***
В честь приезда Марджори Петуния приготовила шикарный ужин. Гарри, который с подачи тетки весь день провозился в саду под палящими лучами солнца, был жутко голоден, но миссис Дурсль дала ему лишь остывший чай и пару кусков хлеба. Поттер съел скудную еду, не обращая внимания на Дадли, сидевшего перед телевизором и поедавшего эклеры, от которых за раз откусывал половину. — Не смей грубить тётушке, поганый мальчишка, — шипела женщина, сервируя стол, что Гарри считал бесполезным занятием, помня прошлогодний приезд родственницы, не отличающейся изысканными манерами, которыми в совершенстве владели герои из любимых сериалов миссис Дурсль. — Да, тётя, — покорно кивнул Поттер. — Какая покорность! — не унималась Петуния. — Иди и приберись в комнатах Дадли. Гарри подавил в себе желание огрызнуться (иначе завтра он мог не увидеть еды) и поднялся наверх. Поттеру понадобилось часа три, чтобы прибраться в спальне кузена и в его комнате, где хранились игрушки и разные книги, которые покупались, но не читались. Гарри обычно в этом помещении наводил порядок довольно быстро (здесь не было такого количества оберток, пустых тарелок и прочего мусора) и оставался, чтобы хоть чуть-чуть почитать. Конечно, в большинстве своем здесь были сказки и короткие поучающие рассказы. В первых произведениях описывалась та жизнь, которая не существовала, но Поттеру уж больно нравились отрицательные герои, которые были намного ярче положительных. Благодаря им мальчик узнал, что такое ирония, сарказм и циничность. А вот в поучающих рассказах было больше правды, но Гарри они не очень привлекали, так как в них, как и в сказках, не поощрялась ложь и изворотливость. А с данными критериями мальчик был не согласен, так как если бы не эти действия, он бы намного больше времени провел в своем чулане без еды. Из коридора донёсся раскатистый женский голос, который заставил Поттера испуганно захлопнуть книгу с красочными иллюстрациями. Он поставил ее на место, оглядел комнату и поспешил вниз. — А! — завидев Поттера, воскликнула Марджори. — Ты всё ещё жив, неблагодарный мальчишка? Знаешь, Петуния, не повезло тебе с сестрицей. Такого выродка вам с Верноном преподнесла… — выговаривала она невестке по пути на кухню. Пока все рассаживались за стол, Гарри хотел улизнуть в чулан, но… — А ты куда собрался? — рокочуще проговорил Вернон. — Присмотри за Злыднем. Кличка вполне оправдывала нрав молодого бульдога, которому шел вот уже второй год. В том году эта собака так и норовила броситься на Поттера, но ее что-то постоянно останавливало. Гарри не знал, почему это происходило, но стоило ему взглянуть на Злыдня… Впрочем, мальчик особо не переживал по этому поводу: главное, его тогда не растерзали.***
Первые два дня прошли для Гарри напряжённо: постоянные оскорбления и придирки от Мардж, да и компания Дадли его чуть не поймала и не побила. Поттер с трудом себя успокаивал, хотя всё чаще ему хотелось уснуть и больше не просыпаться. Казалось, в эти дни ненависть к Дурслям достигла наивысшей точки: ему были противны эти люди, которые строили из себя добропорядочных граждан. Но Гарри видел их совсем другими: мелочными, завистливыми, честолюбивыми. По сравнению с ними даже отрицательные герои книг, по мнению мальчика, были не такими уж и плохими. Утро нового дня выдалось солнечным, но на удивление душным. Видимо, опять к вечеру будет гроза. Гарри с восьми часов копался в клумбах, выдергивая сорняки и удобряя почву. Его тело было потным, из-за чего растянутая футболка прилипала к спине, а в глаза лезла влажная челка. Поттер усердно пропалывал, как вдруг раздалось рычание. — Уйди! — шикнул на бульдога мальчик. Собака залаяла. Гарри внимательно посмотрел на нее и встал на ноги. Ни взгляд, ни увещания в этот раз не помогли… Злыдень, скаля клыки, походкой охотника направлялся в сторону ребенка. И на Поттера нахлынули противоречивые чувства: страх и злость. Он продолжал пятиться и смотреть на собаку, как вдруг бульдог начал надуваться, словно воздушный шар, а на его теле стали появляться длинные тонкие царапины. Собака заскулила от непонимания и боли, но Гарри не испытал жалости: к нему тоже никогда не проявляли сочувствия. Вместо этого он поспешил убрать инвентарь, стараясь не упускать из вида корчившегося Злыдня, и скрыться в доме. Спрятавшись в своем чулане, Гарри понял, что сделал, и на него накатил ужас: только сейчас испуг и злость отступили, и он осознал, что, возможно, убил любимца тётушки Мардж. А если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то тот сам виноват: он не послушался команды уйти. Но больше его волновало, чем ему это грозит. За проявления ненормальности, если не удавалось выкрутиться, следовала трёхдневная голодовка. От невеселых размышлений его отвлёк женский вопль… — Выродок! Преступник! — голос мисс Дурсль походил на вой раненого кабана. Сжавшийся Поттер не успел даже понять, как со стуком распахнулась дверца чулана и чьи-то сильные руки выволокли его из укрытия. В прихожей стояли злые Петунья и Вернон, а также ухмыляющийся Дадли. Они ничего не делали, пока Марджори трясла Гарри, что-то крича про ненормальных уродов, которым самое место в тюрьме. Наконец, она чуть успокоилась и отправилась заливать свое горе виски, любезно предложенным братом. — В чулан. Живо, — распорядилась миссис Дурсль, уводя Дадли. Гарри вернулся в чулан и позволил себе вздохнуть чуть свободней. Но он рано расслабился. Тем же вечером Мардж уехала, а Вернон решил провести воспитательные мероприятия. — Как ты посмел так подставить нас! — разгоряченно говорил он, сопровождая каждое свое слово хлестким ударом ремнем с пряжкой по спине мальчика, который с трудом сдерживал слезы и стоны боли. — Ты будешь умолять меня прекратить, — очередной удар пряжки рассек воспалённую кожу до крови, но ребенок не проронил ни слова…