Глава 1
— Давай вопи подо мной, сучка! Кандалы. Стоны. Крики. Боль. Снова одно и тоже. Сколько времени прошло? Неделя? Две? Месяц? Папирус входит грубо, жестко, болезненно. От каждого толчка веревки впиваются в кости всё сильнее. Санс уже давно не чувствует некоторые конечности, но освободить их ему не удастся. Голые каменные стены, холодный пол, полутёмное помещение — подвал. Место где Санс проводит последнее время. Хотя слово «проводит» не совсем точное, правильнее будет сказать: «где его держат последнее время». Скелет не помнит провинился ли он где или почему тут. Просто босс так захотел. Это всего лишь его маленькая прихоть. Только Сансу от этого не легче. Папирус делает слишком сильный толчок, от чего тазовые кости тревожно затрещали. Меньший скелет попытался уйти от болезненных ощущений, бесплодно заскользив коленями по полу, но младший брат, заметив это действие, с силой надавил на череп рукой в красной кожаной перчатке, фиксируя в одном положении. — Не ёрзай, шлюха! — Папирус наклонился, продолжая грубо входить, и почти на ухо, опаляя горячим дыханием, промурлыкал: — Не забывай, у тебя всего лишь одно хп и я могу уничтожить его в любую минуту. Санс слаб и это правда, поэтому он не в силах даже возразить брату. Но можно ли теперь так называть босса? То, как он обращается с ним, те отношения, что сложились между ними, можно ли всё это назвать братской любовью? Скорее похоже на «хозяина с жертвой». И жертва — это идеальное описание всей жизни скелета. Настолько коротко и точно всё выражено одним словом, что даже смешно. Увеличивая скорость, высокий скелет ухватился за основание крыльев и грубо потянул на себя. Помещение заполнили отчаянные крики Санса. Папируса это очень возбуждало и вот, перейдя на бешенный темп, он без толики жалости вдалбливался в маленькое тельце. Желанная апогея уже близко. В глупой надежде остановить это Санс сквозь собственные стоны боли вымолвил короткие просьбы прекратить, остановиться, но тот лишь сильнее сжал крылья и задал вечно интересующий его вопрос: — Как ты, уёбок, посмел таким родиться? — Б-босс… — Заткнись, шавка! Мне не нужен твой скулеж. Резко остановившись, Папирус бурно кончил и вышел из податливого тела. Санс тут же обмякнув, без чувств упал на холодный пол. Перед его расплывающимся взором предстал его брат, который небрежно бросил ключ от кандалов, ушёл, оставляя свою жертву в потёках магии и крови. Омут морфея забрал ослабшего скелета без сопротивления.Безразличие душило, тяжким камнем оседая на шейных позвонках в виде злосчастного кроваво-красного ошейника с золотыми шипами. Этот единственный подарок от дорого душе монстра стал болезненными невидимыми оковами, которые не позволят сбежать, да и прятаться здесь негде. Дни, наполненные душераздирающими криками слабых жертв, мольбами о помощи здесь в порядке вещей. Либо ты охотник, либо дичь, третьего не дано. И как долго ты бы не строил из себя сильного, и как долго ты бы не выживал в этой вселенной, если в тебе нет хотя бы капли жестокости, тебя попросту убьют. Морально или физически. Уже не важно. Главное, тебя не станет. Он стоял на распутье. Это существование противоречиво. Он инороден для них. Он опасен для них. Он лёгкая добыча. Санс всегда отличался стойкостью. Его магия была самой могущественной в подземелье. Его способность к телепортации всегда спасала. Он ловко уворачивался от всех атак. Он был бы самым сильным монстром в подземелье, если б не был таким хрупким.
***
Санс очнулся всё на том же ледяном полу. Затёкшие конечности неприятно ныли, а душа судорожно билась в конвульсиях. Ощущение будто её сломали, разорвали на мелкие кусочки, а потом склеили вновь, некачественно и некорректно, а после то же самое провели с телом. На нём не было живого места, следы зубов, порезов, гематом, перекрывали старые шрамы, намереваясь бороться за первенство. Санс неловко дёрнулся, чувствуя кандалы на запястьях и лодыжках. Цепи окутали его тело, словно змеи, а их лязг болью отзывался в голове. Чуть поодаль одиноко лежал серый ключ. Достать его не составило бы труда, если б кроме кандалов к стене не была прикреплена цепь от ошейника. Перевернувшись с бока на спину, Санс отполз от стены на дозволенное ограничителями расстояние и вытянул ногу, пальцами подцепляя ключ и притягивая его ближе к себе. Спустя небольшой промежуток времени скелету всё же удалось заполучить ключ в руки и даже расстегнуть, и отбросить в сторону тяжелый металл. С ногами всё обстояло намного легче. И вот, избавив себя от физических оков, не забывая скинуть поводок с крючка, он потянулся, кости охватило сладкое оцепенение после продолжительного отсутствия каких-либо движений. Он бы стоял так вечно, но мимолетная радость сменилась адской болью во всём теле, а в особенности в районе лопаток. Забытая часть тела, так отчаянно напоминающая о себе. Ненавистная часть тела. Именно она, по мнению Санса, виновна во всём этом. Если бы он был таким как все, если бы он не родился с белоснежными крыльями, может всё сложилось бы по другому. Если бы он только не родился ангелом в мире демонов. Underfell никогда не славился дружелюбием и всегда очень колко принимал чужаков и тех, кого считал инородным для себя. Санс был одной из этих «ошибок», из-за чего вселенная всячески старалась от него избавиться и одной из её попыток стала его увечность — одно-единственное хп. Санс ненавидел свои крылья, свою расу. Не будь он этим мерзким светлым существом брат бы точно относился к нему по другому. Он бы не избивал его каждую ночь и не шептал о том как сильно ненавидит его происхождение. По крайней мере, он на это надеялся, поэтому ежедневно выливал тонны чёрной краски на перья. Скелета не волновало их состояние, лишь бы никто не узнал об этом. Но это не помогло. Встряхнув головой, монстр отогнал гнетущие мысли и побрёл в свою комнату, мысленно молясь о том, чтобы не наткнуться по пути на Папируса, и, кто бы мог подумать, в этот раз боги услышали его мольбы. В доме было тихо, до подозрительного тихо. Заколоченные окна не пропускают внутрь и крупицы света, поэтому дом пребывает в сумраках все двадцать четыре часа в сутки. С непривычки можно и не заметить какой-нибудь косяк или смертельно острый угол. Сансу же не составило труда пробраться на второй этаж и зайти в свою комнату, он привык к вечный потемкам, но проходить мимо комнаты своего брата старался на цыпочках, максимально бесшумно. Страх перед той дверью был велик и заглушался только страхом перед её хозяином. Попав, наконец, в свою комнату без происшествий, скелет облегчённо выдохнул и тихонько закрыл дверь. Здесь он чувствовал эфемерное спокойствие и чувство безопасности. Монстр понимал, что это не так и хлипкую дверь легко сорвать с петель, что происходило уже неоднократно, но душа старалась ухватиться хоть за что-то. Скинув лоскуты, когда-то бывшие одеждой, он подошёл к шкафу и выбрал из немногочисленной и однообразной одежды целую красную футболку, шорты да любимую куртку, которая из всех вещей сопровождала его поистинне долго, переоделся. Скосив взгляд на простенькую без излишеств тумбочку, невольно нахмурился, увидя распакованный конверт. Приглашение в частную Академию «Black or White». Санс получил его две недели назад и очень удивился. Как раз незадолго до этого по underfell прошёл слух, что какая-то могущественная организация набирает сильных монстров в свои ряды, но никто не подозревал что это всего лишь школа. Ну или ей подобие. Главная странность была в том, что сильнейший, по его же и мнению, монстр — глава королевской стражи Папирус не был приглашён. Масса негодования горящей лавой вылилась на Санса. Почему этот никчёмный монстр, всего лишь его игрушка, шавка, мусор был признан сильнейшим, а он нет? Но Санс привык и как-то пережил ещё полмесяца без еды в подвале, питаясь только братской спермой, и, слизывая влагу с каменных стен. Истощение сказалось на костях, которые потемнели и стали ещё более хрупкими. Удивительно было то, что босс его отпустил в день открытия этого заведения и приказал не опозорить его. Как обычно, Папирус всегда останется Папирусом. Монстр взял сумку с небольшим количеством одежды, но доверху забитый баллонами с краской. Спустившись на первый этаж и, не найдя на кухне ничего съестного, скелет нехотя телепортировался по выданным координатам из письма.***
Здание академии представляло из себя огромный, можно сказать, замок-монумент, расписанный под стиль барокко. Местами мелькали готичные гравюры, особенно это было заметно в центральной части здания в самой высокой точке, где красовались резные терновые листья обвитые колючей проволокой и над ними в том же стиле часы. Несмотря на это, академия величаво стояла, и неестественно светилась из-за золотых окантовок, расположенных повдоль. Оно вызывало восхищение. Издали виднелись подобия готичных пинаклель по углам, угрюмость которых разбавил цоколь фонаря под ними. Здание состояло из трех этажей, но по высоте могло сравниться с пятиэтажным домом. Санс стоял с широко распахнутыми глазницами. От места назначения его отделяли большая территория и высокий мрачный забор, ворота которого были настежь открыты. Постояв минутку в смятении скелет всё же прошёл за ограду. Идя по широкой, выложенной плитами, дорожке, Санс то и дело всё время время оглядывался. Всё вокруг блистало своим богатством. Мраморные клумбы с позолотой, идеально выстриженный, ухоженный и ровно уложенный газон, резные беседки в дали, окруженные различными цветами, к которым вели витиеватые тропинки. Немного пройдя можно наткнуться на такой же мраморный с позолотой фонтан, который, судя по всему, является некоторой центральной точкой на лицевой территории академии. К этому выводу можно было прийти, увидев две главные дороги, пересекающиеся именно там, где находился фонтан. Но самое удивительное было то, как сочеталась вся эта напыщенная роскошь с простыми на вид цветами. Здесь в клумбах можно было встретить не только розы и подобные им благородные растения, но и различные полевые, к примеру, ромашки, жарки, васильки и даже печально известные ядовитые лютики. Пока Санс рассматривал всё это в нескрываемым интересом в него кто-то с размаху врезался и повалил на землю. — Блять, смотри куда прёшь, — рявкнул скелет, — мудак. — Извините! Пристав, Санс смог рассмотреть это недоразумение, что посмело сбить его с ног. Этим мудаком оказался он сам. Мелкий скелет был разодет в игрушечное подобие одежды с большим голубым, повязанным бантиком, платком. За спиной красовались два маленьких белых крыла. «Ангел, значит. — смекнул красный. — Такой же как я?» За тот момент пока скелет задумался, тот, быстро собрав какие-то бумажки, которые, видимо, сам и уронил, уже рассматривал своего нового знакомого. Мгновение и его обычные голубые зрачки превратились в такие же голубые звёздочки. — Вауви! Ты выглядишь очень круто! Ты — это я?! А из какой вселенной? — начал носится вокруг да около, создавая вихревой торнадо, маленький Санс. Для злого Санса казалось будто бы слова мелкого оживают и камнем падают на него, желая похоронить заживо. — А крылья-то какие большие! Можно потрогать? — только не это. Рука синего недоразумения, не дожидаясь ответа, уже было потянулась к заветной цели, но была грубо отбита. — Н-не прикасайся ко мне! — голос был дёрганным, выдавая с головой страх обладателя. Как бы Сансу не хотелось придать себе более озлобленный вид, как бы он не старался унять дрожь в теле, иногда наступали моменты паники. Всё существо твердило на уровне инстинктов: раскроют — узнают — убьют. Никому в этом мире нельзя верить. В этом Санс уже убедился. Поэтому, только поэтому, никто не должен узнать о его происхождении. Да, скелет уже давно всё решил и отступать он не намерен, ведь зашёл уже так далеко. Вдох. Выдох. Успокоился. А теперь нужно ответить малявке. — Эй, ты в порядке? — забеспокоился ангелочек. Он что-то не так сказал или сделал? — Завались нахуй! Голубая пародия мигом отпрянула. Чем же он всё-таки его так разозлил? Зрачки-звездочки померкли и вернулись в стандартное состояние, голова опустилась и в уголках глазниц заблестели прозрачные слезинки. Красный ликовал, похоже, удалось заткнуть это надоедливое создание. Он встал с видом победившего и уже собирался уходить, как маленький Сансик на полном серьёзе высказался: — Не ругайся, пожалуйста! Такого Санс не ожидал. Опешив, он успел лишь выдавить короткое: «Ч-чего?», как ему сразу же прилетел глупый, до жути детский и наивный ответ: — Ругаться плохо! Скелет окончательно впал в ступор. Он никогда не сталкивался ни с чем подобным раньше. В его вселенной нецензурная брань была нормой и вполне приветствовалась. Хах, даже слишком сильно сказано, ведь на самом деле у них даже цензуры-то и не существовало как таковой. Живя в столь поехавшем мире, невозможно иногда подобрать нужный слог, нужный мат, чтобы описать насколько тебе плохо. Пока Санс осмысливал ситуацию и приходил в себя, синее недоразумение уже исчезло из поля зрения. Похоже, его ещё многое удивит в этой, так называемой, академии. Но не суть важно, наврядли обучение в подобии школы сравниться со всей жизнью в его мире. Неважно насколько будет трудно, он выдержит. Главное — не раскрыть себя, а остальное пустяк. С этими мыслями скелет побрёл дальше, уже без того энтузиазма разглядывая всё вокруг***
Знакомство с академией началось в актовом зале, где вынудили всех собраться. Помещение было просто огромным! Если поднять голову и попытаться рассмотреть потолок, то у вас ничего не получится. Глаза будут беспорядочно метаться, ищя точку, за которую можно было бы уцепиться. Рассмотреть затемнённую площадь будет казаться просто невозможным. Минут через десять вы поймёте насколько это глупое занятие и встанете нормально. Так случилось и с Сансом. На мгновение может показаться будто бы его там вообще нет, либо он уходит в несусветные дали. Возможно, так оно и есть. Но потолок, которого не видно, не самое здесь удивительно. Настеленный светлый паркет был натёрт мастикой до такой степени, что скелет мог видеть своё отражение. Стены расписаны различными причудливыми узорами. Казалось, словно хаотичные линии переплетаются в особом порядке, создавая некий рисунок, в котором Санс рассмотрел очертания крылатой девы на фоне Инь-Ян, но стоило ему отвести взгляд и снова бросить его на стену, как всё пропадало и прежнего смысла в этих загадочных узорах уже не было. По углам стояли мраморные колонны, белизну которых разбавляли три золотых каёмки с чуть более темным златым ветвистым узором. Отдельное место занимала сцена, ничем не отличающаяся от зала, кроме как отдельной подсветкой и белоснежной стеной. На ней величественно стояли два скелета противоположной расы. Хорошо рассмотреть их не представлялось возможным из-за большого скопления народа, но одно Санс знал точно, они из редкого сословия высших и являются ректорами этой академии. Об этом он слышал из разговоров других приглашенных. Скелет в белых одеждах взмахнул рукой дабы привлечь внимание и, как ни странно, у него это получилось, гул в зале, который сопровождал его всё время, утих. Одним лишь жестом он успокоил сотни существ, это поражает. — Добро пожаловать! Мы рады приветствовать вас в стенах нашей академии. Я архангел и меня зовут Инк, а это… — Архидемон. Эррор. — глючным голосом отозвался второй. — Мы ректоры этой академии, и вы здесь все собрались как представители двух разных по природе рас: света и тьмы. Наша академия подготовила условия для комфортного пребывания её учеников. — архангел взмахнул своими большими белоснежными крыльями, выставляя их на всеобщее обозрение. Многие даже присвистнули от изумления, но шума много не подняли. — Каждый из вас имеет свои отличительные признаки, которые определяют вашу фракцию. Стиль обучения будет подобран на основе ваших способностей, но при этом обучаться вы будете все вместе. Прежде всего, для подтверждения вашей расы встаньте в очередь у левой колонны, также там выдадут ваши новые имена и распределят по комнатам в общежитии. Также занятия начинаются ровно в восемь. Попрошу не опаздывать. Также хочу уведомить, что… — Давай быстрее, я не молодею тут. — высказался до этого молчащий черный скелет. Архангел зло покосился на безмятежно расслабленный череп, взметнул руками. — Эррор! Ты мне всю речь испортил! — надулся Инк, уже не обращая на учеников никакого внимания. Весь его «серьёзный вид образцового ректора» полетел ко всем демонам, а те с усмешкой разорвали его окончательно. Архидемон же в свою очередь стоял с отрешённым видом и чесал затылок. Он хотел ретироваться отсюда поскорее и завалиться спать. Но всё отходило на второй план перед желанием разрушить какую-нибудь очередную ошибку. Ладони зачесались, и глючный машинально их потер. «Почему не пойти и не сделать это?» — думал скелет, но всё не так просто. Договор. Инк и Эррор, архангел и архидемон, вечно враждующие, созидатель и разрушитель, заключили перемирие, и одним из пунктов правил был запрет на создание и уничтожение каких-либо вселенных. Разрушитель не может прекратить разрушать. Это просто невозможно, однако Эррору пришлось смириться и усмирить себя и свои желания. Как не было бы сильно искушение, переступить черту просто невозможно. Нарушить — значит лишиться дружбы с радужным. А она была ему необходима. Трудно было признавать себе в том, что Инк ему небезразличен, много бессонных ночей были проведены за раздумьями. Демон решил скрыть свои чувства от ангела и от себя тоже, закрыв их на замок. Пока белый директор пытался растормошить своего коллегу, ученики уже выстроились в линию у нужной колоны. Время тянулось со скоростью улитки. Санс сначала честно пытался выстоять очередь, но когда перед ним какой-то крайне болтливый монстр начал трезвонить с распределяющим на совершенно отвлеченные темы, его терпение лопнуло. Одним тычком в плечо он повалил это ничтожество на пол. — Блять, харе базарить, с тобой я тут до утра простою, — бросил с сторону, как оказалось, скелета. Санс сощурился, недоверчиво дёрнув головой, к счастью ли или к бедам, признал в нём того синего надоеду. И здесь мешается. Не зацикливая на этом внимание и игнорируя кряхтящие потуги своей копии, Санс резко обернулся к распределяющему, окинул того сверлящим взгядом, резко проронил: — Скелет Санс. Underfell. Демон. В этот момент мелкий уже встал и, похоже, наконец-то понял, что произошло. Да с такой реакцией его бы уже в первые минуты расщепили на пыль. А может и того хуже, к Маффет попал бы. Но здесь же опасности нет, потому он взглянул на своего обидчика и начал по-новой верещать о плохих манерах и грязном языке. Что ж, он был успешно проигнорирован, но отметка раздражительности незамедлительно полетела к линии «критически». Распределяющий вперил же взгляд в Санса, прищурившись, прошёлся им по крылья, оценивающе осмотрел его от черепа до ног, недоверчиво косясь, вернулся к крыльям, скользнул взглядом по анкете, и выжидающе с толикой сомнения посмотрел скелету в глазницы. — А Вы уверены в своей фракции? Больше похоже на падшего ангела… — Не смей сравнивать меня с этими отродьями! — резко прикрикнул красный. Отметка «критическая» успешно преодолена, трубы не выдержали давления, лопнули, выливая весь яд. Синяя мелочь услышав ещё большее количество нецензурных слов, запричитала сильнее. Если раньше Санс из жалости старался игнорировать его, то сейчас все ограничители полетели к чертям. Он с размаху ударил того в поддых, от чего надоеда скрючился, вскрикнул от боли, но благоразумно, что удивительно, отскочил на полметра от напавшего. Разъяренный скелет хотел вдарить ещё и по лицу для профилактики, но его руку быстро перехватили в районе кисти и сжали настолько сильно, что кости тревожно затрещали. Привыкший к боли, красный лишь слегка позволил себе поморщиться прежде, чем взглянуть на смельчака, отдернув руку. Зрачки мгновенно сузились от переполняющего сердце страха красной души, но поддаваться панике Санс не хотел, поэтому он моментально взял себя в руки. Перед ним стоял Папирус собственной персоной. Пусть даже это и просто другая версия его брата — выглядели они идентично. Различалась только одежда и ровные, не острые зубы. Ужасно яркое, слишком солнечно-оранжевое худи бросалось в глаза сильнее хозяина. Сначала видишь одежду, а уж потом монстра. Лицо обманчиво расслабленно, когда сам он излучал угрожающую ауру. За спиной маленькие карикатурные белые крылышки, как у синего недоразумения. — Слушай, парень, остынь чутка, — опасно прищурившись, попросил Папирус. Он тоже в свою очередь не постыдился нагло разглядывать скелета перед собой. Кривое отражение его младшего брата. Испарина на лобной кости, неестественно выдавленная — даже не улыбка — ухмылка открывала вид на острые, словно специально заточенные, зубы с золотый имплантом. Сгорбленная спина напоминает загнанного зверя перед прыжком. Тщательно скрываемые им эмоции отразились в красных глазах, лишь на жалкую долю секунды, показывая страх, но Папирусу этого хватило, чтобы подметить и поставить пару галочек в своей голове. Сунув руки в карманы, он выудил оттуда пачку сигарет и закурил, отводя цепкий взгляд лишь для того, чтобы снова им уцепиться в нового знакомого, — лады? На языке Санса уже вертелись разные едкие высказывания, но какой-никакой отточенный годами инстинкт самосохранения отчаяно шептал оставить их при себе. Проглотив воображаемый язык со всеми нецензурными выражениями, скелет позволил себе лишь молча сверлить раздраженным взглядом оппонента. Тот ответил тем же, но с более флегматичным выражением лица. Эта цепкая партия битвы взглядов могла продолжаться ещё долго, и неизвестно кто бы вышел победителем, пока тяжелую тишину не разрушил всё тот же мелкий плюшевый Санс: — Папи! — красный на этом обращении скривился. — Ты опять куришь! Что я тебе говорил о сигаретах?! — Прости, бро, — Папирус потушил бычок об тыльную сторону ладони, на что мелочь укоризненно покачала головой. Высококостный в ответ на это тепло потрепал его по черепу, улыбнувшись совсем по доброму, — видишь? Их уже нет. Санс скривился от такой картины. Слишком приторно, мерзко. Между ним и боссом точно таких отношений быть не могло. Неожиданный укол боли на душе. Что это за чувство? Похоже на… зависть? Нет, Санс не должен завидовать. Такая любовь — это слабость. За такое убивают. Они глупы раз всем подряд демонстрируют свои привязанности. Ударить по этим открытым местам ничего не стоит, и их мнимое счастье разрушится, как карточный домик. И так не бывает. Папирус всегда остается Папирусом, в какой бы альтернативной вселенной он не существовал, он лишь одна из версий его брата. Они все одинаковы. Они все любят причинять боль. Он не исключение. В этот раз его скрывают яркие одежды, но кто знает на что тот способен. Этот Папирус был более спокоен, значит, — более рассудителен. От этого еще опасней. Мило шушукаясь со своим братцем, не переставал кидать взгляды немой угрозы. Это двуличие неимоверно бесило. Он отвратилен. Долго созерцать это Санс не мог да и не хотел. Он вернул своё внимание к столику с распределяющим, тот оказывается не сводил с него свой взгляд. Поддерживая свою вечную маску, озлобленно рыкнул: — Чего зыришь? И долго мне тут стоять прикажешь? — скелет сложил руки в замок, отбивая нервный ритм ногой. Распределяющий ещё немного покачал головой взад вперед, раздумывая, неуверенно попробовал спросить ещё раз: — Вы точно увер… — Да. Устало вздохнув, работник что-то чиркнул в бланке и в анкете, убрал всё это в файле в ящик к другим документам. Ещё раз вздохнув, смиренно протянул Сансу небольшую пластиковую карточку с индексом и небольшой ключик с номерком. — Ваше новое имя Ред. Фракция демон. Номер комнаты 214. Добро пожаловать в нашу Академию «BoW»