***
– Экая пакость, – лицо Зеда скривилось за маской; он ловко воткнул иглу с ниткой – Экстон даже не удивился бы, штопай он этим ботинки– настоящая проволока, а не хирургическая нить, – несчастного, который рискнул получить ранение и прийти к доктору в Убежище. Впрочем, другого все равно не сыщешь. – Что, не придумал этому мудреного медицинского прозвища? – хмыкнул сержант и покачал головой: на бедолаге живого места не было. Обугленное решето, а не Алый Налетчик. Милосерднее было нажать на курок у его виска, чем пытаться спасти. – Названия, – поправил его доктор и поманил пальцем. Экстон, не рискнув садиться на заляпанную седушку, подошел. – Видал? Каждый второй такой является. Известно, Пандора – место жестокое, и выходить из форпоста «Убежище» без пачки (а то и парочки) запасных патронов нежелательно. Безопаснее только закатать себя в пуд железа либо вообще нос не совать наружу. – Это откуда такое добро? – сержант удивленно поднял брови: на раненом не было ни одного отверстия от пули, Зед тоже не вытащил ни одну – посудина рядом пустовала. А вот дырок – муку просеивать можно. Даже стихийное оружие работало на пулях, но бедолага выглядел так, словно его окунули в чан с жидким огнем. – Его пытали? – В него стреляли, – ответил Зед. – В Долине что-то чудное творится. Наши разведчики, которые выходят в Три рога, все такие возвращаются. Вот ты знаешь, что может оставлять дыры от пуль без пуль? Экстон покачал головой. – Вот и я хрен знает. Сдается мне, это новое оружие. С тамошними бандюками работает мой знакомый. – Сержант сделал уж слишком выразительное лицо: «знакомыми» вне стен Убежища можно называть только врагов. Зед исправился: – Мой соперник, Милосерд. На имя не смотри: он предпочитает резать людей, а не штопать, как я. А еще, в отличие от меня, у него есть медицинская страховка. Искатель Хранилища посмеялся. – Сотня баксов – и притащу я тебе эту пушку. Доктор скривился, словно своего же спирта хлебнул, обнаружив вместо него паленый керосин. Сержант бы не удивился, если вместо обеззараживающего в этих бутылках плескалась что похуже. – Пятьдесят и новый щит. Твоей рухлядью только мордоплюев дразнить. Уел так уел. Пришлось ударить по рукам в надежде, что Зед подгонит ему нормальное защитное оборудование. Портативная цифровая охранная система была до жути дорогой, если отыскать качественный образец, но по дороге в Убежище они с Майей все развалины, где жили бандиты, перевернули вверх дном и, кроме парочки «недоразумений», как отозвалась о них сирена, ничего не нашли. Пришлось довольствоваться, чем есть: эта ерунда, мерцая, останавливала до пяти пуль, еще парочка начинала рикошетить, а вот потом уже нужно затаиться и ждать, пока электронный модуль перезапустится. К слову, о сирене. Интересно, куда ее понесло? По дороге в Убежище у них установился вполне холодный нейтралитет: друг на друга оружие не направляли, но и лишний раз не беседовали. Вернее, Майя легко уклонялась от бессмысленного сотрясания воздуха, оставаясь бастионом высокомерной недоступности, а стоило им переступить порог форпоста Алых Налетчиков, то и вовсе пропала из виду. Черт с ней, значит, и правда не по его душу явилась эта «сирена». А если заявится по его – погрызет новый щит Зеда, а на закуску солдат оставит ей пару настоящих пуль.***
«Надо было давить до сотни! Черт возьми, Экстон, ты всегда хреново торговался». Солдат уже потерял счет дням: он висел на цепи у Милосерда, закованный как подопытный пес, с которым хозяин развлекался, тыкая палкой злое и голодное животное, пока не приходило время тащить его на операционный стол. Парочка бандитов в маске стаскивала его полуживое (или полумертвое?) тело и пристегивало наново уже горизонтально. Штука с турелью, которую он провернул с тупыми охламонами, взявшими его в плен в прошлый раз, уже бы не прокатила: свой козырь он выкинул сразу, когда на него выпрыгнул целый отряд прихвостней этого доктора садиста. Милосердным такую тварь язык не поворачивался назвать – Зед явно поиздевался над его прозвищем. Что они не поделили, интересно? Территорию? Или пресловутую страховку? Экстон пытался выбраться и старым дедовским методом: вырубить двух его транспортировщиков, забрать их чокнутое беспатронное оружие и завалить остальных. Вырубить – вырубил, зато получил от новой парочки: один раз почти выплюнул легкое, после второго – прикладом по затылку – оказался на столе Милосерда лицом вниз, раздумывая, что же в его плане пошло не так. В Долине Трех рогов было спокойно. Пандорианская гармония представляла собой лениво пасущихся мордоплюев на лужайках, где они ловили и задирали мелкую живность, под лучами заходящей звезды. Солдат сверился с ЭХО-картой: пещера Милосерда находилась прямо за поворотом. Машину пришлось бросить у входа; мужчина сразу достал автомат и снял с предохранителя. На Пандоре оружие должно быть готово, даже когда ты спишь. – Поздоровайся, крошка! Турель Экстон выбросил сразу, решив закончить дело быстро и до ночи вернуться в Убежище. Двое рухнули сразу, подкошенные «Саблей», еще двоих он уложил сам. Это казалось не проще наемничьей работы: пришел – убил – вышел – притащил голову – забрал награду. Пока в него не полетели это проклятущие «пули». Эта дрянь была похожа на плазму; щит, распробовав заряд на себе, жалобно замерцал после пары плевков, электронный модуль визгливо запищал о перегрузке и попрощался до перезапуска. Солдат едва успел перекатиться за колонну. Бандитов оказалась целая куча. Скаг с ними, его малышка положила бы всех и без него! Но когда Экстон увидел Милосерда, то прирос к месту: этот дьявол был головы на три выше, а в обхвате бы поместил парочку Экстонов, будь у сержанта вместо мышц стратегические залежи жира для долгой пандорианской зимы. Это был его первый прокол. Он увидел, как шальная пуля сбила его крошке прицел, и теперь «Сабля» в слепой ярости расстреливала пространство вокруг; огненная плазма оплавила бедняжке один из крепителей, и она накренилась набок, выбивая патронами пыль и мелкую крошку из стен пещеры. Второй. Глупо было дожидаться, что бандиты кинутся под пули. Они бы, может, и кинулись, но Милосерду хватило рявкнуть «Лежать!», как уроды в масках бросились кто куда. Экстон рискнул и высунулся, под слепой яростью «Сабли» успев положить еще тройку прицельными выстрелами. Некогда было играть в снайпера, да и винтовку он отдал Майе. На поясе было еще несколько гранат, и сержант чуть не ударил себя по лбу, сообразив, как глупо проштрафился: он высунулся со стволом, а мог кинуть гранату. Это дал понять автомат Милосерда, весело выплюнув плазму Экстону в грудь. А вот и третий. Черт, а раньше такое безрассудство всегда прокатывало. Его быстро втащили на стол полностью. Руки привычно обхватили ремни, а на груди уже заболело – чокнутый доктор обкалывал его какой-то дрянью. Кожа зудела, чесалась, хотелось царапать ее ногтями, срывая кожу, раздирать пальцами, только бы унять эту жуткую чесотку, заползающую так глубоко, как молотильщик зарывается в свои норы, где его уже не достать. Словно липкие острые щупальца вязко шарили под кожей, присасываясь, осушали его изнутри, влажно облизывали кости, холодным студнем прилипнув к ним. Кровь становилась тягучей, словно по венам вместо крови текла до приторного сладкая настойка. Поначалу она казалась такой. Потом все жгло, а суставы выворачивало, словно он был лет девяноста от роду, ворчливо сетуя костьми на погоду; Экстон трепался в цепях, словно чумной, бился в горячке, когда эти щупальца тягучим кольцом обвивались вокруг горла и радовался, что ему затыкали рот – позорно хотелось орать. – Слушай, пусти меня к Зеду, а? – сержант решил поболтать. – Он такой же чокнутый садюга, как и ты, но хоть полежать мягко дает. – У него нет лицензии! – завопил в ответ Милосерд, тыкая ее в лицо солдату. Помятый кусок бумаги больше походил на туалетный, чем сертифицированный образец высшей лицензионной деятельности. – И я покажу ему, что я лучше! Ты покажешь. – Я? – Экстон удивленно сморгнул и закусил треснутые губы, когда доктор ткнул ему в грудь. Наемник зашипел и его взгляд мрачно уперся в маску чокнутого. – Эту руку я оторву тебе первой. – Какой энтузиазм! Ты мне нравишься, – он хлопнул солдата по лицу и отошел; где-то там загремели инструменты. – Мы с Зедом давно-о-о, – сладко протянул тот, – терпеть друг друга не можем. Этот паразит никак не признает, что я лучше! Поэтому я отправлю ему подарочек. Свой лучший подарочек! Он повернулся к Экстону со здоровенным шприцом, от которого даже у бывалого солдата сердце, пропустив удар, позорно дезертировало в пятки. – И это ты! Сержант коротко экнул. – Видишь ли, пули были так, игрушкой, – с веселым энтузиазмом ученого – Экстона передернуло: как же он сейчас был похож на Таннис, – Милосерд рассказывал про свое оружие, за которое Зед пообещал ему клятый полтинник. Жлоб! Семьдесят минимум и самый лучший щит бесплатно! – Настоящее искусство, – он любовно погладил свой шприц, больше похожий на дубину с продолговатой иглой, – здесь. Мужчина присмотрелся. В прозрачном застекленном отверстии этой трубы тягуче переливалось что-то фиолетовое, густое и мерзкое, вызывая самое гадкое из состояний – страх. Экстон готов был взмолиться: это же шлак! Да он захлебнется этой дрянью, еще и на парочку бандитов останется! – Все эти отбросы, – Милосерд презрительно махнул рукой, – дохляки еще те. Жрут всякую падаль, питаются на помойке. А ты крепок, силен, получится идеальная бомба! Выдержишь до Убежища, ну или рванешь на пороге. Наверное, впервые в жизни бывший сержант «Даль» готов был сердечно поблагодарить организацию за ее подарки. Их обкалывали какой-то дрянью и вживляли иммунные модули, нейтрализующие большинство ядов и эффектов, вроде коррозии или шлака – в разумных пределах, разумеется, но дожить до прибытия помощи везунчикам спокойно удавалось. Его иммунные модули сейчас сходили со своего матричного ума, пытаясь нейтрализовать то, что можно, и адаптировать оставшееся под пригодные для жизненного состояния показатели. Доктор явно был не так туп, как хотелось бы, – лицензию же таким не дают, верно? – и вводил сигнальные дозы. Но от такого количества Экстона банально разорвет! На этот раз сердце просто остановилось. Бомба, подарок, шлак – не так он хотел закончить свою жизнь! Если бы хотел позорно сдохнуть, то позволил Саре сдать его командирам. Экстон затрепался диким ракком, увидев над собой иглу. Лучше дать ей проткнуть себя сразу навылет, чем позволить этому чокнутому – и еще хоть кому-нибудь – использовать себя, наемника и Искателя Хранилища! Никаких приказов больше, да? Так он сказал себе, улетая на Пандору. Грустно было оставлять здесь «Саблю». Его детка не заслуживала такой безымянной кончины среди кучи хлама. И представлять страшно, как грязные лапы бандитов будут касаться ее гладкого корпуса… – Не дергайся! – Милосерд ворчал, норовясь аккуратно ввести кончик иглы в намеченное место, уже покрывшееся синюшными венами. Экстон сильнее дернулся навстречу жалу и зажмурился, ожидая тонкого и точного укола дубины-убийцы. Но не почувствовал ничего. В ушах заложило, а сквозь ватную пелену солдат услышал глухой удар где-то снизу, словно уронили что-то тяжелое, и оно медленно закатилось под стол. Он открыл глаза и не понял, чего испугался больше: темно-синей сферы или барахтающегося над ним Милосерда. Он задыхался, царапая огромный пузырь пальцами в попытке разорвать призрачно-тонкую стенку. – Вот и не дергайся. – Майя сдавила доктора сильнее, и сержант зажмурился, когда на него щедро брызнуло кровью. То, что осталось от этого чумного, сирена брезгливо выбросила в бочку со шлаком. Этот пузырь на лету примагнитил выскочивших бандитов, но Экстон был уверен, что бочки хватило на всех. Девица взлетела на помост. Решив не мучиться с ремнями, Майя щелкнула рукой возле основания; ее ладонь засветилась синим, как и татуировка. Наемник вдруг понял, что этот цвет ей безумно идет. – Выглядишь ужасно. – Она помогла наемнику сесть, придерживая за плечи двумя руками. Так близко с ним раньше была только Сара, отчитывая за очередную царапину. А перед сиреной он сидел чумазый от пыли и крови Милосерда, с синюшной почти-дыркой в груди. – Твоими стараниями, между прочим, – отшутился тот, заметив молнии, блеснувшие в голубых глазах. Он тоже был рад ее видеть. – Ауч! Майя ткнула в него другим шприцом, не давая ввинтить еще какую-нибудь гадость. Иммунные модули заработали быстрее, заряжаясь специальным физическим раствором, который был универсальной панацеей: ускорял регенеративную функцию ткани и обладал приятным бонусом болеутомляющего. Наемник потер плечо. – А можно поаккуратней? Я, между прочим, чуть не стал жертвой эксперимента. – Хочешь закончить его? – Девица кивнула на бочку. Экстон в красках представил, как он в таком же пузыре без воздуха барахтается в шлаковой ванне в компании кучи трупов и останков чумного доктора. Нет уж. Не сегодня. – Пора сваливать отсюда. – Купаться в шлаке ему не улыбалось, и сержант решительно спрыгнул со стола, удивленно почувствовав, как подкашиваются колени. Сирена быстро оказалась рядом, присев под весом наемника, но Майя, надо отдать должное, девчонка крепкая – на ногах удержалась. Экстон кашлянул в кулак, чтобы не видеть ее красноречивого взгляда. – Только турель заберу. И Зед просил притащить это оружие. – Знаю, – Майя фыркнула. – Зед сказал, что послал тебя в Долину уже несколько дней назад, а от тебя ни слуху, ни духу. Тяжело было подождать меня? – Двадцать шесть лет ждал, – беззлобно отшутился тот, но пошел на попятную, когда голубая молнии готова была забыть его статус покалеченного пленника и дать ему по лицу. – Да и пропала ты куда-то, пару дней не видел. – В этом Убежище черт ногу сломит, – посетовала сирена. – Я была занята. Мы со Скутером восстанавливали энергетический барьер Убежища перед орбитальным обстрелом. Ты, между прочим, в это время торчал в баре! – Так вот, что это бахало. А я думал, мне снится, – задумчиво проговорил тот, разительно уклоняясь от обсуждения своего похода в местную кутильню. Он слышал разговоры Налетчиков о Мокси и инспектировать эти слухи решил сам, выяснив, что грудь у нее и правда шикарная, чего не скажешь о пиве. Им он и упился, присев в компанию каких-то солдат, а в компании всяко дело идет быстрее и веселее. Уснул он за той же стойкой и видел слишком реальный сон: Фракия, засада, от бомб у некоторых кровоточат уши, а чьи-то ошметки больно ударяют в лицо; они с Сарой чудом выбрались тогда, потеряв много бойцов. Зато как красиво взлетела на воздух та башня! Это ведь он умудрился запихнуть туда прототип взрывного устройства, за которым их послали. А оказалось, что это Гиперион поливал их огнем наяву. – Эй, ну перестань! – Лезь давай, – Майя недовольно толкнула его к машине, запихивая на второе сидение сверху. Солдата больно стукнул по лбу пулемет, который сирена ответила в сторону, чтобы этот страдалец уселся, и они, наконец, вернулись в Убежище. Она закинула пушку Милосерда ему на колени и запрыгнула на место водителя. – У Зеда капризничать будешь. – Дай угадаю, он меня ждет не дождется? – Экстон кинул плазменный автомат под ноги и посмотрел на машину, в которой приехал сюда. Конечно, врач первым делом начнет крутить это беспатронное чудо техники, а уж потом вспомнит о раненом. – Скутер убьет меня за свою тачку. Я честное слово дал, что верну ее в целости и сохранности. – Я даю честное слово, что убью тебя сама, если твоей совести перед Скутером станет от этого проще, – великодушно предложила сирена. Она завела мотор, и скутерово творение разразилось рычанием скага прежде, чем двинуться с места, оставляя чумного доктора, бандитов, Долину и недоверие к сирене за столбом черного выхлопа позади.