Искра

Энид стояла, переводя взгляд с одного существа на другое, и чувствовала, как все полтора метра ее прически «конский хвост» пытаются встать дыбом. Существа – две штуки, - с естественным любопытством вытягивали шеи, пытаясь понюхать эльфку. - Вы… вы понимаете, кого вы притащили? – осторожно задала Энид первый вопрос, стараясь рассмотреть в синих гранях Имлериховских глаз хоть каплю вины или иной признак совести. - Зверей, которых отказывалась принимать стая. - Зверей? – ей казалось, что леший злонамеренно издевается. - Ну да… - А ты знаешь, что это за звери и как они появились на свет? - В общих чертах, - шевельнул плечом Имлерих. – Кажется, двоих сородичей Тумана заразили с помощью какой-то специальной зверушки и это вывелось из их тел. Также, как выводятся некоторые осы. Энид устало покачала головой. Неужели леший на самом деле настолько деревянный, что ничего не почувствовал и не заметил? Ведь Тумана он слышит за сотни миль! - Осы… Хорошо. Ведьмак? Кейан вскинул глаза. Он, в отличие от друга, прекрасно чувствовал и напряжение эльфки, и ее гнев, и с удовольствием растворился бы в пространстве парка. - Ты внимательно читал ваши книги? - Вроде бы неплохо… - Тогда расскажи мне, как на свет появляется большинство чудовищ? - Часть чудовищ ведет себя, как обычные звери. Рожают детенышей и растят их. Так живут грифоны, бесы, черти и волкодлаки. Часть – ящеры, - несут яйца и сидят на них наподобие куриц. Часть – призраки, трупоеды, утопцы, лешие и прочие кладбищенские бабы… Кей запнулся, и брови его поползли к переносице. - Продолжай. - Появляются из людей, погибших медленной страшной смертью или просто не завершивших свои дела на земле. Ты ведь это хотела услышать? Туман переступил и инстинктивно прикрыл наставника спиной. - Да, Кейан, я хотела услышать именно это. - И ты считаешь, что эти, как их… - Перерожденцы, - подсказал Туман. - Перерожденцы несут на себе отпечаток души тех, из кого появились? - Отпечаток души? – эльфка засмеялась, с огромный трудом удерживая рвущийся из горла стон. – А душу целиком не хочешь? Спящую душу, которая в любой момент может проснуться и обнаружить себя – чем? Где?! У кого?! - Их… можно убить, - осторожно сказал ведьмак. - За что? За то, что какая-то тварь обрекла на пытку?! Кейан… уйди с глаз долой с такими идеями! Ведьмак исчез в кустах очень быстро и совершенно беззвучно. - Имлерих? Ты ничего не заметил? Ничего не почувствовал? - А у меня было на это время? – опять повел плечом бывший рыцарь. - Скажешь, что его не было? - Да нет, не скажу. Эта мысль просто не пришла мне в голову… Тем более что к эмпатии я никогда особенной склонностью не отличался. - Ты не леший, - грустно вздохнула Маргаритка. – Ты бревно, а шлем на голове, увы, для таких как ты – не предмет, а образ мысли. Я принимаю твой страшный дар, просто потому, что не могу от него отказаться. А теперь уйди. Лесное чудовище повернулось и двинулась прочь. Белокожий на миг задержался. - Они не совсем обычны для перерожденцев. Я обратил на это внимание, но не понял. Они… неагрессивны и слишком разумные… Хотя возможно… Могу я спросить? - Спрашивай, Итчард. Прости, что повысила голос на твоих друзей, - белый воин ей нравился, как мягким нравом, так и вежливостью. - Если получается перерожденец из разумного… Он всегда получается таким? С чьей-то душой? - Не думаю, - честно ответила Энид. – Он получается одушевленным если соблюдается определенный набор условий, и всех их я просто не знаю. - Когда зараженный об этом знает и понимает, что его ждет? - Думаю, да. - А еще? - Наверное, когда он не имеет никакого шанса что-то изменить – скован или связан. Когда процесс… идет по живому, а жертва в сознании. Переход души требует огромного количества энергии, а ее может дать только страшная боль. И еще когда… когда душа не смирилась. - А как понять, одушевлено существо или нет? - Почувствовать, - улыбнулась Энид, - но не у всех это получается… - Если я встречу таких, я попробую, - очень серьезно кивнул Туман. – И если они не будут опасны, не стану убивать просто так. Правильно? - Просто так убивать вообще скверная затея, но это не про тебя. – Ответила Маргаритка и продолжила, чувствуя, что загоняет себя в ловушку. – Если поймешь, что не справляешься, приводи свои находки мне, разберемся вместе. Искре снился сон. Обычно, сны ему снились редко или не делали этого вовсе. На сей раз сон был очень длинным, очень подробным и очень… стрёмным. Плен, какая-то дикая планета, где не на что сесть и нечего съесть. Его взяли второй раз, только когда самец совсем обессилел от голода (а жрать трупы врага не позволила природная брезгливость). Его и еще одного самца, молодого вожака по имени Дюна приковали к скале и оставили внизу яйца чужого. Он помнил прыжок лицехвата. Помнил приход в себя – словно следующий обрывок сна, помнил раздирающую нутро боль – и тогда мир погас. Ненадолго, чтобы появиться странно и в непривычных красках. Потом снова были цепи и что-то еще, словно никак не можешь вспомнить слово, вертящееся на языке. Потом был демон. Демон дал им с Дюной отомстить убийце и привел в странный чертог, по всем признакам принадлежащий… Белой Матушке. Только Белая Матушка почему-то выглядела, как очень красивая уманка и на демона сердилась, отчего демон смутился и убрался гордой походкой воина. Искра и Дюна оказались перед Великой Самкой вдвоем. - Вы изменились, - грустно чирикнула она, как птичка. – Боль и гнев сделали вас Перерожденными. - Нет! – ответил Дюна. – Я - яутжа! - Ну… ладно, - согласился Искра и покосился себе под ноги. Да, там шевелился хвост. Длинный перерожденческий хвост. - Прости… Это не мое решение и не моя вина. Я хочу помочь вам, но… пока есть только два пути. Вы можете заснуть и ждать своего часа, но ожидание будет долгим. Вы можете… остаться, как есть, и принять новый облик. - Я – яутжа. Я – воин. Я не могу быть священной добычей, - покачал головой Дюна. - Тогда спите. Спите и пусть ваши души берегут добрые сны… Дюна покорно залез на здоровенный гриб и улегся там, а Искра попробовал поболтать хвостом и своротил второй гриб, который явно предназначался ему самому. Упс… Белая Матушка строго посмотрела на воина. - Я не хочу спать, Великая. Я согласен быть перерожденцем. Ну, влип. Ну, как-нибудь расхлебаю. В конце концов, представь, как в итоге удивится моему визиту Черный воин? Самка покачала головой, но Искре показалась, что она едва сдерживает смех. - Ты выбрал. Чтож, идем со мной. «Идем со мной» продолжалось довольно долго в путанице чего-то вроде полых корней, а закончилось в комнате, больше всего похожей на старинную лабораторию. - Выпей это, - приказала Белая Матушка, протягивая ему какую-то склянку. Искра честно поднес к носу посудину и принюхался. Пахло цветами. Обоняние перерожденца оказалось на порядок лучше, чем у яутжа, и говорило, что жидкость должна быть сладкой. - Пей, - повторила самка. - А это что? – уточнил Искра, с некоторым трудом заставляя внутренние челюсти показать язык и лизнуть самую капельку. - Ты изменился, а теперь обрел разум. Я хочу немного исправить тебя, чтобы звериные привычки лучше совмещались с ним. Что же, вполне здравая идея. Искра запрокинул голову и влил глотку малиновое веселенькое зелье. Голова закружилась, и он осел на пушистый ковер, похожий на траву, или траву, очень похожую на ковер… На этой замечательной ноте сон, наконец, и закончился. Спустя еще некоторое время самец потянулся, что-то пнул и понял, что проснулся окончательно. Открыть глаза всегда было некоторой проблемой (в прежнем клане она решалось сиреной побудки, но с тех пор, как у Искры появился собственный корабль и воля вольная, сирена была тщательно забыта), поэтому лентяй потянулся еще раз, получше, и что-то со звоном опрокинулось. Упс. Глаза открылись мгновенно. В окно лились яркие солнечные лучи. За окном порхали птицы и бабочка. Под окном на боку лежал опрокинутый столик на одной ноге и ваза (точнее, то, что от нее осталось). Сам Искра растянулся на ковре (он все-таки был ковром) и теперь таращился по сторонам, узнавая сон деталь за деталью. - Если про сон сказать, что это был не сон… - начал-было самец, но получилось шипение. Позади справа что-то шевельнулось, и Искра рефлекторно прижал это рукой к полу. «Этим» был хвост, который, будучи осторожно подерган, сообщил о сем факте позвоночнику владельца. (То есть все-таки сон был не сон? Очешуеть… ) Самец встал. Ну да, рост – выше, чем у среднего яутжа. Немного, но выше. Руки – вполне аккуратные кисти, довольно ловкие. Ноги – широкая остойчивая пясть с мощнейшими когтями на пальцах, дополнительное оружие. Искра гордо распрямил спину и стукнулся об люстру бронированным черепом. Вниз посыпались свечки. Упс… Зато дальше в простенке было зеркало. Воин встал перед ним, приосанился (до потолка не достал). Да, перерожденец. С непривычно-ровной осанкой, серый, как пепел и как полагается Искре-воину. Грива густая и жесткая, довольно длинная. Шрамов почти нет (но это не беда, наберутся). И хвост с костяным наконечником не хуже, чем у матки жесткача. Гордо фыркнув, Искра отошел от стекла. Прикинул, что нужно будет раздобыть и переделать элементы брони, зато теперь по руке будет самое тяжелое копье и самый мощный плазмомет. Справа в нижнем секторе что-то двинулось, и Искре прижал нечто ногой. Хвост дернулся, пытаясь обрести свободу. Мда. Хвост был проблемой. Искра попытался держать его неподвижно силой воли, но новая часть тела продолжала жить непостижимой жизнью, чем дальше, тем более активной. Искра опять прижал хвост к ковру ступней, и в этот момент за спиной скрипнула открывающаяся дверь. Резкий разворот на месте перешел в не менее резкий крен, а крен – в падение. Упс, вернее "ляпс". - Доброе утро, - сказала самка умана из сна, останавливаясь на пороге. - Доброе утро, - честно попытался выговорить воин, но вышел маловразумительный свист, поэтому Искра постарался подумать это «Доброе утро» как можно громче. Судя по исказившемуся маленькому личику, результат был примерно такой же, как от вопля на ухо. Самец виновато поклонился. (Сидя на ковре. Запутавшись в собственном хвостизме. Встретил так встретил… Искорка, ты молодец…) -- Доброе утро, - прозвучал голос уманки вслух и заодно в его голове. -- Ты – Белая Матушка? – осторожно, стараясь не орать, подумал Искра. – Мать всего живого? -- Нет, - хотя чувствовалось, что самочке такой вопрос польстил. – Но я могу говорить с любым живым, от растений до драконов. -- А что такое дракон? -- Большой крылатый ящер, умеет дышать огнем, древний и мудрый. (Ух ты… надо будет найти и поохотиться…) -- Только попробуй. – Строго подумала самка. Искра подумал секунду, и постарался улыбнуться. Всеми тремя парами челюстей, внешними, основными и внутренними. -- Не верю. Раскаяние не засчитано. - Но на этот раз самка тоже улыбнулась.