Замок на руинах наших сердец

      Полковник разбирал и смазывал спусковой механизм пистолета сидя за столом в просторной гостиной, когда в его дверь, несмотря на поздний час, очень требовательно постучали. Он открыл дверь, и едва не сбив мужчину с ног, в номер бесцеремонно ворвалась Эмма. При этом выглядела она более чем взволнованно. Быстро захлопнув за собой дверь, она зачем-то еще и закрыла ее на цепочку.       - Джейк, прости за такое вторжение, но ты ведь не будешь против, если сегодня я переночую у тебя? – затараторила блондинка едва отдышавшись. – Ты ведь все равно всю ночь просидишь перед телевизором, можно я займу твою комнату?       Не дожидаясь ответа от опешившего мужчины, она быстро проскользнула в его комнату и захлопнула за собой дверь.       - Конечно, дорогая, о чем речь, проходи – располагайся, - саркастично изрек Вриз и сделал приглашающий жест в сторону закрытой двери.       Его вечно сжатые в тонкую линию губы даже тронула легкая улыбка. Он решил, что таким эффектным появлением Эммы практически в неглиже с растрепавшимися мокрыми волосами, он обязан брюнетке, пропесочившей ее за самосуд. Определенно он все больше проникался уважением к этой роскошной женщине. Эмма, с раннего детства не признававшая никаких авторитетов и с от природы присущим ей высокомерием и чувством явного превосходства общавшаяся со всеми от видных политиков до воротил бизнеса, только в присутствии брюнетки моментально превращалась из тигрицы в ручную кошечку.       Вернувшись к своему занятию, он неосознанно продолжал улыбаться своим мыслям.              Эмма же, едва оказавшись в безопасности под защитой Вриза, метнулась на большую кровать. Как когда-то в приюте, она будучи маленькой и беззащитной, искала спасения от своих страхов под одеялом. Вся комичность ситуации оказалась в том, что приютской сиротой была Эмма, а вовсе не Рони. О, боже, все свое детство и юность она мечтала о семье. Но под действием чар поддельных воспоминаний, получив долгожданное счастье, она также все нереальное детство и юность мечтала оказаться сиротой.       Вопросы в ее голове громоздились с такой скоростью, что она даже не успевала отследить их появление или малейшую логику:       Вот же черт, что происходит?       Они все опять оказались под действием какого-то проклятья?       И она будучи чертовым Спасителем в очередной раз его разрушила?       Чем?       Поцелуем истинной любви?       С кем, мать мою Белоснежку, со Злой Королевой?       Стоп. Стоп. Стоп.       Определенно она не помнила радужную волну, исходящую от них с Реджиной. Да, к черту, она вообще ничего не помнила в тот момент. Но судя по тому, что она все еще не придушена, выросшими прямо из стены корнями, и не сожжена заживо, Реджина ничего не вспомнила, а значит и проклятье не разрушено.       Значит проснулась только она?       А нет, был же еще хренов Гензель, которого теперь в лучшем случае недели через две идентифицируют по недогоревшим останкам.       Получается вся чушь, что он нес о сказках Генри Миллса правда?       Генри… О, боже, Генри, ее уже взрослый сын, которого она так давно не видела. У него уже давно своя семья и дочь…              ДОЧЬ…              Эмма закусила губу, чтобы не взвыть в голос. Последнее, что ей удалось вспомнить из предыдущей жизни, это грандиозный скандал с Киллианом, как всегда на пустом месте, но на этот раз ставший последней каплей в чаше ее терпения. На утро, сев в жука, она отправилась в Бостон и подала на развод. Вернувшись домой, к своему удивлению Эмма обнаружила только записку от Крюка с угрозой, что раз она приняла такое решение, то больше никогда не увидит свою дочь… Немедля ни минуты, она бросилась на их поиски… Видимо именно в момент ее поисков их всех накрыло очередным проклятьем. И это неосознанное чувство срываться с места на место и нестись неизвестно куда не разбирая дороги в поисках непонятно кого или чего. Теперь все встало для Эммы на свои места, вот кого она искала, свою малышку…       Вот же черт, как так получилось, что их встреча с Реджиной стала для нее эмоциональной ловушкой? Видимо в тот момент, ее подсознание сублимировало на Рони весь объем нереализованных желаний. То, что между ними всегда присутствовала какая-то химия – было бесспорно.       Но черт возьми, кто же сплел это новое заклятье?       Кому это было нужно?       Румпель… Ну конечно же, кто как не этот старый черт знает ответы на все вопросы. Вот из кого надо в первую очередь вытрясти душу.       Не желая откладывать разговор с Румпельштильцхеном, она резко соскочила с кровати, и чуть не упала из-за пронзившей виски боли.       Вспомнив, что Вриз тоже иногда страдает от головных болей, она покопалась в ящике прикроватной тумбы и с радостью для себя извлекла упаковку обезболивающего. Заглотив сразу три таблетки, она все же решила немного полежать, пока адская боль утихнет.Через силу продолжая выстраивать в голове события в более-менее хронологическом порядке, она сама не заметила, как усталость взяла верх и она ненадолго забылась тяжелым сном.              Соскочив как ошпаренная, словно она едва не пропустила самые важные события в своей жизни, Эмма осознала, что ей все же придется вернуться в свой номер, чтобы переодеться. Не ехать же к Уиверу – Голду – Румпелю, черт знает, как его теперь называть, в одном халате.       Тихонько приоткрыв дверь, Эмма увидела Вриза, дремавшего на диване. Телевизор продолжал монотонно бубнить, настроенный на какой-то спортивный канал. Она на цыпочках пробралась на выход, на этот раз, о чудо, ничего не уронив по пути.       Только за Эммой бесшумно закрылась дверь, Вриз, не открывая глаз протянул руку к своему телефону и нажав на быстрый дозвон, отдал короткий приказ в трубку:       - Присмотри за Эммой, - и не меняя позы, вернулся к отдыху.              Блондинке же пришлось сначала растолкать спящего коридорного, чтобы тот нашел ключ и впустил ее в собственный номер. К счастью в комнате Королевы было тихо, и Эмме удалось по-быстрому переодеться. Кое как собрав непослушные волосы в пучок, она выскользнула незамеченной.       Спустившись на парковку отеля, она запрыгнула в Хаммер, мысленно поблагодарив автора проклятья. Кто бы он ни был и какие цели не преследовал, но деньги и власть, которыми на сей раз была наделена блондинка, делали ее несомненно значимой фигурой. Что ж, пока что игра продолжается, и она все еще могущественная Эмма Спенсер, без пяти минут глава крупнейшей финансовой империи. Надо почаще напоминать себе об этом, чтобы не страдать по старой памяти комплексом сиротки.       Ее мысли вернулись к Вризу. Кто бы он ни был, очередной сказочный персонаж или реальный человек этого мира, она определенно и за него была очень благодарна неизвестному. Джейкоб действительно был ее ангелом-хранителем, приемным отцом, о котором она так неистово мечтала в детстве. Что произойдет с ними, когда падет и это проклятье? Ведь без ложных воспоминаний у них не окажется никакой общей истории, никаких привязанностей…       Почему-то ее посетила мысль, что в целом на данный момент все не так уж и плохо. Сейчас Эмму волновал только один вопрос, как можно скорее собрать информацию о своих близких, где они, что происходит в их жизни. А потом уже можно будет вернуться к вопросу, а стоит ли вообще пытаться разрушать это проклятье.       Эмма решила поставить себя на место Реджины: хотелось бы ей вспоминать свое настоящее прошлое? Маниакально деспотичная мать… Предательство… Боль от потери любимого… Омерзительный старик, насильно взявший ее в жены, и без зазрения совести пользовавшийся молодым телом… Черт, да только этого было достаточно, чтобы литрами глушить зелье забвения, не говоря уже о ее жизни Злой Королевы. Да, подложные воспоминания Рони тоже нельзя назвать радужными, но в целом они были манной небесной в сравнении с реальными. А уж позаботиться о том, чтобы ее будущее было наполнено счастьем Эмме вполне по силам. Надо только разобраться с текущими вопросами, и первый кто несомненно нуждается в ней больше всего - малышка Хоуп.       Эмму посетила мысль о Спенсере. Не удивительно, что она не испытывала к нему никаких чувств, он был ей чужим, несмотря на поддельные воспоминания.       Мэри Маргарет и Дэвид! Она молилась всем богам, чтобы воспоминания о смерти матери не были правдивы, и они жили где-то тихо и счастливо, воспитывая малыша Нила.       Погруженная в свои мысли, Эмма не заметила, как подъехала к участку полиции. Ее предположение, что у Уивера сегодня будет бессонная ночка, оправдалось. Машина детектива стояла возле входа в участок.              Уивер буквально подпрыгнул на стуле, когда двустворчатые двери в его святая святых резко разлетелись в стороны от удара ногой, и магнитный замок не помог. На пороге стояла блондинка собственной персоной с нечитаемым выражением лица и полуулыбкой, назвать которую доброй не повернулся бы язык.       - Мисс Спенсер, - пришел в себя детектив. – Кто вас сюда пропустил?       - Спроси лучше кто бы меня остановил, - двинулась в его сторону Эмма. – Хватит ломать комедию, Румпель, я все вспомнила! Свон. Меня зовут Эмма Свон. И ты ответишь на все мои вопросы немедленно.       - Не понимаю, о чем вы говорите Мисс Сп… - рука Эммы плотно сжала его горло, не дав договорить.       - Сейчас поймешь, - ответила она и с силой толкнула детектива на один из стеллажей, от чего тот повалился в бок, рассыпая по полу содержимое своих полок.– Начнем с того, чьих это рук дело? Потерял Бэлль и снова взялся за старое? Зачем надо было накладывать новое заклятье и вновь разлучать близких людей? – в истерике кричала она.       - Тише, Эмма, прошу вас, вы ошибаетесь, - примирительно вкрадчивым ехидным голосом начал Уивер. – Я совершенно не понимаю о чем вы говорите.       - Правда? А сейчас? – зло сверкнула глазами Эмма и резко сломала два пальца на руке детектива.       Вскрикнув от неожиданности и зашипев от резкой боли, он также яростно посмотрел ей в глаза.       - Не забывайтесь, мисс Спенсер, - прорычал он. – Нападение на офицера полиции еще никому не сходило с рук.       - Сойдет, не сомневайся. Не успеешь наручники защелкнуть, как я уже выйду под залог, - шипела ему в лицо Эмма.       Внезапно двери в хранилище распахнулись, являя взволнованного Роджерса.       - Детектив, все в порядке? – озабоченно спросил он.       - Пошел вон! – хором рыкнули на него Уивер и Эмма, которой в данной момент меньше всего на свете хотелось лицезреть эту слащавую рожу, хоть в душе она и понимала, что Альтер Крюк не имеет никакого отношения к ее семейным проблемам.       - Я сам разберусь, Роджерс, - уже мягче ответил Уивер.       - Как знаешь, - покинул хранилище офицер, уязвленный таким отношением.       Тем временем Уивер прикинул в уме, что в мире без магии он не скоро восстановит здоровье после общения с разъяренной блондинкой. Как всегда в подобных случаях он не придумал ничего лучше, чем пойти на сделку.       - Мисс СВОН, - сделал Уивер ударение на ее имени. – У меня к вам тоже масса вопросов по поводу маленького происшествия на окраине города. Как насчет взаимовыгодного обмена информацией?       - Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы. На нас ничего нет, ни улик ни свидетелей, и ты не сможешь доказать причастность моих людей к этому делу. Несчастный случай, и ничего более, - отрезала Эмма.       - Это я уже понял, просто хочу для себя прояснить кое-какие детали, ну и узнать мотивы и предсмертную исповедь убиенного сказочного персонажа.       - Угу, добавь еще невинно убиенного, - зло сощурилась Эмма. – То есть ты признаешь, что помнишь все.       - Да... Вспомнил после твоего появления в баре у Королевы. Имя Спасителя пусковой механизм для моей памяти, с первого заклятья ничего не изменилось, - честно ответил Голд.       - Вот же парадокс, не правда ли мисс Свон? – продолжил он ехидно улыбаясь. – На этот раз вас наделили властью и богатством, а вы использовали их на то, чтобы с маниакальной зависимостью кинуться обратно под каблук злобной мадам мэр. Неужели так скучали по стерве Миллс?       - Не твое дело, - огрызнулась Эмма, тем не менее признав, что Голд чертовски прав, но подумает об этом она позже.       - А вы судя по всему, проснулись только сегодня, - констатировал факт Уивер-Голд. – И что же стало спусковым механизмом? Помнится в прошлый раз это был поцелуй истинной любви…       - Не твое дело! – почти в истерике зарычала Эмма. – Сейчас еще что-нибудь сломаю за такие намеки.       - О, что вы мисс Свон, и в мыслях не было, - в манере Румпельштильцхена вкрадчиво почтительно ответил Голд. – Таким образом, я лишь ненавязчиво хотел узнать, не следует ли мне опасаться еще и визита Ее Величества, - бережно прижимая к груди покалеченную конечность, ответил Уивер.       - Нет, можете не волноваться. Поехали, отвезу вас к врачу, и по дороге спокойно поговорим, - сжалилась Эмма, видя неподдельные страдания старого плута.              По дороге в больницу диалог как-то не очень клеился. Она лишь вкратце пересказала Уиверу детали операции по поимке Ника Брэнсона, и его последующую исповедь, которая в тот момент ей казалась бредом сумасшедшего. Когда Уивер прояснил для себя все интересующие его вопросы, настала очередь Эммы задать свои:       - Так кто на этот раз автор заклятья?       - Тремейн, - спустя минуту нехотя ответил Уивер. – Известная вам, как мадам Белфри.       - О, черт, - выругалась Эмма. – Ей то чего в жизни не хватало?       - Как и всем нам, мисс Свон, простого человеческого счастья, - ехидно отозвался Уивер.       - Ууу, - застонала Эмма. – Вы бы уже составили список противопоказаний, мистер Голд, кому уж точно не поможет никакое проклятье ни при каких обстоятельствах.       - А оно и не призвано никому помогать изначально. Это очень сильная магия, за которую всегда приходится платить, причем всем сказочным героям без исключения, - назидательно ответил Уивер.       - Вриз, кто он? – спустя какое-то время Эмма задала вопрос не относящийся к делу, но очень ее интересующий.       - Не знаю, - ответил детектив выдержав паузу. – Он не из нашего мира. Вероятно его создало заклятьем, чтобы присматривать за Спасителем. Других объяснений у меня нет.       - Зачем проклятью усиливать того, кто способен его разрушить? – недоумевала Эмма совершенно искренне.       - Усиливать? Я так понимаю эта сила была призвана сдерживать и подавлять вашу волю мисс Свон, только не понимаю какого черта происходит, что вы вертите этой силой и манипулируете как вам вздумается, - огрызнулся Голд. – С вами вечно все идет не так как планировалось изначально.       - Ах, ты старый черт! То есть ты не отказываешься, что приложил свою лапу и к этому заклятью? – вознегодовала Эмма.       - Попрошу без оскорблений, мисс Свон! У меня не было выбора. Откажись я на тот момент от сделки с Тремейн и она обратилась бы к Готель. И вот тогда уж вашим близким точно не поздоровилось, - раскрыл последние карты Голд.       - Вот только давай без розовых альтруистических соплей, Румпельштильцхен. Ты никогда ничего не делаешь без своей выгоды и уж о благополучии МОИХ близких точно думал в последнюю очередь, - сделала акцент Эмма.       - Скажем так, мое заклятье не самый худший вариант для всех. И я бы на вашем месте не торопился его разрушать.       - Ладно, черт с тобой, посмотрим, - примирительно согласилась Эмма, так как и сама совсем недавно пришла к такому же выводу.       Тем временем они подъехали к зданию городской больницы. В момент когда Уивер собрался покинуть салон авто, она резко схватила его за больную руку, вызвав недовольное шипение детектива:       - У меня только одна просьба, скажи где Джонс и моя дочь?       - Хотите еще одну сделку, мисс Свон? – вопросом на вопрос ответил Уивер.       В качестве ответа Эмма лишь усилила хватку на его больной руке.       - В Бостоне… Родео драйв, 18, - сквозь стиснутые зубы прорычал Уивер и покинул авто с силой захлопнув дверь.       Не желая больше тратить не минуты, Эмма повернула свой Хаммер на выезд из города. Все что ей сейчас было нужно, это найти свою дочь. Все остальное потом. Ведь ей еще предстоял нелегкий разговор с Реджиной, нет все же с Рони. Образ милой Рони приятно согревал сердце, хотя нередко и будоражил кровь, просыпающейся в ней иногда стервозной мадам мэр.       Погруженная глубоко в свои мысли, она конечно не обратила внимание на черный неприметный седан, тронувшийся за ней следом.