Следуй за мной

Кэрол поймала себя на том, что напевает, разрезая на кухне кафе кексы и смазывая их маслом. Неожиданно ей захотелось приготовить что-то особенное, что-то новое. И тут же она вспомнила Дэрила, а ее руки сами собой достали корзинку спелых, сладких персиков. Помешивая сахарный сироп, она думала о том, какими сладкими кажутся его поцелуи. Добавляя имбирь — как покалывает кожу после его прикосновений. А когда она опустила в получившийся состав очищенные персики, сразу вспомнила, как ее переполняла нега, когда он был в ней. За работой время пролетело незаметно, Кэрол очнулась, когда за окном уже сгустились сумерки, почти все разошлись, только Хершел допивал свой чай, а Дейл отправлял в рот последний кусочек нежного орехового пралине. — Уже пора закрываться, — с сожалением произнесла Кэрол. Ей не терпелось поскорее увидеть Дэрила и дать ему попробовать то волшебство, что она сотворила. Лишь бы мороженое не растаяло, пока она донесет флоат до дома. Ей раньше не приходило в голову, что это могут быть персики. До сегодняшнего дня. «Я поставлю перед ним десерт, и пусть только попробует не признать, что это его любимое!» — радостно подумала Кэрол, убирая со столиков пустую посуду. — Доброй ночи, милая, — Дейл улыбнулся ей на прощание. — Ты просто сияешь, Дэрил — молодец, — с одобрением произнес Хершел. Рассмеявшись, Кэрол взяла поднос с чашками и блюдцами и отнесла его на кухню. Скорчив гримасу, принялась за мытье. Жаль, что Бетти сегодня не пришла помогать, но у нее был экзамен, она предупредила неделю назад. За плеском воды и звоном стекла она не сразу поняла, что уже не одна. — Отец Габриэль? — удивилась она, вздрагивая и оборачиваясь на звук его голоса. — Прости, что напугал, Кэрол, — мягко извинился священник, — дверь была не заперта. Она раздвинула губы в улыбке, но холодок страха скользнул по позвоночнику, и Кэрол пожалела, что старички ушли, а Бет нет. И что она убедила Дэрила, что ей ничего не угрожает, а домой она вернется до темноты. Судорожно пытаясь вспомнить, где ее телефон, она спросила: — Вы что-то хотели? Увы, булочки с тмином закончились, осталась только коробочка засахаренного миндаля, но я помню, что вы не любите орехи… — Я не за десертом пришел, — печально сказал отец Стоукс, — но пойми меня правильно, я ничего не знал. Не подозревал, пока не стало слишком поздно, а теперь… теперь я заложник обстоятельств, и если не сделаю то, что мне велели, пострадают ни в чем не повинные люди. Ты — добрая женщина, Кэрол, и, конечно, не захочешь такого. — Какого — такого? — хрипло спросила она. Айфон остался в сумочке, дотянуться до которой она точно не успеет. Особенно, когда прямо в лицо ей смотрит гладкое черное дуло пистолета. — Просто идем со мной, — велел Габриэль, — я не причиню тебе вреда, но если поднимешь шум, то я выстрелю. И убью тебя. Мне бы очень этого не хотелось, ты мне всегда нравилась. И твоя выпечка тоже. — Тогда зачем вы это делаете? — Кэрол сглотнула, покорно последовав к выходу. — Я должен, — печально отозвался священник, — если бы я только знал! Но что толку корить себя сейчас, когда все уже свершилось… — Что именно? — Кэрол бросила последний взгляд на персиковый флоат. Мороженое уже чуть подтаяло. Жаль, что она не догадалась поставить его в холодильник, и Дэрил никогда его не попробует, а новый… новый она уже не приготовит. Габриэль усадил ее в машину и сковал руки наручниками, надежно пристегнув Кэрол к дверце машины изнутри. Заведя мотор, он аккуратно вырулил на дорогу. — Они не оставят тебя в живых, так что я, наверное, расскажу. Как будто я на исповеди, какая ирония! — Стоукс покачал головой, погрузившись в воспоминания. Они ехали вдоль реки на север, поняла Кэрол. К старым докам, где раньше были рыбацкие домики, сейчас же от силы парочка местных держали там лодки и выходили на них за рыбой раз в месяц. Ее там никто не найдет, с неожиданной ясностью поняла она. Если этот псих собирается запереть ее там, то в лучшем случае ее тело найдет мистер Робертсон, и то, если соберется вывести на середину реки свою потрепанную лодочку под названием «русалка» до весны. А если же Габриэль намеревается ее утопить, то труп всплывет в низовьях реки, это добрых тридцать километров. Никто ее не опознает. К тому времени рыбы сожрут ее лицо. Непрошеные слезы подступили к глазам, грозя хлынуть вниз, но Кэрол упрямо стиснула зубы. Слай бы не стала рыдать. Ни за что. Она бы зубами прогрызла себе дорогу к спасению, а значит, стоит усыпить бдительность ее похитителя и выслушать то, что он несет уже десять минут. — Его мать всегда была такой милой и доброй женщиной, настоящая христианка. Но… жить во грехе с мужчиной, как я потом понял, чужим мужем… Неудивительно, что Гарет вырос не совсем уравновешенным… — Кто такой Гарет? — медленно проговорила Кэрол, перебивая отца Габриэля. — Разве ты не знала? Мэри была уверена, что ты все знаешь, поэтому и испортила тормоза в машине Эда, чтобы убить его. Чтобы он никому, кроме тебя, не достался, — ответил священник. Кэрол подумала, что ослышалась. — Эд? Мой муж, вы его имеете в виду? — Конечно. Гарет — его сын. Мэри не должна была поддаваться искушению, я ее предупреждал, но она была так молода и влюблена! — Я не… какие еще тормоза? Эд был порядочно пьян, когда забрал мою дочь и попытался с ней сбежать! — воскликнула Кэрол. Внутри все сжималось, едва она вспоминала свою малышку… такую крошечную в деревянном гробике. Детские гробики заставляли ее прикусывать губы до крови, лишь бы не заорать во весь голос. — О, Кэрол, сейчас уже не стоит отпираться, Мэри призналась мне, рыдая, что ты решила убить Эда и Софию, лишь бы они не приехали сюда, к ней и Гарету и не стали настоящей семьей. Ты все подстроила, получив свободу и все деньги, а Эд… бедный Эд, ему столько пришлось пережить! — Стоукс вздохнул, качая головой. — Конечно, это не мой грех, то, что ты убила невинное дитя и чуть не погубила собственного мужа, но я ведь думал, что делаю благое дело. Гарет, злой мальчишка, он… он принудил меня! Заставил! Я и понятия не имел, что у этих детей есть родители, пока не увидел Меган Чамблер! Его голос сорвался на визг, а из уголка рта потекла слюна. — Так это вы — связной Гэвина и второго… второго. Гарета, — выдохнула Кэрол, понимая. Только теперь понимая, во что она ввязалась. — Я помогал находить приемные семьи несчастным крошкам! — Стоукс скривился, словно хотел заплакать. — Я не знал, что они были похищены, пока… пока Гарет не привел Меган. Я просил его остановиться и вернуть ее Лилли, но он смеялся. Смеялся надо мной и над Господом. Пришлось отдать девочку той паре в Розуэлл… они хорошо о ней заботились. А потом… потом… — Что потом? — Кэрол хотелось рассмеяться об абсурдности ситуации. Они об преступники — священник и она сама. Если бы не Джудит Граймс, она, возможно, все еще промышляла бы в Атланте. Одна. Получается, что сын Эда похищал детей и продавал их. Но причем здесь она? Как она связана с Генри, Меган и остальными? И как, черт возьми, этой Мэри и ее сыну пришло в голову, что она убила Эда? Да, убила бы… будь он жив. Но машина была исправна, это Кэрол знала точно. Новенький синий джип, который Эд давно хотел. И получил… только вот после аварии восстановить его было невозможно. — Эда привезла в Кадуэлл Мэри, в невероятно тяжелом состоянии, в коме, — продолжил рассказ Стоукс и Кэрол некрасиво раскрыла рот, уставившись на него во все глаза, — но лучшие врачи через два года восстановили его речь, и он даже смог двигать головой и шеей. Но, увы, тело осталось навсегда парализованным. Нужны были деньги, огромные деньги. И Гарет украл Генри Пейтона. Ему помог Гэвин, старый приятель Эда еще по колледжу. У него был зуб на дядю мальчика, Иезекииля, он посадил его жену Линн за убийство ее родителей, но она была не виновата. Они запрещали ей молиться нашему Господу и ходить в церковь. — Эд жив? — еле проталкивая слова сквозь пересохшую гортань, спросила Кэрол. Отец Габриэль печально покачал головой. — Он умер от остановки сердца. — Давно? — мозаика начала складываться. Ну конечно. Вот зачем понадобилась она и Из. Все было подстроено с самого начала — ее приезд в Кадуэлл, возвращение Меган, чтобы заманить сюда тех, кто искал Слай. Сын Эда и его мать хотели отомстить тем, кто был виноват в том , что с ними произошло. А она так удачно подставила себя под удар, сначала похитив Джудит, а затем приехав сюда вместе с Иезекиилем. Интересно, Скотти был с ними заодно или его удачно использовали? — Полтора года назад, — сказал Стоукс. — А Джудит? Вы забрали девочку из приюта, так? Это были вы? — Кэрол поняла, что у нее мало времени. Священник притормозил возле пристани и выключил зажигание. — Конечно. Но я не хотел, — забормотал Габриэль, — Гарет сказал, что так будет лучше… — Где она сейчас? Вы отдали ее Филиппу Блейку, так? — Кэрол поморщилась, потирая кровоточащие от наручников запястья, когда он отстегнул ее и, ткнув в спину пистолетом, заставил идти вперед. Босоножки скользили на камушках насыпи, и она прокляла свою любовь к каблукам. — Блейку? Этому варвару? — Стоукс неожиданно рассмеялся. — Нет, что ты. Пенни — действительно сирота, ее мать была наркоманкой. Такая юная, умерла от передозировки в той заброшенной церкви. — А Джудит… — Кэрол начала было говорить, но тут же умолкла, когда он втолкнул ее в старый лодочный сарай и захлопнул дверь. Раздавшийся скрип засова разрушил ее надежду выбить дверь. Хорошо хоть, руки остались свободными. Осмотревшись, когда глаза привыкли к темноте, она поняла, что кроме ржавой лодки и кое-каких инструментов, в сарае нет ничего. Дверь, хоть и старая, была прочной. Оставалось надеяться, что ее убьют быстро. Или что Дэрил найдет ее. Истерично рассмеявшись от накативших волн паники пополам с безумной надеждой на спасение, Кэрол без сил опустилась на земляной пол, прислонившись спиной к стене и не обращая внимания на щепки, рвущие тонкую блузку. Она надеялась, что Иезекииль не пострадает. Как и остальные. Судя по всему, эта Мэри и ее сын, как и казавшийся безобидным священник, совершенно свихнулись. Жаль, что Габриэль не сказал, где Джудит и Генри. Если ей суждено остаться в живых, она должна их найти и вернуть домой. Хватит. Этот кошмар должен прекратиться раз и навсегда. Только как ей выбраться для того, чтобы все это осуществить? Время шло, она сильно продрогла, сквозь щели в старых стенах ветер с реки безжалостно трепал ее одежду и обдувал голые ноги. Кэрол обхватила себя руками в тщетной попытке согреться. Нестерпимо хотелось писать, но она стеснялась сделать это прямо в сарае. И, как назло, вернулась ее боязнь закрытых помещений. Эд не раз запирал ее в комнате на всю ночь, не оставляя даже коробка спичек. Она сначала колотила в дверь и кричала, но затем просто вжималась в угол, зажмуривалась и ждала рассвета. Шепча имя дочери и стараясь не думать о том, что тени, скользящие по потолку, утащат ее прямо в ад. Кажется, Кэрол задремала, резко вскинувшись, когда в глаза ударил луч света из направленного на нее фонарика и незнакомый голос произнес: — Она тут спит. Представь, до чего наглая тварь! Кэрол грубо подняли на ноги и вытолкнули наружу. Моргая, она рассмотрела полноватую рыжеволосую женщину и худого паренька, который впихнул ее в багажник черного седана. — Эй! — она заколотила руками по крышке. — Что происходит? Что вам надо от меня? — Мама, она до сих пор не поняла? — мерзко заржал парень. — Мы убьем тебя, сука. За то, что ты сломала мою семью, — зло произнесла женщина.