Напомни судьбе свое имя

      — Раздевайся.       — Чего? Нет!       — Ты сказал, бедро болит, я мазь сделала, — причитала Ирина, пока они с Арсом кружили вокруг лежанки их приюта. — Я же помочь хочу.       — Я не буду перед тобой раздеваться.       — Ты собирался со мной спать! — возмутилась девушка.       — Это другое!       — Я не прошу тебя снимать белье, только брюки. Арс, не будь ребенком. Но Арс не собирался сдаваться и все сопротивлялся, а Дима погрузился в свои мысли. Нужно что-то придумать, нужно найти другой путь на остров. Он же где-то там, где постоянно туманы и сильное течение. И там его Катя — одна и, возможно, раненная.       — По-хорошему, с тебя бы все снять и высушить. — Ирина остановилась и нахмурилась. — Ты весь мокрый, весь! Заболеешь, ты еще и замерз, пока мы шли с пристани. Всё, прекращай. Раздевайся!       — Ты чего такая заботливая стала-то? — удивился Арс. — Голос появился, смелость. Ты где-то храброй воды хлебнула вместо вина?       — Я не хочу быть тебе маменькой! Если заболеешь, лечить тебя в дороге придется мне. А я хочу избавиться от лишней работы, если есть такая возможность. Пешком не дойти. Договориться с судами не получится — никто и близко не подойдет к Плащу Периклава. Своими силами на лодке не доплыть, проще будет просто утопиться. По воздуху… нет еще таких лодок, что по воздуху бы плавали. Интересно, а помогла бы Нинель пересечь небо? Все-таки это ее стихия, она же сорока.       — Что я там не видела-то?       — В смысле «что»? — удивился Арс. — Ничего ты не видела! И не увидишь уже.       — Да что ты. С чего взял?       — Я не сплю с друзьями.       — Мило, и мне приятно это слышать, что я для тебя не кусок мяса на съедение манулу или корсаку, но я уже знакома с твоей репутацией. И что-то мне подсказывает, что одна лишь «дружба» тебя не остановит от желания получить человека.       — Ты пьяна что ли? Что ты несешь?.. Вот бы найти другую сороку, все думал Дима. Спросить у нее про Нинель или попросить помочь. Все-таки Дима менестрель, а с ним ходит еще и наследный принц Раттуса, в помощи не должны отказать.       — Я что, не права?       — Не хотел при тебе ругаться, но ты ебанулась? — Арс подошел ближе и прикоснулся ладонью ко лбу Ирины. — Заболела? Ирина сделала выпад, протянула руку и схватила Арса за пояс. Вор перехватил ее руку, поднял вверх, затем развернул девушку к себе спиной, зажимая локтем ее шею. Впрочем, душить никто никого не собирался.       — Я тебя на площадь больше не пущу, поняла? — сказал он ей на ухо. Ирина напряглась. Она чуть повернула голову. Их взгляды с Арсом пересеклись. А дальше произошло то, чего Арс явно не ждал, — Ирина легко поцеловала его в краешек губ. От неожиданности хватка резко ослабла, чем девушка и воспользовалась. Она развернулась, ударила вора локтем в живот, а потом оттолкнула от себя. От внезапного удара и боли Арс согнулся, а потом и вовсе упал на спину. Танцовщица поставила ногу на грудь Арса, а тот рефлекторно схватил ее за лодыжку. В любом другом случае девушка должна была бы смутиться, но брюки под юбкой спасали положение, и Ирина повела себя иначе. Она чуть наклонилась к Арсу — несколько прядок спали из пучка ей на лицо.       — Мужчина не смеет мной командовать. Никогда и нигде. Арс промолчал. Девушка действительно будто бы заболела. День назад была божьим одуванчиком, скромно принимала подарки и вела себя совсем иначе. Что случилось?       — Раз меня боишься, то пусть тебе мужчина терапию проводит. Так сказать, мужчина с мужчиной, со своими. Дима? Дима! Только сейчас Дима вышел из транса собственных мыслей. Перед ним рисовалась необычная картина — Арс на полу, а над ним возвышается Ирина.       — Что? Вы чего тут устроили?       — Арс отказывается лечиться. Поэтому лечи его ты! Я пойду прогуляюсь, чтобы вас, мужчин, не смущать.       — Куда ты собралась на ночь глядя? — воскликнул Арс, но девушка только усмехнулась.       — Ты уже понял, что я могу за себя постоять. Так что лечитесь. И она действительно ушла. Вышла за порог и спустилась по лестнице — слышался скрип. Дима взглянул на Арса.       — Что ты с ней сделал?       — Я?! — возмутился вор и встал. — Это она хотела, чтобы я разделся!       — И в чем она не права? — По голосу было ясно, что сил на споры и уговоры у Димы не осталось. — Ты мокрый, заболеешь и бедро болит. Хорошо хоть мазь оставила. Раздевайся. Я тоже не хочу идти дальше с калекой. Времени мало. Арс явно оскорбился. Несмотря на все препирания пару мгновений назад, он начал раздеваться, с какой-то силой и небрежностью снимая себя одежду и откидывая ее к горячему дымоходу. Не сводил взгляда с Димы, а тот взглядом и мыслями был не здесь. Что же делать? Арс снял брюки, как-то странно нервно поправил рубаху, затем повернулся к Диме боком и вытянул ногу. На бедре красовался огромный красный синяк.       — Ого, — поразился Дима, — болит сильно? Может, лучше к лекарю?       — Делай дело. Раз вы все тут так яро проявляете инициативу. Дима вздернул брови, но все-таки набрал немного мази из маленькой деревянной миски и прикоснулся пальцами к коже. Арс вздрогнул, но делать нечего, нужно терпеть. Зеленая масса вязко растекалась по оголенному бедру. Пусть и было больно, но Дима должен был мазь втереть, поэтому приходилось на кожу нажимать. Вор напрягался, но звуков никаких не издавал, лишь периодически пятился назад.       — Должно быть горячо?       — Не знаю, наверно. Не двигайся, черт! Дима схватил его за колено и с силой сжал. Нога перестала двигаться, по коже пробежали мурашки. Менестрель неожиданно глянул на свои пальцы. Почему горячо, если мазь руку холодила? И тогда он посмотрел на Арса. Тот тяжело вздохнул.       — Жарко?       — Да, немного…       — Кажется, ты простыл. У тебя поднимается температура! Наверно, Арс хотел начать отнекиваться, как это делал с Ириной, но по итогу согласился. Устроился на лежанке, что пододвинули к дымоходу, — Дима тут же накрыл его своей накидкой. Хоть что-то теплое, не считая горячего дыма за каменной кладкой. Дима заметил, как Арсу было неудобно и больно лежать на больной ноге, но он лишь хмурился и молчал, сжимая зубы. Зачем только нужна была Димина помощь — не ясно.       — Спасибо. И это… Прости, что ничего не вышло. Я пытался.       — Ты сделал всё, что мог, Арс. Мы что-нибудь придумаем. Но веры уже не осталось. Вместо продолжения разговора менестрель спустился вниз в таверну Диот и купил у нее малиновую настойку. Арса нужно согреть и сбить температуру. Насколько помнил Дима, спирт согревает точно, а малина вроде как сбивает температуру. Если это не так, то хотя бы согреется.       — Дима! — послышался выкрик откуда-то из угла. От стола встала и подошла к нему Ирина.       — Ты же грозилась, что ушла гулять? Или куда там?..       — Я и гуляю, — ответила Ирина, скрестила руки на груди: — Ты мазь ему дал?       — Уже все сделал. У него температура поднялась, вот, настойки взял согреться.       — Почему-то я не удивлена. Промок и замерз в ночи. Лишь бы кашель не начался, а то чахоточного нам только не хватает. Дима поджал губы. Арса он бы не бросил, но девушка права — болезни им сейчас очень ни к чему. Еще и с Ириной они что-то там не поделили, но сейчас выяснять отношения Дима не хотел. Мысли и так роились в голове, сменяясь как метеоры в звездопаде.       — Давай наведаемся к тому портному? — вдруг предложила танцовщица. — Одежда не высохнет до утра. И мне хочется хоть как-то отблагодарить его за то, что он делает для нас.       — А он примет подарок, ты об этом подумала?       — Придется. Неужели тебе не хочется сделать ему что-то приятно за помощь, кроме простого «спасибо»? Интересный вопрос, раньше Дима о нем так не задумывался. Казалось, Арсу действительно хватало простого «спасибо», только он об этом не говорил и чего-то больше не просил. Песню вот просил, можно попробовать начать с нее, хотя сейчас более нужным были вещи — чистые, свежие, а главное, новые и целые вещи. Новая рубаха, новые брюки, камзол явно не заменимый, как и ботинки, но хотя бы что-то Арсу можно прикупить. Дима согласился. Пришлось очень торопиться, местные жители уже закрывали свои лавки. Портного выловила Ирина. Она долго умоляла пожилого мужчину сжалиться и помочь с новой одеждой. Обещала заплатить за срочность, за ночную работу и что-то еще, лишь бы утром у нее были в руках черные рубаха и брюки на взрослого мужчину, выше её ростом на голову-полторы, обычного телосложения, но по ширине как Дима. Мужчина поискал что-то в своих запасах непроданных товаров и нашел брюки — черные, но широкие и длинные.       — Обрежу и заужу, — согласился портной. А вот рубахи не нашлось. Димино сознание кольнуло, что просто рубаху для Арса он не хочет. Ему хотелось именно видеть Арса в ней, а не чтобы она была обычной одеждой. Это цельный образ — образ вора, который у Димы ассоциировался только с одним таким представителем своей профессии. На воров он и раньше натыкался, становился их жертвой, но с таким судьба еще не сводила. Он другой.       — Приходите к полудню, — по итогу, устав, закончил портной. — Постараемся с учениками сделать всё возможное. А теперь с вашего позволения я отправлюсь спать.       — Спасибо! Спасибо вам большое! Вы лучший мастер, которого я здесь встречала! — залепетала Ирина, но портной не очень-то поверил ее словам и закрыл перед ними дверь.       — Надеюсь, ты довольна, — как-то слишком грустно вздохнул Дима. Они вернулись на чердак таверны Диот, надеясь обнаружить Арса в сознании, но тот уже спал, обернувшись в накинутый на него плащ менестреля.       — Скорее всего, утром нас здесь уже не будет, — Ирина говорила шепотом, лишь иногда поглядывая на Арса. — Раз так вышло, то нужно просто идти дальше и искать решение в другом месте.       — Я не уверен, что есть какое-то еще решение…       — Нельзя сдаваться! Если бы я сдалась, знаешь, где бы я сейчас была?       — Почему ты пошла с Арсом? — спросил Дима. — Он тебе что-то пообещал?       — Да, выйти замуж за принца и жить долго и счастливо, — усмехнулась Ирина. Ее тон и манера общения так резко сменился, что теперь точно стало понятно — она успела что-то выпить. — Он пришел поговорить. Просто поговорить, а не то, за чем мужчины приходят в бордели.       — А о чем вы говорили?       — Удивительно, но обо мне. Мы ведь даже не знакомы, но он спрашивал про меня. Говорил, что я могу не стесняться, назвать свое настоящее имя, почему я тут оказалась. Он сразу понял, что я не местная. — Она мечтательно улыбнулась. — Назвал меня цветочком.       — Цветочком? — удивился Дима. Арс романтик, получается?       — Да, цветок Поррейской пустыни.       — Это какой-то необычный комплимент?       — Оно почти как предложение руки и сердца. Мужчины произносят его редко, обычно именно на сватовство. Об этом знают только тривские и якулийские кочевники, вряд ли Арс знает о моей культуре. К тому же… ко мне никто не ходил, никто не просил у родителей моей руки, поэтому я не знаю, что такое быть чьим-то «цветком»… Она вздохнула, в глазах нарисовалась печаль. Каждая мечтала выйти замуж. А если не мечтала, то знала, что никуда от такой судьбы не денется, ведь за нее всё решит семья.       — Извини, если лезу не в свое дело, но ты хотела бы им стать для кого-то? — спросил Дима. Он вспомнил, как сам ходил в дом Кати, как она согласилась, как благословляли их ее родители.       — Ты про Арса? — сразу оживилась Ирина. — О Создатель, нет! Ни за что! Он милый парень и всё такое, но как мужчина он мне не нравится. Я бы за него не пошла. Мы с ним не сойдемся характерами. Да он и не позовет.       — С чего ты это взяла?       — Знаешь, за пару дней, как я прожила в борделе, я поняла одну вещь про мужчин. Они все бегут от своих женщин или одиночества. От жен и невест, если такие есть. Либо от жрущего чувства пустоты внутри. Кто-то заполняет ее настойкой, которую ты купил, а кто-то, как Арс, разговорами. — Она взглянула на его спину. — Мне почему-то кажется, что его сердце разбито, он одинок, но эту любовь не отпустил. Хочет её получить, а не от кого, вот и пришел в бордель. Может быть, с этой девушкой что-то случилось или она очень далеко, но он точно тоскует. Дим, — Ирина повернулась к нему, — говори с ним. Он тебе доверяет больше, чем мне. Пусть не ищет счастья в борделе или бутылке, его там нет. А ты рядом есть, с тобой ему будет хотя бы спокойнее. Может, он поймет, что нужен кому-то еще, кроме себя самого и этой любовной муки.       — А о чем мне с ним говорить? — спросил Дима.       — Ты же его друг! О чем-нибудь! Не знаю, о семье, о планах на жизнь, о детстве, о чем угодно. Семья и детство — тема больная, планов на жизнь нет, лишь бы не сдохнуть послезавтра.       — Научи его грамоте. Он же вор, вряд ли получал образование, — не унималась Ирина.       — Ну, читать и считать он точно умеет, — задумался менестрель, вспоминая, как Арс считал украденные деньги и читал послание отца.       — Приобщи к искусству, — сдалась Ирина. — Пусть придумывает с тобой песни. Или поёт. Я не поверю, что бродяжничество и красноречие — его единственные таланты. Мы можем попробовать даже танцевать. Правда, я не знаю танцы в парах, но что-то точно можно придумать. Научить Арса песням, научить петь, танцевать, играть на лютне… звучало так неправдоподобно, что Дима усомнился в словах Ирины. Может, она говорила это спьяну? Сейчас Арс еще начнет себя винить в том, что ему не удалось найти документы или что-то такое у барона. Явно расстроился, может, еще и поэтому заболел. Вор дернулся на лежанке, застонал. Ирина тут же подскочила с места и подошла к нему.       — Холодно, — едва различимым шепотом вдруг произнес Арс. Дима тоже подошел ближе. Вор спал, немного дрожал, но точно не проснулся. Ирина аккуратно прикоснулась ладонью до его плеча и жестом другой руки приказала Диме молчать.       — Тебе холодно? Ты замерз?       — Здесь холодно…       — Где «здесь»?       — На острове… Дима вздрогнул. Он хотел возразить, что они на континенте, в убежище, но Ирина и слова не дала сказать.       — А что это за остров? Ты его знаешь?       — Периклав… Они переглянулись. Ирина присела на лежанку рядом с Арсом, тот даже… вообще ничем не повел, что уж говорить про закрытые глаза.       — Ты был там? — продолжала шепотом Ирина.       — Нет…       — Опиши, что ты видишь вокруг. Арс чуть повернул голову и облизнул губы. Будто бы и не спал, но на шутку это явно не похоже.       — Здесь старый форт и корабль. А еще скелеты. Много скелетов на земле… Дима понял — Арсу снова снится тот самый «глупый» сон.       — Я на горе… — продолжал Арс. — Держу в руках череп… На нем корона…       — Ты знаешь, кто это? — вдруг спросила Ирина.       — Нет… Я думаю, это мой отец…       — А кто твой отец?       — Король Родрик, что погиб тридцать лет назад… Ирина посмотрела на Диму с немым вопросом, но он не ответил. Тогда девушка хотела продолжить, но Арс ее перебил:       — Они идут… Он хочет меня убить…       — Кто он? Ты его видишь, знаешь?       — Мой близнец… Он как я, но это не я… Он хочет меня убить…       — Ты видишь рядом что-то, что может быть оружием? — сказала девушка.       — Он рядом… Мне нечем защищаться…       — Беги от него. Слышишь меня? Беги. Арс часто задышал и замолчал. Ирина прикоснулась к его лбу рукой.       — У него жар, он весь горит. — Она обернулась к менестрелю: — Натри его настойкой, а я вниз за холодной тряпкой.       — Его будить? — спросил Дима, открывая настойку. Жаль, что на грудь, а не в горло она польется.       — Нет! Ни в коем случае. Если начнет говорить — отвечать, если захочет встать — не пускай его на улицу. Ирина убежала опять вниз, а Дима остался один. В голову лезли самые разные мысли вплоть до тех, где он сейчас столкнется непосредственно с демоном, что вселился в Арса. Но ни Арс, ни демон не подавали никаких страшных звуков. Словно проглотив всю смелость мира, Дима скинул с Арса свою накидку, потом поднял его рубаху к горлу, обнажая грудь. А настойка разве может так помочь? Ну, раз главный лекарь приказал, значит, так нужно. Дима вылил немного напитка себе на ладонь. Пара капель упала Арсу на грудь.       — Холодно… Дима вздрогнул.       — Потерпи, пожалуйста. Скоро пройдет. Он старался держать себя в руках, было ужасно страшно — за себя, за Арса. Творилась определенно чертовщина. От очередного прикосновения чужой руки к своей груди Арс вздрогнул.       — Холодно…       — Еще чуть-чуть, Арс. Слышишь?       — Кто ты?.. Где ты?..       — Я… Я Дима, менестрель, — ответил Дима. — Твой друг. Я здесь, я с тобой. В этот момент Арс повернул голову ровно в Димину сторону, все еще не открывая глаз. В темноте это выглядело жутко. Он чуть приподнял голову и будто бы смотрел на менестреля. Но глаза закрыты. Сердце Димы, казалось, остановилось навсегда.       — Не уходи…       — Я… я… На пороге возникла Ирина, но остановилась, заметив всю эту немую сцену. Только когда Арс безвольно вытянул руку к Диме ладонью вниз, она подошла и присела рядом. Арс резко повернул голову к ней, но Ирина, казалось, почти не испугалась. Да, неожиданно, но она лишь вздернула подбородок и сглотнула.       — Я не убежал… — сказал ей Арс.       — Ищи помощь, — ответила ему Ирина. И Арс снова повернулся к Диме, но уже медленно, не опуская руки. Она не дрожала на весу.       — Не бросай меня умирать… — прошептал Арс. — Он придет еще… Дима аккуратно взял вора за руку. Через пару мгновений хватка ослабла, а Арс улегся обратно на лежанку, отвернулся к дымоходу и замолчал. Еще через какое-то время послышалось сопение. Ирина вздохнула и приложила мокрую тряпку к его лбу.       — Уснул. Всё. До утра не встанет. И ты, Дима, ложись. Я еще немного посижу. Утром, если я рано не проснусь, не говори с ним об этом, ладно?       — Почему? — нервным шепотом спросил менестрель. — Это же ненормально!       — К этому надо… подготовиться. Как минимум вылечиться, иначе спишет на бред лихорадочного. Это не бред! И не демоны, как ты думаешь. Другое. Потом объясню, ложись спать.

***

Засыпалось очень тяжело, точнее будет сказать, Диме вообще показалось, что он почти не спал. Тревожное состояние не покидало его до самого утра. Арс больше не просыпался и не говорил. Ирина сидела рядом с ним, но утром смогла уснуть у стенки у раскрытого окна. Пока Дима ходил за новой одеждой Арса и благодарил портного, вор уже проснулся. Дима вернулся ровно в тот момент, когда Арс взял Ирину на руки, как маленького ребенка, и уложил на лежанку, сначала смешно упав на колени, а потом наклонившись с девушкой над лежанкой.       — Почему от меня пахнет малиной? — вдруг спросил Арс сам себя, но ему ответил Дима:       — Долгая история, точнее, ночь.       — Что было ночью? Хотя не говори, и так голова болит. Я еще весь мокрый проснулся. Наверно, стоило бы обсудить всё, что происходит с Арсом, с ним самим, но Дима решил дождаться, пока проснется Ирина. Раз уж она настояла вести Арса в этом его ночном разговоре, то она тоже должна это слышать. А еще ей нужно бы объяснить всё то, что она услышала, в частности про Периклав, скелеты, Родрика и его родство с Арсом.       — Ты не выспался? — спросил Арс, на что Дима только помотал головой. — Ясно. Я хочу сходить сегодня в порт, может, найдем подходящий корабль, который пойдет в сторону Скарна, а там как-нибудь…       — Прекрати суетиться, — выдохнул Дима. — Не стоит туда рваться, если там неспокойно. Лучше поищем другой маршрут. Или… Арс подошел к нему и схватил за плечи, немного встряхнул, но не делая больно.       — Эй. Выше нос, мышонок. Мы найдем твою жену. Я тебе обещаю. Дима не ответил, но закивал. Всё получится, нужно верить в лучшее. Надежда умирает последней, а они еще не перепробовали все варианты. Стоит как раз обсудить эту проблему с ребятами.       — А что ты принес? — вдруг поинтересовался совсем по-детски Арс, заглядывая Диме за спину. А менестрель совсем забыл о подарках для Арса.       — Это рубашка и брюки. Новые. Для тебя.       — Что? — удивился вор, явно не поверив словам Димы.       — Это подарок, — послышался голос за их спинами. Ирина приподнялась на лежанке, потирая глаза.       — Мне не нужно, — сразу отказался вор и даже сделал шаг в сторону.       — Это подарок, — повторила Ирина. — И не спорь. Все равно куплено на твои деньги, точнее, на сворованные тобой деньги. Тем более я теперь не позволю наследному принцу ходить в обносках и выглядеть хуже своих подданных, особенно хуже простого менестреля и танцовщицы-чужестранки. Диме показалось, будто он увидел, как Арс побелел, а с ним случилось примерно это. Взгляд опустел моментально, тело напрягалось с каждым ударом сердца, а их становилось всё больше и больше. Способен ли Арс сейчас ударить? По сжатым кулакам показалось, что да.       — Что ты сказала?       — Переодевайся в новую одежду. Я не понесу её обратно портному.       — Что ты сказала? — повторил каждое слово Арс. Ирина поднялась, поправила юбку и волосы, взглянула на вора.       — Ты про подарок? Или про принца? — Она скрестила руки. — И долго ты собирался скрывать это?       — Это ты ей рассказал? — Арс взглянул на Диму абсолютно злым взглядом, на что менестрель только промолчал.       — Ты говорил сегодня во сне — я сама узнала. Так ты долго собирался молчать?       — А ты мне кто вообще? — Арс пересек чердак и встал перед Ириной почти вплотную, зло глядя на неё. — Кто ты мне такая, что я должен доверять тебе секреты? Тем более такие секреты.       — Если бы ты только знал, кто я такая, но я тебе точно не враг. — Её голос немного вздрогнул, но девушка даже не отступила назад, не испугавшись резких движений. — Я уже часть вашей — твоей — команды. Мне можно доверять.       — Мы знакомы три дня. — Арс показал это число тремя пальцами. — Три.       — С Димой тоже не так уж и много, но он почему-то в курсе.       — Он случайно был в это втянут. И вообще — не сравнивай себя с ним. Дима всё ещё стоял в стороне и не предпринимал никакой попытки встрять в диалог. Вряд ли бы у него получилось что-то хорошее.       — Какое у тебя особенное к нему отношение, — хмыкнула Ирина. — Это из-за того, что я женщина и ты меня ни во что не ставишь?       — Я не хочу это больше слушать. Арс сделал попытку выйти на улицу. Дима уже понял, что стрессовые ситуации Арс привык решать одним способом — бегством. Когда испугался сороки, он пытался сломать клетку и сбежать из катакомб; когда узнал о своей семье из послания Родрика, тоже сбежал и напился. И сейчас он хотел сбежать, но от кого? От Ирины, которая узнала его секрет по случайности и, что важно, от самого Арса. Это он ей его растрепал ночью, пусть и не знал об этом!       — А ты весь в своего папашу, — вдруг рассмеялась танцовщица. — Сбежать ведь проще всего, правда? «Папаша»… Дима понял, что именно объединяет и притягивает друг к другу Арса и Ирину — обида и злость на своих отцов. У одного он предал и бросил семью, другую продал в рабство, и сделали это кровные родственники, но точно не судьба-злодейка.       — Если бы не твой отец-король, — её голос сел, — моему не пришлось бы защищать свою семью ценой своей жизни! Ты знаешь, сколько семей вырезали солёрцы? Ирина подбежала к стоящему на пороге Арсу, схватила его обеими руками за плечо и с силой развернула к себе лицом.       — Семнадцать тысяч. Семнадцать. Мы считали! Мы хоронили! Мужчины, женщины, дети. За что детей?.. За что?! И после этого всего, после того, что стало с моей жизнью, жизнью всех якулийских семей, моей семьи, после ошибки твоего отца я разговариваю с тобой, а не сбрасываю твоё тело в канаву. Она замолчала, поджала губы, сдерживая слёзы, но они всё равно заблестели на её ресницах — Арс это увидел.       — Я могла прирезать тебя этой ночью твоим же ножом. Поверь, я могу, я кочевница. Но я этого не сделала. — Ирина неожиданно взглянула на Диму, пытаясь увидеть реакцию. — Ты не нужен мне как принц, как защитник, как мужчина. Я могу за себя постоять, и мне не нужен муж. — Она снова взглянула на Арса, но уже с немой мольбой. — Но ты можешь многое исправить, исправить ошибки своего отца. Ты же принц, а я…       — Танцовщица, — сказал тихо Дима. Он вспомнил Катю. Как эта девушка пыталась найти виноватых в нашествии пауков на зимний Хамель, в том, что деревню пришлось сжечь. Она считала, что в этом виноваты все, но не могла объяснить причины. Поле, на котором она проработала со своей семьей всю жизнь, утонуло в огне в середине зимы. Как и сама та маленькая Катя, у которой на руках от укуса паука умирал ребенок.       — Танцовщица, — согласилась Ирина. — Всего лишь танцовщица, которая не может… исполнить кровную месть за своего отца… Она закрыла лицо руками и заплакала. Дима только представил, как проснулся бы утром и увидел рядом Арса в крови, и стало тошно. Сложно было даже представить, что Ирина могла кого-то убить. Видимо, могла, сама говорила и должна была по обычаям своего народа, но почему-то не смогла. Кровная месть же предается по наследству, так? От родителей к детям — от отцов к Ирине и Арсу. Но все равно не смогла — или не стала? Арс аккуратно подошел к ней ближе и обнял за плечо, прижал к себе. А ведь всё началось с рубашки… Дима не нашел ничего лучше, чем ретироваться. Нечего ему было говорить, он только неловко предупредил, что идет вниз за завтраком и совсем скоро вернется. Последнее, что он увидел, это как Ирина, все еще не отнимая руки от лица, уткнулась Арсу в грудь, а он все еще обнимал ее. Менестрель не возвращался долго. Сбежал. В голову лезли очень странные мысли, а за ними — воспоминания о собственном детстве. Было и в Диминой жизни разочарование в родителях, но оно так притупилось о радости жизни и путешествий вместе со своим учителем, что сам Дима уже почти ничего не помнил о своей семье. Когда завтрак, казалось, остыл, Дима приметил на выходе знакомые фигуры. Арс, держа в одной руке недопитую настойку, а в другой — руку Ирины, вел девушку за собой; она не сопротивлялась, но выглядела понурой. А Арс… в новых красивых брюках и черной рубахе, которую в ночи его друзья выпрашивали у портного. На воре эта одежда смотрелась красиво и правильно.       — Мы хотим есть, — с некоторым даже задором сказал Арс и сел рядом с Ириной.       — Всё для вас, — Дима кивнул на тарелки, — вы уже успокоились?.. Наверно, это звучало грубо, но Арс ответил все таким же тоном:       — Да, мы договорились, что это наш большой секрет и что, если мне надоест жизнь или я буду на грани смерти без возможности спастись, она исполнит свой долг.       — Ты все-таки пойдешь с нами дальше? — спросил Дима. Чем больше он слушал про Периклав и путь до него, тем меньше хотелось куда-то идти и уж тем более втягивать в это еще больше людей. Их с Арсом пара и так уже влезла не пойми во что…       — Теперь точно да, — согласилась Ирина. — Простите меня за то, что я устроила. Даже не знаю, что на меня нашло…       — Вообще-то ты подарила мне хорошую идею! Я тебя за нее потом расцелую, — засмеялся Арс и принялся за свою порцию злаковой каши.       — Вы… Мы ищем путь до Периклава, так? — начала Ирина. — Если поместье далеко, идти долго и опасно, почему бы нам не взять новые карты и не проложить новый маршрут?       — Только если Серж помнит это маршрут, — нахмурился Дима.       — Нет, — ответил Арс. — Если он нарушит клятву. Маршрут он должен помнить, это же течения и поверхностные воды, но он не нарушит клятву. Нужно будет что-то такое ценное предложить, чтобы он это сделал.       — Девушка. — вдруг задумчиво произнесла Ирина спустя пару минут общего молчания под гул таверны. — Он же постоянно с бароном, плавает из города в город. Он посещает публичные дома?       — Девушка… Есть одна девушка, ради которой он может нарушить слово, — согласился вор. — Ты с ней договоришься. На тайную встречу, не более. Баронессе не нужны слухи и проблемы с репутацией. Тем более раз Серж неровно к ней дышит, она, скорее всего, знает и видит это.       — Он согласится?       — Я думаю, да.       — Сначала карта, потом встреча? — спросил Дима. Взгляд Арса моментально изменился.       — Арс договорится с Сержем, — ответила Ирина, — а я с Юлией. Надеюсь, все получится.       — Да что может пойти не по плану? — усмехнулся Арс.

***

Выманить баронессу было сложно. Никто из них не мог представить ситуацию, в которой простолюдинка будет говорить с дочерью власть имущего. Ирина проявила небывалую смелость и стойкость духа, которых от нее не ждали мужчины, когда пришли к кораблю барона. Стража сразу взъелась, но Юлия очень обрадовалась внезапному появлению танцовщицы. Более того, она чуть не снесла Ирину с ног, когда кинулась обнимать ее. Арс этого не видел. Он боялся показываться на глаза барону после кражи документов. Совесть не мучила, но мучило другое тревожное чувство — барон явно мог знать отца Арса и мог узнать в воре выросшего принца. Но оснований не было — неизвестно, был ли Арс похож на своего отца. Родрика никто из их компании живым не застал. «И не очень-то хотелось», почему-то говорил себе Дима голосом Арса в своей голове. Видел ли Разиль маленького принца — тоже не ясно.       — Я вчера не сказала этого, но у тебя очень красивое платье, — улыбнулась Юлия, беря Ирину за руки. — Даже очень.       — Спасибо большое, миледи. Это подарок от одного близкого мне человека, потому оно особенно прекрасно. Когда Юлия привела отца и просила разрешения прогуляться в городе, Ирина изменилась. Напряглась, сосредоточилась, взгляд стал жестким, а поклон стал каким-то неестественным, будто девушке пришлось его делать в первый раз и она этого очень не хотела. «Милорд» вообще вылетел сквозь зубы. Но общий дружелюбный настрой не пропал, по крайней мере к баронессе. Окинув девушек пристальным взглядом, барон все же дал разрешение, но потребовал вернуть дочь на корабль до заката и приставил двух гвардейцев, что Ирине абсолютно не понравилось. Как провернуть встречу для двоих, если вокруг будет ходить стража? Вопрос требовал срочного ответа от напарников, но они остались в городе, а танцовщица стояла на пристани вместе с баронессой. Они медленно шли в центр Тюкингена, туда, где вчера были именины Юлии. Девушка улыбалась, вела совсем не дворянские беседы. Она говорила красиво, правильно, но что-то в ее голосе говорило Ирине, что Юлия не до конца с ней откровенна.       — Почему ты себя так ведешь? — сразу спросила Ирина.       — Что ты имеешь в виду?.. Стало заметно, что баронесса испугалась.       — Думаешь об одном, говоришь о другом, ведешь себя третьим способом. Тебе некому доверять, поэтому ты притворяешься? Они присели на скамейку у фонтана, откуда местные набирают питьевую воду. Юлия ломала пальцы, затем взглянула на стоящих, но не слышащих их стражников, и тихо ответила:       — Отец… все вокруг считают, что я все еще ребенок. Я устала быть маленькой. Но стоит мне попытаться высказать любое мнение, меня не слушают!       — Почему они с тобой так обходятся? — спросила Ирина. — Ты же дочь барона!       — Ты сама сказала. Дочь. Их не интересует женское мнение. Все привыкли считать, что раз я росла без матери, то не знаю, где мое место, как должна себя вести и что требовать от других. В этом их проблема — меня вырастил отец. Хотел он того или нет, но я разбираюсь в политике и экономике нашей земли лучше, чем в шитье, танцах и этикете. Ирина улыбнулась. Она встретила достойного собеседника — наследницу одного региона Раттуса.       — Зачем притворяться?       — Стратегия, — сказала Юлия. — Если ты женщина, то ты невидима. Тебя не существует, ты не играешь роли. Никто даже не заметит, что ты исчезла, если ты исчезнешь. Всем плевать. Зато за счет этого можно многому научиться. Думаешь, отец учил меня, как составлять торговые маршруты и сколько флоринов требовать в качестве таможенных налогов? — Она усмехнулась. — Я пыталась шить, когда это обсуждали работники, и очень внимательно слушала. Некоторым надоедала вопросами, потому что мне было интересно, а они не могли отказать, видя это. И я веду дневники, так что это не только в моей голове.       — Похвально, впечатляет. Надеюсь, когда ты займешь место своего отца, ты будешь обучать этому девочек. Уверена, найдется много умниц, которым тоже это интересно, как и тебе.       — Место отца займет мой брат, — вздохнула Юлия. — Но он… агрессивен и совсем не любит переговоры. Его импульсивность до добра никогда не доводила — так будет и в будущем. Но он заботится обо мне. Это все из-за мамы, из-за ее смерти…       — Он тебя любит, я уверена. Отец так вообще души в тебе не чает. Знаю я еще одного человека, который к тебе не равнодушен… — Ирина наигранно слегка отвернулась в сторону, а Юлия схватила ее за плечо и развернула к себе.       — Что ты такое говоришь? Как ты смеешь!       — Поверь, это видно, — улыбнулась танцовщица. — Он готов пожертвовать самым лучшим жемчугом, чтобы порадовать тебя. Он, кстати, тоже видит твою детскость, вот и пытается угодить украшениями.       — Мне больше нечего с него просить, — сказала Юлия, ослабив хватку. — Я и не могу ничего требовать. У тебя есть такой человек, который тебе не равнодушен, но ты не можешь требовать с него что-то, как требуют с жителей налоги?       — Нет… Но я знаю, о чем ты говоришь.       — Как ты можешь знать, если не любишь?       — Я люблю свою страну, свою семью, друзей и соседей. Я буду делать все, чтобы им было хорошо. И не смогу требовать что-то взамен. Юлия чуть отсела от Ирины, затем немного наклонилась и спросила шепотом:       — Кто ты такая?       — Не сработала стратегия, да? — усмехнулась Ирина. — Думаю, в следующую нашу встречу мы не будем разговаривать вот так, но я тебя точно удивлю. А пока могу я сделать тебе прощальный подарок?       — Прощальный? Ты скоро уезжаешь?       — К сожалению. Как я понимаю, вы с Сержем ни разу не были наедине…       — Ты что!       — Я не говорю тебе, что вдвоем нужно сразу же накрываться одеялом и молиться богу! Успокойся! Вы ни разу не говорили наедине. Тебе хотелось бы?       — Да. — На щеках Юлии выступил красный румянец. Она поправила волосы.       — Он тоже этого хочет. Увидеть тебя не рядом с отцом, подержать тебя за руки, владеть твоим вниманием. Но не может. Ведь он всего лишь ныряльщик, а ты баронесса. Да и слухи о таком романе доведут твоего отца до греха.       — Ты можешь устроить нам встречу?.. — Юлия спрашивала с надеждой и детским трепетом.       — Могу. А если он вздумает что-то сделать с тобой, к чему ты не будешь готова или не захочешь, я немедленно все прекращу и верну тебя на корабль.       — Я согласна.       — Только стража может что-то заподозрить…       — Я разберусь с ними.

***

Закрывая дверь на обустроенный для свидания чердак, Арс увидел, как сверкнули глаза Сержа и как он брал в свои трясущиеся руки ладошки баронессы.       — Он все испортит, — сказал вор и уселся на ступени. Троица сидела на нижних ступенях, ведущих на чердак таверны Диот. Дима сидел чуть повыше и наигрывал какую-то мелодию, создавая и романтическую атмосферу, и заглушая разговоры на лестнице. Ирина устроилась внизу, а Арс примостился между ними.       — Это будет уже не наша проблема, — сказала Ирина.       — Как ты уговорила ее? — спросил Арс.       — Девочки друг друга поняли, — усмехнулась танцовщица. — Было понятно, что это взаимно, и нужен был лишь толчок. Мы его им дали. Ты получил карту? Арс достал два свертка и протянул их Диме.       — Они должны быть у тебя. Это все для тебя. Если бы не они, у Димы ничего бы не было, особенно надежды на что-то. Осталось только воспользоваться картами и доплыть до Периклава. Арс подсел ближе, а потом откинулся назад, упираясь спиной Диме в колени. Поза забавная, на что менестрель улыбнулся.       — Тебе нормально?       — Прекрасно, — ответил вор и посмотрел на Диму, сильнее откинув голову.       — Ты как кот ластишься, будто просишь погладить.       — Ну погладь, раз так кажется. Серьезно? Дима отложил лютню и аккуратно прикоснулся ладонью к волосам Арса. Вор усмехнулся, тогда Дима повторил. Ирина смотрела на них с некоторым удивлением и непониманием, но потом погладила Арса по коленке.       — Как твое бедро? — спросила вдруг девушка.       — Лучше, но еще не до конца отпустило. Спасибо, что сделала мазь. И я вел себя как придурок.       — Пожалуйста. Лучше скажи спасибо Диме, это ведь он смог заставить тебя снять штаны. И да, ты придурок. Они в момент замолчали, а потом дружно рассмеялись. Последние сутки выдались очень странными, перечислять можно было ровно по пунктам, какие есть в списках в порту. Но самое главное — они приближаются к цели. Осталось буквально ничего, они почти всё преодолели.       — Ты горячий, — вдруг сказал Дима. Он прикоснулся ладонью ко лбу Арса, замер. Потом потрогал его щеки и шею.       — Наверно, опять температура поднимается, — вздохнула Ирина. — Она за день редко уходит. Пей настойку. Малина жар сбивает. Спирт тоже.       — Я уже который раз радуюсь, что ты идешь с нами, — улыбнулся Арс девушке. — Что бы я без тебя сейчас делал?       — Видимо, ничего. — Она пожала плечами. — Сходи, купи еще бутылку. На ночь лучше еще одно натирание сделать.       — Есть, шкип! — засмеялся Арс и поднялся. — Сказала, что спасешь ее, если Серж что-то учинит. Не против, если мы с Димой прогуляемся?       — Да нет, идите. Про настойку только не забудьте. Арс без спроса потащил Диму вниз по лестнице, а потом они вышли на улицу. И просто гуляли. Дима даже не заметил, как стемнело, а они всё гуляли и гуляли вдвоем по улицам Тюкингена. Стоило только выйти на рыночную площадь, как Дима напрягся. Слишком много стражи вокруг, какая-то суета и лязг металлических доспехов. Менестрель как-то даже неосознанно спрятался за спину Арса. Если бы не рука вора, Дима бы вообще решил, что потерялся. Он боялся стражи из Дуинлановых высот, но пальцы Арса между пальцами Диминой ладони немного успокаивали.       — Спокойно, — говорил Арс, невыразительно оглядываясь по сторонам на стражников, — всё нормально, не бойся. Веди себя естественно, ты ничего не сделал. Он держал мужчину за руку и слушал, как сердце колотится от страха. Это уже не естественно!       — Ты! Дима подскочил на месте. К ним подошла пара стражников, говорил один и очень строго:       — Я вчера видел, как ты выступал с той танцовщицей. Она куда-то увела дочь барона! Где она?!       — Ч-что? — лепетал в ответ Дима. — Я не…       — С чего вы вообще взяли, что мы что-то должны знать? — перебил его Арс. Стражник хотел что-то ответить, но не успел — к ним подошел барон. Вор видел его впервые в жизни, но побледнел. Поначалу Разиль злобно смотрел только на Диму, но потом перевел взгляд на Арса и удивился. Теперь испугался Арс.       — Родрик?.. Арс не ответил. Еще немного, и у него в момент бы отвалилась челюсть.       — Как же ты похож на него… — Барон говорил шепотом, скорее себе, чем кому-то еще. — Кто ты? Дима незаметно прикоснулся пальцами к руке вора. Этот жест вернул ему голос:       — Уж точно не Родрик, о котором ты говоришь, барон. Барон не ответил — а затем отдал приказ. В кандалы обоих и на корабль. Арс схватил Диму за руку, дернулся назад и рванул с места. Менестрелю не осталось ничего другого, кроме как бежать за Арсом. Лязг металла за спиной не значил ничего хорошего. Спустя пару поворотов вор утянул Диму в какой-то узкий переулок, прижал к стене дома.       — Слушай внимательно, мышонок. И не перебивай! — сказал он, заметив, как Дима уже было открыл рот. — Я отвлеку их, а ты беги к Ирине и скажи, чтобы срочно отправила баронессу с Сержем на корабль. Можешь сказать, что от этого зависит моя жизнь. И чтобы ее привел Серж, пусть будет для барона героем.       — Не надо жертвовать собой, Арс!       — Я просто побегаю по городу, всё нормально будет. Ты же заботился обо мне ночью, дай мне отдать долг.       — Это другое, не то же самое.       — Знаю, но я так о тебе забочусь, мышонок. Когда всё затихнет, беги к Ирине. Понял?       — Арс…       — Ты понял меня?!       — Да… Отпустив Диму, он вышел обратно на улицу и сделал вид, что устроил передышку. Но стоило услышать крики стражников барона, и ноги Арса понесли его вперед. Из Диминого поля зрения он пропал. Снова стало страшно за Арса, а вор тем временем легко бежал по улицам. Людей уже почти не было, как и света. В темноте сложно было ориентироваться — точнее, сложно бежать в темноте. Заныло бедро, которое усердно лечили ночью. Потом что-то обвилось вокруг ног, из-за чего Арс упал на больную ногу и ударился головой о мощенную камнем улицу. На губах снова почувствовался привкус крови, как вчера на корабле того же барона. А потом его окружила стража, пока он кое-как распутал веревку на ногах и поднялся. Арс оценил обстановку и не нашел никакого другого варианта, кроме как поднять руки и с досадой произнести:       — Да блядь…