***
Освещение на складах «Камбрии» работало по суточному циклу корабля. Не будь его, Михай бы совсем потерял счёт времени. Получалось, что Винсент держит его в изоляции порядка недели и так ни разу не пришёл поговорить. Боялся ли, стыдился ли — Михай предполагал всякое и понимал, что не станет сразу спрашивать, если Винсент всё-таки объявится. И так больных тем хватает. Репликатор работал без сбоя, еды хватало, а сменную одежду кто-то приносил по ночам. Замечательный отдых, если вдуматься, — никаких больше обязанностей по управлению командой. Единственное, что Михая беспокоило — потеря какой-никакой физической формы. Стоило ли тренироваться у Саграды, если всё равно пришлось сидеть в четырёх стенах. Неожиданный визит Юкки Михай воспринял радостнее, чем мог себе представить. Парень охотно рассказывал о том о сём — как оказалось, ничего особо интересного за время отсутствия не произошло. Насторожился Михай, когда Юкка обмолвился, что пока живёт в капитанской каюте. — Если Винсент будет тебе надоедать, обязательно скажи мне. Что-нибудь придумаю. Винсент оказался лёгок на помине. Пришёл, будто знал, что Юкка здесь, — да конечно знал, наверняка глянул видео с камер — выгнал его. — Ты ведь не лезешь к парню, да?.. — спросил Михай, пока Винсент проверял, надёжно ли заперта дверь на выход. — Что ты обо мне думаешь вообще?! — возмутился тот настолько искренне, что Михай немедленно убедился: Юкку даже пальцем не трогали. — Меня так долго не было, что тебе могло стать слишком одиноко. Шарлин всё-таки по другой части… Зато Юкка тебе сдачи не даст, а то и вовсе не поймёт, что что-то не так. — Ты специально провоцируешь, чтобы я снял барьер и выбил из тебя всю дурь? Винсент твёрдо встал напротив и сложил руки на груди, вцепившись пальцами в рукава так, что ткань на плечах натянулась. Не снимет он ничего, он всё ещё слишком боится. — Сразу начинаешь угрожать, — мирно ответил Михай. — Ну да, со словами ты всегда управлялся хуже. Ты бы учёл, что ещё день-два здесь, и мне снесёт крышу от одиночества, а не от триггера, который ты навоображал. — Как только я убежусь, что тебе ничего не подсадили, ты свободен. Не раньше. Я не хочу, чтобы ты в ночи подорвал корабль. — Думаешь, ты им нужен? Я очень старался убедить особый отдел, что связан с Саградой. Что меня надо вернуть к нему. Не к тебе. Я же чуял, что ты испугаешься. — Ты. Убедить старался. Это твои собственные мысли или тебе их вложили? В чём ты уверен? — Если тебе интересно: я ничего не почувствовал, пока Юкка стоял рядом. Всё как обычно. Вряд ли им нужно, чтобы я его выкрадывал. Михай с трудом улыбнулся и поставил раскрытую пятерню на барьер — Винсент отступил и потянулся к кобуре. Защитное поле отзывалось в ладони лёгкой щекоткой. Памятуя о триггере, Михай внимательно следил за ощущениями. Снова ничего. Конечно, очень хотелось Винсента обнять и не отпускать, убеждать, что непоправимого не произошло, что всё хорошо, они наконец-то вместе… Но надо сдержаться. Нейтральный тон лучше всего. Чересчур дружелюбный — Винсент заподозрит программирование. Враждебный — расстроится. Подколки в общем-то уже были лишними. — Как твоё ухо? — наконец спросил Михай. Поставить протез у Винсента в любом случае не было времени, но вежливость требовала поинтересоваться, зажил ли ожог. — Лучше, чем выглядит. Потом придумаем, что делать. Нерешительно, с подозрением глядя на него, Винсент подошёл и поставил свою ладонь напротив. Так они оказались ближе, чем были с момента возвращения Михая на «Камбрию». — Я хочу спросить у тебя кое-что, что тебе не понравится, — начал Винсент. — А решил-таки пользоваться моментом… — Можешь не отвечать, если не хочешь. — Ты же всё равно спросишь снова. Может быть, в другой формулировке, но спросишь. — И, поскольку Винсент так и замер, ожидая непонятно чего, Михай разрешил прямо: — Да, ты можешь спрашивать о чём угодно. — Он мёртв. Слова прозвучали не то утверждением, не то вопросом. Михай и не думал, что услышит такую неопределённую интонацию. Он тяжело вздохнул — разумеется, что же ещё могло волновать Винсента — и заговорил, оборвав его осторожное «всё нормально, ты не обещал отвечать…». — Да, он мёртв. — И ты носишь его имя… чтобы что? — Чтобы запутать власти Энхо и придать нашему сопротивлению уверенности. Сейчас отпала необходимость, ребята поняли, что на одной яркой личности далеко не уехать. — То есть ты сбежал с Энхо, оставил их разбираться? — Ну как сбежал. — Михай нервно рассмеялся. — Я был слишком убедителен, давним его друзьям не понравилось, что я выбиваюсь в лидеры. Решили разойтись мирно, прежде чем они свяжут меня по рукам и ногам и доставят в ближайшее отделение охранки. Тогда ему стоило огромных усилий выболтать право сбежать в Серую зону тайным маршрутом, разработанным для эвакуации тех, кому грозило преследование от властей. Отношения с бывшими соратниками наладились недавно — когда Михай искал способ доказать Винсенту на практике связь с сопротивлением и стал почаще выбираться на Энхо, чтобы помогать по мере возможности. Бездействовать, пока пропаганда Протектората и Содружества сталкивались на планете и за пределами, было невыносимо. — Ты не ненавидишь его. Китагаву. Опять не то утверждение, не то вопрос. А Винсент упрямый. Самому же неудобно расспрашивать, но уходить и не думает. — За что? Ко мне хорошо относились, он не стремился причинить мне вред. Да, я знаю, как это называется, можешь не объяснять, что со мной происходило. — Он правда тебя любил?.. Стоять надоело, а разговор грозил затянуться. Матрас, заменявший кровать, лежал слишком далеко, поэтому Михай уселся на пол. Подождал, пока Винсент устроится поудобнее, и ответил: — Понимаешь, я легко заменяемая единица, не уникальная. С моего похищения им не было никакой выгоды, поэтому я верю, что ему в самом деле снесло на мне голову. Наверняка не обошлось без манипуляций, но так это я тоже умею. — Он уткнулся лбом в силовое поле, не обращая внимания на покалывание. — А, ладно, чего я нас обманываю. Изоляция доконала. Когда месяцами не общаешься с людьми и даже не касаешься, хочется близости уже хоть с кем-то. Мне было нетрудно отдать, он ждал возможности взять — все довольны. Теперь Винсент тоже наклонился к нему, но быстро отдёрнул голову — волосы неприятно электризовывались. — Никогда так больше о себе не говори. Какой ты легко заменяемый… — Только не вздумай лечить мне голову, я сам понемногу справляюсь. Мне уже намного лучше, чем годы назад, — проворчал Михай и оглянулся на репликатор. Перекус бы сейчас не помешал. Винсент намёк понял. Он поднялся, чтобы уйти, но замер и пробормотал что-то вроде: «Что? Тебе мало?..» — Ты кому? Мне или… — на всякий случай спросил Михай. — Неважно. Нет, я не собираюсь от тебя избавляться, совсем нет! — поспешно заверил Винсент и на середине фразы сам понял, что звучит не слишком убедительно. Замолчал, нового оправдания не придумал. — Да кому ты меня сплавишь… — Саграда вроде бы не против тебя вернуть. — Я там больше не нужен, Делайла справляется. Он не всерьёз пытается зазвать меня обратно. Хотел взбесить тебя, раз со мной не получается. Просто игнорируй. — Почему ты до сих пор с ним по-дружески общаешься? Уверен, что тебе ничего не грозит? У него все мысли о том, как бы кого убить… — Жалко его. Пусть Михай знал, что Винсент удивится, но молчание вместо какого-либо ответа всё равно оглушило. Словно гудящая стенка силового поля отрезала другие звуки. — Смотри: ты, я — мы в себе разобраться можем и как-то исправиться. Он — нет, его навсегда заклинило в этом состоянии. Лучшее, что можно с ним сделать — направить энергию в полезное русло. — Конечно, что же ещё ты мог ответить… — пробормотал под нос Винсент. Непохоже, будто он слушал. Лишь бы не счёл последствиями травмы в плену или наведёнными мыслями. — Ты и его бросишься спасать, как меня? — Если окажется, что живым от Саграды больше толку, то почему бы и нет. — Даже если придётся выбирать между ним и мной? Михай взял паузу, чтобы сменить позу, — ноги начали затекать. Ждёт ли Винсент «правильного» ответа? Правильный несложно дать, несложно соврать убедительно. Однако обманывать Михай собирался меньше всего. Стена недомолвок, выстроенная с такой любовью, начинала раздражать его самого. Однажды придётся всё рассказать. Когда-нибудь. Пусть Винсент сначала выпустит его, тогда получит в награду все славные истории о прошлом и даже больше. Не ранее. — Ты слишком теоретизируешь, — сказал Михай. — Моральные дилеммы я решаю на практике. Но, если тебя правда волнует ответ: я спасу того, после чьего спасения точно выживу. Тебе самому тяжело будет жить, зная, что я заплатил своей жизнью. — Как же ты славно уворачиваешься от ответа, — произнёс Винсент с ноткой восхищения. А затем кивнул и после короткого прощания наконец оставил его в одиночестве.***
Михай проснулся и сразу почувствовал, что что-то поменялось. Он потратил до обидного много секунд, чтобы сообразить: барьера больше нет. Без привычного гула казалось, будто заложило уши, — звукоизоляция на складе была хороша. Михай полежал в ожидании, не вернётся ли барьер на место. Винсент же как-то следит, уже должен узнать о проблеме и спешно искать кнопку включения. Время шло, а силовое поле не возвращалось. Зато дал знать о себе голодный желудок. Вставать всё ещё не хотелось: тело вдавливала в матрас утренняя усталость. Поняв, что не сможет уснуть снова, пока не поест, Михай нехотя поднялся к репликатору. Заказать простой завтрак не вышло — сенсорная панель отключилась, рычажки перезагрузки тоже не срабатывали. А вот это больше походило на локальные неполадки. Причём выборочные: лампы-то зажглись, среагировав на движение. Или свет подключён к отдельной сети? Михай не мог вспомнить и не помнил даже, должен ли он это знать. Не всё на «Камбрии» входит в его обязанности, в конце концов. Стакан воды заглушил голод ненадолго. Никто так и не пришёл, силовое поле тоже не активировалось. Слишком опрометчиво со стороны Винсента рассчитывать только на барьер. Конечно, он не полагался на обзор с видеокамер, хотел видеть помещение целиком. Впрочем, была ещё обычная, надёжно заблокированная дверь… Теперь она манила своей доступностью. А если это проверка? Какие выводы сделает Винсент, если выйти в коридор? Не станет же стрелять на поражение. Голод всё не затихал, зато мысль открыть дверь за последние минуты превратилась в навязчивую. Михай решил: ничего страшного не произойдёт, если он просто подойдёт и убедится, что по-прежнему заперт… Дверь легко поддалась, он чуть не вылетел в коридор от неожиданности. Теперь бы вернуться на место, раз проверка удалась, но урчание в животе сузило мысли до одной: добраться до камбуза и найти еды. С Винсентом он как-нибудь объяснится, тот поймёт, что стоило оставить рацию для экстренной связи. Путь до камбуза Михай прошёл на автомате. Думал, что забыл, но ноги всё вспомнили. На указатели он мало обращал внимания: в глазах расплывалось, от недосыпа он не мог долго сфокусировать взгляд. По дороге не попалось ни души, Михай начал подозревать, что попросту не проснулся. Не пропали же все разом с корабля. Абордаж?.. Саграда?.. Михай отмахнулся: тревожная сирена не орёт, а думать на пустой желудок было слишком сложно. Добравшись до камбуза, он окончательно уверился, что спит: на столе сидела незнакомая девушка. Нет, смутно знакомая. Кажется, Яна. Что она здесь делает? Он же лично спровадил её с «Камбрии», наказав искать другую команду. Зачем вернулась и как? Михай коротко рассмеялся: да точно же сон, она даже не обращает на него внимания, смотрит сквозь. Яне не место на корабле, она опасна. Во сне её тем более не должно быть. Если убрать её, может, и морок закончится? Оружия рядом не было, никакого завалящего ножа. Михай размял пальцы — рука отзывалась с задержкой, как и положено во сне. Мысли разделились. Он словно вышел из тела и управлял им со стороны. Медленно опустил ладонь Яне на шею: девушка не попыталась убежать. Михай положил рядом вторую ладонь и надавил. Сейчас всё закончится… Громкий звон развеял туман в голове. Чужая шея под пальцами вдруг стала очень тёплой и осязаемой. Яна с хрипом пнула его в живот, а кто-то попытался разжать пальцы, чуть ли не ломая. Михай расслабил хватку сам и позволил оттащить себя к стулу. На запястьях защёлкнулись наручники, суматоха улеглась так же внезапно, как началась. В ушах гудело, перед глазами мелькали полосы. Нет, чужие пальцы — он с трудом признал Винсента. — Реагирует? — раздался из-за спины чужой женский голос. — Вроде да, — ответил Винсент. — Ты не пугайся, всё под контролем. — Мне не десять лет, чтобы тебя бояться… — выдавил Михай, с запозданием поняв, что последние слова предназначались ему. Винсент ободряюще похлопал его по предплечью и отошёл за спину. С кем-то он там переговаривался, но как Михай ни выворачивал шею, так и не смог их разглядеть. Смысл слов ускользал — слишком тихо они говорили. Раз к нему не обращались, а тон звучал не агрессивно и не обеспокоенно, то Михай не напрягался. Сфокусироваться и видеть чётко обстановку вместо размытых пятен ему сейчас казалось важнее. А на столе-то правда сидела Яна. В дальнем углу ходила Йонса и размешивала энергетический коктейль, будто ничего не произошло. Это успокаивало, значит, и правда всё в порядке, его срыв никого не испугал. Неужели выяснили, в чём проблема и как её решать? Голоса за спиной стихли, затем послышался звук отъезжающей двери. Яна выждала немного и уселась на ближайший стул задом наперёд, аж навалилась на спинку. — Что ж, привет… — Она повернулась на оклик Йонсы и протестующе замахала. — Да я аккуратненько! Ты меня отобьёшь, если его опять накроет? Йонса равнодушно отпила коктейль. На месте Яны Михай бы трактовал этот жест как «Да, конечно, разбирайся тогда сама, я вообще вмешиваться не стану», но той было достаточно непрямого разрешения продолжить разговор. — Будешь опять хитроумно выпутываться, лишь бы мне врезать? — Зачем? — с искренним недоумением спросил Михай. Чем именно его сковали, он разглядеть не успел, но вряд ли Винсент настолько беспечен, чтобы использовать игровые наручники. — Мало ли что. Вдруг мы с Васей вас захватили. Или Винни решил от тебя наконец избавиться. — Нет. Я ему верю. Если ему так спокойнее, я буду ждать, пока он ищет решение. — У-у-у, вы друг друга стоите. — Яна подёргала спинку стула. — Один параноит невпопад, другой готов побыть грушей. Как хорошо, что я от вас свалила. — Вася — это Василиса? — сообразил Михай. — Тебе подходит, хорошо, что ты к ней прибилась. А она в курсе твоих похождений? — Она в курсе, что вы вляпались в какую-то хрень и с вами опасно связываться, но ей пофиг. Люблю людей, которым пофиг. Хотя она могла бы сказать, что мы полетим к вам. — Не знаком с Василисой лично, но для капитана нормально ставить дело выше интересов члена команды. — Да я прощаю. Главное, что меня спросили, когда искали для тебя жертву. — То есть ты знаешь, что это было? — А это, дорогуша, был триггер, — тихо произнесла Яна, не скрывая удовлетворения.***
Василиса бросила взгляд на закрытую дверь. Если на камбузе и разговаривали, то в коридор не доносилось ни звука. — Всё очень плохо. У него точно триггер. А то и не один. — Ты поняла, на что? Можешь снять? Или ты его сейчас активировала? Вопросы посыпались из Винсента рекой, так что Василисе пришлось делать знак, чтобы помолчал. — На всё сразу: нет. — С чего ты тогда взяла, что их несколько? — Потому что, если ему настолько легко подсадить триггер, я бы запихивала их один за другим, пока не лопнет голова. — Она грустно отвела взгляд на дверь. По-прежнему тишина. Йонса обещала подать сигнал, если вдруг ситуация выйдет из-под контроля. — Очень податливый. Я думала, сделаю первую прикидку, затем подумаю, как к нему подбирали ключ. Я даже не старалась, а результат ты видишь. — Он мог тебе доверять. Потому и поддался. — А в плену его долго обрабатывали, пока не устанет сопротивляться. Плюс предрасположенность к подчинению и чужому влиянию. — Василиса осмотрела коридор и уверенно направилась к нише в стене. Она устроилась внутри ниши и пригласила Винсента сесть рядом. Тот отказался — выглядело тесновато для двоих. Тогда Василиса забралась внутрь целиком и вытянула ноги. Поворчала, что стоило бы прихватить с камбуза что-нибудь промочить горло. — Кажется, я поняла, как сюда привязать ошейник, — продолжила она. — Он же двойного действия? Наказание — сомневаюсь, отметай сразу. С ним труднее удерживать на одной мысли; оно больше за тем, чтобы ему было неприятно, когда ты злишься. С поощрением интереснее. Если сабмиссивность подкрепить триггером, то можно загнать человека в бесконечный цикл удовольствия. И чёрта с два ты этот цикл разорвёшь. — Какой тогда смысл? Если всё сводится к промывке мозгов, то Михая не обязательно возвращать. — Поэтому нужна возможность подсадить второй триггер! Так он надёжно спрятан и активируется только из цикла, когда носитель уже не сопротивляется навязчивым идеям. Или, если хочешь вариант попроще, ошейник — всего лишь послание вам. Сообразили, что есть триггер, но не знаете, как снять? Держите устройство специально для этого, не волнуйтесь, у человека не останется никаких опасных мыслей. — Слишком сложно… — Иначе не знаю, как объяснить эту штуковину. В любом случае, если снять ошейник не опасно, снимай при первой возможности. Пользы он точно не принесёт. Уточню у девочек, кто может аккуратно распилить, если ты сам боишься. Пусть Винсент не сомневался в профессионализме Василисы, но, памятуя о Деклане, не думал, что остальные члены особого отдела халтурно относятся к своей работе. Нельзя же завязывать план на такое заметное устройство. Эти опасения он озвучил. — Я предполагаю минимум два триггера, — отозвалась Василиса, не раздумывая ни секунды. — Один связан с ошейником, но не основной. Другой — более важный, его я не вычислю, не зная, что им вообще нужно. Может быть и третий… — Ты уже в курсе, как именно нами заинтересовался Протекторат. Я рассказал тебе про Юкку, про пещерников. Могу попытаться вспомнить что-нибудь ещё. — Да-да… но это не то. Я не могу представить логику особого отдела. Вот бы встретиться с кем-то лично… Что ты на меня так смотришь, я не предлагаю сдаваться спецслужбам ради информации! Но есть и хорошие новости: если триггер так легко поставить, то вряд ли они ограничились чем-то банальным. — Это хорошие?! — Да, потому что это значит, что они не разменивались на ходячую бомбу. Слишком просто. Говоришь, прошло больше недели, и он не проявлял агрессии? Вполне вероятно, что вы в безопасности. Корабль его не триггерит, ты — тоже. Комбинация посложнее будет. Это плохие новости. — Ты совсем ничего не можешь сделать? — Я могу прогнать его по стандартным фразам-активаторам. Но, сам понимаешь, они на то стандартные, что их все знают. Спецслужбы не всегда настолько топорно работают. Однако! — Василиса подняла указательный палец и выдержала ненужную, на взгляд Винсента, драматическую паузу. — Если триггер сложный, он может и не сработать. А такой благодатный материал им точно жалко терять. Поэтому ему могли прописать возврат. Или уничтожение. Чем это контрить, я знаю. Винсент сделал вид, будто понял, о чём речь. На просьбу разъяснить подробнее Василиса бы понеслась в терминологические дебри, сейчас он не был готов их слушать. — Скажешь, если что-то от меня понадобится… — Небольшой пистолет. Не убойный, шокер тоже сойдёт и чем меньше, тем лучше, — охотно отозвалась Василиса. — Покажи, кто у вас разбирается в оружии. В крайнем случае припашу кого из своих, но тебе это обойдётся дороже. — Что с оплатой? — Вы же с Саградой связались теперь? Рассказывай, что как и куда вы с ним направляетесь. Как соберётесь — возьми меня. Давно его не видела. Охлаждать её энтузиазм Винсент не стал: ещё предстояло обсудить с Саградой полёт к точке, указанной Виджая. Иметь при себе лишнюю сторонницу, пусть с какими-то своими целями, всяко лучше, чем договариваться с Саградой в одиночку. Без Михая.