, что мне нужно. — Уверена? Я чувствую себя последним подонком, таща тебя за тысячи километров, на машине, в поисках… миража, — виновато проговорил муж, — нужно было подождать пару месяцев, пока ты оправишься… — Я была у врача и ты сам знаешь, что основное и самое действенное лекарство — не пить. Когда организм поймет, что больше ничего не получит и избавиться от привычки — я стану прежней, — парировала Андреа, не в силах слышать, как он в чем-то себя обвиняет, — точнее, я очень надеюсь, что стану немного похожа на себя прежнюю. Мишонн живот надорвет от смеха, когда меня увидит. Знаешь, какое прозвище у меня было в колледже? — Какое? — Шейн мимолетно улыбнулся и ее сердце сжалось. — Королева, — Андреа издала саркастический смешок, — вот уж точно, подходящее словечко. Шейн промолчал. Он видел, как ей тяжело и какая-то его часть радостно пела, что так ей и надо. Но это была Энди… его Энди. И боль от того, во что они оба превратились, терзала его днем и ночью. Поздно, да и глупо сожалеть о случившемся, Лори мертва, Рик уехал в неизвестном направлении, даже не попрощавшись… Оставалась только слабая надежда найти Джудит. Только вот он так и не придумал, что будет делать, если девочка все же жива и живет с кем-то, кто ее любит и заботится о ней. Отбирать ее второй раз, чтобы оставить себе? Или найти Рика и вручить ему свою биологическую дочь, умолчав о его, Шейна, роли во всей этой истории? Вопросов было больше чем ответов, от этого виски невыносимо терзала боль, да и выглядел он не лучше жены, только вот Андреа Харрисон-Уолш выстоит, не сломавшись, а он сам… он не был в этом так уверен. Особенно без нее. А в том, что она уйдет, после того, как поможет ему, Шейн почти не сомневался. С ее своеобразным кодексом чести, Андреа решила, что обязана помочь ему всем, чем сможет. А что будет после, они еще не обсуждали. — Почти приехали, — Шейн, покрутив головой, свернул налево, проехав мимо городской ратуши, по вымощенной брусчаткой, очевидно, главной площади городка Кадуэлл, где волею случая теперь жила однокурсница Андреа, Мишонн Уайтли и где некой Лилли Чамблер вернули ее дочь Меган, пропавшую год назад. — Вижу. Миш говорила, что ее дом — пятый по счету от мэрии, — тихо сказала Андреа, закрыв глаза и борясь с очередным приступом тошноты. — Я его вижу, потерпи, милая, — ласково сказал муж, отчего глаза предательски заволокло и две упрямые слезинки вырвались из-под плотно закрытых век. Андреа судорожно вздохнула. — Я уже остановился, так что должно стать легче, — продолжил Шейн, беря ее вспотевшую ладонь, — если хочешь, посидим в машине. Или я могу отнести тебя в дом, если твоя подруга нас ждет, как обещала. — Мишонн всегда держит слово, — выдавила Андреа. Голова кружилась и больше всего она боялась, что ее вывернет наизнанку прямо в эксплорере мужа. Шейн вышел из машины, отпустив ее руку, отчего она снова всхлипнула, но он успокаивающим жестом погладил ее щеку. — Я схожу за твоей подругой, в доме, на нормальной кровати, тебе станет лучше, вот увидишь! — бодро проговорил муж. Постучав в выкрашенную сочной красной краской дверь двухэтажного и явно старинного дома в колониальном стиле, с высоким крыльцом, Шейн нетерпеливо топтался на месте. Не стоило все же тащить жену через весь штат в ее состоянии. Скользя рассеянным взглядом по окружающим его предметам, он отметил аккуратные горшки с бегониями и гарденией на боковой застекленной веранде, белый забор, окружавший дом и свежую черепицу на крыше. Дом любили и о нем неплохо заботились, это было видно. Со старинными зданиями нельзя было иначе. Его опытный взгляд строителя прошелся по выточенным вручную новым перилам на крыльце, точной копии тех, что были здесь раньше, когда высокая темнокожая женщина с дредами наконец-то распахнула дверь и смерила его подозрительным взглядом. — Да? — Мишонн испытывающе посмотрела на высокого спортивного незнакомца, а затем перевела взгляд на припаркованную вдоль тротуара огромную темную машину, в которой смутно угадывалась фигура блондинки. — Андреа? — ахнула Мишонн, обойдя мужчину и сбегая по ступенькам. — Что с тобой? — Она устала с дороги и… долгая история. Ей бы в душ и прилечь, — смущенно заговорил мужчина. — Шейн, правильно? — спросила Мишонн. — Предлагаю нести ее в дом, а я позвоню нашему доктору Калебу. Выглядит она, уж прости, друг, на редкость хреново. О чем ты думал, когда ехал через весь штат на тачке? Самолеты вроде летают… — Я все слышу, — подала голос Андреа, не открывая глаз. Шейн подхватил ее на руки, крепко прижимая к себе и ей вдруг стало чуть легче в его надежных объятиях. Она уткнулась головой в его грудь, ощущая как сильно и быстро стучит его сердце. — Если слышишь, значит, жить будешь, подруга, — ответила ей Мишонн, — так, теперь по лестнице, гостевая спальня для вас с правой стороны, душ там же. Поможешь ей сам, полагаю? — Не стоит, — пискнула Андреа. — Разумеется. Спасибо, Мишонн, — перебил ее Шейн. — Я позвоню Калебу, он примчится через пять минут. Добро пожаловать в Кадуэлл, ребята, — произнесла Мишонн и ушла, оставив их вдвоем. — Я могу сама… — Андреа только успела выдохнуть, когда Шейн, не тратя время на слова, быстро и ловко стянул с нее кроссовки, джинсы и футболку, а затем теми же уверенными движениями и белье. Подумав, разулся и снял с себя футболку, а после этого, снова на руках, отнес ее в ванную комнату. Пока ванна наполнялась водой муж, завернув ее в халат, оставленный на кровати заботливой Мишонн, спросил: — Все еще тошнит? — Уже нет, — Андреа рискнула открыть глаза и натолкнулась на его обеспокоенные карие глаза, осматривающие ее лицо и все остальное, — меня, наверное, просто укачало. — Или тебе нужно было пройти интоксикацию в специализированной клинике, — вздохнул Шейн, — прости меня. — Перестань просить прощения, ты ни в чем не виноват, — Андреа хотела было дотронуться до его руки, но не смогла. Ее тело сковала ужасная слабость. — Я виноват, сильнее, чем ты думаешь, и прощения мне нет, — словно продолжая давний спор, жестко сказал муж, осторожно стягивая с нее халат и опуская ее в теплую воду. Андреа не успела ничего ответить, он просто взял мыло, шампунь и мочалку и спустя полчаса она, сияющая и розовая от горячей воды, с блаженно чистыми волосами, укутанная в полотенца, лежала на мягкой и удобной кровати в гостевой комнате дома Мишонн, а доктор Калеб осторожно осматривал ее, задавая уточняющие вопросы и делая пометки в блокноте. А потом они втроем ушли, оставив ее. Андреа успела подумать о том, как неловко быть такой беспомощной и что Шейну, наверное, не очень приятно видеть ее такой непривлекательной, как веки стали тяжелыми и она заснула легким сном без сновидений впервые за прошедшую трудную неделю. А на уютной светлой кухне, проводив Калеба, который заверил, что с Андреа все будет хорошо и это естественная реакция организма, отвыкающего от алкоголя, Мишонн, скрестив на груди руки и сощурившись, допрашивала Шейна. — Так в чем дело? Она давно пьет? Я знаю ее пятнадцать лет и она ни капли в рот не брала, а тут почти полтора года… не верится. В чем проблема, дружок? В тебе или работе? — А ты действительно ее знаешь, — невесело ухмыльнулся Шейн, понуро глядя в чашку крепкого чая с ломтиком лимона, которую Мишонн ловко подсунула ему вместе с корзнкой свежеиспеченных булочек с корицей. — Не так хорошо, очевидно. Так что? — не унималась Мишонн. — Это все ее сестра, Эми. Ну и я, само собой. А еще карьера, которая не по вине Андреа улетела в трубу. Она же работала в крупнейшем издательстве Атланты, на самого Блейка. Я его лично не знаю, но по слухам, шишка в вашей сфере, — начал рассказ Уолш, — потом пропал этот пацан, Генри как его там… — Генри Пейтон, — кивнула Мишонн, — я знаю эту историю. Энди не стоило лезть… — Так это и не она! — нетерпеливо перебил Шейн. — Это Эми пришла туда и спугнула негодяев, да еще и свела ее со Слай. И Блейк поверил Роуан. А моя жена осталась на мели, ей это почище кнута — потеря репутации и связей. Она же отличный журналист, лучше всех! Я просто думал, что она встряхнется и будет жить дальше, я… не заметил, что ей настолько плохо, чертов эгоист! — Вот, значит, как… — задумчиво протянула Мишонн, о чем-то напряженно размышляя. — А теперь ты в поисках той самой Слай оказался здесь. Ты знаешь про Блейка? — Что я знаю? — переспросил Шейн. Проговорив наконец то, что он натворил, он почувствовал облегчение. Конечно, Андреа никто не заставлял пить, но и ему ничего не стоило дать ей понять, что она не ничтожество, и что он все так же любит ее. Ни одна женщина в мире, даже Лори Граймс, о связи с которой он жалел с самого начала, не могла сравнится с Андреа Харрисон. Он должен был помочь ей, вместо того, чтобы отдалиться. — Перестань заниматься самобичеванием, мистер Уолш, — терпеливо повторила Мишон, — ты разве не знал, что Филипп Блейк купил единственную газету Кадуэлла и кроме того, женился на Лилли Чамблер, чей ребенок тоже был похищен? — Что? — Шейн не поверил своим ушам. — Что слышал, дружок, — Мишонн улыбнулась, — это ли не самое невероятное на свете совпадение?