The Cold Untroubled Heart

На один славный момент все было ровно так, как они изначально планировали. Генри прибегнул к своей скорости прямо на виду у всех камер, Барри смог его повалить, а Лен уже использовал свой холод, достаточно замедляя Обратного Флэша, чтобы Барри смог его удержать. Да, Лену пришлось раскрыть свое альтер эго, но они всегда знали, что это может произойти. Это была та жертва, на которую Лен готов был пойти. А потом Генри защелкнул подавители на запястьях Барри, и все полетело к чертям. Какие бы изменения Циско ни внес в эти браслеты после последних тестов, теперь они реально работали. Барри почувствовал, как скорость покидает его тело, а время замедляет свой темп до болезненно медленного ритма, подавляя его, наполняя паникой. В отчаянии он попытался провибрировать сквозь металл, но у него ничего не вышло. - Нет! Черт возьми, нет! Он не мог освободиться. У него не было ни единого шанса продолжить драку с Обратным Флэшем на обычной скорости без своих сил. Все стало зависеть от Лена, но тогда Генри забрал у них и эту возможность, заковав его во вторую пару наручников, отключая его силы. После все произошло так быстро, что Барри почувствовал, как его разум не может за всем угнаться. Он и прежде думал, что побороть Обратного Флэша невозможно, а их драка приведет только к большему разочарованию, однако сейчас он прочувствовал это сполна. Прежде чем он понял, что происходит, Барри почувствовал, как врезается в стол и соскальзывает на пол, а Лен и Генри исчезли из вида. Он закричал от наполнившего его страха и сразу закашлялся, когда грудь сотрясли спазмы. В этот раз не казалось, будто Генри забрал у него какой-либо орган, но что-то он точно задел, а Барри восстанавливался в обычном темпе. Рана может убить его, если он не вернет свои силы. На мгновение он заставил себя выкинуть из головы все панические мысли о Лене и сосредоточиться на более насущной проблеме. - Циско, - прохрипел он. – Обратный Флэш надел на меня наручники, как мне их снять? - Чувак, никак, - голос Циско был наполнен ужасом. – Они открываются только тогда, когда на пластины не оказывается давление изнутри. Как только их на кого-то надевают, они захлопываются. Я сделал сенсорную панель, чтобы они могли открыться только по моему отпечатку пальца. Так, если бы что-то пошло не по плану, и надзиратель потребовал бы Лена их снять, мы могли бы выиграть немного времени. - Блять! - стуки в дверь сменились сильными ударами, и Барри предположил, что охрана достала таран. Скорее всего они вооружены до зубов, готовые разобраться с буйствующим заключенным. Что несомненно включало в себя дротики с седативным для преступников-мета. С подавителем сил эти успокоительные подействую на Барри, как на обычного человека, и он не сможет ничего им объяснить. Он не успеет рассказать, в какой ужасной опасности находится Лен. - Обратный Флэш сломал дверной замок, но охрана может ворваться в любой момент, - докладывает он Циско напряженным голосом. – Он забрал Лена, и я не знаю, куда. И Лен верил, что надетые на него наручники блокируют силы Капитана Холода. Хитроумный план Барри, как можно помочь мужчине обрести контроль над своим льдом, уже не казался таким блестящим. Браслеты работали только на тех мателюдях, которых дуэт СТАР Лабс мог проанализировать, настраивая алгоритм подавления лично под него. Но Кейтлин сказала, что контроль Лена сильно подвержен психосоматике, что подало Барри идею, которая сработала просто идеально. Слишком идеально, раз Лен теперь в плену, лишенный своих сил, чего бы не произошло, успей Барри предупредить его вовремя. - Я отслежу Обратного Флэша, - Циско был явно подавлен. – Это здорово, и все такое, но если ты сможешь выбраться оттуда, было бы просто шикарно. - Мы можем сообщить в полицию, - вставила Кейтлин, но сожаление в голосе ясно говорило о том, что она знала: пройдет слишком много времени, чтобы это как-то помогло Лену. – Дать им подавители, чтобы у них был шанс. - Его не будет, - Барри стало тошно. Даже будь у полиции сотня таких наручников, Обратный Флэш слишком быстр, чтобы они смогли надеть на него хотя бы одну пару. Единственный шанс остановить Убийцу Одиноких Сердец был у Барри и Лена, и он обернулся эпичным провалом. Особенно сильный удар о дверь заставил петли протестующе проскрипеть. Еще парочка таких хороших ударов, и охрана ворвется внутрь. Паника подкралась к Барри, холодными пальцами пронзая все тело. Его конечности обмякли, а дыхание сперло в груди. Чернота начала подкрадываться по краям зрения, и полноценный приступ уже был готов поглотить его целиком. Это все его вина. Если бы он не стал Флэшем, не начал ничего красть, играться с Капитаном Холодом, тогда у его отца не было бы такой прекрасной возможности настроить Лена и Барри против друг друга. Они танцевали под дудку Генри все это время лишь потому, что Барри нравилось для разнообразия общаться с Леном на равных, и в нем взыграла жадность. Черт, возможно, если бы он лучше вел себя в детстве, если б так сильно не злил отца, его мама не была бы в таком отчаянии, чтобы попытаться уехать. Возможно, она была бы жива. Да, они бы жили в аду, у них не получилось бы сделать из Генри достойного человека… Но он не стал бы убийцей. Нора была бы жива, как и все те люди, которых убил его отец. Где-то внутри голос Лена ругал его за подобные мысли. Слова, которые он так четко запомнил за многие годы, что Лен их говорил. «Это не твоя вина, Барри. Ты не несешь ответственность за поступки твоего отца. Ты не несешь ответственность за незаконные решения, что он принял. Он безумен, и ты ничего не мог сделать, чтобы помешать ему быть жестоким и бессердечным.» Как всегда, даже в воспоминаниях, поддержка Лена придала Барри сил. Он заворачивался в нее, как в одеяло безопасности. Теперь, сопровождая голос, пришло воспоминание, как Лен прижимает его к себе ближе, обнаженное тело двигалось вместе с ним, а каждая фантазия об этом человеке обернулась реальностью. Лен верил в него. Лен любил его. Барри не мог, не хотел его подводить. Глубоко вздохнув, Барри собрал всю панику, весь окутавший его страх, разбитое сердце и отчаяние и вложил их в скорость. Он подпитывал ее всеми колкостями, которыми пестрил его отец, каждым его замечанием и едким упреком. Вкладывал всю ярость, отчаяние и ужас. И всю беззаветную преданность человеку, что его спас. Которого теперь должен спасти он. Наручники нагрелись, опаляя огнем его руки. Он закричал от боли и напряжения, вкладывая еще больше усилий в свою скорость. Больше… и больше… ему казалось, что он высасывает из себя все силы, что он вот-вот сгорит изнутри, превратившись в пепел, который развеется навсегда. Метал треснул, а цепь надорвалась от перегрузки подавителей. Скорость наполнила Барри, и теперь стоял только один вопрос: сможет ли он сбежать от металлических осколков, или наручники все же подорвутся прямо у него на руках. Скорость победила, но он еле успел. Барри схватился за стальной стол, опрокидывая его и прикрываясь с его помощью от металлической шрапнели. Осколки забарабанили по стальной поверхности с такой силой, будто в любой момент были готовы разрезать стол на куски. Барри позволил себе пару секунд отдышаться и прийти в себя. Таран наконец выбил дверь с петель, и массивный кусок металла, как в замедленной съемке, провалился внутрь. В проеме четверо охранников в полном обмундировании размахивали пистолетами, раскрыв рты для крика. Барри не стал дальше медлить и провибрировал через ту же стену, через которую вошел, самую близкую к внешней части тюрьмы. Еще две стены, и он будет на свободе. Свободный и абсолютно потерянный, брошенный на произвол судьбы. План провалился. Генри схватил Лена и, вероятно, пытал его прямо в этот момент. Что, черт возьми, Барри должен делать теперь? Он влетел в кортекс, резко тормозя перед Циско и Кейтлин. Боль в груди стихала, его исцеление восстанавливало все повреждения, нанесенные Генри. Он чувствовал, как скорость курсирует по всему телу, излишне сильная после подавителя. - Ну, вот вам и надежда, что Обратный Флэш станет сопротивляться действию наручников и подорвется на них, избавив тем самым нас от необходимости его убивать, - Барри начал расхаживать взад-вперед, расстроенный и напуганный. – Оно бы не сработало. - Как ты их снял? – удивленно спросил Циско. - Я добился перегрузки системы и успел набрать достаточную скорость, чтобы увернуться от шрапнели, - рассказал Барри. – А это значит, что он сделает то же самое. Этого недостаточно, чтобы его удержать. Но может, этого будет достаточно, чтобы вколоть седативное в ублюдка. И тогда Барри сможет покончить с ним раз и навсегда, чтобы быть абсолютно уверенным, что Генри никогда больше не выберется на свободу, никогда не убьет. От этой мысли у Барри скрутило живот. Лен был прав: существует огромная разница между самообороной и планированием убийства. Убить закованного человека под седативными пересекало куда более пугающую черту. Но разве у них есть выбор? Нет. Он не мог пойти на такой риск. Барри навсегда положит конец царству террора, устроенного его отцом. Даже если это будет стоить ему всего. Тем не менее все еще оставалась небольшая проблема: надо каким-то образом надеть эти чертовы наручники на Обратного Флэша. - Циско, где он сейчас? - Вообще-то он остановился где-то в пригороде, - в голосе Циско отчетливо прозвучало недоумение. – И не двигается с тех пор. - Пригород? – Кейтлин наклонилась и, нахмурившись, посмотрела на экран. – Странно. В этом районе нет ничего, кроме старых домов и тихих улочек. Почему именно там? Барри охватило дурное предчувствие. Почему пригород? Он мог придумать только две причины. Первая: Обратный Флэш уже выбрал новую жертву и отправился за очередной бедной девушкой вместе с Леном. Или вторая: он возвращался в знакомое место. - Это в Ривервью? – спросил он, от ужаса еле выдавливая слова. – Северная часть на Хэлловэй Драйв? - Ага, как ты узнал? – Циско уставился на него так, словно Барри обрел новую способность в виде чтения мыслей. - Я там вырос, - стянув капюшон на спину, Барри потер руками лицо. Его руки – как и все тело – сильно тряслись. – Этот ублюдок забрал Лена в мой первый дом. Наверное, держит его в комнатке, где… Его голос сорвался, и он не смог заставить себя продолжить. Комнатка наказаний. В детстве эта чертовая дыра в стене сама по себе достаточно травмировала психику. После той ночи, что он провел взаперти с медленно остывающим трупом мамы, Барри получил новое понятие слова «ужасающе». И Генри знал это. Отлично понимал, какой эффект возымеет на Барри эта комната – что сама мысль о ней грозит погубить его, целиком погрузить в детский кошмар. Десять лет терапии и душевной борьбы, чтобы в один ужасный момент вернуться к началу. Оставляя после себя испуганного, беспомощного мальчика. - Что ты собираешься делать? – Кейтлин была подавлена, и когда он открыл глаза, чтобы взглянуть на нее, то увидел печаль и жалость, написанные на лице. Удивительно, но именно эта жалость вернула ему сил, и Барри расправил плечи, выравнивая дыхание, не позволяя себе начать задыхаться. Никто не должен жалеть его. Он больше не жертва, уже нет. Несмотря на все, что делал с ним отец, он выжил. Лен объяснял ему это снова и снова. Джо, Лиза, даже Мик... они все верили в него, поддерживали, пока весь мир готов был кидаться в него обвинениями. С презрением и ненавистью Барри мог справиться. Когда люди обвиняли его в поступках отца, относились, как к мусору, за то, что он сын серийного убийцы - Барри готов был принять это без претензий. Он не знал, что делать с принятием или состраданием, но Лен с остальными постепенно приучили его принимать поддержку со стороны. Но жалость… жалость только злила. Она подразумевала, что люди смотрели на него свысока, принижали его. Он знал, что Кейтлин не подразумевала это, знал, что она думала, что сочувствует ему, но это не важно. Барри не жалок. А это означает, что он не может дать отцу победить. Лен рассчитывает на него. Сделав глубокий вдох, он медленно выпустил воздух изо рта, стараясь выдохнуть все страхи и тревоги. - Циско, сделай еще одну пару наручников. Кейтлин, проверь, сможешь ли ты воспроизвести препарат, который они используют для удержания меты, или что-то вроде него. Я иду за Леном.