Искра

В доме-дереве Искра освоился быстро. Признаться, он в любом новом месте осваивался быстро: через сутки знал все закоулки и чувствовал себя так, будто прожил тут половину жизни. Огорчало другое - пока он мог говорить только "мыслеречью", как самка по имени Маргаритка (цветок такой) называла их безмолвное общение. Выговаривать слова певучего языка эльфов и даже резкие звуки яутжа у перерожденца не получалось. - А чего ты хочешь? - удивилась Маргаритка, когда Искра полушутливо пожаловался на вынужденное молчание. - Ротовые, как и любые другие мышцы и связки нужно тренировать, а этим ты после второго рождения не занимался. Искра намекнул, что и после первого рождения не очень занимался тренировкой гортани, разве что когда орал боевой клич, но самка только фыркнула: разговаривать учили в далеком детстве, может и не помнить, но факт однозначно был. - Можем попробовать выучить тебя говорить нормально, - пожала она плечами в заключение. - Диапазон звуков неплохой, а будешь лениться - так и останешься молчаливым. Быть молчаливым Искре, который во времена одиноких странствий ставил на бортовой компьютер симулятор личности и пререкался с собственным кораблем, вовсе не хотелось, поэтому к урокам он приступил с увлечением. Началось с выговаривания простых звуков, гласных и согласных, причем для двух языков поочередно - эльфского и яутжа. Для второго Энид без малейшего сомнения привлекла Гору, а тот, занятый обучением своих названых сыновей, быстренько ввел для братьев смены по урокам речи. Поэтому гораздо чаще, чем Гора, перерожденцу доставались в компанию Сталь или Хром, и Искра честно до бесконечности старался воспроизводить за ними одинарный щелчок, двойной щелчок и вопросительное стрекотание. Поначалу получалось плохо. Потом вместо нужного вопросительного несколько раз получилось оскорбительное. Поэтому Искра со Сталью дружно мыли пол в большой комнате Маргаритки после того как в процессе драки опрокинули стол и залили помещение вином с чернилами. Мытье пола обоих не порадовало, но отлично примирило. Хром обидно передразнивал неудачи перерожденца, и в конце концов висел из окна вниз головой, удерживаемый за ногу. Учитывая, что громадный Неясень поднял свою крону на высоту хорошего небоскреба, а боковых ветвей имел мизер, висеть мальку вряд ли понравилось, поэтому на какое-то время Хром стал очень тихим и вежливым. В свободное от занятий время Искра занимался любимым делом, которое Энид называла кратко и ёмко - "шастал". С искренним интересом воин наблюдал за эльфами и иже при них, строящими свой странный растительно-каменный город, за жарким и немного сонным миром ящеров, живущим вокруг своей жизнью. О некоторых результатах своих изысканий Искра сообщал Энид, и дважды они, судя по реакции, оказались полезны - когда он обнаружил отличное место для железного рудника и когда отыскал пещеру с неизвестными сине-сиреневыми кристаллами, почему-то очень ценными для эльфов. Дракона, к сожалению, так и не нашел, а схватываться с большинством ящеров не имело смысла - при зачастую огромных размерах, они не отличались агрессивностью и проигрывали перерожденцу в реакции и скорости. Впрочем, пару раз Искра все-таки ухитрился крепко влипнуть... Первый раз был на реке, где на плоских камнях играло несколько эльфских ребятишек. Перерожденцу нравилось наблюдать за ними, надежно сокрывшись в недрах кустов. На некоторый момент он понял, что является не единственным наблюдателем... - Как?! - возмущалась Энид несколькими часами спустя, когда хромающий Искра появился на пороге, зажимая глубокую рану в бедре. - Как можно было так искалечиться, позволь тебя спросить?! Кого ты нашел на свою голову?! - На свою лапу, - хихикнул Искра, устраиваясь на столе, в который самка ткнула пальцем. - Почти на свою задницу... - И? На кого ты пытался охотиться? - Да это не я охотился, - отмахнулся воин, - это такая тварь... водяная, вроде бревна с глазами, знаешь? - Представь себе, знаю. - Так вот, она решила охотиться на ваших мальков на кромке воды. А мне это не понравилось. - И? - И я решил на ней покататься. С берега прыгнул на спину и притопил, пока она мелкого не схватила. - А как она ухитрилась схватить тебя в таком случае? След-то не от зубов, - промывая рану травяной настойкой (хорошо, что истечение кислотной "защитной системы" уже кончилось), не отставала самка. - А... это самое веселое! Она решила поплыть. Не нырнуть, а поплыть - кажется я ей оттоптал не только спину, но и мозг. И поплыла, с неплохой скоростью, а про водопад мы подзабыли оба. Вспомнили на самом перекате. Я решил спрыгнуть, и спрыгнул бы, если бы не эта махалка, - Искра раздраженно вильнул хвостом. - Потому что бревно решило отправиться со мной и ее схватило. Энид окончила перевязку и молча смотрела на перерожденца. - Вот и представь, какой вышел прыжок с прищепкой на хвосте! Не вверх, а вперед, не в сторону, а хрен поймет куда... в сухострой под водопадом! Так оно еще и в полете не отвалилось, как я рассчитывал... висит теперь на бревне, как мясо на косточке, птицеящерам на радость. Ну, и мне тоже перепало... Немного. - И ты от водопада хромал сюда? - уточнила эльфка. - Ну да... А куда было деваться? Аптечки-то нет... Могу удалиться, если огорчаю тебя своим присутствием, прекрасное дитя Белой матушки, - улыбнулся Искра, хотя уходить от Маргаритки не имел никакого желания. - У тебя мозг есть? - печально спросила Энид. - Во-первых, это я должна спросить - почему не носишь с собой аптечку? Во-вторых, что мешало подойти к тем же эльфятам за куском полотна и перевязать ногу, а не брести от водопада несколько километров, истекая кровью? Ты вообще понимаешь, что мог просто не дойти? - Во-первых, я в ваших снадобьях пока не разобрался, что и как работает не знаю, еще перепутаю. Во-вторых пугать мальков некрасиво, - качнул тяжелым черепом Искра. Нога почти не болела, только голова немного кружилась, но кружилась она давно, примерно с середины пути. - Я и так их должен был порядком застращать, когда выскакивал. А в-третьих... как показала практика, я возвращаюсь. Так или иначе. - Я не хочу "иначе", - резко сказала эльфка. - Я насмотрелась ваших "иначе" за последнюю сотню лет столько, что тошнить будет до конца жизни. Я устала собирать возвращающихся по кускам, и слушать, как погибали те, кто был с ними рядом. Устала видеть этих бывших во сне, когда приходят прощаться из-за предела. А тебя я собирала даже не из плоти, а из кусков души, которую выдрали из одного тела и впихнули в другое, из жертвы в убийцу. Я не хочу видеть твое "иначе", да еще не из-за опасного врага, а по собственной тупости. Не знаешь наших трав - выучишь, никуда не денешься. А удобный кошель я тебе сама сошью, чтобы не мешал двигаться. Ты меня хорошо услышал? Жесткий приказной тон заставил самца ухмыльнуться. - Я услышал тебя. Но что будет, если не послушаюсь? Звонкий голос эльфки вдруг сломался, превратился в шепот. - Ничего. Ничего не будет, как обычно. Энид отошла, обхватила себя за плечи, словно вдруг замерзла. Отвернулась к окну, и Искра понял, что пошутил неудачно. С самками в прошлом он имел дело только в сезон, с разными, не утруждая себя заботой о создании гарема, хотя, казалось бы, для того хватало и колец на гриве, и богатых трофеев. Энид была другого вида, других привычек и другого характера, чем озабоченные потомством и статусом особы, но обладала странной привлекательностью. Не только врожденной, для всего живого, но и внутренней. Ей не было все равно, выживет ли в конечном итоге пациент и через сколько оборвется его путь после заживления ран. Именно этот момент одновременно и притягивал Искру, и веселил. Как оказалось, веселил не очень уместно. Перерожденец сполз со стола и подошел к эльфке со спины. Что он мог сказать, чтобы загладить свою вину? - Я приложу все усилия, чтобы вернуться сюда живым. Воин не всегда может исполнить свое обещание, а потому обещать я не стану, но не забуду ни своих слов... ни тебя, Энид, сделавшая Искру снова Искрой. Самка обернулась. На ее щеках блестели мокрые полоски. - Я запомню твои слова, Искра, сын Бури. Возвращайся и помни: Энид из Дольна будет тебя ждать. Всегда и любого. - Ты говоришь так каждому, кто уходит? - тоже с улыбкой, но и с прорвавшейся ноткой ревности уточнил воин. - Я говорю так каждому уходящему и каждого уходящего жду, его и только его. Искра только головой покачал. (Самки... Странная у них логика...) Второй раз был спустя два или три месяца, когда на землю ящеров обрушился сезон ветров и дождей. Тогда Искра вызвался добровольцем-наблюдателем за всякими неприятными случайностями, вместе с Горой и братцами, отправлявшимися на самый край предгорий. Очередной заряд небесного душа застал четверку на голом, как коленка, плато у входа в только что осмотренные пещеры. Спускаться смысла не имело - еще затопит, поэтому полезли на скалы. Иссеченные глубокими трещинами, они не внушали доверия ни Искре, ни Горе, но внизу было хуже. Примостившись под каменным козырьком на площадке с большой гриб размером, охотники нахохлились и приготовились пережидать непогоду. И, разумеется, демоны притащили туда же мокрую кожистую зверюгу-планер, которая решила примоститься рядом. - Ужин! - радостно вскрикнул Хром и попытался ухватить животину за довольно длинную шею. - Стой! - рявкнул Гора, но было уже поздно. Зверюга, от головы до когтистых лап примерно в две трети роста охотника а размахом крыльев гораздо больше, щелкнула зубастой пастью, раскроив мальку руку, вспорхнула и отправилась в дождь, а Хром с истошным воплем полетел вниз. Спустя секунду следом отправился Сталь, попытавшийся поймать брата. Каким образом он перепрыгнул Гору, Искра так и вспомнил - в черепе осталась только одна задача: поймать обе цели и каким-то образом прекратить падение. Сталь он просто в полете сгреб, за что поймал, а с дополнительным весом легко догнал и Хрома. Правда теперь обе его руки оказались практически заняты братцами, так что в ход пошли задние лапы. Ценой двух вырванных когтей Искра превратил падение в более плавное скольжение вдоль немного наклонного каменного лба, а стесав весь бок об мелкие выступы, сумел остановиться в метре от следующего обрыва. Камень под ногами угрожающе дрогнул. - Вы, двое, - настолько четко, как мог, прошипел перерожденец. - Взялись за руки. Самый легкий Хром, ты идешь первым. Два шага вперед - видишь, там карниз шире? Вот туда и идешь. Тебя держит брат. Я держу его. Брякнешься второй раз - догоню и убью сам, понял? Малёк виновато щелкнул. Сцепился с братом ладонями, шагнул вдоль зубчатого, как истлевшая челюсть, выступа, успешно перебрался на широкую плиту, потянул за собой Сталь. Спустя секунду под ударом ветра кусок камня под Искрой полетел вниз, а сам он едва не отправился следом: спас только врожденный талант к лазанью по относительно вертикальным поверхностям. Сверху по страховочному тросу спустился Гора, навис над младшим и, ни слова не говоря, отвесил оплеуху. Оглянулся на Искру, предлагая принять участие в воспитательном процессе,но самец только отмахнулся. Шкура на боку оказалась стерта до дыр в самом прямом смысле, вдобавок кислотная "лимфа" сыграла дурную шутку, не столько высушив, сколько углубив раны. Возвращаться в таком виде к Энид явно не стоило. Дождь, судя по всему, был согласен с его решением и продержал четверку в крайне неудобных условиях еще три дня, за время которых ссадины, то ли в силу постоянно льющейся на них жидкости, то ли в силу каких-то особенностей камней загноились до очень болезненно трескающихся корок. Учитывая, что с регулярными приключениями братьев аптечка яутжа у Горы давно закончилась, а эльфскую Искра банальнейше утопил, идти к Маргаритке все-таки пришлось. - Как? - даже не вскрикнула, а устало спросила эльфка. - Дай-ка угадаю, ты сорвался со скал... вот только почему? Ты ведь ловчее кошки... - Это не я, - привычно вздохнул перерожденец. - Это Хром охотился... Знаешь, у меня давно появился вопрос. У вас многие носят украшения и клинки, а значит есть и ювелиры, и оружейники. Где их найти... и чем им положено платить? - Не съезжай с темы, - фыркнула Энид. - Хром пытался поймать летуна, сорвался, а ты прыгал его спасать. Правильно? - Почти. И все-таки? - Можешь сходить к отцу Элихаля, он хороший ювелир. А платить... не думаю, что с тебя он попросит плату - это его сына собирался есть водяной зверь. - Откуда ему знать? - Элихаль рассказал, конечно. Когда ты отсыпался после того приключения, Эль приходил с девчушками, очень смущенный и испуганный. Они прошли по кровавому следу и очень боялись, что с тобой случилось непоправимое - слишком уж след был длинным и ярким. Дали мне слово, что играть на кромке воды больше не будут, и естественно, раззвонили о твоем героизме на весь город. - Невелик героизм - защитить мальков от зверюги, - шевельнул плечами Искра. - Любой воин на моем месте сделал бы то же самое. - Сделал бы. Но не каждый воин устроил бы скачки на водяном звере посреди реки, и не каждый стал бы прыгать с водопада. - Энид улыбалась, и Искра улыбнулся в ответ. - Кстати, а что ты хочешь заказать, если это не секрет? Может быть, проще найти готовое? - Поясное кольцо с определенным узором и отличительные знаки в гриву, как у меня были. И у оружейника - копье. Примерно как у Горы, только наконечники другие. - Такое вряд ли сработают даже краснолюды. У нас пока небогато с металлом, да и с мастерскими тоже. Наконечники сделают, а складное древко - нет. - Значит будет обычное древко. Какой из меня воин - без копья и запястных лезвий? Энид прищурилась. - Знаешь, некоторые существа считают, что воином делает не железо, и не могучее тело, а стальная душа. Я сама отношусь к этим существам. А с душой, думается мне, у тебя все в полном порядке... Копье, - на здешнем наречии "глеф" - на обычном древке, окованном металлом, ему изготовили бородатые шумные карлики-краснолюды, Холан и Корд. Кольца, на несколько размеров крупнее чем старые, но с идеально-правильным узором, отлил большеглазый эльф Эхель. Плазменную пушку и корабль раздобыть будет сложнее, решил для себя Искра, но не то, чтобы не возможно. Пусть только на его пути попадутся ублюдки типа Грозного. В том, что они рано или поздно отыщутся, одиночка не сомневался.