Спектр взаимодействий

      — Михай вернулся, — передала Йонса из дока «Тарелки», ровно когда Винсент торговался за конденсаторы. Свяжись она чуть позже, отошёл бы поискать дешевле, но раз такое дело, то оплатил что есть, вытребовав скидку за оптовую покупку.              Михай вернулся. Нашёл их сам. Винсент почти бежал и притормозил лишь на подходе к докам. Могло это быть ловушкой? Однажды Михая уже вернули просто так, и они потом огребли проблемы, пока догадались, как именно особый отдел его использовал. Но сейчас-то Михай был с Саградой. Саграда прямолинеен, за ним и бандой не замечено склонности к многослойным планам.       Решив, что в случае чего быстро распознает, нацепили ли на Михая снова какую-то хрень, Винсент проверил заряд пистолета и направился, куда указала Йонса: в капитанскую каюту.              Изменения оказались очевиднее, чем он предполагал: Михай в мешковатом свитере сидел на койке, глядя в пол, его косички — прежней длины до пояса — разметались по матрасу, и подобное пренебрежение было совсем на него непохоже.              — Привет, — слабо улыбнулся он на звук открывшейся двери, — извини, что задержался.       — Ты знаешь, что я сейчас спрошу… — Винсент отключил автоматическое закрытие и встал в проёме.              Михай неожиданно не нашёлся с ответом и стукнулся затылком об переборку, пока, закусив губу, обдумывал слова.              — Всё как тогда с триггером, да? Что бы я ни сказал, мы не сможем проверить сразу. Но учти, что я сам добрался на попутных и никого по дороге не убил.       — Это ты так говоришь. Откуда мне точно знать.       — Началось… Сингха спроси. Хороший, честный мужик. По уши влюблён в свою жену, если тебя вдруг беспокоит, как я оплачивал проезд.              Корабль Сингха в самом деле недавно видели в доке «Тарелки», можно выцепить по дальней связи и спросить хоть сейчас. Но утвердительный ответ не снимет всех вопросов.              — Предположим, ты напросился к ним на борт, пока ждал нас, и гипнозом убедил, что это они тебя привезли на «Тарелку»…       — Если у меня проявились такие способности, намного проще использовать их прямо на тебе. — Михай забрался с ногами на койку и, пока Винсент раздумывал, какую бы дыру в его логике расковырять, добавил: — И это, я был полной скотиной с той старой курткой. Извини, что вообще её надевал.       — Какой курткой?       — Той пёстрой, с узорами. А, ты же не знаешь. Стеф порвал её, пока я выяснял, кто тебя похитил.       — Если ты нечто, сидящее внутри Михая, то ты закопалось в такие глубины памяти, о которых он сам вряд ли помнит.              Винсент наконец закрыл дверь и сел рядом. Пропустил косички сквозь пальцы и снова сгрёб. Мягкие пряди, сплетённые в три тонкие косички становились чуть плотнее и на ощупь были всё теми же, что годы назад. Будто натуральные.              — Когда ты успел? Три месяца, конечно, много, но… Застрял во временной петле? — бросил он больше в шутку, но Михай напрягся. Пришлось поспешно добавить: — Ладно, главное, что вернулся.              Несмотря на его старания, Михай не расслабился. Он вскочил с койки, нервно дёргая свитер.              — Винс, я должен тебе кое-что сказать. Мы же договаривались больше ничего друг от друга не скрывать. Поэтому лучше, если ты узнаешь сейчас. — Михай потянул свитер и добавил, сглотнув: — Не стреляй, если что, пожалуйста.              После такого предупреждения Винсент готовился к худшему. Когда из-под свитера показалась термокофта, плотно облегающая неестественные изгибы тела, он положил руку на кобуру и немедленно убрал, пока Михай не заметил.       Заметил. Повернулся правым боком, чтобы не совсем выпускать его из виду, но и до последнего скрывать, что же с ним случилось. Он застыл, держа скомканную термокофту на уровне живота, будто передумал показывать. Но бросил одежду на пол и повернулся.       Винсент представлял себе всякого и считал, что морально подготовился, но всё равно не смог сдержать вскрик. Спроси его, он бы без труда угадал, что нечто вонзилось Михаю в солнечное сплетение, разодрало грудную клетку слева и задело сердце. На месте смертельной раны наискосок красовалась серая с малиновыми отливами заплатка, очерчивающая внутренние органы. В правильном их расположении, впрочем, уверенности не было: желудок будто съехал ниже, опутанный отнюдь не кишками. Рука предательски потянулась к пистолету. Винсент раздражённо сорвал пояс и отбросил в угол.              — Что, блядь, это такое?! — проорал он уже членораздельно.       — Не знаю. Наверное, мы влезли куда-то не туда. Вроде бы меня убило. А Саграда... каким-то образом оживил. Видишь, что получилось.              Серая масса почти не двигалась, пока Михай говорил. Только грудь, её правая часть, которая осталась более привычного розового цвета, немного поднималась и опускалась в такт словам. Что бы ни изменилось внутри, человеческий принцип извлечения звуков остался.              — Ты живой?.. Как ты себя чувствуешь? Почему… — Винсент сам не понимал, о чём хочет спросить. Одни вопросы казались бестактными, другие — неважными для того создания, что стояло перед ним.       — Без понятия, — развёл руками Михай, и жест его был пугающе знакомым. Не мог он настолько измениться внешне и сохранить привычки. Или мог? — Я понял только, что кислород меня не убивает. Его отсутствие, впрочем, тоже. Теперь можно сэкономить на еде и воде — сплошные плюсы.              Он подхватил брошенную одежду и плюхнулся на койку напротив, прикрыв уродливую серую заплатку. Не то чтобы Винсент вообще не мог смотреть на него без подсознательного ужаса, но мысленно поблагодарил за предусмотрительность. Лишний довод в пользу человеческого сознания.              — Эта штука не мутирует в нечто, что меня сожрёт?       — Я наблюдал за ней, за месяц ничего не изменилось. — пожал плечами Михай. — Возможно, оно не живое. В нашем понимании. Но месяца мало, сам согласен.       — Я могу коснуться? — спросил Винсент. — Очень осторожно. Ты скажешь, если что не так.              Михай кивнул. За пальцами Винсента они оба смотрели таким с напряжением, будто любой может упасть замертво или пустить смертельный разряд. Ладонь легла на грудь целиком, накрыв сосок — суховатый, как кожа вокруг, и твёрдый. Винсент решил пока не делать выводов. Дождавшись разрешающего кивка Михая, он повёл руку к сердцу. Месту, где когда-то было сердце. Прождав с минуту-две, Винсент так и не ощутил стука. Бледно-розовая кожа переходила в серый материал, который всё ещё не выглядел чем-то необычным. Кожа. Может быть, зажившая от ранения, но по-прежнему будто кожа. А ниже — нет. Имитация кожи теряла гладкость, поверхность напоминала пластик, по которому небрежно прошлись шкуркой. Или то были маленькие чешуйки, складывающиеся в одном направлении, но не в другом. Винсент провёл наискосок, чтобы проверить.              Тело под ладонью дёрнулось — Михай с коротким криком согнулся пополам.              — Ты в порядке?       — Да. Почти. Просто… очень жарко. Ты не виноват, не виноват… — Отдышавшись, если это теперь можно было так назвать, он добавил: — Саграда касался спокойно, я ничего вообще не чувствовал. У нас что-то разное.              Уцепившись за внезапную идею, Винсент забрал у него термокофту и обмотал ладонь.              — А так? — спросил он, приложив ткань к животу. Михай рассмеялся.       — Если я скажу, что это галька на тропическом пляже, ты не поверишь.       — Почему же. Поверю. Сейчас я всему поверю. А потом у нас будет много времени выяснить, что же ты теперь такое.       — Значит, я могу остаться? — спросил Михай.       — Я ни разу не говорил, что собираюсь тебя выгонять…       — У тебя есть полное право выставить меня сейчас. И сообщить другим, что я опасен. Или законсервировать и передать на исследования. Или…              По наитию Винсент закрыл один его глаз ладонью. Подержал так немного и отвёл руку.              — Зрачок расширился. Значит, ты пока человек.       — Имитация. Кровь уже не идёт, — горько усмехнулся Михай.       — Я сказал: мы всё выясним, — ответил Винсент и тряхнул его за плечи. Опомнившись, торопливо разжал пальцы, но Михай сам подался навстречу и прижался к груди. — Ты просил больше тебя не отпускать.              И в доказательство своих слов Винсент приобнял его. Не услышав возражений, подтянул ближе. Провёл по спине — пальцы нащупали, как кожа сменяется тем же шероховатым пластиком. Не дожидаясь реакции Михая, Винсент убрал руку выше, где кожа ещё точно оставалась человеческой. Только очень сухой. И еле тёплой, немногим выше комнатной температуры. И то не последнее, к чему придётся привыкать: Михай уткнулся ему в плечо, но его горячего дыхания Винсент не чувствовал.              — Я могу умереть раньше тебя, — произнёс вдруг Михай, и движение воздуха слабо отдалось одежде.       — Я постараюсь, чтобы этого не произошло.       — Или ты состаришься, а я навсегда застыну в таком виде.       — Но мы же будем вместе.              Михай выпрямился, внимательно глядя ему в лицо, будто высматривал признаки неискренности. Косички мазнули по рукам. Прячась от его взгляда, Винсент поймал одну, покрутил между пальцев. В своих-то словах он был уверен. Назови Михай способ подтвердить серьёзность намерений — послушался бы не раздумывая. Но способа не существовало. Равно как и окончательно развеять сомнения, что в сидящем рядом человеке ещё сохранилось достаточно от Михая. Точнее, один способ был. Долгий, зато простой: держаться вместе, заново изучать друг друга, как когда-то после первой случайной встречи.              — Ты хочешь их оставить или срезать? — наобум спросил Винсент. — Или нельзя стричь?       — Наверное, можно. Я решил не срезать, пока не увижу тебя. Вдруг свалился бы замертво, и ты бы никогда не узнал, что со мной случилось.       — А теперь перекладываешь на меня ответственность. Отлично.       — Ты не помогаешь…              Ножницы Винсент сначала опробовал на кончике косички — за спланировавшими волосками оба следили как за прыжковыми датчиками. Ничего не взорвалось, никто не свалился в агонии. Может быть, в нынешнем состоянии косички были частью Михай, но не неотъемлемой.              — Теперь всю? — несмело спросил Винсент, и Михай повернулся спиной, чтобы ему было удобнее. Косичка змеёй скользнула на пол. Вторая свернулась рядом кольцом. Отрезав третью, Винсент с досадой хлопнул себя по колену: — Надо было все сразу. Потом попросишь Сашу — кого-нибудь — подровнять, а то я только хуже сделаю.       — Сейчас это вообще не самая важная проблема. — Михай откинулся назад и упёрся головой ему под подбородок. Спиной старался не касаться, Винсент без слов понял почему. — Я… я не уверен, что готов отзываться на старые имена. Можешь придумать мне любое другое. Если хочешь.       — Не надо. Это тоже хорошее. Если оно тебе так важно. Михай Китагава. Хорошее же?       — Ты произносишь его так, будто это рассвет над лиловой степью… — загадочно ответил Михай и погладил его по щеке.                     

***

                    Обычная закупка под ремонт перетекла в подготовку к легализации в Сирианской республике. Винсент уже начинал двигаться в том направлении, но заморозил всё из-за исчезновения Михая. И теперь снова поднимал контакты. Где продадут транспортник, не спрашивая об источнике средств. Кто выкупит крейсер Протектората — на ходу, требует ремонта не больше обычного, засвечен, но активная охота не ведётся. Кто из команды остаётся, невзирая на смену деятельности. Какими документами озаботиться, чтобы сирианцы спокойно пропускали во внутренние системы. Михай старался поменьше появляться на людях, поэтому все переговоры отныне вёл Винсент при поддержке Йонсы. В очередной проход по «Тарелке» им перегородила дорогу девушка в пёстром платье и дёргано замахала руками, привлекая внимание.              — Понятия не имею, как вы этого добились, но это было ве-ли-ко-леп-но!              Она так резво повисла у него на шее, что первым порывом Винсента было отцепить её и спросить, передавала ли она координаты структуры, уже зная, что там ловушка особого отдела. Под пристальным взглядом телохранителей он не решился даже коснуться, так и стоял, разведя руки, пока девушка не отстранилась сама. Поправила ему ворот и вернулась под защиту сопровождающих. Она подхватила под локоть одного из них и, нашёптывая: «Знаешь, мне говорили, где-то в недрах этой свалки разливают уникальное пиво. Можно нам туда, можно?», — поплыла за ним прочь. Буквально: юбка качалась в паре сантиметров от пола, и под ней не было и намёка на стройные женские ножки.              — Кто это? — спросила Йонса, когда странная процессия удалилась на достаточное расстояние.       — Бывшая заказчица… Любит пощекотать нервы общением с пиратами. Когда семья разрешает.              Появление младшей Виджая значило одно: что-то случилось в верхушке Протектората, и Виджая будут рады подёргать ниточки подвластных им медиа. А из недавних событий, которые можно было бы хорошо раскрутить, Винсент припомнил только одно.              — Почему ты умолчал, что там ещё были Корреа? — спросил он Михая, вернувшись на «Камбрию».       — Я сижу здесь одним куском — значит, их не было. Они бы не простили мне Саграду.              Михай ответил и немедленно переключил экран с книжки на новости. Наверняка подсмотреть, что такое стряслось с Корреа. Это Винсент мог бы рассказать ему и сам: а непонятно что. Давно не появлялись, пропустили несколько конференций и совещаний, которые обычно посещали хотя бы по дальней связи. Но точно не умерли. Или их свита делает вид, что не умерли, из последних сил пресекая слухи. А слухи ходят — якобы у Корреа впервые проблемы с сервером. И все оболочки накрыло кататоническим ступором примерно в одно и то же время. К счастью для них это случилось не на публике. К несчастью для публики потому и нет точных сведений, приходится питаться слухами.              — Ты уверен, что ничего не хочешь мне рассказать?              Михай схлопнул экран.              — Если я расскажу, ты рано или поздно проговоришься Шарлин. Поскольку это всё равно произойдёт, то лучше поздно. И не всё сразу. А за тот кусочек, что расскажешь, попытайся выторговать как можно больше, не уточняя, откуда узнал.       — Без источника она не примет.       — Спросит — отвечай, что его зовут Клеменс Сааведра. Мы оба знаем этого человека, поверь мне. Так же, как поверишь всему, что я расскажу дальше…              И он рассказал. Правду или нет, Винсент не смог бы выяснить сам, но короткий рассказ при всей фантастичности слишком логично связывал разрозненные факты, чтобы быть выдуманным на месте.       Когда месяц спустя пришла пора утрясти последние вопросы с Шарлин, он намекнул, что оценил бы помощь с документами, чтобы бывшая команда «Камбрии» выглядела надёжными ребятами, которым можно доверить не самый срочный груз. А потом и осесть где-нибудь в тихом месте, подальше от чужих разборок. Михай сильно пострадал, пока они бегали от особого отдела, Юкке бы тоже расти в спокойной обстановке…              — Ты понимаешь, что бывших агентов не бывает?              «Я понимаю, что знаю слишком много, чтобы до конца жизни сидеть тихо и не попадаться на глаза», — подумал он, но сформулировал, разумеется, иначе.              — Особому отделу точно не до вас, если ты беспокоишься. Подробностей я не узнаю, но на высшем уровне бардак и перестановки.              «Конечно. Если они используют технологию, схожую с Коррреа, то технология скомпрометирована. Им нужно перестроиться».              — Содружество вас тоже не тронет. Если там узнают, что ты не случайный человек, весь наш вброс насмарку. Так что я позабочусь, чтобы не узнали. Если ты их вообще заинтересуешь. У них пока Иль Гаттино на побегушках, им некогда других вербовать.              «Надеюсь, они в курсе, что надо ей вовремя платить, чтобы не обнаружить, как она раскапывает прикормленный грот для Корреа».              — Что касается Корреа… Судя по тому, как ты меня вызвал, ты что-то выяснил. Не торопись, рассказывай по порядку.              «Да что там рассказывать. Прямой контакт с ксеносами — возможно, Неро. Всё благодаря биологическим особенностям Корреа. Плата — слияние с новым разумом и разрыв связи со старым. Всё просто. И сложно разгрести последствия. Всего-то одна ошибка, а уже Виджая примериваются, как бы откусить часть влияния. В верхушке Протектората — раздрай. Содружество не может выбрать, в какую больную точку бить теперь. Сирианцы делают ставки, кто кого, и подписывают контракты на оружие».              Хорошо больше не иметь к этому отношения.              Когда поредевшая команда покинула «Камбрию» и начала обживать подержанный транспортник — «Назови его “Меандром”. Красивое слово же, нет?» — рисовавшаяся Винсенту картина развала, однако, стабилизировалась. Банда Саграды, оставшись без капитана, выплыла под руководством Делайлы. Ранее они даже отклонили предложение выкупить «Камбрию», сославшись, что их корабль пока на ходу. А если Винсент до сих пор не верит, может как-нибудь с Михаем их навестить и заценить новенькое экранирование.       Содружество, изучив варианты, неудачно разыграло карту с детьми «Розетты». Слишком робко, словно боялись раскрыть, насколько сами продвинулись в ксеноконтактах. Дети потом нигде так и не засветились, Протекторату удалось замять тему этичности экспериментов. Взамен войска убрались с Энхо. То ли сказались закулисные переговоры, то ли совпало так, что Протекторату потребовалось срочное укрепление внутренней безопасности. Оценить издалека, насколько выросло влияние Мюрхедов и Виджая, Винсент не мог, да и не очень-то хотел. Корреа выжили и постепенно начали появляться на виду — любители конспирологии кропотливо вели учёт, пока не пришли к выводу, что серьёзно пострадала или утеряна оболочка Тридцать Семь. Не особенно важная фигура, максимум почётный оратор на конференциях по технологическому развитию ближайшего будущего. Винсенту это ничего не сказало, а Михай, услышав, пробормотал: «А, логично же. Не жалко потерять» и отказался что-либо пояснять.       С учётом Саграды это получалась третья утерянная оболочка за последние лет десять. Инкубатор Корреа должен был работать на полную мощность. Под чужим руководством — за этими новостями следил уже Михай, он и сообщил, что Марина Саар бесследно исчезла. Как давно — неизвестно. Однако все научные редакции получили черновики статей, подписанных её именем. Большинство так и не было опубликовано — редактора сослались на то, что не получили в срок требуемые правки по уточнению источников и обоснованию результатов. Но были и те, кто публикацию одобрил: они ко всему прочему недоумевали, ведь отправитель, кем бы он_а ни был_а, охотно ответил_а на все вопросы и переписал_а немаленький фрагмент о потенциале симбиоза с ксено-организмами. Обстоятельства публикации затмило её содержание, пока публицисты упражнялись в спорах этично ли ставить наравне с открытыми и проверяемыми работами по сути анонимку — ведь никто так и не смог подтвердить, что автором была именно Саар и правки предоставила она же. А если она, не может ли быть так, что уважаемые редакции нагло врут о молчании и что-то скрывают?       Меньше всего споры помогали выйти на след Марины Саар. К тому времени, когда Михай обратил на них внимание, единственным достоверно известным фактом был один: человека, рождённого под именем Клеменс Сааведра, в последний раз видели незадолго до её исчезновения — приходил он по её душу или они сбежали вместе, осталось загадкой.