Напомни судьбе свое имя

Всю свою сознательную жизнь Арс надеялся, что никогда не пересечется с бароном. Хоть с Разилем, хоть с Осдриком. С любым. А сейчас он сидел на стуле в холодных кандалах. Руки опускались от тяжелого металла — в прямом и переносном смысле. «Зато он в безопасности. Главное — он в безопасности», — говорил себе Арс мысленно. Вошедший барон Арса не напугал, хотя бояться стоило. Во-первых, дочь до сих не явилась к отцу, во-вторых, бежать вору некуда, а в-третьих — барон увидел схожесть Арса с отцом. Вот и сейчас барон как-то даже с наглостью пялился на сидящего вора, но Арс старался не подавать виду, что он это все замечает и не особо-то одобряет. Зачем смотреть вот так?       — Как тебя зовут? — спокойно спросил Разиль.       — Тебе не все ли равно, барон? — задал вопрос на вопрос Арс, фыркнув. — Зачем тебе мое имя, ты до сих пор не понял, кто я?       — Именно это я сейчас и пытаюсь выяснить. Барон присел за свой стол, надел очки и вновь взглянул на Арса, подперев подбородок кулаком.       — Какое сходство, с ума можно сойти…       — Любовник твой? — усмехнулся Арс. — Так вздыхаешь, но за зря. Я не по таким делам.       — Лучший друг, — проигнорировал барон. — Погиб в море со всей своей семьей — с женой и маленьким сыном. До сих пор тоскую.       — А я тут причем? Я чем его напоминаю? Конечно, напоминает чем-то, Арс и так это понял. Понял, что за Родрик, на которого он похож; что за семья; в чем их сходство с отцом. Неужели они настолько похожи? Когда Арс узнал о своих родителях, он не хотел быть похожим на отца — ни по каким параметрам.       — Всем, — улыбнулся барон. — Наверно, он был бы со мной согласен. Так как тебя зовут? Сколько тебе лет?       — Зачем тебе это от вора?       — Неужели просто вора?       — О, нет, не делай намеки на родство с трусливым королем! — не выдержал вдруг Арс. — У меня были прекрасные родители, сейчас их уже нет и это совсем не повод отдавать меня под опеку такому человеку! Тем более мертвому! Очень глупо было так реагировать, но Арс себя не смог сдержать. Он ничего не знал про отца и не мог заставить себя поверить, что он был хорошим человеком. Все — абсолютно все — считали его трусом и предателем, ничего другого про него не рассказывали, а любить его просто за родство Арс не мог. Любят за просто так, а не по каким-то причинам, а вор и причин не мог найти. Он попросту не знал этого человека. Дверь распахнулась — в комнату влетел мужчина. Арс понял это по тяжелым твердым шагам. Через мгновение Арс полетел вниз со стула, потом глухой удар по лицу, который звоном отскочил в ушах и горячей болью под глазом, потом удар в живот, по ногам. А барон смотрел…       — Где моя сестра?! — взревел сын Разиля после очередного удара. — Отвечай, отродье! «Когда… я стану королем… я вздерну тебя… первым».       — Зачем же так грубо? — наконец-то вмешался Разиль, но изо стола не встал, лишь продолжил наблюдать за картиной. — Он слюнями и кровью всю каюту мне зальет.       — Да плевать! Пусть только скажет, куда дел мою сестру. — Барон схватил Арса за грудки и дернул вверх. От резкого движения вор не сразу понял, что нужно бы подняться на ноги, поэтому лишь голова невольно качнулась, как у тряпичной куклы, и только потом он кое-как встал. Стоял тяжело, но будто бы на носочках.       — Отпусти его, — вдруг сострожился Разиль. — Он наш гость. Сам всё скажет. Отпусти. Баронский сын нехотя усадил Арса обратно на стул и отошел. Арс тяжело вздохнул, пусть это и был вздох облегчения. Осталось как-то выбраться с корабля, но голова отказывалась работать. В ушах все еще немного звенело, по губам стекала кровь из носа — как тут думать? Неужели вора может спасти только чудо, а не он сам?       — Неужели ничего не знаешь, воришка? — спросил барон. — Не верю я тебе, ты что-то знаешь. Просто не хочешь говорить.       — У Родрика своего… спроси, — выдохнул Арс и попытался рукой вытереть хоть что-то со своего лица. Теперь уже не выдержал барон. Видимо, играть не хотелось уже никому, поэтому Разиль схватил Арса за одежду и потащил прочь из капитанской каюты. Вор только неуклюже перебирал ногами, цепляясь за руку барона на своей груди, а потом его с силой бросили на пол. Падение, неудобная поза, бесполезная попытка подняться. На них обернулась вся палуба. Матросы продолжали возиться со своими делами, но оглядывались на своего господина; стража с места не шелохнулась, но старшие офицеры смотрели на барона с некоторым страхом.       — Если бы они только знали, как я надеюсь на чудо в твоем лице, — сказал тихо барон, сначала посмотрев на темное небо, а потом — Арсу прямо в глаза. — Но своих детей я никому не дам в обиду. Где моя дочь?!       — Милорд, я могу помочь? — послышалось откуда-то сверху. На верхней палубе, у штурвала из ниоткуда появилась девушка. Арс не стал даже вглядываться в ее лицо, однако бело-черное платье дало правильную подсказку — еще одна сорока. То за всю жизнь не встречаешь ни одной, то за пару дней уже две. Однако в этот раз вор прекрасно понимал — торговать с сорокой ему нечем.       — Юлия пропала! — говорил баронский сын, когда сорока начала спускаться вниз по лестнице и приблизилась к семье. — Он куда-то увел ее, я точно в этом уверен. Сорока чуть наклонила голову и свысока (в прямом и переносном смысле) взглянула на вора. В этот раз Арс смотрел на нее без страха. Хуже уже быть не может, а одну сороку он уже знает, и она ждет его с историей о своем путешествии. Его и Диму. Где же Дима сейчас?.. Спустя минуту долгого взгляда на низшее для нее существо, сорока медленно повернулась к барону, указала на Арса ладонью и спросила:       — Милорд, а это не может быть…       — Не сейчас, — перебил ее Разиль. В любое другое время он бы деликатнее прервал великую мудрую сороку. — Наша Юлия пропала. И он — наша единственная зацепка, Любовь. Второй смог сбежать, его ищут, а этот должен что-то знать. Но молчит. Иван в других себя не держит, я тоже начинаю терять терпение. Мне нужно хоть что-то. Сорока по имени Любовь вновь посмотрела на Арса. По одному только взгляду он понял, что нужно встать — сорока не опустится на его уровень. Собрав последние силы, Арс постарался напрячься и встать. Стоял он не ровно, ноги подкашивались.       — В глаза ей смотри, — приказал Иван. «Что за имя для баронского сына?..» Карие глаза сороки медленно гипнотизировали. Она смотрела не в глаза, а прямо в душу, но Арсу на мгновение показалось, что кто-то копается в его голове, словно перелистывает страницы церковных книг. Медленно, аккуратно, бережно беря страницу и перекладывая ее на другую. Это усыпляло.       — Барон Разиль, объясните, по какому праву вы так обращаетесь с подданными Якулийского ханства?! Незнакомый голос взволновал весь корабль. Все взгляды устремились к стоящей у грот-мачты девушки в черно-красном платье и менестрелю без лютни рядом с ней. Стоило только сороке перевести взгляд на девушку, как Арс тут же свалился на пол от бессилия и схватился за голову. Барон Разиль от удивления и наглости незваных гостей приподнял бровь.       — С кем имею честь говорить?       — Я посланник дипломатической миссии Якулийского ханства, — уверенно и без капли сомнений начала Ирина, — мы следуем в столицу. Я требую немедленного объяснения причин удерживания подданного моего государства и такого жестокого обращения по отношению к нему!       — Посланник дипмиссии? — уточнил барон. Он оглянулся на сына, свою придворную сороку, затем переступил через Арса и медленно пошел навстречу Ирине. — Полагаю, вчерашний праздник в честь моей дочери посетила сама госпожа посол и ее коллеги. — Он бросил взгляд на Диму. — Вы ведь только вчера были танцовщицей и трубадуром, а сегодня — чиновники Ханства?       — Я не ограничиваю своих людей в действиях до тех пор, пока это не нарушает законы стран. — Ирина даже не вздрогнула от обвинений во лжи. — Танцы не преследуются законом. Мы очень удачно остановились в городе, я дала своим людям время на отдых.       — Ясно. — Барон не верил ни единому слову, Дима это и так понял. — Раз у вас дипломатический визит, должно быть, и документы все в порядке?       — Все бумаги, относящиеся к отношениям наших с вами государств, вы увидите в столице. Сейчас я не вижу смысла в этом. А теперь объясните, за что вы так обходитесь с моим человеком. Арс кое-как поднялся снова. Он прижимал ладонь к лицу, уже пытаясь остановить кровь, которая все еще текла из разных ран. Ему так хотелось, чтобы сегодняшний день закончился. Он уловил Димин взгляд — менестрель смотрел только на него.       — Этот человек как-то замешан в исчезновении моей сестры, баронессы Юлии, — послышалось из-за спины барона.       — Это все обвинения? — спросила Ирина. — Голословные?       — Мне надоело, — вздохнул Разиль. — Любовь. Сорока вышла из-за спины барона и направилась к Ирине. Та чуть вышла вперед, закрыв собой Диму, выпрямилась и пристально посмотрела на Любовь:       — Я не буду говорить с той, что не говорит со мной, сорока. Вернись в строй и не мешай мне выполнять мою работу. От этого тона сорока обомлела. Дима тоже поразился словам Ирины. Однако спросить про доказательства девушка не успела. На корабль с криком вбежала баронесса и сразу же бросилась к отцу. Где-то недалеко от Димы появился и Серж. Измученный вид Арса его не обрадовал, встреча с баронессой того не стоила.       — Вероятно, конфликт должен быть исчерпан, — продолжила Ирина, когда движения на корабле поубавились. — Или я могу все же что-то услышать от барона Разиля? Барон был занят детьми. Он трепетно осматривал дочь с головы до ног, гладил по плечам, волосам, разглядывал одежду и обнаженные участки тела, особенно лицо и шею, на предмет, вероятно, каких-то синяков или чего-то такого. Разиль хотел убедиться, что никто ничего с его дочерью не сделал. Юлия, казалось, плакала или давила на жалость. В любом случае трое путников надеялись, что баронесса встанет на их сторону. Ведь это все было ради нее вообще.       — Родная моя, — обратился к Юлии барон, — скажи, ты знаешь этих людей? Он поочередно показал на Арса, Диму и Ирину. Взглянув на Арса с разбитым носом, баронесса скривилась и покачала головой, а вот Диме с Ириной улыбнулась:       — Вы же были на моем празднике. Вы красиво танцевали и играли. Мы с вами танцевали вместе. Ирина прикрыла глаза и чуть склонила голову в знак уважения. С Юлией они хотя бы нашли общий язык, да и Ирина сама обещала снова встретиться с ней.       — Тогда позволь представить — участники и глава дипломатической миссии Якулийского ханства, — с некоторым злорадством произнес барон Разиль. Юлия не ответила, лишь покачала головой, видимо, что-то поняв. За все это время Дима не проронил ни слова. Он все еще смотрел на Арса и мечтал только об одном — схватить его под руки и утащить с этого корабля.       — Барон Разиль, — снова начала Ирина, — позвольте забрать моего человека к лекарю и распрощаться с вами до начала официального приема в Юве. Барон долго смотрел на девушку, менестреля, а потом перевел взгляд на Арса. А глаза Арса искрились от злости. Как знак судьбы, в темном небе сверкнула молния, а за ней через пару мгновений послышался гром. Барон усмехнулся, обнял дочь за плечо и чуть сильнее прижал к себе, а потом сказал то, что мог понять только Арс:       — Злится, переживает. Если бы с вами что-то случилось, будь он здесь, он бы сделал то же самое. Иди к своим. И более не попадайся мне на глаза. Арс хотел что-то спросить, но передумал. Сорока Любовь только открыла рот, чтобы возразить, но барон остановил ее жестом, потом развернулся и ушел с детьми в каюту. Медленно и неуверенно Арс зашагал к Диме и Ирине.

***

Сухими они не успели добраться до дома. Дима помогал Арсу идти, держа его за талию и перекинув его руку через свое плечо, Ирина шла впереди. Добирались целую вечность, а уже на чердаке уселись у горячей трубы. Дима укрыл Арса плащом, а потом увидел, как Ирина начала рвать свое старое платье из борделя. Ткань пошла на перевязку и обеззараживание ран малиновой настойкой. Но Арс как-то не хотел лечиться. Он посмотрел на Ирину, когда она отстранилась и присела напротив на лежанку.       — Скажи мне только одно, — попросил Арс, наклонив голову, — тебя точно Ириной зовут? Она поджала губы, но не ответила, лишь неловко потерла руки. Диму тоже интересовал этот вопрос, однако сейчас все его внимание было сконцентрировано на Арсе. Девушка встала, взяла свой плащ и вышла. Вор взглянул на менестреля.       — Может, и ты совсем не Дима? Дима тоже не ответил. Вместо слов он вытащил из намокшей сумки сверток пергамента из тюрьмы, развернул его и протянул Арсу. Имя: Димитрий Род занятий: менестрель Преступление: акты мятежа Арс проигнорировал бумагу и взял Диму за руку.       — Прости. Прости меня, пожалуйста. Я ни о чем другом не мог думать, пока был у барона на корабле. Только о тебе, что ты убежал, что ты в безопасности. Вот и сейчас… ляпнул сгоряча и полный абсурд. Я тебе верю. Правда.       — Я переживал за тебя, — сказал Дима, опуская руку и забывая про бумагу. — Боялся, что барон что-то с тобой сделает.       — Я еще легко отделался, — усмехнулся Арс. Лицо болело, но хотя бы кровь остановилась. — Вы пришли очень вовремя.       — Я просто пошел за Ириной. Мы не думали над планом, мы просто пошли. Кто же знал, что она настолько отчаянная.       — Когда нечего терять, особо не думаешь — просто идешь и делаешь. И будь что будет. Сверкнула молния. Гром. Арс тяжело вздохнул и положил голову Диме на плечо.       — Я так устал…       — Тебе нужно поспать. Давай, ложись. Сумасшедший день. Начиналось хорошо, но конец дня испортила даже погода. От следующего вопроса Арса Дима даже вздрогнул:       — Я же проснусь, да?       — Что ты такое говоришь? Конечно, проснешься!       — У меня так голова болит…       — Нужно поспать. Я буду с тобой, не бойся. Утром все пройдет, дождь в том числе.       — Даже не знаю, чего я теперь боюсь больше, — усмехнулся Арс, чуть мотнув головой и устраивая ее удобнее на Димином плече, — Нинель, барона или Долго?       — Нинель сорока, сорок ты теперь не боишься, — решил поддержать вора Дима. — Барон жестокий, но не страшный.       — Он знает.       — Что?       — Про Родрика. Сказал, что я очень на него похож. Даже сказал, что он с небес злится на него за такое обращение со мной. Может, он прав и отец сделал бы с кем угодно то же самое, если бы со мной что-то случилось? Арс впервые назвал короля своим отцом, что поразило Диму. Сопротивлялся долго, в мыслях, вероятно, еще дольше, но от правды не убежишь. Только Арс знал про кольца, только он понимал, где искать подсказки о своем происхождении, и только он их и нашел. Сколько бы на свете ни существовало Арсов, только один из них был принцем крови.       — Принц крови сидит весь в своей королевской крови, — тихонько рассмеялся своим мыслям Дима.       — Ну точно! Так и есть. Какая ирония судьбы…       — И ты смотри, она не голубая.       — Черт! Ты прав! Теперь они смеялись вместе. Напряжение и боль спадали, особенно та боль в сердце, которая родилась у Димы при виде такого Арса. Вор потеребил менестреля за рукав.       — Хорошая рубашка, мне нравится.       — Твоя тоже, — согласился Дима. — Крови совсем не видно.       — Мода это про меня… Дверь на чердак скрипнула, Арс рефлекторно схватился за свой нож, но вытащить не успел. От резкого движения заныла грудь, а потом на пороге появился знакомый человек. Бояться было нечего. Арс тяжело вздохнул и таким же тяжелым взглядом смотрел на пришедшего Сержа. Винить ныряльщика было не в чем, но…       — Держи. — Он протянул им сверток. — Там маршрут до Периклава. Арс пошарился в карманах и вытащил ключ, который ему когда-то отдал Серж.       — Тогда мне не нужен баронский сундук в поместье. Больше разговаривать не стали. Серж забрал ключ и пошел к выходу, но на пороге столкнулся с Ириной, развернулся и сказал:       — На Костяном берегу зарыт сундук, там, куда тень от поста на мачте падает ровно в пять. Уничтожьте его. Не открывайте только, просто уничтожьте.       — Чего? — спросил Дима. — Какой сундук? Какой берег? Но Серж ушел, оставив на пороге Ирину с тарелками в руках. Она пару раз оглянулась, не понимая вообще ничего, затем зашла на чердак и присела напротив мужчин, протянула им миски.       — Мы с утра не ели, вы, должно быть, голодные. Думаю, завтра нужно уходить отсюда, а то барон снова будет недоволен одной лишь встречей с нами. Ирина говорила так, будто ничего не произошло, однако ее спокойный тон не вызывал ни доверия, ни радости, ничего. Дима держал буквально на руках избитого друга, которого чудом удалось спасти. А если бы не спасли, если бы не сработал Иринин план?       — Ты хорошая актриса, — вместо всех обвинений выдохнул Дима.       — Конечно, я же ее из публичного дома вытащил, — не унимался Арс. — Ни одна актриса так не сыграет, если играет не для барона. Скажи честно, ты шпионка? А дом лишь хорошее место, где можно получать разные слухи и слушать разговоры богатых и, может, влиятельных людей?       — Давно ли тебе есть дело до богатых и влиятельных? — спросила Ирина, скрестив руки на коленях.       — Это мои люди! — Арс вырвался из рук Димы и двинулся вперед, на Ирину. Менестрелю вдруг показалось, что вор захочет схватить девушку за волосы и силой поставить на место, но сейчас Ирина была определенно сильнее. — Мое королевство!       — Да что ты? — усмехнулась девушка. — В таком случае тебя где-то час назад унизил и оскорбил один из твоих подданных воевод. Тебя, мальчишку с подворотни, а не принца или короля, как хочешь.       — А я стану королем, вот увидишь.       — Обязательно. Даже помогу с этим. Лично, если хочешь.       — Поможешь лично? — спросил Дима.       — За каждым сильным мужчиной стоит сильная женщина, — сказала Ирина. — У меня хотя бы есть власть, про которую ты, Арс, ничего не знаешь и никогда ничего не представлял. Если хочешь власти и своего положения по крови, я могу помочь с этим. Прошу лишь союз с моим государством, детали будем обсуждать по факту.       — И должен я тебе верить просто так? — Арс нахмурился. Ирина достала откуда-то из своей сумки сверток пергамента и развернула его. Бумага содержала два текста — на всеобщем языке и языке кочевников, их государственном. Смазанные печать и подписи, но текст говорил о том, что Арс — вот этот мальчишка из подворотни — действительно находился под защитой Якулийского ханства и личной защитой верховного главнокомандующего.       — Мне ничего не стоит сжечь эту бумагу, правда, — сказала Ирина. — Если ты думаешь, что я здесь искала тебя, потерянного принца, то нет. Я надеялась, что ты сдох, но сейчас не разочарована ни в чем, ведь союз с Раттусом нам не помешает по многим причинам. Вот мои дипломаты и трудятся не покладая рук.       — Вообще-то она спасла тебе жизнь. — Дима взглянул на Арса.       — Я работаю один, — произнес Арс. — Сам бы справился.       — Да, я вижу. — Ирина окинула его снисходительным взглядом. — Честно, я надеялась хотя бы на благодарность, а не обвинения в шпионаже.       — Кто ты такая? — спросил вор. — Только честно, ты же знаешь мой секрет, ты знаешь, кто я. И я хочу знать, кто ты такая. Ты не танцовщица и уж точно не проститутка.       — Я просто не настолько глупая, чтобы выдавать свои секреты, — девушка усмехнулась. — Я расскажу попозже, не переживай. Просто сейчас не время и не место.       — А если я откажусь? — выкрикнул Арс, когда Ирина поднялась и направилась к выходу.       — Тогда ты узнаешь, что такое месть Якулийского ханства и алчность королевства Солер в одном флаконе. Враг моего врага — мой друг. Арс взглянул на Диму, но менестрель мало что мог посоветовать. С недавних пор он решил не вмешиваться в политику, тем более международную.       — Поешьте, — настояла Ирина. — Травить я вас точно не собираюсь. — Не получив ответа, она уже было вышла, но потом развернулась и посмотрела на мужчин. — Мое имя Ирке́, но так меня называют только дома, поэтому лучше зовите меня Ириной. Уже привыкла.

***

Слова Ирины заставили Арса глубоко задуматься. Терять ему явно было нечего, кроме своей жизни. А жить хотелось. Спалось спокойно, разговоров не было, только глаз болел, поэтому Арс щурился от бледного солнца в небе и прижимал холодную бутылку из-под настойки к лицу. На теле вора появились синяки, но Дима обратил на них внимание слишком поздно. Он вообще поздно проснулся и только из-за бормотания Арса. Вор тихо рассуждал вслух на какую-то одну ему известную тему, но последнее, что менестрель услышал в полудреме, было это:       — …тебе под силу все, только что-то надо делать. Арс глядел на свое отражение в стеклянной бутылке. Солнце резко спряталось за тучи, в момент потемнело. Всю ночь лил дождь, к утру вроде распогодилось, но так только казалось. Вор прислушался, но потом спрыгнул на пол, когда за окном раздался гром.       — Сегодня в море не пойдем, — сказал Арс, заметив, что Дима проснулся. Они почти не разговаривали. Оглядывая Арса со стороны, Дима лишь вздыхал от досады. Не успел он вчера прийти на помощь вовремя, чтобы не допустить этих следов от побоев. Унижение. Самолюбие Арса явно было задето, а может, и совсем наоборот. Реакция барона была неоднозначной, некоторые слова сложно было понять каким-то другим образом. Барон что-то знал. И возможно, это же ощущение сейчас не давало вору откровенничать и просто много говорить. Они ели молча, Арс не реагировал даже на те звуки, что были в таверне. Ирина до сих пор не вернулась. Собиралась ли она вообще возвращаться? Арса не привлекла даже фигура в плаще, которая внезапно появилась около их стола. Но стоило лишь поднять взгляд, так в глаза сразу натек непередаваемый ужас.       — Я присяду? — спросила фигура. Вор чуть не уронил ложку, но кивнуть смог, пусть все так же молча. Заметив некоторое замешательство девушки, Дима решил освободить свое место и пересесть к Арсу. Сорока Любовь села на деревянную скамейку. Всё ее поведение говорило о том, что ей здесь очень некомфортно, но она старалась не подавать виду. Получалось скверно. Вор заметно напрягся, упер взгляд в тарелку. Жидкая похлебка более не вызывала желания быстрее утолить чувство голода. Дима смотрел то на Арса, то на молчаливую сороку. Это она пришла к ним, а не они — к ней. Арса немного затрясло. Дима аккуратно положил свою ладонь вору на запястье. Какая часть дрожи действительно ушла, но сильно легче не стало. Арс все еще боится сорок? Нет, он боится одну конкретную. Одному ему было известно, что случилось вчера на корабле.       — Расскажи про мою сестру, — попросила вполголоса Любовь. — Про Нинель. Я видела ее в твоих воспоминаниях, не вздумай обманывать. Дима этого не видел, но будто почувствовал, как вор вздернул бровь. Арс не смотрел на сороку, зато менестреля начинала окутывать злость.       — Так вот что ты с ним делала? — не веря ушам, спросил Дима. — Ты копалась в его голове?       — Я исполняла волю своего барона, — грозно ответила Любовь.       — И сейчас пришла по его приказу?! Внешний вид явно говорил об обратном. Да и девушка явно нарушала кучу своих же убеждений, разговаривая с вором и менестрелем. Точнее, только с вором, ведь изначально она обратилась именно к нему, но вчера на корабле этого не сделала. А не могла ли она подсмотреть в воспоминаниях Арса что-то еще, например, текст старой и неизвестной молитвы короля Родрика? Знает ли кто-то вообще имя принца?       — Я не хочу, чтобы ты копалась в моей голове, — заговорил Арс. — Это… ну, мягко говоря, очень неприятно.       — Я не буду, если будешь говорить правду. — Любовь перевела на него взгляд. Арс медленно выдохнул и поднял голову. Сорока чуть прищурилась, но вчерашней боли вор не почувствовал, а ее он бы точно узнал. Она совсем другая.       — Вероятно, твои боли слились в одну сильную. Обычно мое влияние почти не замечают.       — Никому не пожелаю это испытать. Поэтому оставь свою жалость при себе, сорока, — ответил ей вор. — Что ты от меня хочешь?       — Моя сестра.       — Нет, стоп. — Дима сильно сжал запястье Арса и снова взглянул на сороку. — Ты его вчера чуть не убила…       — Дим, не надо, — перебил его просьбой Арс.       — …и теперь хочешь за просто так получить что-то про свою сестру? Издеваешься? Арс поджал губы. Такой злости от Димы он не ожидал. Любовь осталась невозмутимой, либо этого не было видно под капюшоном. Но потом вор посмотрел на девушку.       — Ты же не ворона, верно? — сказал Арс, усмехаясь. Сорока молчала. Возразить явно было нечем, но и уходить без желаемого она не хотела.       — Ладно. Отвечу на все, что захочешь, после сведений про мою сестру.       — Вперед. — Арс махнул рукой. — Спрашивай.       — Просто расскажи все, что знаешь про нее. И Арс рассказал. Сухо, фактами, без каких-то эмоциональных подробностей. В конце рассказа Любовь просто поняла, что ее сестра жива и почти здорова, и облегченно вздохнула.       — Соскучилась по сестре? — спросил Дима.       — Я не видела ее несколько лет, — вздохнула сорока. — Наши пути разошлись, когда Элгиму выдворило Гнездо. Мы встречались тайно, я всегда боялась, что ее рвение к «справедливости» может довести до чего-то ужасного.       — Знакомство с менестрелем и вором не самое ужасное, уж поверь, — усмехнулся Арс. Он вернулся к своей тарелке и уже пару минут пытался доесть похлебку, но в горле будто ком стоял. Или застрявший вопрос. — Нинель не говорила, может быть, ты тогда объяснишь, за что она и ваша мать так наказаны?       — Она только сказала, что Элгима не спасла королевскую семью во время кораблекрушения, — добавил Дима.       — Всё так, — кивнула Любовь. — Гнездо решило, что Элгима между долгом и своей жизнью выбрала второе. Они решили, что ее беременность лишь более доказывала ее вину.       — Она не спасла короля и его семью, — сказал менестрель. Он пытался надавить и узнать хоть что-то еще про Родрика, поскольку Арс заметно задумался. Как сорока никого не спасла, если он сейчас здесь?       — Даже если бы попыталась, она бы сама погибла вместе с моей сестрой и братом! Она не смогла бы, будучи беременной, унести оттуда двоих взрослых и ребенка. Максимум кого-то одного. Но и этого она не сделала.       — Ты в этом уверена? — спросил Арс и поднял глаза на Любовь.       — Мы искали, — с горечью ответила она. — Искали до самого конца, до того, как бароны объявили стране об этой трагедии. Одной Мигларе известно, как мучительно они умирали и что с ними сейчас на той стороне. Элгима должна была спасти королеву и ее ребенка, но спасла себя и своих тогда еще не рожденных детей. И ответила за это.       — Почему она должна была спасти королеву и ребенка? — спросил Дима.       — Очень простой вопрос, — улыбнулась Любовь. — Только мать знает, как защитить и воспитать свое дитя. Она источник жизни и знаний, а он — продолжение ее рода.       — Как у вас, у сорок? — сказал Арс, и Любовь кивнула. — А на этом вашем небесном суде обсуждалось, что случилось в тот день? Что стало с кораблем?       — Элгима утверждала, — Любовь говорила неохотно и неопределенно, будто не была уверена в своих словах, — что корабль, да, попал в шторм в Плаще Периклава и его окутало безумие.       — Безумие? — нахмурился Дима.       — Люди сошли с ума, так она говорила. Говорила, что сразу поняла, что спасать было некого, поэтому и сделала то, что сделала.       — Страшно представить.       — Может, что-то еще она говорила? — спросил Арс. — Вспомни, скажи, пожалуйста.       — Ты любишь грустные истории? — усмехнулась Любовь.       — Нет, просто… — Он закусил губу. — Просто мы обещали Нинель песню о наших приключениях. Думаю, Диме может понадобиться что-то из нашего разговора.       — Мы любим менестрелей, — улыбнулась сорока, переведя взгляд на Диму. — Не удивлена, что моя сестра попросила именно песню. А Элгима… Она говорила, что в шторме видела зеленое солнце и искры. Только этого не могло быть, поскольку солнце не зеленое и в момент трагедии была ночь. Возможно, она сама помутилась рассудком. Дима с Арсом переглянулись. Без слов они поняли друг друга. Пустые глаза, выжженные изумрудным солнцем. Мог ли Серж обмануть? Вряд ли сорока с ним общалась. Могла ли обмануть сорока? Для нее обмен знаниями дороже всего, да и смысла врать не было. Она твердо убеждена, как и все вокруг, что король, королева и принц мертвы. Любовь встала из-за стола и поправила одежду.       — Спасибо, что уделили мне время. Если встретите Нинель, пожалуйста, передайте ей мое приветствие.       — Хорошо, — согласился Дима.       — И пожалуйста, уходите из города. Барон Разиль все еще в неопределенном состоянии после истории с его дочерью. Мои разговоры его не могут переубедить. Мужчины снова переглянулись, а сорока тем временем вышла из таверны. Ее присутствие так никто и не заметил.

***

      — Мне это все не нравится.       — Мне тоже. Зеленое солнце, безумие, сорока должна была спасти, оказывается, не короля, а королеву с наследником, — рассуждал Арс, пока они шли по улице. — Может, именно это и объясняет, что у меня осталось кольцо матери? Значит, если я живой, то и она тоже?..       — Все так охают на твое внешнее сходство с Родриком, — задумался Дима, — но Любовь, которая определенно старше Нинель и, вероятно, видела короля, ни слова тебе не сказала об этом. А имя?       — Мне кажется, у барона помешательство, — фыркнул вор. — Они же были друзьями, тесно общались. Любовь могла не встречаться с Родриком или не помнить его. Вот ты всех своих знакомых помнишь?       — Короля уж я бы запомнил, поверь.       — А его сына? Я же был совсем ребенком, когда все это случилось…       — И сейчас ты прекрасный взрослый мужчина, который может напоминать дедам их друга, коего уже нет в живых. Надо быть осторожным. И имя поменьше упоминать.       — Согласен. Комплименты Арс пропустил мимо ушей, но Диме показалось, что это совсем не так. А может, действительно только показалось. Вдруг вор остановился. Дима сделал буквально пару шагов вперед и развернулся к Арсу.       — Я, знаешь, что понял только что? — протянул Арс. — Раз Родрик мой отец, а отец Нинель — король, то получается, что мы брат и сестра по крови.       — Хм, получается, так, — согласился Дима. — Только она говорила, что у них гены передаются, вроде как, от матерей и отцы им не нужны.       — Это неважно, — отмахнулся Арс. — Она назвала его своим отцом. А он и мой отец тоже. В катакомбах я спас свою сестру и даже не знал об этом.       — Твоя семья больше, чем кажется.       — Это… это так приятно, — вдруг признался вор. — Приятно знать, что я не один, что есть где-то кто-то родной.       — Я тебя понимаю, Арс. Это чувство каждый день помогает мне идти дальше, когда казалось, что уже все потеряно. Арс кивнул и слегка улыбнулся. Только они с Димой поравнялись, как вдруг со стороны рыночной площади, куда направлялись мужчины, вылетела Ирина. Или Ирке, теперь уже было непонятно, как ее называть. Она что-то держала в руках.       — Нет! — выкрикнула она. — Назад! Быстро! Она силой затащила мужчин в какой-то переулок. Дима ничего не понял, а вот Арс был возмущен.       — Я думал, ты сгинула куда подальше.       — Рот закрой. Наверно, еще ни одна женщина не смогла поставить вора на место, а потому реакция была соответствующая. Ирина всучила им свертки пергамента. Удивлению не было предела.       — Опять? — тихо и с досадой вздохнул Дима.       — Неужели у меня такой нос? — спросил Арс, глядя на свою бумагу. — И кривые глаза? А со ртом что? Я же умею смотреть на свое отражение, это же не я! Ирина от злости цокнула языком. Она видела, что эти двое не понимали масштаба проблемы. Барон за ночь успел поднять на уши всю стражу и, очевидно, художников, способных изобразить портреты троих людей для поимки.       — Не маловата награда за мою голову? — Арс повернулся к Ирине.       — Для принца маловата. — Она выглянула на улицу, а потом развернулась и потащила мужчин в противоположную сторону. — Ты что решил по поводу моего предложения?       — Я согласен, — нехотя, но все же выдавил из себя Арс.       — Прекрасно, только с дипломатией будем разбираться позже.       — Это по всему городу такие висят? — перебил их Дима.       — Я видела только на рыночной, но там много людей, поэтому охотников за вашими головами будет много. Ваш барон еще более сумасшедший, чем ты! — Она ткнула Арсу в грудь. — Что ему было непонятно в фразе «под защитой Якулийского ханства»? Вот что?!       — Да уж плевать, — согласился Арс. — Как и говорила Любовь, нужно уходить из города.       — Капюшоны выдадут происхождение, о котором написано в листовках, — сказал Дима. — И лица нарисованы.       — Уходим вечером, — закончила Ирина. — Возвращайтесь домой, а я схожу к своим, потом за припасами. Дай денег. Она протянула руку Арсу, и тот нехотя выудил откуда-то из своей одежды мешок с монетами.       — Я вернусь, не переживай, — сказала девушка, заметив недоверие во взгляде вора. — Идите домой, пожалуйста. Только осторожно. До дома дойти не успели — начался сильный ливень. Непонятное поедающее чувство охватило Диму. В преследовании не было ничего удивительного, просто казалось, будто так не должно быть. А может, это было переживание за Арса, ведь теперь слишком много людей знали секрет его происхождения, как минимум, два политика из двух разных стран. Неясно, знал ли барон, но от него стоило держаться подальше.       — У меня ощущение, — вдруг сказал Арс, собирая свою сумку, — будто меня все сейчас хотя наебать. Ты, Ирина, барон, сорока…       — А я тут при чем? — удивился Дима.       — Что соглашаешься со всеми.       — Была бы для меня польза… Я только иду за тобой в надежде, что ты поможешь найти мою жену. Арс остановился. Неужели вспомнил их изначальный план и стало стыдно? Что они сейчас делали, бежали от всего и всех, когда нужно было просто пересечь море по картам, которые сделал Серж?       — В такую погоду нельзя идти в море, — сказал он почти сквозь зубы.       — Знаю. Просто боюсь, что у меня остается все меньше времени найти ее.       — Ты же понимаешь, что сейчас важнее просто сбежать, чем идти на поиски? Мы даже в море выйти не сможешь, что уж говорить про куда-то плыть.       — Понимаю… Сборы оказались быстрыми, потом еще пришлось ждать заката, чтоб уйти из города. Конечно, ни о каком солнце речь и не шла с такими тучами, но темнота — стихия Арса, а важнее всего было увести из города именно его. Он же принц… Теперь этот статус нового друга все чаще вертелся у Димы на языке, но он вовремя себя затыкал. Обидно? В какой-то степени да, но от этот статуса одни проблемы. Даже Арс это понимал. Ирина вернулась позже, чем ее ждали, но не обманула — принесла провизию на какую-то часть пути, какие-то травы и ягоды, вероятно, для лечения. Не говорили, хотя казалось, что обсудить нужно многое, особенно Ирине и Арсу. Но все молчали. Уже после полуночи, когда даже в таверне этажом ниже стихли веселые голоса, решили выдвигаться. Оставалось одно дело — тубус с королевской молитвой. Арс терзался в сомнениях: с одной стороны молитва с именем могла служить доказательством, с другой — навлечь еще большие беды, если вдруг он будет пойман стражей или посажен в тюрьму. И все же оставлять артефакт не хотелось, а нести только пергамент с молитвой было не в чем, да и его состояние говорило само за себя — без тубуса пропадет. Впрочем, без колец его все равно не открыть — одно висело у Арса на шее, другое он решил отдать Диме. Их могут разделить, но без этих колец — без Димы и Арса — тубус не открыть. Безопасно? Вполне. Миновав патрульных на выездах из города через какие-то окольные пути, о которых знал только Арс, троица задышала свободно. Опасность миновала, но расслабляться не стоило — в город возвращаться нельзя. Эту тропу Дима не помнил, поскольку приходили они с другой стороны и вообще с моря, если так можно было выразиться, не имея при себе лодки. Ирина молчала, но постоянно дергалась. Неясно, сколько времени они провела взаперти в борделе, выходила ли вообще из города, но внешнее нервное состояние было заметно. Может, боялась, но после всех разговоров и угроз Дима в этом сомневался.       — Ты теперь ключ к моей судьбе? — усмехнулся вдруг Арс и посмотрел на менестреля.       — С чего бы? — не понял Дима.       — Кольцо. Ключ к тубусу, к посланию отца.       — А… получается так. Даже не думал об этом в таком… ключе. Они негромко рассмеялись, затем Арс обернулся к идущей за ними Ирине.       — Не боишься, госпожа дипломат? Заведем в лес, а дальше…       — Не смешно, — буркнула Ирина. — Совсем. Никогда нельзя было надеяться, что все дороги королевства будут безопасными. После переворота и карательных реформ развелось много бандитов. Какая-то такая кучка разбойников сейчас сидела у старого дерева и грелась у костра. Дождь кончился. А холод только наступал. Ожидая любую реакцию незнакомцев, Арс приказал Ирине держаться близко и без надобности не говорить.       — Если я скажу бежать, вы побежите, понятно? Других слов и не требовалось. Не путешествие, а сплошная опасность. Стайка разбойников безразлично посмотрела на путников. Через пару шагов один из них поднялся и преградил троице путь.       — Куда путь держишь, молодежь? — спросил он.       — В Песу, — коротко ответил Арс. На ложь это не было похоже, город действительно был в той стороне.       — А чего ночью?       — Экономим время.       — Слышали? — Он кивнул своих приятелям. — Время они экономят. Хорошо, что не деньги, а то дальше проход платный.       — Сколько? Арс понимал, что сейчас ему проще откупиться за всех, чем пытаться торговаться или выводить разбойников на конфликт, но услышав требование — мешочек за человека, — быстро сообразил, что конфликт неизбежен.       — Столько нет. Даже если бы и было, они бы точно запросили больше. Так всегда и везде.       — Может, у вашей девушки найдется пара монет? Для Арса это было последней каплей. Уж точно не монету будут искать у Ирины. Она вся оцепенела, из-под капюшона выглядывали большие испуганные глаза. А дальше все как в тумане. Дима не сразу понял, как у него вообще рука поднялась ударить человека лютней по голове. Кого-то толкнул, кого-то пнул, кого-то снова ударил инструментом (прочность поражала, хотя лютне много лет), от кого-то получил по лицу. Заболела челюсть, потом колени и живот. Наверно, если бы не Арс, то Дима кричал бы так же, как Ирина, которую завалили на землю у костра. Главарю не понравилось, что под юбкой девушки оказались почти что мужские брюки. Вряд ли Арс это предвидел, но дополнительный элемент одежды действительно спас Ирине жизнь. Напуганная и избитая до крови девушка уже почти не сопротивлялась; сил не было. Однако разбойник потянулся за ножом, вероятно, чтобы было проще избавляться от лишней одежды на жертве. Это помогло Ирине из оставшихся сил отпинать страшного мужика, выбраться из-под него, отобрать оружие и полоснуть им по шее. Какой-то бандит решил сбежать в лес, другие лежали мертвыми или полуживыми телами на мокрой холодной земле. Шайка из шести человек оказалась не самой грозной, но проблем доставила определенно. Арс помог Диме подняться и только потом заметили, как Ирина, оседлав своего недавнего «напарника по бою», с криком, силой, злостью и безумными глазами от ярости вонзала в лицо, шею, грудь разбойника его же собственный нож. От этого зрелища — вида крови и изуродованного таким образом тела — менестрелю стало плохо. Он сложился пополам.       — Тихо-тихо. — Арс из оставшихся сил держал Диму в руках. Если бы не эта поддержка, он бы свалился в эту лужу рвоты и крови. Арс тоже смотрел куда-то в сторону, но отключить уши и не слышать этот крик он не мог. Дима был не в состоянии заметить что-то вокруг, а Арс не сразу увидел, как из тени вышла какая-то фигура. Больше, выше, шире, совсем не разбойник, которых они избили. Это точно был мужчина. Он подошел к Ирине, поднял ее на ноги. Арс не понимал, о чем они говорили. Это был не всеобщий язык, не муридейское наречие, а южный говор он никогда не слышал.       — Пусти меня! — кричала Ирина, пытаясь вырваться из сильной хватки.       — Он мертв, Ирке, — произнес мужчина достаточно спокойно. — Что ты еще от него хочешь? Дима пришел в себя, старался стоять на ногах без посторонней помощи, но тело ужасно болело от полученных ударов. Казалось, будто из их троицы не пострадал только Арс. Но это явно было не так.       — Ты кто такой? — обратился Арс к мужчине. Ответа не последовало.       — Думаю, нужно вернуться в город.       — Нет, — ответил незнакомец.       — Ты сейчас серьезно? — Арс начинал злиться. — Дима избит, Ирина с припадком истерии, куда мы сейчас пойдем?! Он задумался, а потом все же согласился, когда взял Ирину на руки.       — Где могут помочь?       — Наверно, только в церкви. У нас там и знакомые уже есть. Тебя как зовут хоть?       — Если она Ирина, то я Игорь.       — Ясно. — Арс поджал губы. — А у вас на юге все имена на букву «И» начинаются? — Он взял Диму под руку, представляя из себя опору. — Мне так, для энциклопедии умной. Новый знакомый шутки не оценил и двинулся обратно к городу.