Демон в тебе

- Ничего не изменилось, - сказал Гарри таким расстроенным голосом, будто у него сейчас отобрали книжку Принца. Они с Гермионой сидели рядом в библиотеке и делали задание по Трансфигурации. С тех пор, как мадам Пинс чуть не отобрала у Гарри учебник Принца, он и близко больше не проносил его мимо библиотеки. Но, естественно, никакого выполнения домашнего задания у Гарри не заладилось. - Ну, все еще впереди. - Гермионе начала надоедать эта тема. Она не была плохой подругой, просто шарманка Гарри "все плохо, ничего между нами не изменилось" играла уже несколько дней. - Ты же не ожидал, что все мгновенно изменится. Гарри сглотнул. - Я думал, после близости все меняется. Гермиона выронила учебник из рук и в шоке посмотрела на Гарри. У нее были такие глаза, будто она впервые увидела фестрала. - Что, прости? - А я не говорил? - невинным голосом поинтересовался Гарри, уже жалея о своем языке без костей. - Что у тебя был с ним секс - нет, - жестко выплюнула девушка, и на них обернулись несколько учеников, прислушивающихся с нескрываемым интересом. - Ты не могла бы об этом так не кричать, - прошептал парень, наклоняясь к ней. - Не хочу, чтобы вся школа узнала об этом. Гермиона пристально посмотрела ему в глаза и затем вернулась к своим делам. Но ясно было, что он на весь этот вечер отвадил ее от уроков, когда она резко развернулась и наклонилась к нему: - Ты уверен, что это был секс? Гарри практически закатил глаза, поджав губы: - Не насмехайся. - Вау, - подвела итог девушка. Она выпала в осадок, то и дело поправляя выбивающуюся из-за уха прядь. Спустя какое-то время молчания она спросила: - И... как оно? - Гермиона поборола желание стукнуть себя чем-нибудь тяжелым. Кто ее за язык последнее время тянет? Гарри пожал плечами. Единственная сфера, в которой его подруга была профаном. Впрочем, он недалеко от нее ушел. - Клево. Гермиона на какое-то время выпала из реальности, пытаясь выдавить из себя хоть слово для эссе, но за десять минут она кое-как выцарапала из себя только пару предложений. Гарри вертел в руках помятое перо. Прошло три дня с той ночи, которую Гарри провел с Драко. Когда, как он думал, все между ними изменилось. Все воскресение он проспал в кровати, утопая в аромате Драко и возбуждаясь снова и снова. Его постоянно посещали мысли о произошедшем между ними, гриффиндорец не мог усидеть на месте, без перерыва глупо улыбаясь и вдыхая запах, впитавшийся в подушку. Гарри не сопротивлялся воспоминаниям о чужой горячей коже, поцелуях, стольких, что могло бы на всю жизнь хватить, о голодном взгляде, просящем о продолжении. Даже покрывающие все его существо отборным матом Рон и Симус не могли сбить его настрой. Где-то на подкорке Поттер осознавал, что нет ничего более ошибочного, чем полагать, что они теперь вместе. Когда Драко не обратил на него внимания ни в понедельник, ни во вторник, ни еще пару дней после, Гарри почувствовал себя дураком. Он хотел еще до уроков в начале недели поймать Малфоя, зажать его где-нибудь в темном месте и не выпускать до последних минут. Он хотел верить, что Драко желал того же. Но слизеринец как сквозь землю проваливался, едва у Гарри появлялась уверенность, что он наконец пойман. Это было странно, непонятно и, кроме всего прочего, обидно. После тех поцелуев, за которыми Драко сам тянулся, невозможно было поверить, будто ему все равно. А вот у Гермионы после вечеринки испортилось настроение на долгие несколько дней. Гарри не решался задавать вопросы, что же все-таки произошло, но этим маленьким приключением она была явно разочарована. А когда, уходя, не обнаружила ни Гарри, ни мантии-невидимки, расстроилась пуще прежнего, хотя они и условились в случае чего не ждать друг друга. Из-за своего плохого настроения ее уже на второй день начали раздражать переживания друга. Тот не говорил ни о чем в подробностях, поэтому сейчас она находилась в состоянии легкого шока. Кто бы знал, что у них все так быстро пойдет в гору. Против воли девушка задумалась над их отношениями в свете последней информации. Каким же аферистом был Малфой! Никогда бы он не стал ничего подобного делать с Гарри, если бы Поттер ему не нравился. Гарри она об этом, естественно, говорить не станет. Внезапно парень дернулся, заглядывая за один из стеллажей. Гермиона проследила за его взглядом и на секунду успела заметить платиновые волосы, скрывшиеся за книгами. Гарри встал со стула и коротко кивнул ей. - Я скоро вернусь. Грейнджер наблюдала, как он зашел за тот же стеллаж, за которым исчез Малфой. Внезапно, смотря на пустое место, где секунду назад сидел Гарри, она почувствовала необъяснимую грусть. Была ли она вызвана произошедшим на вечеринке или происходящим между ее другом и Малфоем? Подумав, она поняла, что второе следует из первого, и никак не связано с тем, что это ее друг и их общий враг. Это было неправильно и противоречило всем ее принципам и убеждениям, но, будто и не ее вовсе, ноги сами собой понесли ее по направлению к противоположным полкам. Гермиона наблюдала за ними в щель между книгами. Она делала вид, что до сих пор не разобралась в содержании "Высших зелий" и каждые пять секунд поднимала на них взгляд. Они стояли рядом. Так близко, что касались локтями, однако Драко не отодвигался. Они были так похожи. В своем безумии. В своей влюбленности. В белых школьных рубашках и шарфах, разного цвета, но скрывающих одно и то же. Когда в понедельник утром они заявились на завтрак, как два сапога, которые пара, в шарфах по самый подбородок, несложно было сложить два и два. И оба так дергались, даже не смотрели в стороны столов друг друга. Их общую нервозность Гермиона могла пощупать руками, но еще больше в их метающихся взглядах было неловкости. Но кто бы мог предположить, что все между ними зашло так далеко. Малфой водил пальцами по корешкам, настойчиво изображая крайнюю степень занятости. Гарри подыскивал слова, взяв какой-то учебник третьего курса и бездумно листая его. Гермиона не должна была подглядывать. Она чувствовала себя последней крысой, когда спустя пару секунд поднялась за Гарри и встала за соседним стеллажом, найдя нужный угол обзора. Рука Гарри потянулась к корешкам, по которым скользил пальцами Малфой. Он коснулся своим мизинцем его ладони и заставил Драко замереть. И, опять же, он не отдернул ладонь и даже не отпрянул, когда Гарри ненавязчиво потерся плечом о его плечо. При следующим взгляде Гермиона против воли покраснела. Так близко. Это определенно не то, что она имеет право видеть. - Почему ты избегаешь меня? - Она не видела его лица, но знала, что Поттер на самом деле приложил много усилий, чтобы выдавить из себя волнующие его слова. Драко сделал неопределенное движение головой, путаясь в словах. - Кажется, я уже не раз отвечал на этот вопрос. Но его пальцы были неподвижны под пальцами Гарри. Даже когда гриффиндорец полностью накрыл его ладонь своей и настойчиво переплел их пальцы, Драко не шелохнулся. Гермиона сжала зубы. Он не говорит "нет", но, тем не менее, ничего не происходит, чтобы они продвинулись в своих отношениях. Можно было подумать, что он просто играл. Но то, как он почти незаметно потерся правым плечом о плечо Гарри, заставило Гермиону проглотить язык от удивления. Нет не потому, что он не хотел этого. Нет потому, что ему нельзя было отвечать по-другому. Грейнджер, анализируя их поведение, задавалась одним единственным вопросом: осознает ли Гарри свое преимущество? Когда она советовала ему надавить, то не думала, что даже маленькое давление может вызвать такой результат. Может, потому, что в ее ситуации оно ни на шаг не приближало к решению проблемы? Они так и стояли, не двигаясь и смотря на свои переплетенные поверх книг пальцы. Драко немного согнул свои, и теперь нельзя было притворяться, что они не держатся за руки. К счастью, Гарри был еще тем упертым гиппогрифом. - Ты слишком претенциозный. - Спасибо, что заметил. - Если ты не можешь владеть чем-то вечно, то тебе это не нужно. Ты не хочешь насладиться моментом, радуясь тому, что есть у тебя сейчас. - Он погладил большим пальцем ребро ладони Драко. - Вместо этого ты несчастен из-за того, что еще не произошло. - По-моему, этого достаточно, чтобы ты оставил меня в покое, - несмело заметил Малфой. Гарри развернулся к нему и поднес их сплетенные пальцы к своим губам. - Нет, этого не достаточно. Я уже говорил: ты не отделаешься от меня просто так. Не собираюсь сдаваться из-за призрачных предрассудков в твоей голове. Драко вздрогнул, когда его губы скользнули к запястью. Гарри, не разрывая зрительного контакта, поцеловал нежную, изрезанную венами, кожу. Он отложил ненужную книгу на выступ полки. Гермиона видела, как завороженно Малфой наблюдал за действиями Поттера, приоткрыв рот и не смея ничего сказать. Она вновь ощутила прилив стыда. Это было хуже, чем наблюдать за лобзаниями Рона и Лаванды. Это было намного более развратно, чем любые взаимодействия ее сверстников. Это было похоже на то, что происходило временами между ней и Снейпом. Это разбивало ей сердце. - Ты и так знаешь, почему обязан остановиться, - сдавленно прошептал Драко, делая ударение на каждом слове. - И лучше сделать это сейчас. - Когда? - недоуменно произнес Гарри, расстегивая пуговицу у него на манжете и спускаясь поцелуем ниже. - Сейчас? - Гриффиндорец подходит ближе, касаясь свободной рукой шеи Драко. Он притягивает слизеринца к себе и плотно прижимается бедрами к его бедрам. Гарри дышит ему в приоткрытый рот. - Или сейчас? - Поттер, - тихо выдыхает Драко, не отступая, но и не делая шагов вперед. Гарри отпускает его руку и теперь двумя ладонями берет его лицо, поддразнивая того за нерешительность. - Посмотри мне в глаза и скажи остановиться, и я это сделаю. Он сказал это тоном скажи, что мне делать, и я опущусь на колени прямо здесь. Малфой стоит с опущенными руками, наклонившись ему навстречу. Еще через секунду он закрывает глаза и устало выдыхает, сдаваясь: - Сделаю вид, что не слышал этого. Гарри улыбается, закрывая глаза вслед за ним и накрывая его губы своими. Не волнуясь, что их могут увидеть. Не волнуясь о вездесущей Ирме Пинс и даже о завистливой Ромильде Вейн. Не волнуясь ни о чем, Драко поднимает руки и кладет ладони на спину Гарри, прижимаясь и перехватывая инициативу в поцелуе. Гермиона смотрит и не может оторваться, чувствуя себя Плаксой Миртл, иногда наведывающейся в ванную старост. "Отвернись, отвернись", - твердит она себе, наблюдает за ними до тех пор, когда ходящая меж стеллажей мадам Пинс решает проверить место, где находились Малфой с Поттером. Они даже не прятались. Гермиона сомневалась, что они хотя бы стеснялись. Они выглядели так, будто могли целоваться и обниматься, как сейчас, всю оставшуюся жизнь. Хотя, задумалась Грейнджер, быть может, это она слишком предвзята и все ребята ее возраста готовы всю оставшуюся жизнь провести, целуясь со своими возлюбленными. Они хоть понимают, как влюблены друг в друга? - снова закатила глаза девушка, не в силах оставить эту ситуацию без комментариев. Будто забыли о всех прошедших годах. Ключевое слово - будто. Весь их конфликт исходил из того, что они не могли заставить себя забыть. Они отстранились друг от друга в ту же секунду, когда библиотекарь появилась в проеме. Началась ненавязчивая перепалка и обмен любезностями то с Драко, то с мадам Пинс. Она, отругав их, велела обоим убираться из библиотеки. Как только женщина отвернулась, Гарри вновь вернулся к губам Драко. Они протяжно, закрыв глаза, поцеловались на прощание. У Гермионы кольнуло в груди, когда они коротко улыбнулись друг другу и разошлись в разные стороны. Со всеми сложностями и неразберихой вокруг они все равно двигались навстречу друг другу. Она тоже двигалась ему навстречу. Только вот он, сделав шаг вперед, тут же отодвигался на десять назад. Думая об этом, она поняла, чем была ее грусть. Это была печаль с вкраплениями зависти и тупиковой безысходности. Хотя Гарри не до конца осознавал факт своей избирательной мудрости, он все равно таковым являлся в нужный момент. А Драко слишком сильно хотел его в ответ, чтобы всерьез искать контраргументы на его аргументы. Она вновь задумалась, отдают ли они себе отчет в этом. Снейп отдавал себе отчет в каждом вздохе. У нее не было и шанса против его словесного щита. И, скажи она что-то в манере Гарри, он безжалостно кинет в нее несколько правдивых колкостей и убьет. Конечно, тот факт, что он все еще этого не сделал, обнадеживал. Хотя тогда, на вечеринке, был близок. Он знал, что она отличит рядовой ядовитый плевок от намеренного желания оскорбить. Он знал, что это ее разобьет. Она бездумно надеялась, что он осознавал это с данной точки зрения, а не просто жалел ее неокрепшую юношескую психику. В ее голове созрел неосторожный план, который вполне мог сработать, если бы не вечеринка. С другой стороны, она лишь уверилась, что он не сработал бы, даже если бы она попыталась. Черт возьми, слишком много "бы", - она помассировала виски. Прямой намек с ее стороны был главной ошибкой. Но будто бы он не знал о происходящем между ними! Электричество, - противным внутренним голосом передразнила его Гермиона. Позер. Он поступал правильно. Как профессор, наставник, взрослый мужчина. Но грош цена этим его правильным поступкам в свете их словесных баталий, жестов и тех моментов, когда он ловил ее на неосторожно брошенных мыслях. Она держала все под контролем, а он практически плюнул ей в лицо. Ей хотелось прямо сейчас спуститься до подземелий и хорошенько пнуть его. Не надо шутить со мной, если не собираетесь отвечать за последствия. Гермиона выдохнула, захлопывая книгу и возвращаясь к столу. Там ее ждал Гарри, в нетерпении постукивающий по столу. Она должна успокоиться. Если она не сможет сохранить ясность ума, то битва заранее проиграна. В конце концов, ее главная проблема была в недостатке наглости. Она ведь не чертов гиппогриф-Поттер. Снейп метался между презрением и равнодушием. Из-за его вынужденной паузы она поняла, что он в замешательстве, что дало ей лишние секунды уверенности в собственных силах. И, даже зная заранее его ответ, она отпустила свое бешено скачущее сердце и позволила себе по-настоящему отдать свои мысли на растерзанье. Именно поэтому он метался. Как бы ни плевался ядом, Снейп видел перемену в ее лице и понимал последствия своих слов. Еще не сказанных слов, но означавших понятный им обоим сакральный смысл: едва он откроет рот, все, что было до этого, перестанет быть ядом и игрой разумов. На их отношения упадет оттенок этого неонового света, и они оба проиграют. Будто все между ними было серьезно. Она добивалась этого. В глубине души она хотела обрубить все на том этапе, на котором они застряли. Это значило бы, что она действительно увидела его насквозь: всего лишь гадкий змей, способный растоптать чьи угодно чувства. Они стояли за зданием «Трех метел» и молча смотрели друг на друга. Она поджучивала себя, не говоря ни слова и понимая, что все еще существует какой-то процент, что он не разобьет все ее существо, превратившееся в голые чувства, о свои жестокие слова. - Вы с Поттером с ума посходили? – издалека начал Снейп, не выходя из амплуа слизеринского декана. - Эта вечеринка для всех. – Гермиона просто улыбнулась, зная, о чем он думает: она пришла из-за него. – Вас нервируют гриффиндорцы? – Вас нервирую я? – Мы не будем чинить беспорядки, можете не волноваться. – Вы не сможете молчать, когда я здесь, и получите на свой вопрос исчерпывающий ответ. Снейп прищурился и, оглядевшись, понизил тон голоса. Как только профессор вышел на улицу, все таинственным образом с нее испарились, потянувшись в здание. Никто не хотел попасть под горячую руку, тем более что у Снейпа и холодная она была тяжелой. Он хмурился, не отвечая на ее полные вызова слова. Она уверенно смотрела на него, не стесняясь выложив все карты на стол. Грейнджер решила сделать это одновременно с Гарри, чтобы прибавить себе смелости. - Мисс Грейнджер, Вам лучше уйти, - холодно произнес профессор. Девушка подавила в себе приступ паники. - Я пришла танцевать, - упрямо заявила она. Его бровь раздраженно дернулась, но затем он вдруг устало выдохнул, закрывая глаза и опуская руки вдоль тела. - Мисс Грейнджер, если Вы поддались какой-то навязчивой мысли, скажите об этом сейчас. - Навязчивой мысли? – Это было не худшим из того, что он мог сказать. - Это было моим упущением, - продолжил он. Гермиона ощутила, как ее сердце пропустило удар. - Что именно? - Ваше заблуждение было моим упущением. Грейнджер сжала кулаки. Она была в ярости. Он не обрубил все то, что было между ними. Он вывернул все наизнанку и выбросил. - Так вот, что это для Вас, - кивнула сама себе она. – Досадное упущение. Снейп непроницаемым взглядом смотрел как сквозь нее. Он, черт возьми, действительно пытался увильнуть! Гермиона моргнула два лишних раза, чувствуя знакомое жжение на поверхности глаз. Не в этот раз. Она заставит его подавиться своими словами. - Более грязной лжи, - зашипела она не хуже всякой змеи, выдавая слезы, но не заботясь об этом факте, - в жизни не слышала. Она выдерживает его равнодушный взгляд и чувствует, как ее грудную клетку сжимает в тисках желание сдаться. Гермиона предугадала каждый его ответ, но ей не хватило мозгов промолчать. Не хватило выдержки стерпеть его предсказуемую реакцию, раз уж сглупила и решила сразиться с ним один на один. Грейнджер вытерла большим пальцем соленую воду в уголках глаз и шмыгнула носом. К сожалению, она слишком поздно осознала, что обречена на провал в независимости от его ответа. - Я, пожалуй, вернусь в башню. – Она сдалась, уже не стесняясь покрасневшего лица и дрожащего голоса и не смотря ему в глаза. Гермиона уже сделала шаг в сторону, когда его голос прорезал гул доносящейся из помещения музыки. - Это не говорит о моем отношении к Вам. Гриффиндорка в шоке замерла. Снейп сложил руки на груди, то ли защищаясь, то ли скрывая нервозность. Напряжение вокруг него можно было пощупать рукой. Гермиона сглотнула злость: он будто бы пытался оставить себе путь к отступлению. А зачем, если он и так ясно обозначил свою позицию? - И о чем же это говорит? – скептично произнесла девушка, признавая, что хотела услышать его истинную позицию. - Это точно не говорит о неуважении, - псевдо-отрешенно заявил Снейп. Вот оно как, - обида захлестнула ее с новой силой. К несчастью, оскорбленное женское самолюбие толкало ее в неизведанные дали. Гермиона пошла ва-банк. - Оно должно говорить об одной вещи. Считаете ли вы его досадным для себя или мне уйти? – Она задрала голову, смело глядя ему в глаза. У Снейпа дернулась бровь от ее слов. - По какой причине Вы позволяете себе так говорить с преподавателем? – медленно, справляясь с собой, выдавил он. Сказать, что она ликовала, значит ничего не сказать. Переступив через себя, будучи на грани, Гермиона лишила его дара речи. Пусть и не совсем честным способом. Она не даст ему времени на раздумья. - По той же, из-за которой Вы стоите сейчас здесь. Он ушел раньше, чем она смогла понять, что натворила. Ей показалось, что она загнала его в угол. И, сбежав, он на самом деле оказал ей услугу. Поэтому она завидовала Гарри. Они с Малфоем дрались и пытались убить друг друга, плевались ядом и оскорблениями. Ненавидели друг друга и утопали в чувстве необъяснимого кайфа друг от друга. Все из-за того, что по сути в них было больше внутреннего сходства, чем явных, видимых каждому, отличий. Гермионе приходилось мириться с теми крохами, что у нее были. Как бы он ей ни нравился, она знала, что Снейп видит более чем очевидную разницу между ними, и его эта разница стопорит. Они не дерутся, не оскорбляют в лицо, действительно наслаждаются компанией друг друга, но в конечном счете стоят на месте. Просто потому что ему так захотелось. Она ненавидела это.

***

Утром Драко получил новое письмо. С недавних пор он пришел к выводу, что письма лучше открывать сразу и быть максимально в курсе творившегося в мэноре. С тех самых пор, когда он связался с Гарри. Малфой не мог отрицать, что каждое касание от Поттера заставляло его нервничать. И, исходя из этого факта, он ощутил особую потребность в контроле своих мыслей от вмешательства Лорда. Как же он был благодарен Беллатрисе за ее уроки окклюменции! Это письмо было именно от нее, несмотря на то, что адрес был подписан матерью. Тетка интересовалась шкафом. А еще поторапливала, недвусмысленно намекая на желания Темного Лорда. Говоря о желании увидеть хоть какой-то результат. Их не волновал процесс. А тетку Беллатрису даже порадовала новость о полуживой Кэти Белл. Драко чувствовал нервозность, постоянное волнение за жизнь своей семьи. Это подстегивало его к поиску выхода из сложившейся ситуации. Он хотел спросить об этом Блейза. Попросить помочь с поиском книг. Но все это вылетело из его головы, как только он по привычке взглянул на гриффиндорский стол. Его глаза заволокло томным чувством, сопровождавшим воспоминания. Драко не мог понять, почему его вдруг заставил взволноваться вид Поттера в его, малфоевской, рубашке. Той самой, в которой он был на вечеринке. Встретившись с ним глазами, Драко понял, что именно такого эффекта Гарри и добивался. Рубашка подходила Поттеру так же идеально, как и Малфою, и не вызывала подозрений. Другое дело, что расстегнутые сверху пуговицы... наталкивали на мысли. Непохожие ни на что, непривычные мысли. Сама фраза - он в моей рубашке - будоражила фантазию Драко. Ему захотелось подойти и поцеловать Гарри прямо сейчас. И то, как Поттер повернул голову и отвлекся от разговора с друзьями, потому что почувствовал взгляд Драко. Я знаю, как это заводит тебя. Малфой, уставившись в пустоту, так и застыл с мыслями о том, чтобы расстегнуть каждую пуговицу на его собственной рубашке, забытой пару дней назад в гриффиндорской спальне. Гарри улыбнулся ему кончиками губ. Он любил это делать с той самой вечеринки: я помню, ты помнишь, и ты не отделаешься от меня. Но впервые Драко почувствовал это: желание поцеловать Гарри. В его рубашке, затем и без нее. На автомате он встал со своего места и вышел из Главного зала. Только когда его плеча коснулась рука Забини, он очнулся и ужаснулся. Он всерьез на несколько минут забыл обо всем, кроме матовых пуговиц на черной поттеровской рубашке. На его собственной рубашке поверх кожи Поттера.

***

Драко решил посвятить этот вечер работе над шкафом. Когда-то он должен был это доделать, и тот факт, что все его мысли таинственным образом сосредотачивались на горячей, гладкой коже Гарри Поттера, на его жилистых руках с закатанными рукавами рубашки и его горячем, крайне щедром языке… Насколько щедрым будет его рот на еще более сокровенные части его тела? Малфой борется с удушьем, с горячим воздухом, тяжело поступающим в легкие и выходящим из них. Когда он понял, что с этим состоянием ему не совладать, то оставил Крэбба и Гойла в слизеринской гостиной, сославшись на неотложные дела. Драко был уже на полпути к тому месту, где ему обычно открывались двери в нужную Выручай-комнату, когда его руки вдруг завели за спину, обездвиживая. Он даже не успел выхватить палочку, начав вырываться. - Тссс, - раздался над его ухом знакомый голос. Драко, успевший не на шутку испугаться, чуть расслабился, все еще пытаясь вырвать свои запястья из захвата. Слизеринец откидывает голову назад, и она оказывается на невидимом плече. - Поттер, - шепотом начинает он, но его руки сжимают крепче, заставляя идти вперед. Парень упирается первые несколько секунд, а затем покорно следует по заданному направлению. Все его планы сорваны, но он почему-то ни капли не расстроен этой новости. Поттер не приближается настолько, что Драко может почувствовать колыхание невидимой мантии, но все же может чувствовать его присутствие. Они сворачивают в незнакомый коридор, и Гарри разъединяет его запястья, вкладывая в его ладони свои и переплетая их пальцы. Драко нравится, что они идут в ногу, дополняя друг друга. Он вспоминает о том, как сильно хотел касаться этих рук, обрамленных его собственной рубашкой, и сжимает горячие ладони сильнее. Его веки то и дело подводят сознание, опускаясь все ниже от дымки предчувствия перед глазами. Обходными путями, никого не встретив, они внезапно оказываются перед лестницей, ведущей в Астрономическую башню. Малфой покорно поднимается вверх, чувствуя, как Гарри гладит тыльную часть его ладоней, и едва передвигает ноги. Наконец, они у люка, рука Гарри выныривает из ниоткуда и произносит заклинание отпирания. Драко медленно заходит внутрь, чувствуя ледяной воздух ночного декабря. Сзади с звонким хлопком закрывается люк. Малфой разворачивается и чуть было не врезается в Поттера. К сожалению, уже не в его рубашке. Они секунду стояли в неловкости, не зная, что делать, и просто рассматривая друг друга. Гарри почувствовал ток крови в своих губах, горящих от нетерпения, и нежно поцеловал Драко. Малфой ответил, не сопротивляясь и позволяя ему обнять себя. На вершине башни было просто фантастически холодно. Ночной мороз пробрался внутрь, проникая под кожу Драко и заставляя содрогаться от некомфортного чувства. Внезапно Поттер ощутил, как его толкают от себя. Удивленный, он отстранился, и слизеринец воспользовался этой возможностью, чтобы сменить их роли. И вот, Драко ведет, и поцелуй становится резче, быстрее, а язык - глубже. Гарри расслабился, держа его в крепких, уверенных объятиях и не намереваясь отпускать. - Тебе не холодно? - спросил Драко, отрываясь на секунду и снова целуя желанные губы. Рядом с этим дураком, притащившим Малфоя аж в Астрономическую башню, хотя бы не холодно. Так он пытается себя оправдать. Ответить на очевидный вопрос: почему он все еще здесь. Гарри промычал что-то, видимо, не особо заботясь о таких неважных вещах, как мороз и пробирающий до костей ветер. В конце концов, меньше чем через минуту Драко промерзает от кончиков пальцев до зубов и отстраняется. - Нет, серьезно, - у него зуб на зуб не попадает, - почему здесь? Гарри пожимает плечами и разворачивает слизеринца в сторону противоположной люку стены. Там расстелена пара одеял из ярко-красного материала, а рядом исходят паром два кубка с чем-то определенно горячим. Поттер проходит мимо Драко и, захватывая с учительского стола тарелку с пирогом с патокой, садится на одно из одеял и рукой манит слизеринца к себе. Малфой стоит и ничего не может вымолвить. Гарри смотрит на него, хмурясь, и не понимает, почему парень застыл. Уже превратился в ледяную статую? Наконец, Драко, дыша на негнущиеся от холода пальцы, на деревянных ногах подходит к Гарри и опускается рядом. Поттер тут же накрывает их ноги вторым одеялом и вкладывает в ледяные ладони Малфоя кубок. На секунду тот предполагает, что это просто кипящий тыквенный сок, по запаху сильно смахивающий на оный. Но затем делает несмелый глоток и вздрагивает от растекающегося внутри тепла. Он приятно удивлен, наблюдая, как Гарри в точно такой же манере отпивает из своего кубка и закусывает одним из четырех кусков пирога. Поттер притащил откуда-то чертов глинтвейн. Правильно, зачем мелочиться. Напьются, неизвестно о чем подумают одновременно, займутся этим чем-то, а потом их кто-нибудь поймает. Филч, точно, он хорошо подойдет. Тогда на следующее утро можно будет с чистой совестью аппарировать в другую страну, только бы не видеть невероятных статей Скиттер. К нему в молчании придвигают тарелку, но Драко занят лишь единственным способом согреться – кубком в наливающихся кровью пальцах. Постепенно и одеяло, и напиток, и даже пирог начинают выполнять свои обязанности, и Малфоя размаривает. И он уже не помнит, что весь вечер собирался чинить злополучный шкаф, что собирался много о чем поговорить с Забини. Что собирался разобраться в новых мыслях, пришедших ему в голову с появлением Гарри в его рубашке. Слизеринец откидывается спиной на стену, притянув к груди колени и потягивая остатки глинтвейна. Крыша в Астрономической башне, как всегда, открыта, поэтому тут так отвратительно холодно. Зато сегодняшняя безоблачная ночь открывает просто поразительный вид на россыпь бриллиантовой крошки звезд. Если бы Драко задумал чуть напрячь зрение, он мог бы найти для Поттера созвездие дракона. Когда-то, будто в другой жизни, мать показывала ему его, объясняя, как Драко получил свое имя. Специально или не нарочно, Гарри коснулся его руки под одеялом и обратил на себя внимание. Чего бы ни добивался Поттер, думал Драко, у него получилось ослабить его бдительность. - И что это? – решительно нарушил таинственную тишину между ними Малфой. Гарри моргнул, облизывая губы. Заманчивый, глубокий и в то же время неяркий свет отражался на его задумчивом лице. - А разве непонятно? – прошептал он, поворачиваясь к Малфою. – То, чем занимаются все в нашем возрасте. - Пауза. - Это свидание, Драко. Малфой проглотил все остатки рациональных слов. Он не стал терроризировать свой заплетающийся язык, оставив его реплику без законного ответа. Гриффиндорец залпом допил остатки напитка на дне своего кубка и решительно отставил его, а затем более настойчиво сжал пальцы Драко. Придвинул его ладонь к своему бедру, прижав, и это перестало быть случайным или ненавязчивым рукопожатием. Драко пришлось бы соврать, если бы он вдруг решил, что ему этот жест пришелся не по вкусу. Он отодвинул от них посуду, ерзая под одеялом и также откровенно соприкасаясь плечами. Гарри снова облизывает губы, свободной рукой поглаживая щеку Драко, бегая взглядом от серых глаз до бледного рта. Он все хочет выпалить вопрос, чтобы узнать, как по-настоящему слизеринец сейчас относится к этой идее. Идее импровизированных свиданий. Кажется, Малфой куда-то шел, а Гарри его отвлек. Нехорошо, наверное. Несмотря на слабость в теле, разум Драко подозрительно чист, когда он сам наклоняется и мягко целует Гарри. Поттер нежно отвечает, не настаивая и не принуждая. Поэтому, когда парень отстраняется, чтобы задать какой-то вопрос, не тянется за его губами. - Хотел поговорить? - Я всегда хочу с тобой говорить. Уголок губ Драко дернулся в слабой улыбке, спровоцированной неустанным желанием Гарри флиртовать. Правда, безуспешно. - Неверный ответ. Поттер, не удивленный, что его раскусили, улыбнулся, обнажая белые зубы. Он сел прямо, перестав опираться на стену и таким образом намекнув на серьезный разговор. Малфой не сдвинулся с места, однако и руку Гарри не выпустил. - Я действительно не просто так тебя сюда позвал. - Заманил. - Что? - Я здесь не то что бы добровольно, - слукавил слизеринец, подшучивая над Гарри. Тот улыбнулся, принимая подколку, но не отвлекаясь от темы. - Я хотел спросить. Мы вместе? Драко напрягся. - Почему ты спрашиваешь? - Это не ответ. Они упрямо уставились друг на друга. Толком еще ничего не сказав, Гарри развеял настроение, повисшее между ними, и все же решил не отступать. Хотя бы из уважения к Добби, который на ночь глядя достал откуда-то глинтвейн. - Я вижу, что что-то происходит, Драко. Вот тут-то до Малфоя дошло. Гарри ступил на запретную тему, о которой они оба решили негласно умалчивать, потому что откровенность означала крах тому малому, чего они успели достичь за это короткое время. И не только этому. Драко своей глупостью мог потащить за собой гораздо более тяжкие последствия. - Ты сам знаешь, - жестко отрезал он, - нет. Что бы ты ни спросил, Гарри, нет. Поттер поглядел на него практически жалобно, не слыша ни слова из уст Малфоя. - Драко, я не дурак, с тобой что-то происходит. Я не уверен, как ты интерпретируешь все, что есть между нами, но для меня мы – вместе. И я не могу нормально спать, когда вижу, что с тобой что-то не так. – Он пододвинулся, беря слизеринца за шею и поглаживая большим пальцем около линии челюсти. – Я уважаю и принимаю твое право молчать о вещах, связанных не только с твоей жизнью. Но, пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Драко пропустил момент, когда в его горле встал непроглатываемый комок. Вмиг он ощутил себя сгустком накаленных нервов, вот-вот готовых взорваться. И понял, что не сможет. Даже если бы хотел облегчить себе жизнь, он никогда не смог бы втянуть в это Поттера. Который внимательно, словно преданный пес, смотрел ему в глаза и ждал отмашки. Драко замотал головой, вынужденный справляться с подступающими эмоциями. - Нет. Гарри наморщил лоб, видя его реакцию. Своими словами он заставил Драко вернуться к воспоминаниям о задании, о творившемся в мэноре, о матери и отце. О Кэти Бэлл, которую он едва не убил. Поттер никогда не простит его за убийство Дамблдора. Но по-настоящему он сломается, если и его руки окажутся в брызгах крови. - Пожалуйста, Драко, пожалуйста. Парень закрывает глаза, не смотря на гриффиндорца и прогоняя болезненные воспоминания. Он не позволит ему узнать. Он не позволит участвовать ему в этой битве, только не ему. Малфой вдыхает полной грудью и прерывисто выдыхает, и только после этого открывает глаза. Лицо Гарри оказывается неожиданно близко, его ладони держат лицо Драко. Будто боится, что он сейчас растечется от неконтролируемых эмоций. - Ты очень красивый. – Взгляд зеленых глаз скользит по покрасневшему лицу, останавливается на наполненных слезами глазах. Из груди Малфоя, несмотря на стягивающее чувство подступающих слез, вырывается смешок. - А ты не особо, - на автомате роняет он, чувствуя, как краснеют его щеки. - Это нормально, что я опять хочу тебя? – пытается перескочить на не менее актуальную тему Гарри, уже раз десять пожалевший о вопросе, заданном ранее. - И как часто это с тобой случается? – поддается Драко, накрывая его ладони своими. - Каждый раз, когда вижу тебя. - Постоянно? – Смущенная улыбка и кивок. Малфой тоже позволяет себе лукаво улыбнуться. Он все еще чувствует слабость, но готов забыть о произошедшем. - Почему бы нам не найти другое место? – шепчет он, ссылаясь на более теплое место, нежели самый верх Астрономической башни. Гарри посерьезнел. - Ты не шутишь? Ты хочешь этого со мной? – Как будто после поднятой темы он и не надеялся, что Драко когда-нибудь еще его захочет. - Я похож на клоуна? – чуть раздраженно. - И что мы будем делать? Драко облизывает губы, уже прикидывая пару идей. Затем обнимает Гарри за шею и, придвигая к себе, обдает горячим дыханием его ухо. - Почему бы тебе не заняться тем, что нравится? Гарри медленно сглотнул, одной рукой поглаживая Драко по плечу и тем временем раздумывая. В конце концов, он неуверенно произносит: - Может, нам нужно чуть притормозить? Драко ощутил, как внутри него что-то разбилось второй раз за вечер. От смущения или обиды, он так и не понял. Поттер был сегодня в ударе. Впервые ему кто-то говорил «стоп» после очевидного перехода на новую ступень отношений. Обычно это он был тем, кто выдвигал требования или заканчивал отношения. Тем не менее, размах выдвинутых на сначала, казалось бы, безобидном свидании тем поражал. Наверное, долго думал, как так понеобычнее обставить несвойственные удары под дых. Драко думал, что они были чужды Поттеру. - О чем ты? Парень замялся, морща лоб и не отодвигаясь от Малфоя. - Давай заниматься тем, чем занимались до этого. Чем занимаются все. Я не чувствую, что готов к следующей ступени отношений. Не хочу торопиться. Это может отразиться на нашем восприятии друг друга. Драко не отвечал. Из-за того, что они, по сути, перемахнули через несколько ступеней здоровых отношений, Поттер вполне мог почувствовать себя неловко. Но что он предлагал делать? То, что он пытался объяснить Драко, было полнейшей чушью. Он готов был согласиться, что на нестабильное состояние их отношений могла повлиять любая мелочь. Любая, начиная от Грейнджер и заканчивая Дамблдором. Но в чем была проблема секса? - И чем же занимаются все? - сонно выдохнул Малфой, расслабляясь в теплых руках и принудительно сдерживая подступающую злость. - Целуются. Обнимаются. Проводят время вместе. Ходят, знаешь, на свидания. – Как сейчас. В глубине души Драко был даже рад этому предложению. Это не было сигналом к расставанию, к перерыву. Со стороны его восприятия сложившейся ситуации, Гарри предлагал затормозить и насладиться друг другом. Малфою и самому было смутно понятно, куда развивались бы их отношения в интимном плане, а у Блейза спрашивать не хотелось от слова «совсем». И сейчас, когда они пришли к логичному перекрестку в их взаимодействии, когда, несмотря ни на что, позволили себе быть вместе, лучшее, что они могли предпринять - остановиться в руках друг друга и позволить сладкому чувству влюбленности, наконец, поглотить их. Драко припал губами к шее Гарри и невинно поцеловал. Плечи Поттера вдруг опустились, выдавая перенесенную тревогу. Сексуальное напряжение, накалявшееся между ними долгие недели, не спало, но растопилось и растеклось поровну меж их телами, смешавшись с желанием тепла рядом. Драко потянулся за поцелуем, и Гарри охотно ответил на него. Они нашли губы друг друга, не открывая глаз и делая желанный шаг вперед: углубляя поцелуй. Руки Драко тянутся к футболке Поттера и поднимают ее за низ вверх. Он отбрасывает ее в сторону и проходит ладонями по раскаленной коже поттеровской груди, задевая соски, немного вдавливая подушечки пальцев в живот. В его голове внезапно возникает ощутимая граница, которую он, не переступая, может двигать взад-вперед. И Драко охотно пользуется своим опытом и властью. - Это ничего? - спрашивает он, отрываясь от Гарри. Тот тяжело дышит, борясь с туманом, заволокшим его разум. - Ничего, - кивает в ответ, притягивая Драко к себе за талию, параллельно сражаясь с пуговицами на его кардигане. - Мы хотели притормозить, - напоминает Малфой, вставая на колени и оказываясь над Гарри. Драко берет его лицо в свои ладони и мягко накрывает его губы своими. - Я работаю над этим вопросом, - делая паузу на каждом слове, выдавливает сквозь поцелуй Поттер. Он снимает с Драко верхнюю одежду, стягивает его полурасстегнутую рубашку через голову, и они прижимаются друг к другу горячей кожей. - Скажи, когда остановиться. Малфой садится на Гарри сверху, не чувствуя ледяного сквозняка, гуляющего по Астрономической башне. Все, что он чувствует, - это Гарри Поттер, его рот, руки, грудь и член, выпирающий из штанов и требующий внимания. Он не может взять в толк, как этот гриффиндорец, в открытую соблазняющий его днями напролет, надевая его одежду, целуя в людной библиотеке, не понимает, как сильно Драко его хочет. Но, посылая все к Мерлину, Драко остановится по одной только команде. Для меня мы – вместе. Я уважаю и принимаю твое право молчать о вещах. Позволь мне помочь тебе. Это нормально, что я опять хочу тебя? Несмотря на желание рассмеяться Поттеру в лицо, Драко примерно понимает, чего ему хочется. Концентрированного внимания друг другу в ограниченное время. Не телам, а друг другу. Даже если он сам вынужден сопротивляться такому же жгучему желанию, с каким борется Драко. Такая самоотверженность требовала наличия хоть каких-то чувств. Требовала одного определенного чувства всепоглощающей влюбленности. Одной лишь слепой страсти или тупого упрямства было недостаточно. Драко откидывается в его руках, позволяя чужому языку стать центром его мыслей. Задним числом он вспоминает, что следующим утром вновь будет в полнейшем ужасе от вида собственной истерзанной кожи, но уверенно отгоняет эту мысль. Поттер съезжает вниз по стене и затем тихо смеется из-за этого. Драко смеется вместе с ним, ложась сверху и целуя его ключицы, кусая и посасывая соски, оставляя укусы-поцелуи на животе. Он останавливается у ремня и быстро возвращается к губам Гарри, чувствуя, как сильные руки сминают его ягодицы. Он возбуждается с каждой секундой все больше, беззастенчиво имитируя движениями бедер секс. Гарри, жмурясь и посапывая от удовольствия, на ощупь находит ладони Малфоя и переплетает их пальцы. Драко выпрямился, сев, и использовал его согнутые в локтях руки как опору для своих движений. В какой-то момент он замер, и Поттер с разочарованным выдохом толкнулся бедрами навстречу, продолжая на том моменте, где они остановились. Драко сжал его ладони, привлекая внимание и заставляя открыть глаза. - Тормозить? - ехидно прошептал он. Гарри еле дышал, находясь на грани. Он не отрываясь смотрел в серые омуты, восстанавливая дыхание. - Да, - кивнул он, сглатывая и пытаясь избавиться от болезненной сухости в горле. Не удовлетворенный ответом, Драко сильнее прижался задницей к его паху и сделал еще пару движений. - Тормозить? - вновь, с нажимом, произнес он, когда Гарри, шипя, сдерживал стоны, рвущиеся из рта. - Да, - еще более слабое сопротивление. Драко, дрожа, опирается на его руки и ложится сверху, как тогда, после вечеринки, Гарри лежал на нем. Он сказал, что остановится, и он остановился. Хотя и в этот раз они хотели друг друга не меньше, чем тогда, на вечеринке. Слабыми руками Поттер подтянул наверх одеяло и накрыл их обоих. Его грудь прерывисто вздымалась, выдавая фальшивую выдержку. Они прилипали друг к другу из-за выступившего пота. По влажной коже ветер прошелся ледяной вуалью, но под общим одеялом была парилка. Жар, исходивший от тела Поттера не переставая, в итоге вынудил Драко слезть с него и устроиться рядом. Он повернулся в сторону Гарри, опершись на локоть, и с удивление обнаружил, что тот задремал. Малфой осторожно убрал прилипшую к его взмокшему лбу прядь и пальцами начал обследовать каждый изгиб его лица. Злополучный шрам в виде молнии, изрезавший смуглый лоб белой ниткой, задевавшей бровь и неподвижное верхнее веко. Длинные темные ресницы, прямой нос, щеки в давних царапинах. Полные мягкие губы, которые он исследовал особенно тщательно, указательным пальцем приминая каждый миллиметр на своем пути. Гарри улыбнулся. - Что ты делаешь? – спросил он, не открывая глаз. Драко, поглаживая его скулу в опасной близости к глазам, наклонился и поцеловал его в складку между носом и щекой. Он подумал, что любить кого-то, кто любит тебя, - в высшей степени эгоизм. Но кто признается, что Поттер первым пришел к осознанию того, что было между ними? Драко думал, что уж ему-то, Малфою, представителю Слизерина, можно было догадаться и раньше. Но в конечном счете, его устраивал полученный результат. - Воз-дер-жа-ни-е, - по слогам произнес он, спускаясь пальцами в своем исследовании ниже по шее, чувствуя испещренную мелкими царапинами кожу – следствия частых тренировок в квиддич, борьбы с драконами и Темными силами. Драко совершенно точно не получает от этого удовольствие. Он ненавидит, когда ему отказывают в желаемом. Он прикрывает глаза вовсе не от наслаждения. И когда приходит время уходить из башни, он сопротивляется всего лишь из-за лени, а не по причине нежелания покидать свой личный обогреватель.

***

Гарри светился почище отполированной лампочки. В обычной ситуации Гермиона бы обрадовалась за счастье друга, тем более это было довольно увлекательно – наблюдать за их переглядками, ухмылками и бесшумными движениями губ, говорящих какое-то оскорбление. Другом по несчастью ей стал Забини, который с тем же недоумением и иногда шоком наблюдал за их беззастенчивым флиртом. Совсем из ряда вон выходящее произошло на Защите от Темных искусств. Точнее, ничего толком не произошло, но ей стало совсем тошно от себя. Рон покинул их во имя Лаванды, а Гермиону Гарри утащил на заднюю парту. Каким-то непостижимым образом слева от них, со стороны, где сидел обычно Слизерин, через проход, оказался Драко с Блейзом. Грейнджер уже через полчаса готова была выть оттого, что поддалась на уговоры и села рядом с Поттером. Редко, но метко они с Малфоем переглядывались, а в перерывах между их гляделками Гарри настойчиво терроризировал Гермиону своими рассуждениями и вопросами. И не важно, что у нее самой были другие темы, над которыми неплохо было бы подумать. В очередной раз, когда было озвучено индивидуальное задание, она впервые за несколько дней посмотрела на Снейпа. С той вечеринки они так и не говорили, а приходить в подземелья хотя бы из уважения к Кэти и поиску ее лекарства она категорически избегала. Грейнджер увидела движение его взгляда, оторвавшегося от записей лекции: от Поттера к Малфою, от Малфоя к Поттеру и на нее. Его бровь дернулась. Электричество. Гермиона, будто и не при делах, едва заметно пожала плечами. Меня это уже не касается. Он задержал на ней внимательный взгляд лишние две секунды, снова возвращаясь к записям. Хорошо, - подумала Гермиона, - на ненависть не похоже. И, вроде как, не презрение. Может, сегодня ей можно было бы наведаться в Подземелья. Если, конечно, она не струсит в последний момент. С понедельника она собиралась поймать его в кабинете, объяснить свое поведение, может даже, попытаться вернуть все на круги своя. Но затем видела Гарри и вспоминала, почему вдруг она вообще решила пойти на такие риски. Да, у нее не было и шанса на подобную ауру, что витала вокруг этой чудаковатой парочки. Однако что мешало им создать свою собственную, понятную только им ауру? Гермиона сражалась со своими мыслями, с чувством вины, с дискомфортом из-за неопределенности. Он не игнорировал ее, но с достоинством держался подальше даже в манере критики ее контрольной. Она пыталась дойти до подземелий, но в последний момент разворачивалась и следовала привычному маршруту дежурной старосты. До тех самых пор, пока Макгонагалл не поймала ее на лестнице с вполне логичным вопросом, зачем это ей понадобилось так поздно идти в сторону подземелий. Девушка ответила единственное, что пришло ей в голову: запланированный урок с профессором Снейпом. Гермиона тут же пожалела об этом: ее обман раскроется, и она окажется в крайне неловкой ситуации. Ее дискомфорт из-за сложившейся со Снейпом ситуации сменился на волнение за свою репутацию. Но затем Макгонагалл сдержанно произнесла с легким укором: - Да, мы буквально на днях говорили о Вашей ситуации с профессором Снейпом. – Ее сердце бухнулось в пятки. Значит, он все-таки не оставлял своего решения помогать ей с Зельеварением, следовательно, она все еще могла приходить к нему. – Мисс Грейнджер, вы все также уверены в своем решении связать судьбу с Зельеварением. – На ее уверенный кивок Минерва лишь с сожалением покачала головой, не намереваясь сдаваться. - Гермиона, я понимаю Вашу тягу к знаниям, однако профессору Снейпу и так хватает работы… - Минерва, я прекрасно справляюсь со своими обязанностями. – Снейп, словно призрак в черном одеянии, возник за спиной Макгонагалл. – Со всеми своими обязанностями, - с нажимом уточнил он. – Дамблдор одобрил занятия, так в чем проблема? Декан Гриффиндора, испуганная таким внезапным появлением Снейпа, резко развернулась. - В том, Северус, - возмутилась она, - что у бедной девочки даже нет времени на внешкольную жизнь! Зная Вас, она наверняка загружена выше положенного! Пока она говорила, Снейп позволил себе сдержанно улыбнуться. Ему явно нравился поворот разговора. - Не переживайте, Минерва, Поттер и Уизли, несмотря на все попытки мисс Грейнджер выкроить время для сна на третьем курсе, все же втянули ее в насыщенную внеклассную деятельность. Незаконную, смею уточнить. – Яд так и сочился из его слов. – Пусть уж она занимается такими важными вещами, как Зельеварение, и, быть может, отвлечется наконец от нарушения школьных правил. Гермиона понимала, что сейчас выглядит полной предательницей, но с трудом сдерживала смех. Снейп действительно сейчас спас ее. А сделал это, потому что слышал предыдущий разговор с деканом. Значит, услышал и про ее намерение идти в подземелье. Если бы ему по-настоящему было все равно, он бы и слова не сказал. И что это за разговор с Дамблдором? - Понимаю Ваше рвение к преподаванию, Северус, - съязвила Макгонагалл, пытаясь придать своему виду насмешку. – Не имею ничего против Вашего прошлого предмета, опережая следующий вопрос, - добавила она, поглядывая на не вмешивающуюся в преподавательские дрязги Гермиону. Казалось, она не ожидала от нее такой безучастности. – Помните о комендантском часе, мисс Грейнджер. Не прощаясь с Северусом, она ретировалась. Как только декан исчезла за ближайшим углом, неподвижные Снейп и Гермиона краем глаза взглянули друг на друга. Она первой разорвала зрительный контакт. Пусть думает о ней, что хочет. - Я... патрулирую, - соврала она, переминаясь с ноги на ногу. Он едва заметно пожал плечами, спустя мгновение проходя мимо. Гермиона застыла, не зная, что делать. Снейп остановился в метре от нее и недоуменно развернулся. - Почему Вы стоите? – спросил он вполголоса. - А… - не зная, что ответить, промычала девушка. - Я зачем только что вышел на очередную тропу войны с Вашим деканом? – Он демонстративно закатил глаза. – Не для того, чтобы Вы сейчас топтались на месте. Гермиона сделала вид, что у нее очень чешется нос. Таким образом она прикрыла рот, и он не мог увидеть ее полной облегчения улыбки. Снейп все еще явно сторонился ее и, возможно, им уже не вернуться к тем разговорам и жестам, которые у них были. Кажется, ей стоило бы поучиться у Гарри его гиппогрифскому упрямству.

***

Они валялись на снегу, рассматривая безоблачное небо. Вновь безоблачное или они перебрали глинтвейна – эта высказанная вслух мысль вызвала еще один приступ смеха у обоих. Новое свидание, теперь неподалеку от Хогсмида. Так, что их лица были освещены фонарями волшебной деревни. Всего лишь второе свидание, а они уже смеялись над любой мелочью. Как дети издеваются над формой облаков, так они отпускали шутки самой разной направленности по поводу созвездий и их историй. И смеялись. Не переставая. Над созвездием дракона, лебедя, медведиц и над мерцающими цветным, чужим светом планетами. В снегу, под согревающими чарами и помощью в виде нескольких стаканов глинтвейна, выпитых ранее, им было весело и по-настоящему хорошо. Драко сам не понял, когда эти свидания начали входить у него в привычку. - Гермиона говорит, что в шестнадцать отношения можно начать только из-за одной вещи, - Гарри нахмурился, вновь меняя тему. Сколько вещей они успели обсудить за эти несколько часов? - Секс, - констатировал Драко, даже не удивившись. - Другого от нее и ожидать не стоило, конечно, - засокрушался Гарри, явно расстроенный поведением подруги в последние несколько дней, однако на вопросы о своей личной жизни она отвечать категорически отказывалась. - А мы с тобой разве не из-за этого вместе? - Что? Повисла тяжелая пауза. Гарри приподнялся на локте и взглянул на Драко, тут же облегченно выдохнув. Тот широко улыбался. - А разве нет? - Драко продолжал прикалываться. - То есть ты, Драко Люциус Малфой, утверждаешь, что со мной только из-за секса? - Да! - слишком быстро ответил слизеринец, едва сдерживая хохот. - Это намек на то, что я хорош в нем? - заинтересовался Гарри, наклоняясь к Драко. - Тебе почудилось, - сказал Драко, обнимая Гарри за шею и со смехом утягивая его в свой сугроб. - Ах, так! Почему ты тогда здесь? Драко поиграл бровями. - Ты точно хочешь знать ответ на свой вопрос? – Кивок. – В детстве отец хотел отдать меня в Дурмстранг, - важным голосом начал он. – Холодная, суровая страна, школа, в которой уделяют большое внимание Темным искусствам… - И? – поторопил его Гарри, уже слышавший обо всем этом от Гермионы на четвертом курсе. - И, - повторил Драко, - они воз-дер-жи-ва-ют-ся от многих вещей. Поттер закатил глаза и резюмировал: - И ты решил воз-дер-жи-ва-ть-ся, да? – Этот Драко Малфой изводил его своими подколками и комментариями каждого слова, поэтому гриффиндорец противно передразнил его слово, сказанное по слогам. - Между прочим, это была твоя идея. Мне уже начинать жалеть об этом? - Определенно, - захохотал Гарри и прижался к его теплым губам. Драко попытался перевернуться, чтобы оказаться сверху, но спустя непрекращающиеся кувыркания туда-сюда, в конечном счете они все больше смеялись, чем целовались. Впервые они делали то, чего по-настоящему хотели всей душой: утопали в своей юности.