Демон в тебе

Драко, Несмотря на твое недовольство и открытое мне противостояние, я подала еще один запрос в Визенгамот. Прежде чем ты бросишь мое письмо в камин, изволь заметить, что в следующий понедельник тебе назначено слушание на девять утра. Надеюсь на ваше понимание, мистер Малфой. Я вложила много сил, чтобы добиться приема у Кингсли. В который раз заверяю тебя: мы решим этот вопрос честным путем, и ты вернешься на территорию Великобритании законным путем. Я вновь выступлю свидетелем, некоторые наши бывшие однокурсники согласились помочь. Северус против, но меня это мало волнует. Передает привет. Ожидаю увидеть твой светлый кислый лик в следующий понедельник на заседании. С уважением, Гермиона Джин Грейнджер. Драко и правда, едва дочитав первую строчку, был готов выкинуть письмо в окно. Он сразу понял, что что-то в ее письме не так, раз оно – в кои-то веки! – вместилось на один лист пергамента. Малфой постукивал ногтями по столешнице и еще пару раз перечитал послание бывшей однокурсницы. Эта назойливая гриффиндорка всегда лезла не в свое дело. А если ему нравится в Америке? Брюки-клёш и безразмерные свитера, это же так… Драко вздрогнул от своих же мыслей. Ну, может, он и не горит пламенем восторга, как соплохвост, но его ссылка не была такой уж тяжкой ношей. И крестный, в отличие от Грейнджер, это понимал. «Северус против, но меня это мало волнует». Надо как-нибудь подловить ее и поинтересоваться, сколько они спорили из-за него. Гляди-ка, привет он ему передает. С нее сталось бы и прочитать Снейпу вслух перед отправкой. Их внезапный тандем немного удивил Драко. Малфой устало вздохнул и подошел к шкафу. Там под толстую веревку, насчитывающую уже с несколько десятков писем от той же Грейнджер, он убрал и этот конверт. В странности с первыми днями после войны могли сравниться только последовавшие за ними месяцы выяснения, кто кому друг иль враг. Чуть ли не на следующий день начались массовые вынесения приговоров и казни. Никто даже сначала не понял, куда пропал Национальный Герой всея Британии. Его друзья и члены Ордена Феникса пытались обратить внимание прессы и общественности на абсурдную, казалось бы, новость: выжив дважды после смертельного заклятия, Гарри Джеймс Поттер в одно мгновение испарился в воздухе. Семья Малфой была в числе первых, попавших на судебную скамью, и практически последними, кто все же услышал свой приговор. Многочисленные попытки откупиться и даже хитрость отца, призванная помочь сбежать, не помогла. Люциус был предсказуемо сослан в Азкабан на неопределенный срок, мать заточена в Мэноре под круглосуточным надзором авроров, а Драко сослали в США. Несмотря на взятки и старания неизвестно откуда взявшейся на их стороне Грейнджер. Четыре года. Четыре года он танцует джаз, одевается по маггловской моде и слишком часто переписывается с Гермионой Грейнджер. Они ни разу не говорили про Гарри Поттера, но меж букв угадывался ее незаданный вопрос. И Драко не горел желанием на него отвечать. Они бок о бок шли по зеркальному коридору из черного стекла. Грейнджер ликовала. И Драко, как бы того не хотел, все же разделял ее радость в скомканных ответах. Снейп ждал их недалеко от каминов. Лицо Гермионы готово было треснуть от улыбки. Она вскинула руки и начала неистово махать ими Северусу. Его бровь дернулась, но он вдруг мягко улыбнулся им. Драко уже приготовил язвительную речь, но его вдруг остановили за рукав пальто. Он обернулся. Грейнджер чуть успокоилась и почему-то с участием смотрела на него. - Драко, прежде чем наши пути разойдутся, я хотела бы кое-что спросить. Малфой сосредоточенно кивнул, едва заметно прищурившись. Как ни странно, спустя многочисленные письма и вопросы о самочувствии (он всегда их игнорировал), Гермиона вдруг перестала его раздражать. После многочисленных знакомств, баров, городов и людей – самых разных – он научился ее по-своему ценить. Как часть жизни его крестного. Как часть жизни его самого, его жизни в Англии. Как часть жизни Гарри. О последней мысли он никогда ей не признается. - Ты вернешься в Штаты? Драко окинул взглядом стены атриума: все было не таким, каким он его помнил. Казалось бы, всего четыре года, а он уже чувствовал себя чужим. - В раздумьях. Гермиона смотрела в его лицо, как будто пыталась найти что-то определенное. - Ты думаешь о нем? Драко сморгнул непонимание и подождал уточнения: - О Гарри, разумеется. Грейнджер. Чертовых четыре года ни слова – и тут на тебе. - В смысле? - Драко, я рассказала всем те крохи, которые видела собственными глазами: он переломил пополам палочку Дамблдора и исчез во вспышке. И ты ни разу – ни разу! – не спросил, что это было. - Мне жаль, что твой друг пропал. - Он был не только моим другом. Мерлин, да что она от него хочет. - И общенациональным героем, полагаю. - Драко, ответь честно. – Она приблизилась к нему на шаг, а ее брови сошлись в одну линию. – Ты скучаешь? Малфой спокойно держал руки в карманах, а взглядом избегал смотреть в ее полные жалости глаза. Может, тому причиной был его вымотанный вид. Или тот очевидный факт, что Драко не был рад ступить на родную землю свободным волшебником. Он нерешительно переминулся с ноги на ногу. - И как давно? – он было скосил взгляд в сторону крестного, но сдержался. Она мягко улыбнулась, вокруг глаз образовались морщинки. - Как давно что? - Как давно ты посвящена в драму моего юношества. – Он все же дернул головой в сторону Снейпа. - Гарри очень переживал, когда его ненависть внезапно превратилась в симпатию. Драко чуть было не закатил глаза. - Серьезно, с самого начала? Гермиона будто чуть растаяла, вернувшись мыслями в их подростковую жизнь, омраченную красноглазым убийцей и его приспешниками. - Крестный, полагаю, тоже в курсе. – Гермиона смущенно передернула плечами. Драко пожал плечами и вновь поглядел на Снейпа: тот внимательно наблюдал за их разговором, но смотрел больше на Гермиону, чем на крестника. Несмотря на его аргументы и позицию самого Малфоя, что стоило бы подождать еще хотя бы год для смягчения мнения Визенгамота и смещения чаши весов в сторону ошибочно осужденных, Грейнджер все равно поступила по-своему. Они до конца сомневались, что стоило лезть на рожон и рыть самим себе яму: всего Визенгамот принимал три запроса пересмотра приговора. И у них уже сгорела попытка, которую они использовали в год победы. Но Гермиона была настолько упряма, что задавила всех своей настойчивостью. И ладно это, она неизвестно откуда достала новых свидетелей, совершила буквально невозможное: достала чьи-то воспоминания о пытках в Мэноре. Тут Драко чуть со скамьи подсудимых не упал: откуда? - Знаешь, что странно? – спросил он, разворачиваясь и продолжая путь до каминов. – Мы не виделись четыре года, но, увидев вас двоих, я понял, что ни капли не скучал. - Приятно слышать, что некоторые вещи не меняются. Драко хмыкнул и не стал уточнять. - Победа! – победоносный клич разнесся по атриуму. Он с трудом поборол желание отойти подальше от Грейнджер, когда они подошли к Северусу. - Мои поздравления, – снисходительно кивнул крестный, и Драко который раз за день подивился изменениям, произошедшим с людьми, которых, он думал, что знал. И, к своему ужасу, он сейчас как никогда нуждался хотя бы в сплетне: как Северус Снейп и Гермиона Грейнджер вдруг оказались так близко друг к другу? Он отстраненно наблюдал за их шуточным диалогом, в котором он сводил на нет ее попытки выставить себя всезнайкой. И когда Грейнджер стала понимать шутки и чувствовать волну скорее восхищения, нежели насмешки? Они одновременно перевели взгляды на ушедшего в себя Драко. И он поймал себя на мысли: метаморфозы затронули не только интерьер и бывших врагов, но и его самого. Неожиданно он вписался в новую жизнь. Вот же они – Гермиона Грейнджер и Северус Снейп. И он, что так не похож на них. Был не похож. - Так что? – Она пытается выудить из него ответ на вопрос, который он прослушал. - Ты о чем? - Дайего-стрит. Кафе на углу. Завтра в шесть, - терпеливо повторила Гермиона. – Мы хотим услышать, как ты жил в Америке, да и нам есть, о чем рассказать. Драко и Северус одновременно улыбнулись, обменявшись взглядами. Она так очевидна, что даже забавна. Да и смысл отказываться, если хочется согласиться? В конце концов, он чувствовал себя готовым к одной благодарной встрече перед отъездом. Он кивнул, и тут же «мисс Грейнджер» позвали на срочный консилиум с помощью резвого летающего оригами в виде воробья. Наспех извинившись, она кинула на прощание: - Будь вовремя! На эту фразу он лишь недоуменно посмотрел на крестного: тот кивнул крестнику и сам отбыл по делам - теперь они были занятыми людьми.

***

Драко вскочил со стула, хватая свой дипломат и на ходу накидывая на плечи пальто. Если у них действительно были веские причины задержаться, могли бы и предупредить. Не то чтобы он куда-то спешил, но все же. Малфой распахнул скрипучую на пружине дверь так резко, как только смог, и в результате натолкнулся на какого-то парня. Дипломат вылетел из рук. Драко, в расстроенных чувствах, не поднимая глаз кинулся поднимать его, но смуглая рука незнакомого парня сделала это быстрее. - Я прошу прощения... - эхо знакомого голоса прорезало виски Драко, и он вскинулся в шоке. В зеленых глазах в ту же секунду проскользнуло понимание вперемешку с глубочайшим удивлением. - Драко? Через пару минут они молча сидели напротив друг друга за тем самым столиком, за которым Малфой прождал крестного и Грейнджер битый час. Гарри смотрел куда угодно, только не на него, а Драко глотал стук разбушевавшегося сердца. Он будто снова вернулся в свои шестнадцать. К счастью иль к сожалению, Малфой так и не набрался смелости и уверенности сказать Гарри о причине своего бешеного сердцебиения. Он внутренне одернул себя. Нет, только не сейчас. Рефлексией он займется дома с огневиски в обнимку и яростным письмом Грейнджер. А сейчас... Драко перевел взгляд на Гарри, и его сердце пропустило холодный удар: Гарри смотрел на него, будто они и не вылезали из Хогвартса, и сейчас сидели друг напротив друга в Большом зале. Когда они переглядывались редко, но до дрожи адреналина внутри: сначала из-за взаимной неприязни, а затем из-за подгибающихся коленок каждый раз, когда замечали друг друга. Когда все началось с чертовой шутки. «Не пались, Поттер» Когда они шагнули друг другу навстречу. Когда они поцеловались. Когда в животе все скрутилось в тягучий узел, и Гарри не один и не два раза повторял исступленное, раздражающее признание в порыве не страсти, но нежности. В порыве чувства. Поттер, совсем не похожий на обычного себя, опирался скрещенными на груди руками о стол. Драко подумал, что от прежнего него остались лишь глаза: даже очки казались теперь какими-то чужими. Что уж говорить о кожанке и приведенных в порядок волос. Черные кудри блестели лаком. Из-под куртки выглядывал воротник рубашки. На лице тенью пролегла легкая щетина, которая, Драко мог поклясться, хрустела под пальцами. Гарри иногда и его разглядывал, по большей части смотря в глаза. - Ну и зачем это? - наконец прервал совсем не тягостное молчание Драко. Он попытался расправить плечи, но получилось лишь нервное ерзанье. - Что именно? - спросил этот новый не-Гарри, улыбаясь уголками губ. - Все это. - Драко не позволил себе по-плебейски взмахнуть руками, поджав вместо этого жеста ноги под стул. - Гарри Поттер вновь выжил. Только вот с этой сенсацией тебе не ко мне. - Он сделал паузу, а затем почувствовал новый прилив страха: - Зачем ты вообще подбил Грейнджер на это? Не трудись отпираться: я знаю, это была она. Гарри сморгнул неуверенность, покорно принимая в себя уколы яда Драко. - Я... - его голос оказался неожиданно хриплым, - я действительно хотел увидеть тебя. Но ожидал увидеть, как и ты, саму Гермиону. Кроме цвета глаз он не растерял еще и эту свою супер-способность: одной фразой выбивать у Драко почву из-под ног. Он уже не знал, почему в глубине горла собрался болезненный комок: от обиды или от тоски. - И что теперь? По какой-то нелепой случайности они оказались друг напротив друга вновь и теперь почему-то не могли разойтись. Как бы нелогично это ни звучало, Драко искал повод и остаться, и сбежать. - Слышал, твою семью освободили. - Я возвращаюсь в Америку, - вместо ответа выпалил Малфой, борясь с дрожью в голосе. - Ты не хочешь узнать, где я все это время был? - Не горю желанием, - отрешенно проговорил Драко, отводя взгляд. Он хотел знать все. - Тогда расскажи, что было с тобой. Я хочу знать про твою жизнь в Америке. Кем ты стал. - И как-то приглушенно: - Есть ли кто-нибудь, кто тебе нравится? - Я должен женится на той, на которую укажет отец. - Понятно. Вот и весь разговор. Гарри начал рассматривать пекарню, в которую любили наведываться Гермиона и Снейп после работы: огромные кружки с кофе дымились, ожидая своих покупателей, блестел в свете ламп джем в штруделях и матово переливался марципан. Драко не хотелось есть, но что-то все еще держало его за столиком. Гарри задумчиво обвел глазами помещение по кругу, избегая смотреть ему в лицо. - Я просто хотел, чтобы ты знал: не было и дня на войне, чтобы я не вспоминал тебя, - задвигались его влажные губы, которые он время от времени закусывал. - Ты - лучшее, что случилось со мной в жизни. Драко почувствовал ток ярости, с новой силой окативший его вены. - И ты готов был умереть за всех? Ты и дальше собирался убегать от меня сейчас? - Драко сам не ожидал от себя этой эмоциональности, но ком в горле вдруг зажевал следующие слова, а глаза защипало. Гарри неподвижным взглядом смотрел на него. - У тебя есть могила. Тебя похоронили. Я похоронил тебя. - Я готов был умереть за тебя и своих друзей. И да, я убегал бы, потому что ты заслуживаешь чего-то получше, чем бывший герой, зарывшийся в нору. - Времена меняются, а мозгов у тебя не прибавляется. - Драко сдержанно нахмурился. - Может я сам за себя решу, чего я хочу? - Прошло четыре года, Драко, ты даже не знаешь, захочешь ли меня снова, как тогда, - улыбается Гарри нежно и снисходительно. Будто только предвидит момент, когда Драко предстоит что-то узнать. - Твои шрамы и то, что победа сделала с твоей семьей... - Они ответили за свои поступки, - отрезал Драко, хмурясь пуще прежнего. - А я ответил за свои. Грейнджер приложила немало усилий, чтобы вернуть меня в Лондон снова. - Вы подружились? - с ноткой насмешки. - Она невеста моего крестного. Не то чтобы у меня был выбор, - пожал плечами Малфой. - К тому же, она выступала в защите на суде. После его слов повисла неловкая пауза, которую Гарри, неподвижный и открытый, словно книга, нарушил: - Ты держался просто отлично. Драко непонимающе моргнул, а затем его сердце болезненно стукнулось о грудную клетку: одним из новых свидетелей, что нашла Грейнджер, вполне мог быть он. Лоб покрыла испарина с приходом осознания, что Поттер видел падение его семьи. Падение и воскрешение его самого. Драко встал с твердым намерением аппарировать прямо за дверью, и плевать на магглов, лишь бы оказаться подальше от Гарри Поттера, как тот тут же схватил его за запястье, заставив вздрогнуть. Он забыл, что планам Малфоев в присутствии Поттеров редко суждено претворяться в жизнь. - Я не уйду, пока мы не поговорим, - тихо сказал Гарри, когда Драко открыл глаза. - Тогда я отказываюсь говорить здесь. Гарри кивнул, поднимаясь из-за стола. - Пошли. Драко шел вслед за Гарри и, несмотря на смешанные чувства, не мог не разглядывать его. Аккуратно выбритый затылок и черные кудри, от которых в школьное время у Драко подгибались коленки, когда он запускал в них пальцы. Сильная шея и крепкие плечи. И только зелень глаз смотрела с тем же неприкрытым обожанием, как тучу лет назад. Запутавшийся, Драко лишь рассеяно кивнул на предложение доехать на автобусе. Они стали в конце, в самом углу, причем Гарри оказался между Драко и напиравшей толпой людей, ограждая его рукой, державшей поручень. Малфой отвернулся, в голове прокручивая лекции по Боевой магии, лишь бы не дать себе покраснеть. Глупая, глупая манера ухаживать. И такая на него непохожая. Петляя подворотнями, они вышли прямо напротив нужного места. Почему-то дверь не была скрыта магией. Точнее, была наложена иллюзия против магглов, но любой маг увидел бы ее. Гарри бросил ключи и куртку на тумбу у двери, а сам прошел в гостиную, жестом маня за собой Драко. Тот остался в пальто, в скрытом волнении прижимая свой дипломат к ребрам. Впервые Драко был у Гарри дома. В месте, что было и его по праву крови. Вокруг было... чисто. И по-аскетичному пусто. На тумбе в конце коридора ключи, смесь маггловских и волшебных монет, куртка, норовившая чуть-чуть и свалиться. Но не беда: на полу ни пылинки. Драко помнил, что в доме на Гриммо прислуживал Кричер, и даже видел того пару раз. Но сейчас он почему-то не желал показывать своей уродливой рожи чистокровному хозяину. - В школе я мечтал, что однажды приведу тебя сюда. Когда в Ордене Феникса уже не будет нужды. Опомнившись, Драко быстрым шагом пересек коридор. Они оказались на кухне. Гарри не предлагал ему присесть и не садился сам. Драко замер с дипломатом в дверном проеме, осматриваясь: ни единого портрета. Черного цвета дерево с обеих сторон, ни единой картины или головы эльфа, что по рассказам матери предполагались в обители Блэков. - Они начали раздражать, - пожал плечами Гарри на озвученный вопрос. - Только и умеют, что оскорблять. У меня редко бывает настроение огрызаться с ними. - И какое же обычно у тебя бывает настроение? - равнодушно усмехнулся Драко, теперь оглядывая коридор позади себя. Он не увидел, как Гарри безынициативно пожал плечами. - Уж точно не отбиваться от гадостей этих ненавистников магглорожденных. - На мои гадости у тебя всегда находилось настроение. Они пересеклись взглядами. - Это было раньше. Пауза. - Так о чем ты хотел поговорить? Вместо ответа Гарри отошел от стола и оперся о дверной косяк рядом с Драко, преграждая тому дорогу. Он скрестил руки на груди, смотря Драко в лицо уставшими глазами. - У тебя действительно кто-то есть в Америке? У Малфоя не дрогнул ни один мускул на лице. - Я же сказал. - Ты ее любишь? - Я разве дал понять, что это твое дело? - разозлено огрызнулся Драко. - Уверен, - непоколебимо кивнул Гарри. - Все, что касается тебя - мое дело. Драко промолчал, подбирая слова. - Ты всегда был тем, кто добивался меня. Инициатива исходила лишь от тебя. Гарри облизнул губы, чуть улыбаясь и читая мысли и чувства Драко, как если бы те были написаны у него на лбу. - Добиваться кого-то возможно лишь тогда, когда тебе это позволяют. Я искал тебя, потому что тебе это было нужно. - Как и тебе. - Нам обоим, - кивнул Гарри, с уверенным спокойствием в лице отмечая, что Драко глубоко внутри напуган его напором как когда-то в школе. - Почему ты позвал меня? Я же эгоист и тогда наплевал на тебя и твои слова. Я все сделал по-своему, и это, Мерлин прости, ничем хорошим не обернулось. Ничем и ни для кого. У Гарри стеклянная и нечитаемая улыбка. Его пальцы касаются виска Драко, отводя выбившуюся прядь за ухо. Малфой дрожит под этими ничего не значащими прикосновениями. Распадается с каждым вдохом смешавшегося меж ними дыхания. И просит всех известных ему божеств прекратить это. Взывает к Мерлину, не в силах отвести взгляд от глаз, что с ненормально расширившимися зрачками кажутся черными. Они оба громко дышат, у обоих, Драко знает, ломаются ребра под напором бешено бьющегося сердца. Гарри смотрит на него, будто путник на живительный оазис после месяца пути в пустыне, и сухо сглатывает перед тем, как с головой окунуться в него: - Потому что я все еще не могу разлюбить тебя. Гарри одним движением стянул с него пальто, бросив вниз. А затем потянулся за поцелуем. Драко вдохнул и не смог прийти в себя: как же он пах. Так мог пахнуть лишь Гарри Поттер. Такой кожей, колючей щетиной под ладонями и перекатывающимися мышцами под рубашкой мог похвастаться только Гарри Поттер. Драко ловкими пальцами расстегнул пуговицы на его рубашке, высвобождая ее из-под удавливающего бока ремня. И почувствовал крепкие руки под своими бедрами: он оказался прижатым к столу. Столу, на котором вероятно едят, что мало волновало их в этот момент. Лишь нетерпеливые вдохи, звук трения кожи о кожу, звук падения одежды на пол. Когда Драко открыл глаза, то столкнулся с взглядом ярко-зеленых глаз за стеклами очков, таким удушающе внимательным и голодным, что Малфой застыл под ним. - Я люблю тебя. Никогда не переставал, - воспользовавшись онемением Драко, выпалил Гарри, задыхаясь. Они прижимались друг к другу оголенными животами, затравленно дыша, словно бежали марафон. Драко сглотнул. - Пошли в спальню. Гарри уронил Драко на широкую кровать с шелковым постельным бельем, на котором тот сразу заскользил. Поттер залез сверху, плотно усевшись на бедрах лежащего Драко, и звякнул пряжкой ремня. - Ничего не напоминает? - оскалился Малфой. Гарри моргнул, и Драко который раз залюбовался им. У него была гладкая блестящая смуглая кожа, плоский упругий торс, широкие сухие ладони, в которых он просто таял. - А должно? И его лицо. Такое повзрослевшее, такое по-мужски сексуальное, но с выражением полного подчинения. - Тебе уже не шестнадцать. Будь осторожнее, - сменил тему Драко. - Только если ты этого захочешь. - Гарри. - Поттер замирает с руками у него под ребрами. - Я захочу. Было странно поддразнивать этого голодного до любви и восхваления незнакомца напротив, но Драко успешно подавлял чувство неловкости. Он вспомнил, какого ему было в школе. Как это было классно: везде, в любую свободную минуту, дрочить друг другу, отсасывать, быть друг в друге. Внутри у него все скрутилось еще туже, а член почти болезненно топорщил брюки. После каждого поцелуя, после каждого подмахивания, Драко невольно вспоминал их празднование Рождества: хоть и кончил несколько раз, тогда он впервые почувствовал себя ущербно под разочарованным взглядом и руками Гарри. Хотя он и умолял Гарри о его обществе, о его внимании, Малфой вынудил его отступить от собственных принципов и предать убеждения их союзом. Даже если сейчас были затронуты чьи-то чувства, Драко плевать на них хотел. То, с каким обожанием Гарри держал его тело в ладонях, целуя без разбора каждый свободный участок кожи, выбивало из Малфоя все мысли кроме желания наслаждения. Когда его ноги оказались у Гарри на плечах, пальцы на них самопроизвольно поджались в судороге, в то время как оставшаяся часть тела отказывалась проявить хоть какую-то инициативу. Гарри сел, опираясь спиной на деревянную спинку кровати, и скользнул пальцами под ягодицы прижавшегося сверху Драко. Они долго не могли отлипнуть от губ друг друга, целуясь вдумчиво и медленно, как будто восстанавливая все прошедшие года порознь. Пальцы Драко тонули в мягких кудрях волос, руки Гарри исследовали его обнаженное тело как в первый раз. Их члены беспрепятственно упирались друг в друга, но сквозь поцелуй это дарило им скорее сладкое чувство желанной близости, чем мучение. Драко дышал его кожей, и глаза его закатывались от ощущений, когда Гарри спускался губами и короткими искренними поцелуями по шее вниз. Драко задыхался под прикосновением меж ключицами и все же упал назад с переплетенными с Гарри руками. - Я забыл, каково это - касаться тебя, - сглотнув, прохрипел Драко. - Знал бы ты, какой красивый, - отозвался ему о своем Гарри, нависнув сверху и на пробу потершись своим пахом о его. - Давай, я захочу, захочу, я очень хочу этого сейчас... Гарри не нужно было напоминать об осторожности: он и так обращался с Драко, как с хрустальной вазой. Малфой, которого Гарри растягивал сначала языком, а затем пальцами, на несколько секунд выпал из реальности, когда они уже двигались навстречу друг другу, с ногами Драко, обвивавшими корпус Гарри, и с их сцепленными на предплечьях руками. Через пару минут они негласно решили, что для первого раза они могут себе позволить быстро кончить. Гарри рывком подтянул Драко к себе, и тот сдавленно охнул: наполовину выйдя, он вновь был внутри по самые яйца. Надо отдать должное Поттеру, у него начало получаться гораздо лучше, чем в школе. Драко обвил руками его шею и соприкоснулся лбами: очень близко, но все еще не поцелуй. Они оба вспотели и тяжело дышали друг другу в рты, совершая последние рваные толчки, когда Гарри тихо, но очень четко прошептал: - Я люблю тебя, Драко. В школе Малфой был напуган его чувствами и сбежал. В школе Малфой не выдержал его серьезного напора подростковых чувств и сбежал. Но он уже давно не учился в школе. - Гарри. Резко выдохнув, Гарри кончил и задрожал. Смотря на его лицо, полное наслаждения и обожания, Драко кончил следом. Лежать у него в кровати с его рукой на своей спине было неожиданно приятно. Даже больше - чересчур комфортно. Поерзав, Драко увидел, что Гарри задремал, прикрыв глаза, и опустился обратно ему на грудь. - Ты очень изменился за четыре года, - неспешно начал Драко, чувствуя поглаживания у себя на затылке. - В какую сторону? - Я пока не определился. - Драко перевернулся и уткнулся подбородком Гарри в мышцу груди, чтобы видеть его лицо. - А я? Гарри сдержанно улыбнулся. Еще одна черта в копилку его обновленного внешнего вида. - Ты все еще тот, кого я люблю. Такой ответ тебя устроит? - Нет, - нахмурился Драко, скрывая за недовольством неизмеримое чувство счастья от его слов. - Ты никогда не говорил этого мне в ответ, - будто согласившись изменить свое мнение, ответил Гарри и побледнел. - Единственный раз, когда ты сказал мне это, был в больничном крыле, тогда. Драко поморщился: у него даже сейчас свело зубы от одного воспоминания. - Но все закончилось. - Да, все закончилось. И то, что ты здесь, дает мне надежду о твоих намерениях. Тогда и сейчас. - В смысле? - Волдеморта нет. И зачем ты здесь? - Ты сейчас серьезно? - скривился Драко, на что Гарри лишь хмыкнул, поворачиваясь на бок лицом к нему. - Нет. Просто хочу послушать о том, как ты ночей не спал, думая обо мне. Малфой скептически дернул бровью, тут же закатив глаза, чем вызвал у Гарри неконтролируемый приступ хохота. Драко задумался, смотря пристально в изумрудные глаза напротив. - Я не мог чинить тот злосчастный шкаф из-за мыслей о тебе. Приходилось постоянно искать пути игнорирования. Ты ведь жутко назойливый. - Лестно. А что это было тогда, в поместье Малфоев? - Я не мог позволить тебе умереть. Только не на моих глазах, - честно ответил Драко, чувствуя, как по горлу вверх поднимается ком. - А что насчет Адского пламени? - Я не мог позволить тебе умереть, - просто отозвался Гарри, стирая с его носа и щек выкатившиеся слезы. - Только не на моих глазах. Драко не сдержался и накрыл его губы своими, ложась сверху и не переставая плакать. - Я чертовых четыре года скитался по пабам Америки, надеясь, что в одном из них найду тебя. Надеясь, что где-то, пусть и не рядом со мной, но ты жив. Засранец, и все это, чтобы встретить тебя в центре Лондона вместо Грейнджер? Гарри с выражением полного удовлетворения и радости смотрел в его покрасневшее от переживаний лицо. - Драко Малфой, я люблю тебя больше всего на свете. Когда они оказались на кухне вновь, на этот раз в полураздетом состоянии, Гарри буднично подошел к плите и включил газ. Тут-то Драко и подметил, что он упустил некую деталь из виду слишком легкомысленно, пытаясь поспеть за выбритым затылком впереди. Гарри загремел сковородкой. - Почему ты не колдуешь? Он разбил скорлупу яиц о край сковородки и положил следом на шипящую поверхность ломтики бекона. - Думал, ты не спросишь. Драко безмолвно ждал продолжения, но Гарри, казалось, всецело оказался поглощен готовкой. Надо отметить, в одних лишь джинсах с обнаженной кожей от лопаток до поясницы смотрелся он уж очень соблазнительно. Время, казалось, любило его: не как аристократа, но как того, кто не раз избежал смерти. Драко переводил взгляд со своей почти светящейся бледной кожи на его матовый отблеск коричневатой бронзы и, к собственному ужасу, восхищался. Драко любил это чувство восхищения перед ним, и плевал он на чувство стыда перед собой. Когда он понял, что Гарри отвечать не собирается, то бесшумно соскользнул со стула и встал сзади, обхватив его бока руками и повторяя телом контур его тела. - Почему ты не рассказываешь? - горячо прошептал Драко ему в обнаженную шею. Лопаточкой Гарри невозмутимо перевернул бекон на другую сторону. - Первую половину жизни я крутился вокруг тебя, словно спутник. А вторую - пытался убедить себя, что ты никогда не был солнцем. Такой эгоист, как ты, никогда бы не оценил моих порывов. Драко ощутил, как при этих словах его больно кольнуло под ребрами. Он сильнее сжал руки и уткнулся лбом в его торчащие шейные позвонки. - Каких? - Жить вместе здесь. Драко почувствовал, как на глазах выступают слезы. - Почему? - голос еще не дрожал, но в горле после единственного слова встал ком. Гарри отложил лопатку и, не поворачиваясь, накрыл ладони Драко на торсе своими. - Как только переломилась палочка Волдеморта, она выпустила шквал магии, и меня отбросило им на несколько миль от Хогвартса. Я точно был за границей барьера, разделяющего Хогвартс и маггловский мир, частью которого теперь являлся и я. Это мне рассказала Гермиона. Я же проснулся в чулане под лестницей в доме тетки, у которой жил до учебы в Хогвартсе. Сначала я испугался, но их вещей не было. Все осталось таким, каким они и оставили, когда уезжали. Тогда я решил пойти на площадь Гриммо. - Драко сам не понял, как задержал дыхание: в голове пронеслись картинки их езды на автобусе, ключа в замочной скважине, готовящего на плите Гарри. - Кричер помог мне, хоть сначала и не хотел пускать. Как-никак, владелец дома, хоть и сквиб. Сейчас… сейчас я даже рад отсутствию магии. - Снейп... - Мы с Гермионой случайно встретились за день до твоего последнего слушания. Как раз в том кафе, в котором она и назначила мне и тебе свидание. Она и Снейп знают, но... я не хочу, чтобы они мне помогали. Тем более сейчас, если ты останешься со мной. - Гарри, ты с ума сошел? - Драко насильно развернул его к себе, беря в руки его лицо. - Это может плохо закончиться для тебя, это часть нас! Ты не какой-то там магглорожденный, в тебе кровь истинного волшебника, и закрытые потоки магии внутри - это небезопасно. Гарри ничего не ответил, его руки безжизненными паклями висели вдоль тела, а глаза смотрели прямо в глаза Драко. Малфой содрогнулся внутри, когда увидел, как они стремительно наполняются слезами. - Я... я только хочу, чтобы ты выбрал меня. Хочу только тебя, Драко. С магией или без, если весь мир сгорит в огне, плевать, лишь бы ты... мы были вместе. Как нормальные люди. Капли были такими тяжелыми, что они, не катясь, выпали из глаз Гарри прямо на руки Драко. Тот шокировано наблюдал за стремительно набиравшей обороты истерикой Гарри. Поттер обнял его за спину, наваливаясь сверху и заставляя поясницей упереться в столешницу позади. Кончики их носов то и дело соприкасались. Драко оказался полностью в плену его тела и его аромата, сковавшего мышцы и не дававшего двигаться. Лишь размягчавшего и до того не работающий мозг, затыкавшего рот на замок. Малфой, прикрыв глаза, наклонил немного голову в сторону и с прикрытыми глазами растворился в почти целомудренном поцелуе. Поцелуе, на который они не всегда решались в школе. Поцелуе, который выставил их, и так слишком уязвимых, в совсем невыгодном положении. Гарри заполз пальцами под свою рубашку на чужих плечах и сорвал ее с них. На секунду Драко отстранился, в который раз за сегодня разглядывая его лицо: взрослое и незнакомое с седьмого курса, когда последний раз видел его. - Я люблю тебя, Гарри Поттер. И всегда любил, несмотря ни на что. О завтраке они вспомнили, когда восстановлению тот уже не подлежал. Драко рассматривал его широкую спину, за которой он, немного отставая, следовал. Недостаточно, правда, чтобы незаметно скрыться: его ладонь была намертво скована ладонью Гарри. Той же ночью они гуляли по набережной, направляясь от центра к окраине. В такое время людей не было совсем, но фонари и проходящие мимо суда давали достаточно освещения, чтобы разглядеть лица друг друга. Гарри в какой-то момент замедлился, и они поравнялись. - Если ты хочешь что-то спросить, я отвечу. Драко несильно потянул его назад, и Гарри притормозил. Они оказались лицом к лицу. - Ты отращиваешь бороду? - с ноткой иронии поинтересовался Драко, подходя ближе и кладя ладонь ему на щеку. Под короткими ногтями заскрипели волосы на лице. Гарри лишь на несколько секунд расслабился, поддаваясь и шепча Малфою в губы: - Тебе не нравится? Драко усмехается, потянувшись вверх и ощущая щекочущие покалывания перед поцелуем: - Отчего же. Возможность быть вместе без каких-либо обязательств, запретов и тем более Волдемортов пьянила. Возможность взяться за руки. Подойти друг к другу. Возможность расслабиться и понять, насколько им хорошо рядом друг с другом. Гарри наклонился к щеке Драко и жарко прошептал ему на ухо: - Прямо сейчас я опять хочу снять с тебя всю чертову одежду. Немедленно. По спине Драко прошелся табун мурашек после осознания того, насколько желанны такие слова Гарри в отношении него. Руки Гарри требовательно обвили его за талию, поглаживая вдоль линии позвоночника с заметным усилием. Прижимая к себе и не давая вырваться. Не оставляя выбора. Даже в темноте его зеленые глаза, словно кошачьи, блестели глубоким желанием обладать. Вдохнув перед ответом, Драко вдруг понял, что все это время стоял, затаив дыхание. - Ну так сними. На улице было довольно прохладно, но Драко было нестерпимо жарко и душно в осеннем пальто и рубашке Гарри на теле. - Давай вернемся домой, ты снимешь мою одежду, а я сниму твою. - Гарри безмолвно следил за дрожащим взглядом серых глаз. - Ты войдешь в меня, а затем я войду в тебя, возьму в рот твой член. А потом ты возьмешь мой. И не будем спать еще очень долго. Драко хотел продолжить, но был прерван: губами, языком и руками. - Мне все равно, что, кто и где делает. Если Гермиона хочет мне помочь - так я ее об этом не просил. Я не хочу никого видеть. Не хочу возвращать магию. Все, чего я хочу, - быть с тобой. И снова поцелуи. Бесконечные, полные нежности, любви и страсти. Драко краем сознания понимал, что Гарри ведет себя относительно ненормально, хотя бы в том плане, что не выпускает Драко из дома. Не то чтобы он рвался, но большую часть дня и всю ночь они проводили в постели в объятиях друг друга, занимаясь сексом и просто целуясь или в сладкой усталой дрёме. Поэтому когда на пороге их комнаты возникла Гермиона, они оказались к этому совершенно не готовы (как, впрочем, и она). Гарри был в самом разгаре экспериментирования с «той самой штукой», которую они пытались провернуть в школе, доводя Драко до исступленных стонов в подушку, так что не сразу услышал распахнувшуюся и тут же захлопнувшуюся дверь. Драко в якобы смущенном тоне (хотя на самом деле он был смущен языком и пальцами Гарри) посетовал на то, что пора закругляться. Поттер тут же отрезал, что, пока он не закончит, они никуда не пойдут, пусть Гермиона хоть все Министерство сюда притащит. Было так восхитительно кончать на его волосатую грудь, ловя полный обожания взгляд. Впрочем, у Драко тут же закатились глаза, поэтому еще несколько минут ему точно было не до Грейнджер. Несмотря на опасения, Драко было неожиданно наплевать на мнение крестного и Грейнджер напротив, когда они с Гарри соизволили спуститься в столовую. Гермиона выразительно посмотрела на них обоих. - Вы не можете запереться тут навечно. - Отчего же, - буркнул Снейп, отпивая приготовленный Кричером кофе. - Очень даже могут. - Северус, - елейным голосом произнесла Гермиона, возводя очи-горе. - Я привела тебя с собой как голос разума, а не сторонника этих безрассудных! Поучительная лекция мальчикам плавно перетекла в супружеские разборки. - Они взрослые люди, Гермиона, пусть делают, что хотят, - пожал плечами Снейп, пресекая дальнейшие возмущения Грейнджер. - Если Поттер не хочет возвращать магию - пусть не возвращает. Если Драко не хочет вылезать из этой лачуги - кто мы такие, чтобы ему что-то говорить. - Мы - их семья, - неуклонно произнесла Гермиона, после чего повисла напряженная тишина. Снейп и Грейнджер сверлили друг друга взглядами с одинаковым уровнем презрения, в то время как рука Гарри мягко гладила колено Драко. Малфой перехватил его руку и переплел их пальцы: не сейчас. Гарри усмехнулся ему уголком рта и выдернул пальцы, скользнув ладонью по внутренней стороне бедра, прямо к промежности сквозь джинсы: сейчас. - Давай так: я принимаю эти твои препараты, столько, сколько нужно, и вы отстаете от нас с Драко на полгода, - тихо предложил Гарри, в то время как Гермиона все еще пыталась прогнуть Снейпа на свою сторону. Она тут же переключилась на него. - Ты издеваешься? Ты заставил Кричера наложить по меньшей мере сотню заклинаний, и теперь твой дом не то что для почты недосягаем, никто не может его найти. Месяц в лучшем случае - Драко все еще должен время от времени появляться в суде и давать комиссии понять, что ничего противозаконного не совершает. Ты подумал, что будет с ним, если они додумаются обвинить его в сокрытии национального героя? - К чему ты клонишь? - прищурился Драко, чувствуя подвох. - Давай расскажем хоть кому-нибудь. - Вы знаете, - на полном серьезе отозвался Гарри, считая, по-видимому, что это и так уже много людей. - Этого недостаточно. При большом желании можно наплести такого, что и Азкабан покажется раем, - пояснил Снейп. - Хорошо, - спустя пару секунд согласился Гарри. - Препарат, месяц и двадцать человек, которым вы расскажете обо мне. - О вас. - О нас, - раздраженно кивнул Гарри, понимая неизбежности последующих визитов от целых двадцати человек. - Без подробностей. И через месяц. Вроде как к сделке они пришли, но Гермиона со Снейпом все продолжали сидеть на месте. - Если ты это скажешь, они непременно ткнут тебя носом в меня, - задумчиво и вместе с тем с ноткой веселья сообщил Снейп Гермионе. Она все же решила сказать. - Когда я предложила организовать вам случайную встречу, ты отпирался до последнего. А теперь... не выпускаешь Драко дальше площади Гриммо. У вас... все нормально? Гарри усмехнулся и снисходительно кивнул ей: - Будет, как только вы уйдете.

***

- С ним что-то не так. Драко чеканит слова, в обреченной решительности стоя перед Гермионой. Она в своем крутом кожаном кресле, в дорогущей мантии, замерла. Он понял это спустя пару недель, когда Гарри настойчиво стал сопротивляться выходам Малфоя на улицу. Только в сопровождении, только за руку. Они едва не поругались в этот раз, но Драко проявил чудеса изворотливости: ласковыми словами и уговорами убедил Гарри, что вернется тут же, как только закончится деловая встреча. В первом же переулке он аппарировал к зданию Министерства, чтобы Поттер точно не смог его догнать. Грейнджер что-то искала взглядом в его лице и отвечать не спешила. Драко тоже был не из робкого десятка. - С твоей стороны было наивно полагать, что между вами все останется, как в школе. Он ведь боготворил тебя. Боготворил свои чувства к тебе, готов был на что угодно. - Драко все ждет итога. - Но когда ты предал его, хотя он так настойчиво предлагал любую помощь... - У меня не было выбора, - зло, едва не давая выхода эмоциям, прошипел Малфой. Внутри него вместо эмоций натянулись раскаленные струны. - Это не любовь, - тихо покачала головой Грейнджер. - Если это не она, зачем тебе все это надо было? - Ногти впиваются в сжатые кулаки. - Он не любит тебя как тогда, но очень нуждается. Он любит саму мысль о любви к тебе. Возвел ее до состояния маниакальной зависимости. - Она пару секунд молчит, будто договариваясь с самой собой, говорить или нет. - Он скорее умрет, чем откажется от нее. Они смотрели друг другу в глаза, и впервые с шестого курса в глазах Гермионы было столько тоски, направленной на Драко. Столько боли, как когда он видел ее под пытками Беллатрисы. Воспоминания пронзили его виски так неожиданно, что глаза самопроизвольно закрылись на пару секунд. - Драко, он не болен. Его магия все еще с ним. Малфой сглатывает. - Он просто не хочет? Гермиона обнимает себя руками и нервно продолжает: - Дело не в этом. Глупо было надеяться, что все это для него пройдет бесследно. - Все было нормально, - надломившимся вмиг голосом шепчет Драко, прикрывая глаза ладонью. - Когда мы учились в школе, когда мы встретились после стольких лет... Ему требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя и вновь посмотреть на Гермиону: ее лицо полно сострадания и сожаления. - С первого дня обучения не было ни дня, когда мы могли бы расслабиться. Он навсегда останется на войне, и никто не сможет это исправить. Драко опирается на колени и прячет лицо в ладонях. Он не слушает, о чем толкует Грейнджер, ее бессмысленные медицинские термины, что-то о крестном, и вновь о Гарри. Одно он понимает до тошноты ясно: Гарри никогда не будет в порядке. Из-за отсутствия магии ли, из-за помутнения сознания, из-за его маниакальной сосредоточенности на Драко - кто знает. Глаза Гермионы, как и глаза Драко, полны слез. - Он все еще Гарри. Просто Гарри. Возможно, он всегда таким был, просто за всей этой суматохой у нас не было возможности принять этого, - сбиваясь, проглатывая то и дело ком в горле, говорит Гермиона, и крупные капли слез падают на документы под ее руками. Драко смотрит на нее и не может вспомнить, почему ненавидел ее в школе. - Что мне делать? - спрашивает он, понимая, что что бы она ни сказала, он безоговорочно выполнит. Гермиона вытирает ладонью щеки. - Если ты действительно хочешь этого, останься. Останься с ним. Это единственное, чего он всегда хотел. И хочет до сих пор, я уверена. Драко промолчал, до следов сжимая в руке фамильное кольцо Малфоев, которое Гарри вернул ему этим утром. Как будто чувствовал. Он попросил Гермиону не провожать его. Гарри сидел около входной двери с одной лишь мыслью: «Я не должен был его отпускать». И она сжирала его живьем. Его безрадостные терзания нарушил стук в дверь. - Ты рано. Кричер скучал больше меня. - Гарри искренне надеялся, что на его лице не написана сейчас вся та паническая чушь, которой он страдал последний час. Драко улыбнулся, и прядь светлых волос упала на его лоб. - Я дома. Эпилог На свадьбе Лонгботтомов было неожиданно спокойно. Драко порадовал выбор места и милые закуски: с недавнего времени он обожал маггловский мини-фастфуд. Крестный подошел к ним в середине вечера, чтобы удостовериться, что никто не пытался их задеть. Драко с намеком обмолвился о Джинни, лицо которой перекосилось до неузнаваемого состояния, когда их парочка показалась в поле зрения. Но они не воспринимали эти взгляды всерьез: народу всегда лишь бы посудачить. - Тогда на балу, - прошептал Гарри ему на ухо, когда они кружились в танце под огнями шатра, - я так хотел танцевать. С тобой, при всех. Или поцеловать тебя прямо перед толпой однокурсников в ту ночь, на вечеринке Слизерина, когда мы впервые были близки. Драко улыбается и сжимает его пальцы в своих. - Ты можешь сделать это сейчас. Гарри усмехается и гладит его по спине. - Сейчас я хочу оставить это для нас двоих. Драко проклинает человека, который составлял рассадку: что за умник решил посадить их за одним столом с толпой гриффиндорцев? Его утешало, что в сторону крестного также кидает недобрые взгляды один из Уизли. А потом Гарри говорит тост в качестве друга жениха. Тост о человеке, с которым он готов прожить жизнь и после жизни. Он искренен и наг перед всеми этими людьми, и ему абсолютно плевать. Когда Гарри опускается на стул, совершенно спокойный и готовый к еще одному бокалу шампанского, Драко посылает все к черту и целует его пальцы в своей ладони. Гарри наклоняется и коротко целует его губы. «Я все еще намерен оставить это лишь нам двоим» Они спустились к морю, сбросив ботинки и закатав штаны: поздней весной уже можно было помочить ступни без риска заболеть. Порывы бриза вмывали в их растрепанные волосы соль. Они держались за руки, и Драко чувствовал только обручальное кольцо на безымянном пальце Гарри. Свое он хранил на цепочке под рубашкой. Возвращенное Поттером фамильное кольцо, которое тот с начала войны носил у сердца. Даже если он никогда не будет в порядке. Даже если они проживут не так уж и долго. Драко почувствовал, что Гарри собирается вспомнить школу еще до того, как тот раскрыл рот. - Знаешь, я не хотел и хотел одновременно, - шепчет Гарри в бесконечность океана. Ветер, приправленный брызгами, дует ему в лицо. - Не было ни дня, чтобы я не вспоминал о тебе. Гарри развернулся, и приползшая волна разбилась о его голые лодыжки. Драко молчал, не в силах перебить. - Всегда. - Поттер вплотную подходит к Малфою. - Все, что было - ничто. Драко, ты - мое всегда. Гарри ненавязчиво переплетает их пальцы и на другой руке. Драко собирался что-то ответить, но когда его голос предательски и совершенно неожиданно дрогнул, он лишь опустил голову: - Я уже забыл тот день, когда стал жить в двух телах. Мерлин свидетель, это было самое правдивое, что он говорил за всю свою жизнь. - Я знал, что тогда, в Хогвартсе, отравлял тебя, но все же эгоистично желал тебя рядом с собой, - прежде чем Гарри возмущенно начал протестовать, Драко чуть успокоившимся голосом выдавил: - Как будто это во мне жила частица демона во плоти. Как будто это я носил в себе ненависть и часть души Волдеморта. В возникшей паузе Гарри почему-то не находится с ответом. Но его лицо просветляется, когда он смотрит вначале на их переплетенные пальцы, а затем в искаженное грустью лицо Драко. Он улыбается краешками губ, и свет Луны меняет очертания его лица. - Ты же сам сказал, что мы уже давно живем в двух телах. Единственный демон в тебе - это я, Драко. И его больше нет. Под кончиками пальцев Гарри чувствует, что сердца их бьются в одинаковом взволнованном темпе. Что их кожа электризуется как при первом поцелуе. Как при первом «я люблю тебя». Как сейчас, когда нервы от поцелуя накаляются до пожара внутри. - Я люблю тебя, - шепчет Драко и позволяет слезам скатиться по своему лицу. Даже если это ненастоящая любовь. Шум волн заглушает голос Гарри, но он крепко обнимает Драко, прижимается губами к уху и шепчет в унисон: - Я люблю тебя.