Планета змей

Тор спускался ещё на одну планету в звёздном секторе СП-23, где последний раз был зафиксирован сигнал от пропавшего корабля Грандмастера «Коммодор». Они с Ракетой, тоже растерявшим всех своих близких, уже достаточно долго исследовали систему Верхней Вандры, чтобы почти потерять надежду хоть на какие-то зацепки в поисках асгардцев и, возможно, выжившего Локи. На том корабле спаслись Корг с Миеком, дети его теперь уже погибших подданных и Валькирия, которая в последний миг, когда они с Тором виделись на сотрясаемом под обстрелом корабле, обещала всё равно вернуться за ним или даже за его мёртвым телом. И разве мог он в тот момент ей что-то запретить? Было достаточно того, что она с трудом, но согласилась попытаться доставить детей на ближайшую безопасную планету. Тор с горечью вспоминал после, как Локи до последнего находился возле входного шлюза, удерживая всеми силами иллюзию, что Коммодора нет рядом. Тогда он отдал все свои силы, чтобы спасительный челнок мог безопасно скрыться, избежав уничтожающей мощи орудий корабля Таноса. Теперь же, оставив разбитых и опечаленных Мстителей и объяснив им свой скорый побег обязательством найти выживших асгардцев, ведомый одной своей слабой надеждой, Тор мысленно благодарил Валькирию за возможное спасение брата. Неуверенное сомнение вначале, когда он только-только начал осознавать потерю, переросло в болезненную идею, что всё это в очередной раз окажется дурной шуткой, обманкой его зловредного брата, никогда не жалеющего его простых и прямых чувств. То, что Локи мог выжить в открытом космосе, не казалось для него невозможным. Тор помнил, как тот падал в бездну на его глазах и после оставался жив. И поэтому он со своим верным товарищем упорно продолжали поиски, тщательно проверяя каждый квадрант окружающего звёздного пространства. Первым делом они исследовали родину Миека, планета или, точнее, улей которого находился в этой части галактики — сюда, как предполагал Тор, могли направиться спасшиеся с корабля асгардцы, — но никаких признаков живых существ на ней не было обнаружено. Более того, остов улья едва сохранял неподвижность: верхние защитные оболочки хаотично передвигались, сминаясь под действием магнитных полей, а часть из них уже ни на чём не держалась и вот-вот должна была улететь в открытый космос. То тут, то там виднелись провалы, где торчали обломки сот и поддерживающих их конструкций, так что даже не было возможности приземлиться без риска. Вокруг царили разруха и разложение — это место было давно заброшено. Возможно, работа улья нарушилась после свершения убийственного плана безумного титана, Таноса Уравнителя, и поэтому оставшееся население эвакуировалось или, как не желал и страшился думать Тор, погибло. Следующие планеты были либо непригодны для жизни, либо безмолвны и пусты. Ракета понимающе молчал, но Тор, собираясь спуститься ещё на одну, догадывался, что шансов найти кого-нибудь в живых остаётся катастрофически мало. Проверив запасы на исследовательском челноке, он уже привычно договорился с напарником дать ему время в несколько дней и загрузил планетарные терра- и биопоказатели. Их было немного, хватало лишь на то, чтобы построить маршрут для снижения. Основные данные ему ещё предстояло зафиксировать самому. Эта планета представляла собой некий гибридный оазис, сплетённый из биоморфных организмов, вся поверхность которого была покрыта подобием водосодержащей жидкости, что на первый взгляд напоминала прозрачную тягучую слизь. Ракета не советовал Тору оставаться в данном секторе надолго. Особенные формы жизни и нестабильный рельеф поверхности, лишь местами состоящей из твёрдых кальциевидных органических останков, являли собой риск для любого. «Здесь никто не мёртв окончательно, дружище. Грут тоже был с какой-то планеты Икс из этих мест, — мохнатый нос енота грустно опустился, но сам он продолжал нисколько не изменившимся дерзким тоном: — Любая палка в здешних местах может ожить, ха-ха. Представляешь? Может, и вправду твой брат мог тут оклематься». Если бы. Тор надеялся на это, но не произносил желаемого вслух. А пока Ракета, как обычно, остался следить за кораблем на орбите, в то время как Тор, ведомый лишь ему понятными намёками, спустился вниз. Челнок легко скользил меж разросшихся ветвей низкорослых деревьев, что проступали во влажном тумане, окутавшем планету. Но Тор решил не рисковать и приземлился на первом же стабильном по показаниям сканеров пустом участке поверхности: небольшой площадке, сложенной из сухих корневищ, втопленных в светлую камнеподобную массу. Его интересовало, обнаружатся ли на планете признаки его брата и других асгардцев, для чего он запустил несколько аэросенсоров, запрограммированных на биометрический поиск гуманоидных форм жизни. Он уже оставил несколько тысяч таких приспособлений в самых разных точках этого звёздного сектора, но всё ещё продолжал искать на каждой новой планете, смутно надеясь, что назойливое чувство, что Локи жив, подскажет ему, если брат окажется где-то рядом. Ноги уходили в тягучую прозрачную слизь, пока Тор медленно продвигался вглубь сумрачного, затянутого туманом и пахнущего сыростью леса, а твёрдые на вид корневища растений норовили каждый раз погрузиться под его тяжёлой поступью. Если бы он не знал, что в основе планеты есть закостеневшие останки одного из древнейших целестиалов, то посчитал, что вся планета под его ногами — это многие сотни километров этой странной слизи, лишь покрытой на поверхности крепко связанной сеткой растений. Мерно капала скопившаяся влага с крупных красноватых листьев деревьев, набравшие влагу сапоги глухо хлюпали по склизкой прозрачной жиже, уже порядком вспотевший от тяжёлого влажного воздуха Тор тихо ругался себе под нос, с трудом пробираясь через сплетения извилистых веток и корневищ. Он хотел пройти как можно дальше, чтобы запустить несколько уже аквасенсоров для исследования подводной части планеты. Найти достаточно широкий просвет между переплетёнными корнями деревьев всё не удавалось, поэтому Тор клял сам себя за глупое нежелание повредить окутывающие всё кругом растения. Но каждый раз занося руку со сжатым в ней топором, он останавливался, вспоминая сказанные ранее слова енота о возможных разумных формах жизни. «Любой может ожить?» — Тор задавался этим вопросом, прикасаясь к шершавым искривлённым стволам деревьев. Внутри себя он не находил отклика, что позволил бы ему поймать потоки энергии или считать прошлое, как удавалось брату. Да, его помощь как повелителя магии сейчас была бы как никогда кстати. Послышался странный звук. Тор моментально обернулся, крепче обхватывая древко Громсекиры, и тут же шокированно уставился на нечто, к нему приближающееся. Полностью обнажённое, глянцево сияющее покрытой слизью кожей существо резво перемещалось в просветах корней деревьев, лишь изредка выскальзывая на поверхность. Смутно знакомые черты сложились в сознании в узнаваемый облик — это был Локи. Но даже в страшном сне Тору бы не привиделось подобного. Движения брата стали похожими на змеиные, и из-за их скорости ему на мгновение показалось, что у Локи не осталось рук, а ноги слепились в подобие хвоста. Тор ошарашенно шагнул назад от этого жуткого видения и тут же, зацепившись за какой-то корень, повалился, полностью намокая, навзничь. Отплёвываясь, он попытался подняться, но тут же на его грудь надавили, останавливая. — Локи? — Тор закашлялся, но облегчённо заметил, что руки у его брата целы: он упирался ими в него, пристально рассматривая Тора, будто не узнавая. — Локи, это я, Тор! Ему показалось, что тот вздрогнул на звуке своего имени, но тут же Тора снова прошиб ужас: Локи наклонил голову, недоуменно моргая, пока тоненькая пленочка третьего века быстро скользила и скрывалась при каждом движении его глаз. Тор поднял руку и протянул её к лицу Локи. Тот уткнулся в неё, потираясь и жмурясь, словно ручное животное, затем вытянулся вдоль погружённого в жидкость тела Тора. — Тор-р-р. Я помню тебя, — Локи опустил голову на его грудь, будто прислушиваясь к стуку сердца. — Я помню, что люблю тебя. Тор, наконец сбросив с себя оцепенение, приподнялся, ощупывая и разглядывая найденного невредимым брата. Тот действительно был весь покрыт очень плотным слоем слизи, что и позволяло ему так легко скользить меж деревьев. Лицо Локи за исключением глаз, плечи, руки, грудь — всё было в порядке. Когда же Тор принялся ощупывать брата ниже, не понимая, действительно ли у того пропали ноги, превратившись в бледный гибкий хвост, Локи засмеялся, так сильно напоминая себя прежнего, и одним движением освободил свои прижатые друг к другу ноги и притиснутый к ним член из оков скользкой оболочки, которой было покрыто всё его тело. Шокированно наблюдая, как на свет появляются ряды едва заметных присосок, начинавшихся с щиколоток и поднимающихся по внутренней части бёдер вверх, пока Локи легко и аккуратно расцеплял свои плотно сжатые ноги, Тор растерянно ловил себя на мысли, что, должно быть, тронулся умом. Он сглотнул, внезапно ощущая, как пересохло в горле, и провёл по присоскам рукой, явственно ощущая, как они легко пристают к его коже, словно в извращённой пародии на поцелуи. Почти незаметные внизу, они становились всё более выпуклыми и насыщенно-розовыми ближе к промежности. Тор замотал головой, отползая от этого существа, что не могло быть его братом, и замер, упираясь спиной в сплетение полузасохших деревьев. — Что ты такое? Что это? — он хватал воздух, пытаясь успокоить себя и не вызвать разряды молний, боясь поранить. — Локи? — вопросительно протянуло существо и быстрым слитным движением — Тор даже не успел испугаться — снова скользнуло к нему. — Ты помнишь, что с тобою было? — он попытался крепко обхватить его за плечи, но лишь проскользил по скользкому телу ладонями: тот был юркий, как змея. — Было больно, — существо отодвинулось от него, сжимая свое горло руками, а затем снова припало к его груди, повторяя: — Я помню, что люблю тебя. Тору стало мучительно горько внутри. Это всё-таки был его Локи. Ракета был прав, эти места могут оживить любого, но также и изменить. Тор обхватил брата за голову, снова вглядываясь в его глаза. — Локи. Эй, Локи, главное, ты жив, — тот снова недоуменно моргнул, но Тор, уже не пугаясь, лишь усмехнулся при виде третьего века. Он чуть напрягся, когда брат вплотную приблизил к нему лицо, заинтересованно разглядывая его новый глаз — Тор в который раз напомнил себе сменить настройки колеровки радужки, — затем склонился над ним ещё ниже, принюхиваясь и чуть приоткрывая рот, словно пробуя воздух на вкус. Мелькнули заострённые кончики зубов, но Тор даже не успел об этом подумать — Локи прильнул к его рту в поцелуе, скользя быстрым язычком по дёснам. — Да что ты делаешь? — Тор отбросил его от себя, вскакивая и неуверенно покачиваясь на неустойчивой опоре из переплетённых ветвей и корневищ, вытирая при этом рот. — Я — твой брат, ты совсем обезумел? Локи, казалось, ничуть не испугавшись, лишь сильно прижал руки к низу живота и просяще уставился на него в ответ. Тор выдохнул и, продолжая раздражённо хмуриться, подошёл к нему. Ведь что бы тот ни делал, во всём виновата эта странная планета — Локи мог неправильно понимать свои чувства, раз, похоже, почти ничего не помнил. — Ну что такое? Покажи? — Тор попытался отнять руки Локи от живота и ощупать его, боясь, что ударил слишком сильно, отшвыривая, но тот сам погрузился наполовину в окружавшую их тягучую жидкость, перекатываясь на спину, и развёл, чуть приподняв, ноги. Крепко стоящий член лениво мазнул по бледному животу — и Тор почувствовал себя дураком, тут же негодующе воззрившись на явно издевающегося над ним брата. Его сбил брошенный в ответ всё ещё умоляющий взгляд. И тогда, отбросив сомнения, Тор пригляделся, снова скользя пальцами по теперь уже краснеющим присоскам между ног тихо постанывающего брата. Эти чуть выпуклые и плотные ряды, казалось, соединялись у Локи в промежности, становясь особенно крупными в центре. Тор протянул руку, успокаивающе поглаживая Локи по нежной коже мошонки, и осторожно прикоснулся к влажной выпуклости под ней. Его пальцы тут же погрузились в нечто нежное и мягкое, засасывающее со всех сторон продолжающимися с бёдер рядами присосок. Тор удивлённо ощупывал это узкое отверстие, вырывая из горла Локи жалобные стоны. Отдалённо это отверстие напоминало женский вход, Тор даже провел пальцами между скользких и приятно упругих ягодиц брата, проверяя, что обычное отверстие Локи до сих пор на месте. Локи снова засмеялся, вздёргивая ногами в воздухе и разбрызгивая вокруг них тягучие капли всё покрывающей слизи. Теперь явно было видно, что некоторые из его зубов стали острее, чем раньше. В какое существо его пыталась превратить эта планета? — Так странно, — Тора охватило непонятное чувство: брат изменился, но выжил, и теперь счастливо смеётся под щекочущими прикосновениями. — И необычно. Что с тобой случилось? Локи вновь раздвинул ноги, уже откровенно завлекая Тора своим сияющим в прозрачной жидкости телом с уже ярко-красными присосками, покрывающими внутреннюю часть бёдер. Возбуждённый член Локи плавно покачивался в такт этим едва заметным волнующим движениям. Тор растёр лицо, чувствуя, как слизь, покрывающая руки, от сильного трения растекается прохладной водой, затем опустил голову, не понимая, как поступить. «Это неправильно, — повторял он себе, — Локи не осознаёт свои действия. Он любит меня и, как может, проявляет свою любовь». — Я тоже люблю тебя, Локи, — на одном дыхании произнёс Тор, всматриваясь в него и чувствуя со стыдным жаром, как сильно топорщатся штаны в паху в ответ на столь явное предложение. — Люблю, — Локи вновь жалобно простонал Тору в ответ, словно понимая, что тот отказывает ему, — люблю! Тор, шумно дыша и чувствуя, как дрожат руки, провел пальцами по раздвинутым ногам Локи и, крепко ухватив его за колени, свёл их, скрывая от себя столь странное, жадно зовущее своей сосущей сердцевиной нутро. — Тшш, Локи, это неправильно, — Тор словно продолжал уговаривать сам себя, — хоть мы и не братья по крови, но я так не могу. Локи непонимающе слушал его, жалобно постанывая и скорбно приподнимая брови. Тор опустил голову, даря целомудренный поцелуй влажным коленям брата, и хотел было уже подняться, как ощутил сильный, разрывающий кожу лица удар. Локи ощерился и набросился на него, царапаясь и оскаливаясь в попытке добраться до его шеи. Тор лишь едва защищался, терпя резкую боль от острых когтей. Его словно сковало изнутри запретом, и, не смея ударить в ответ, он отступал. Локи замер, лишь когда Тор оказался прижат к сплетённым между собой стволам деревьев, и потащил его вниз, погружая в порозовевшую от крови водную слизь. — Ты не отпустишь меня, пока не получишь своего? — Тор продолжал держать перед собой раскрытые и порядком израненные ладони, показывая, что не оттолкнёт Локи. Тот же начал длинным движением слизывать кровь, будто извиняясь за причинённую боль. Он сидел теперь прямо на Торе, мерными движениями притираясь к нему. Тор закусил губу, чувствуя, как возбуждающе сдавливает член тяжесть чужого тела. «Быть может, он этого и не вспомнит после, — мелькнула соблазнительная мысль в его голове. — Мы ведь не братья, и я люблю его, а он — меня». Тор откинул голову, понимая, что не хочет сопротивляться. Боль, усталость, горячечный жар и даже страх разом накатывали на него, сминая под собой разумные доводы и оставляя после себя лишь облегчение: «Я нашел его. Он жив». Как было совладать ему с собой и с желанием, что столь яро вызывал в нём Локи? Его Локи. Быть с ним. Навеки соединиться и не расставаться более. Лишь эти мысли преследовали Тора на протяжении всего того долгого времени, что прошло с их разлуки. Он с силой обхватил глухо охнувшего от неожиданности брата и прижал к себе, утыкаясь тому куда-то в шею. — Молю тебя… Дай знать, что не желаешь этого, — Тор не знал, какого ответа ожидает и ждёт ли вообще. — Прошу, останови, пока возможно! Он не услышал, а скорее почувствовал, как глубокий выдох Локи обжёг вспотевшую кожу, а острые зубки скользнули по кончику уха. Что было произнесено? И было ли хоть слово обронено в это мгновение? Тор приподнялся, вырывая у своего «наездника» недовольный стон и заставляя его вновь зубасто ощериться, затем стащил с себя кожаный доспех, попутно спуская с бёдер намокшие и липнущие к телу походные штаны, чтобы наконец-то выпустить уже твёрдый член. Локи с видимым удовольствием вернулся к нему на колени, ловя член Тора своим нежным отверстием и даря этими движениями странные ощущения. Тор ощутил, как в обнажённую кожу бёдер сильно впиваются присоски, а член начинает даже не проникать, а словно проглатываться жадным нутром Локи. — Что же ты делаешь? — Тор захлебнулся словами, захваченный голодным до ласки и любви телом всё громче стонущего брата. Так узко, так восхитительно тесно. Тор терялся в ощущениях: ему было больно от сильных кусающих поцелуев, что всё чаще дарили плотные набухшие присоски между бёдер Локи, но влажные посасывающие и ласкающие движения вокруг члена заставляли почти рыдать от даримого ими наслаждения. Тор вздрогнул в экстазе, когда Локи хрипло закричал, царапая себя за шею и всё сильнее засасывая в себя. Тор попробовал обхватить его, но лишь размазал кровь со своих израненных ладоней по скользкому гибкому телу. Тогда он было потянулся к стоящему члену Локи, но тот тут же впился в его ладонь вновь появившимися когтями. Теперь брат крепко держался за него, переплетя их пальцы и пронзительно глядя в глаза. — Я помню, — посасывающе сжимая его член внутри себя, шипел Локи, — что люблю тебя. Тор задыхался, понимая, что близок к концу их мучительной борьбы, и почти не слыша, что тот ему нашёптывал. — Было больно, — Локи почти коснулся его лица влажно сияющими губами, опуская голову, чтобы поймать мутнеющий чернотой взгляд Тора, — но я помнил, что люблю тебя. Тора прострелило от сильного высасывающего ощущения, сконцентрировавшегося между ног, а Локи дико закричал, больно впиваясь в тыльную часть его ладоней когтями и сильно двигая бёдрами. Присоски болезненно обрывали свои поцелуи, оставляя после себя саднящие засосы, сплошь покрывающие пах Тора. Из горла Локи вырывались довольные стоны при каждом резком движении, пока Тор мог только беспомощно выть, чувствуя, как его насильно выдаивают, присасываясь ко всей чувствительной поверхности члена. Он инстинктивно несколько раз подбросил бёдра и, перевернувшись, оказался поверх Локи, на мгновение погружая того в окружающую их розовую жидкость с головой. Локи, казалось, даже не заметил этого, лишь отпустил наконец изодранные когтями руки Тора и утомлённо улыбнулся, жмурясь и снова являя взору полупрозрачную кожу третьего века. Тор притянул к себе расслабленного Локи, вытягивая его из водной слизи, и с удовольствием ощутил, как всё более мягкими становятся присоски у того на бедрах, а внутри тела — особенно нежными и влажными. Локи устало опустил голову на обнажённое плечо Тора, продолжая слегка присасываться к ещё не теряющему твёрдость члену, возбуждая и заставляя вновь желать обладать им. Тор ласкающе провёл по спине и опустил ладони на гладкие ягодицы Локи, проскальзывая между ними и ощупывая чуть припухшие присоски вокруг расслабленного и растянутого нутра, затем просунул пару пальцев между членом и нежными стенками отверстия Локи, ощущая самыми кончиками слабые посасывающие поцелуи и вытекающую жидкость. На вытянутой перед собой руке Тор удивлённо заметил полупрозрачные зеленоватые потёки. Он приподнял притихшего брата, облокачивая его на сплетение крепких веток позади, и опустился на колени, снова вызывая у того такой знакомый ему смешок. Мягко целуя мокрое колено Локи, он приподнял и отвёл его ногу в сторону, с интересом рассматривая, как из становящихся снова едва заметными присосок едва сочится чуть мутноватая полупрозрачная жидкость с травянистым запахом и оттенком. Он взглянул вверх на смеющееся лицо и прижался, целуя и вылизывая эту странную, чуть горьковатую влагу с вновь чуть розовеющих присосок, с восторгом ощущая, как нежно и трепетно они пульсируют под языком в самой сердцевине.