Вводные слова

      Джон тяжело дышал, пытаясь поймать хоть немного кислорода в свернувшиеся было от бега лёгкие. Он наклонился и упёрся ладонями в колени, слушая стучащий в висках пульс.       — Шерлок, он ушёл, — прохрипел Джон.       Разгорячённый погоней Холмс в отчаянии рубанул ладонью воздух, резко развернувшись — расстёгнутое пальто взметнулось крыльями летучей мыши.       — Это… безумие… догонять машину на своих двоих, — поднимающийся от лёгких жар затопил лицо Джона, а мышцы начали ощутимо гудеть. Голову немного повело.       Детектив замер в двух шагах, приоткрыв губы, восстанавливая дыхание. Мокрые от пота волосы прилипли мелкими кудряшками ко лбу, а на бледных обычно щеках горел лихорадочный румянец.       Вдруг Шерлок приложил кончики пальцев к вискам и закрыл глаза.       — О-о, — мелькнуло в голове у Ватсона, — не к добру.       Шерлок застыл напротив тусклого фонаря. Весь силуэт детектива, казалось, был пропитан расходящимся из-за спины тёплым мягким сиянием, наподобие того, что бывает у ангелов, выписанных золотом на старинных итальянских картинах. Глаза доктора некстати заслезились.       — Это все эти его невозможные скулы, — разозлился про себя Джон, облизывая сухие губы, — и пальто. Он прекрасно знает, что делает, когда поднимает воротник вокруг своей длиннющей беззащитной шеи. Шарф забыл. Позёр. Тут нет никого, кроме меня. — Он на всякий случай осмотрелся по сторонам и, сгоняя наваждение, прочистил горло, выводя Холмса из транса.       — Упустил что-то, дорогой?       — Он не уйдёт, Джон! — вдруг затараторил детектив, сдирая передними зубами перчатку и быстро набирая смс тонкими пальцами. — Ему кровь из носа необходимо проверить машину жертвы. Он попытается вернуться в объезд, думая, что мы на хвосте — Лестрейд перекроет съезд с кругового движения, а мы — наперерез к дому! И Шерлок рванул в обратном направлении.       — Надо рысцой, — думал Джон, переходя на более мелкий марафонский темп и тут же мысленно сам себя пожалел: — Приехали. Он превратил меня в пони.       В рассеянном свете редких фонарей улица представляла собой сочетание темно-серых и чёрных пятен, и Ватсон, положившись на бытовую логику, попытался прыгать по более светлым, чтобы тут же набрать полные ботинки мартовской жижи: оказалось, что более тёмной была-таки сухая брусчатка. Он успел целенаправленно угодить в две на удивление глубокие лужи, пока понял ошибку. Джон выругался на ходу, даже не замедляясь, быстро поменяв «белые» на «чёрные».       — Выходные ботинки! Натуральная кожа под двести фунтов на распродаже, — сокрушался он про себя, зацепляя взглядом первые звёзды в узком просвете между кирпичными стенами.       — Небо-то сегодня какое ясное! — удивлялся Джон своим же мыслям. — Ну и черт с ней, с Кэтрин, она все равно переезжает через пару месяцев... интересно, тот чай с ванилью уже кончился? На той неделе было ещё полбанки. Но этому балбесу, — он почти нежно полюбовался на слаженные движения мелькающих впереди Шерлоковых икр, — он понравился, мог и выпить, с него станется. — Джон не следил за направлением — просто старался не отставать от несущегося на расстоянии вытянутой руки Белстафа.       Они резко вывалились из закоулка прямиком на карнавальные огни полицейских мигалок, как раз в тот момент, когда сержант защёлкивал наручники на горе-водителе. Ватсон с размаху влетел в спину Шерлока и, не удержавшись, схватился за его плечи, впечатавшись в обтянутую шерстяным пальто спину щекой.       — Ой, солнце, прости, ради бога!       Восстановив равновесие, Джон попытался рассмотреть под тусклым фонарём, насколько пострадали ботинки. Шерлок медленно обернулся, не успев стереть с лица изумлённое выражение, но, поймав прямой взгляд все ещё тяжело дышавшего Ватсона, скорчил возмущенную гримасу.       — Мы не в казаки-разбойники по дворам бегаем! Что-то помешало ему свернуть, он должен был выйти на нас. И я не солнце.       — Не расстраивайся. Я, например, рад, что в этот раз Грег разобрался. Нам же меньше волокиты. Прости, что?       — Ты употребил уменьшительно-ласкательное.       — Да? Извини. Ну, никто же не слышал?       — Меня это не задевает. Это ты у нас ревниво печёшься об общественном мнении, — бросил Шерлок, наблюдая, как им навстречу, тихо матерясь, прыгает из лужи в лужу Лестрейд.       Всего лишь через пару часов, вытянув, наконец, гудящие от усталости ноги, Джон сидел на кухне на Бейкер-стрит, попивая горячий ванильный чай, и ждал, когда закипят в кастрюле на плите спагетти.       — Шерлок, радость моя? — саркастически спросил он у вышедшего из душа детектива и подвинул ему вторую чашку, — Ты вообще помнишь, когда последний раз сам чай заваривал?       — Естественно, — тут же ответил Холмс, перемещая на шею полотенце, которым вытирал волосы, и на секунду отвёл глаза. Видимо, сам удивился, насколько давно это было.       — Судя по тому, что на столе пустого места не было, ты сегодня не обедал, а времени уже за девять — так что тарелку пасты ты мне за сегодняшний спринт точно должен. Не сбегай.       — Предпочел бы позавтракать с утра, — скривился Холмс.       — Ну нет уж, деточка моя! Я не для того договаривался с Гарри на выходные, чтобы от одной двухлетки к другому играть в «ложку за маму — ложку за папу»! Имей совесть! — отчитывал Джон, накладывая по тарелкам макароны и щедро поливая их соусом.       Шерлок настороженно смотрел на соседа, насупив нос, но тот только распаковывал пармезан, продолжая бурчать, не замечая его взгляда.       — И вообще, ты обещал следить за продуктами. Что на верхней полке? Похоже на две фаланги. Опять расчлененка в холодильнике? Горе ты мое! Ты прости, солнце, но половину того, что тут стояло, я перетащил к раковине — некуда было даже чашку поставить! — Джон громыхнул тарелкой перед детективом, который только сглотнул, в некотором ступоре рухнул на стул напротив и молча потянулся за вилкой с ножом.       — Нет уж. Иди, набрось на себя что-нибудь сначала, — кивнул Джон на полураспахнутый шёлковый халат и полотенце на шее Шерлока, — мы не в Букингемском дворце!       Тот вдруг рассмеялся и продефилировал в ванную, чтобы выйти оттуда уже в футболке и пижамных штанах под неизменным халатом.       — Чудо в перьях, — ворчал Джон, подливая чай. — Как тут не поседеть раньше времени?       Шерлок с индифферентным лицом взялся за вилку.       — Так расскажи мне, почему нельзя было позвонить заранее? Что за любовь к драматическим эффектам? Ты меня со свидания сорвал, если хочешь знать.       — Ты хочешь сказать, спас? — фыркнул детектив с набитым ртом.       — Спасибо, дружочек?! Это ты хочешь от меня услышать?       — Твой словарный запас определенно претерпел изменения в последнее время. Советую перейти с Рози на медицинские справочники.       Джон пожал плечами.       — Слушай, ты не против, если я сегодня останусь? В квартиру я попаду не раньше двенадцати, а я обещал Грегу, что завтра мы заедем дать показания.       — Очевидно, ты остаёшься, но в Ярд я не поеду! Эти идиоты сами провели задержание, пусть придумают, как оказались в нужное время в нужном месте — это даже будет забавно!       — Ну уж, милый мой! Чем Лестрейд виноват, что проулки оказались заблокированы? Ты же просчитал эту возможность и сам послал его наперерез. Он-то действовал точно по твоей инструкции, — Джон ткнул вилкой с накрученной спаггетиной в сторону лба недовольного детектива, — ему и так нелегко будет подбить к делу доказательную базу. Ты хочешь, чтобы они его завтра выпустили из-за отсутствия улик?       — Ладно, — недовольно буркнул Шерлок, — заскочим с утра.       — Вот и умница! Чай ещё будешь?       Вилка Шерлока звонко стукнула о тарелку. Холмс смущённо прочистил горло и аккуратно пристроил её на край.       — Да, э… Чай, спасибо.       — Ты не устал? — Джон невозмутимо забрал приборы и повернулся к раковине. — А то я бы посидел ещё немного, — может, камин растопим? Тихая скрипичная мелодия лилась из окон на Бейкер-стрит далеко заполночь.       — I've got a crush on you, sweetypie…* — подпевал утром на кухне голубоглазому Фрэнку Синатре Джон, размешивая сахар в кофе. Семь часов сна подряд без беганья к детской кроватке вылились в прекрасное настроение.       Появившийся в это время на кухне Шерлок фыркнул, не удержав широкую ухмылку. Джон обернулся на звук, кончики его ушей немного покраснели, но он решил подыграть по полной и, засунув край полотенца за пояс джинсов наподобие фартука, протянул чашку, поприветствовав соседа с интонацией домохозяек из чёрно-белых сериалов пятидесятых:       — Твой кофе, мой сладкий!       Улыбка вдруг улетучилась с лица детектива, и он стремительно подошёл вплотную к доктору и остановился перед Джоном, глядя прямо в глаза.       — Неподтвержденная гипотеза? — вроде бы усмехнулся Шерлок, но сам он, не моргая, смотрел серьёзно и напряжённо.       Повисла пауза.       — …that I could fall with so much emotion… — заливался в динамиках Синатра.       Глаза Джона вдруг резко блеснули железом, и в следующую секунду произошло сразу несколько вещей: чашка с кофе стукнулась о столешницу, полотенце полетело в раковину, и Ватсон схватил детектива за предплечье, чтобы сделав молниеносную подсечку и удерживая Шерлока на весу (на больном плече — успел заметить тот), резко притянуть к себе и впиться в него жадным голодным поцелуем. Только через несколько секунд Шерлок широко распахнул глаза и судорожно вздохнул, разлепляя губы. Медленно распрямляясь, он прошептал глухо:       — И как?       — Чистый мёд! — кивнул Джон и снова слился с ним в долгом и нежном на этот раз поцелуе.