Битва
1 сентября 2019 г. в 22:02
Эрагон, Муртаг, Анжела и Солембум не сводили глаз с опушки леса, ожидая появления кочевников. В Улкуте все тоже были наготове: на стенах города замерли лучники, а у ворот выстроилась конница. Но, несмотря на боевую готовность, первыми наносить удар защитники не собирались. Вдруг из леса появятся совсем не те, кого ожидают? Теоретически в Улкут могли прийти и торговцы, хотя в данном случае, принимая во внимание доносящийся клёкот, вероятность прибытия каравана, а не разбойников, была очень мала. Купцов грифоны никогда не сопровождали, а вот разбойников, по словам Айнары, — да. Но дабы не совершить непоправимой ошибки, воины, Всадники и драконы договорились сначала дождаться первого шага со стороны незваных гостей. Правда, Эрагону и Муртагу, чтобы узнать намерения кочевников, достаточно было проникнуть в их сознание, при условии, что те не закрывают свои мысли.
Понимая, что предстоит иметь дело с серьёзным противником, Валдр, имевший опыт в подобных делах, наставлял диких драконов, объяснял, как тем стоит действовать, а Глаэдр — Сапфиру и Торна:
«Ваше главное оружие — это огонь. Он поможет держать грифонов на расстоянии. Они не смогут подлететь к вам достаточно близко, чтобы нанести удар. По возможности старайтесь не взлетать или поднимайтесь лишь на небольшую высоту. Грифоны предпочитают атаковать в воздухе, пикируя сверху, или же, наоборот, окружают и заходят снизу. Главное, всё время держите их в поле зрения».
Эрагон поглядел на Муртага и Анжелу, и уголки его рта невольно дёрнулись. Муртаг покосился на брата, не понимая, что того вдруг развеселило, ведь обстановка явно этому не способствовала.
— Просто я подумал, что последний раз, когда мы сражались все вместе — это была оборона Тронжхайма, — пояснил Эрагон. — Сколько же воды утекло с тех пор, с тобой, Муртаг, мы даже успели стать врагами… И вот сегодня мы вновь будем биться плечом к плечу. Я рад, что могу на тебя рассчитывать, и на тебя, Анжела, тоже.
— Ну, я-то, в отличие от некоторых, — Анжела кивнула на Муртага, — с тех пор неоднократно тебе помогала. — Но сегодня сражаться бок о бок сразу с двумя Всадниками — это большая честь.
— Я тоже рад, что мы вновь на одной стороне, братец, — откликнулся Муртаг и хлопнул Эрагона по плечу.
Стоящий рядом Солембум хоть и был в человеческом обличии, проурчал что-то нечленораздельное и проверил остроту своего кинжала. Эрагон решил расценить это, как одобрение подобравшейся компании.
Эрагон перевёл взгляд в сторону драконов. Сапфира, Торн и Серый замерли на месте, выжидая. Внешне драконы казались спокойными, их напряжение выдавало только подёргивание кончиков хвостов и раздувающиеся ноздри. В отличие от старших сородичей, молодняк не мог спокойно усидеть на месте. Алайя от нетерпения переступала с лапы на лапу. Коэл и Сэрер расправляли и складывали крылья. Эти двое не могли дождаться момента, когда смогут сорваться с места и взмыть ввысь навстречу противнику. Они явно пропустили мимо ушей предупреждение Валдра или считали, что лучше знают как действовать, чем этот старый дракон, у которого даже тела нет, только Элдунари. Коэл и Сэрер уже бы кружили в облаках, если бы Сапфира и Серый не бросали в их сторону предостерегающие взгляды, всё-таки эти старшие сородичи, способные в любой момент продемонстрировать свою силу, в глазах молодняка ещё служили авторитетом.
Шли последние мгновения томительного ожидания. Со стороны леса вновь донёсся громкий клёкот. Коэл и Сэрер тут же присели, готовясь взлететь, но Торн сердито рыкнул на них, веля оставаться на месте. Юные драконы нехотя подчинились. Следом за клёкотом раздался шум крыльев, над лесом взмыла огромная стая грифонов. Если летящих драконов можно было сравнить с живой радугой, то скопище этих существ скорее напоминало тучу, из которой вместо грома доносилось хлопанье крыльев. Сапфира, Торн и Серый не сводили глаз с приближающегося полчища. Помня советы старых драконов, они поглубже вонзили когти в землю для большей устойчивости.
«Сможем ли мы справиться со всеми?» — пробормотал Торн.
«Мы должны», — откликнулась Сапфира, и её словам вторило глухое рычание Серого.
Эрагон и Муртаг тоже с тревогой следили за приближением грифонов. Тех было очень много, больше сотни точно: драконам придётся нелегко. А оказать им поддержку у Всадников вряд ли получится, поскольку надо будет разбираться и с другой проблемой. Послышался топот копыт, и вскоре из леса показались кочевники. Как и следовало ожидать, эти незваные гости явились не с мирными намерениями. Эрагон понял это сразу, как только они показались из леса. Большая часть ватаги устремилась к воротам города, однако с десяток воинов направили своих коней к стоящим в стороне, пешим одиноким путникам, которые, как они думали, представляли собой лёгкую добычу. Единственное, что показалось странным кочевникам, почему эти люди остались на месте, а не бросились бежать, как это делали многие другие до того? Возможно, они понимали, что это бесполезно: куда пешему тягаться с конным, или их сковал страх, либо эта четвёрка была чересчур самоуверенна.
Эрагон, Муртаг, Анжела и Солембум не выказали ни малейшего страха при виде кочевников. Они спокойно дожидались их приближения. Магия должна была защитить от стрел и копий, тем более что Всадники уже успели определить, что никто из кочевников ей не владеет. Судя по всему, колдовство для этих людей являлось чем-то загадочным и непонятным. С чем это было связано — неизвестно. Возможно, у данного народа магия просто была под запретом или же считалась доступной лишь для избранных, как это, например, было у драконопоклонцев. В Улкуте, как понял Эрагон, колдовать умели только жрецы. Но сейчас это было неважно, главное, что любое магическое действие со стороны Всадников или Анжелы станет для кочевников неожиданностью. А ещё никто из этих людей даже не пытался закрывать своё сознание.
Что касается ближнего боя, Всадники и Анжела не сомневались, что сумеют справиться с этими разбойниками. Эрагон рассчитывал также, что, в случае чего, благодаря своей ловкости, он сумеет увернуться и от скачущего на него коня. Правая рука Эрагона лежала на рукояти Брисингра, а в левой руке он зажал поднятый с земли камень, который при необходимости рассчитывал метнуть с должной силой. Всадник был уверен, что в любой момент успеет выхватить меч из ножен, Муртаг тоже пока не торопился обнажать Заррок.
Тот факт, что кочевники не восприняли всёрьёз группу из четырёх человек, не удивлял. Они же не знали, на что способны эти четверо, хотя оружие в их руках должны были заметить. И если кинжал Солембума ещё можно было упустить из виду, то хутхвир Анжелы трудно было не увидеть. А вот то, что кочевники и даже их кони никак не отреагировали на присутствие драконов, показалось странным. В прошлый раз один вид Сапфиры уже навёл ужас на нападавших, и половина из них обратилась в бегство. А что касается лошадей, то даже в Алагейзии от драконов, стоило тем зарычать или просто оскалить зубы, шарахались почти все лошади, за исключением эльфийских. Но здесь была иная ситуация: вероятно, дело было в грифонах. Скорей всего, постоянное присутствие этих созданий приучило людей и животных не бояться больших крылатых существ. Поэтому и вид драконов не вызвал страха у кочевников, подумаешь, какие-то большие крылатые ящерицы. Один из разбойников даже осмелел настолько, что по пути к воротам, не сворачивая и не притормаживая, метнул копьё в Торна, вероятно, желая тем самым продемонстрировать свою удаль. К счастью, красный дракон был готов к подобному и легко отбил лапой летящий предмет.
Торн легко мог бы настичь наглеца и разорвать его в клочья, но предпочёл этого не делать. Сейчас, когда в воздухе кружили более серьёзные противники, не стоило обращать внимание на подобную мелочь. Грифоны пока не спешили нападать. Они парили в небе, дразня и провоцируя драконов. Коэл и Сэрер, забыв обо всех предупреждениях Валдра и не слушая окрики Сапфиры, сорвались с места и устремились навстречу грифонам. Те только этого и ждали и сразу набросились на драконов, как на тех, кто был в воздухе, так и на оставшихся на земле. Сапфира хотела кинуться на помощь своим подопечным, но Серый её опередил. Прекрасно осознавая, какому риску себя подвергает, он расправил крылья и поспешил на выручку юнцам. А вот Алайя, в отличие от названных братьев, осталась на месте. И дело было не в том, что так велел действовать Валдр, просто она растерялась. Невзирая на то, что драконы никогда не были трусами, вид огромной стаи грифонов поверг Алайю в ужас. И нахлынувшая на неё волна страха вкупе с инстинктом самосохранения удерживали её на земле. Осуждать юную дракониху и упрекать в слабости не стоило. Страх испытывали также и Сапфира, Серый и Торн, только они умели держать это чувство под контролем и не давали ему воли. А Алайя ещё не умела, для неё подобное было в новинку. Она только сейчас осознала, во что ввязалась.
«Алайя, берегись!» — рёв Сапфиры привёл в чувство юную дракониху и вывел из оцепенения.
Алайя мотнула головой и, заметив над собой грифонов, выдохнула пламя, тем самым заставив их броситься в разные стороны. Глядя на то, что происходит вокруг, она увидела, что сражение отнюдь не напоминает приключение и те яркие картины, которые юные драконы рисовали в своём воображении. Это не весёлая возня в долине, когда в любой момент можно сказать: «Я устала, мне надоело». В реальном бою противник не будет ждать, пока ты переведёшь дух. Если он заметит твою слабость, то не упустит возможность этим воспользоваться. Тут действовали очень жестокие правила — либо ты, либо тебя. По такому принципу шёл бой между драконами и грифонами, у людей ситуация была немного иной.
Самые худшие опасения Эрагона не подтвердились: разбойники не стали пытаться их растоптать. Кочевники осадили коней и окружили четырёх «путников». Эрагон украдкой поглядел на товарищей: «Готовы?» Муртаг чуть заметно кивнул и покрепче упёрся ногами в землю. Анжела усмехнулась, а Солембум приподнял верхнюю губу, показывая клыки. Все были наготове, ожидая первого хода со стороны кочевников, поскольку ответная реакция должны была быть молниеносной. И действовать, и вправду, пришлось быстро. Один из разбойников раскрутил аркан, выбрав своей жертвой Солембума. Но тот даже в человеческом обличии с кошачьим проворством увернулся от летящей петли. Второй раз замахнуться кочевник не успел — брошенный Эрагоном камень перебил ему руку. Покалеченный разбойник что-то прокричал своим товарищам, и те обнажили клинки.
— Брисингр! — Эрагон выхватил из ножен меч — настала пора переходить к решительным действиям.
Кочевники были непривычны к магии, и вид синего пламени, охватившего лезвие меча, привёл их в замешательство. К тому же внезапно вспыхнувший огонь напугал лошадей. Те попятились, две встали на дыбы, три взбрыкнули и сбросили наездников. Один из упавших так и остался лежать на земле, остальные вскочили и схватились за оружие. Размахивая двуручным мечом, кочевник что-то прокричал Эрагону. Вероятно, вызывал его на бой, демонстрируя тем самым, что не боится огненного клинка. То, что кочевники — люди не робкого десятка, стало ясно ещё в тот момент, когда они показались из леса, в противном случае, они повернули бы назад при виде драконов. Эрагон принял вызов, а, чтобы поединок был более честным, погасил пламя. Кочевник на это лишь усмехнулся: «Хочешь биться на равных? Ну что ж, посмотрим, кто кого». Эрагон, уверенный в своих силах, усмехнулся в ответ: «Ты ещё не знаешь, кому бросил вызов». Но, как оказалось, он немного недооценил противника. Пусть тот и не обладал силой и ловкостью эльфа, но был физически крепким и опытным воином, так что бой действительно шёл практически на равных.
Краем глаза Эрагон заметил, что Муртаг вступил в бой со вторым разбойником. Также до ушей Всадника донёсся звук открывающихся ворот: навстречу кочевникам из Улкута понеслась конница. Но отвлекаться на всё это было нельзя, и Эрагон полностью сосредоточился на своём противнике. В голове крутились слова Глаэдра о том, что нужно видеть противника. Естественно, сейчас старый дракон не давал никаких советов, но Эрагон исправно следовал тому наставлению. Парируя и нанося удары, он пытался найти слабое место противника. И, в конце концов, это привело к тому, что он сам допустил ошибку, причём ту же самую, что когда-то вынудил совершить Арью во время тренировочного поединка. Эрагон оказался лицом к солнцу, и свет ударил ему в глаза, на миг ослепив его. Кочевник не упустил возможность этим воспользоваться. Он нанёс удар и сумел выбить меч из рук прищурившегося от яркого света Эрагона. Предвкушая победу, разбойник замахнулся для второго, смертельного удара. Но на этот раз уж он недооценил противника, поскольку не подозревал, что тот, лишённый оружия, способен убить голыми руками. Эрагон предугадал движение меча и успел отреагировать. Он поднырнул под рукой кочевника и нанёс ему удар кулаком в грудь, как тогда воину Гальбаторикса. Послышался хруст костей. Эрагон ощутил, что теперь за счёт созданных утолщений на костяшках удар получился ещё сильнее.
Подняв с земли свой меч, Эрагон огляделся, желая убедиться, всё ли в порядке с его спутниками. Муртаг, которому победа далась легче, чем брату, к этому моменту уже успел не только справиться со своим противником, но и вскочил на его коня и теперь уже верхом бился со следующим кочевником. Анжела тоже взобрались на лошадь. В одной руке травница держала поводья, а в другой — сжимала своё грозное оружие. Судя по тому, что лезвие хутхвира было в крови, Анжела, как и Всадники, лишила жизни кого-то из кочевников. Не исключено, что этим кем-то как раз и был хозяин коня. А Солембум прямо на глазах у Эрагона оттолкнулся от земли и запрыгнул на спину лошади, после чего уверенно разместился в седле.
Поскольку сражаться против конных легче было верхом, Эрагон последовал примеру товарищей. При помощи древнего языка он подозвал и успокоил одного из коней, бегавшего неподалёку с пустым седлом. Скакун приблизился и даже позволил Эрагону вскочить в седло, но нести незнакомого человека на свой спине он не хотел. Конь храпел и кусал удила, не желая двигаться. Эрагону потребовалось немного времени на то, чтобы сладить с животным, после чего он направил коня туда, где шло основное сражение, тем более, что Анжела и Солембум уже, не дожидаясь его, присоединились к защитникам города.
В основной своей массе кочевники сражались с выехавшими им навстречу воинами, однако часть, желая продемонстрировать свою силу и бесстрашие, попыталась атаковать загадочных ящероподобных существ. Избрав своей жертвой Алайю, они окружили юную дракониху. А та и сама предпочла вместо грифонов иметь дело с людьми, которые представлялись ей менее опасными. От их стрел Алайю уберегала магическая защита, поставленная Эрагоном и Муртагом и усиленная энергией Элдунари. При помощи огня дракониха вынуждала кочевников держаться на расстоянии. А те, до этого никогда не имевшие дело с драконами, не ожидали подобного. Тем более, что их лошади явно больше боялись пламени, чем вида дракона. Они шарахались и артачились, отказываясь подходить ближе, некоторые даже сбросили седоков и убежали. А вот Алайю это даже забавляло. Правда, двое кочевников попытались обойти её сзади, но не учли, что это огнедышащее чешуйчатое существо опасно не только спереди. Взмахом длинного сильного хвоста Алайя легко расправилась со смельчаками.
А вот остальным драконам, сражающимся с грифонами, было гораздо сложнее: противников на каждого приходилось слишком много. Огонь, конечно, позволял держать грифонов на расстоянии, но те всё равно продолжали атаковать, пользуясь любым удобным моментом. Силы явно были не равны, но никто из драконов не собирался отступать. Каждый намеревался биться до конца, даже если это будет последним, что он сделает в жизни. Лучники пытались оказать поддержку своим «богам». Но попасть в постоянно перемещающихся грифонов с большого расстояния было не так-то просто, особенно с учётом того, что ветер и потоки воздуха, создаваемые взмахами могучих крыльев, меняли траекторию полёта стрел. Поэтому лучники по большей части целились в тех грифонов, которые чересчур близко подлетали к городской стене.
Между тем с другой стороны к Улкуту приближалась ещё одна живая туча. Вторая стая грифонов с яростным клёкотом обрушилась с небес. Только на этот раз, судя по всему, это были гордые дикие создания, которые, к удивлению людей и драконов, накинулись на своих сородичей. Грифоны сшибались прямо на лету, били друг друга крыльями, царапали когтями и пытались нанести удары острыми клювами. Со стороны, правда, различить представителей разных стай было трудно, но, кажется, дикие были покрупнее и немного потемнее. И хоть по количеству они и уступали «ручным» собратьям, на их стороне был эффект неожиданности, и бились они с удвоенной яростью, а ещё они, по-видимому, физически были сильнее. Как ни странно, вся ярость диких грифонов была направлена исключительно на сородичей, явившихся с людьми, драконов для них словно не существовало. Драконы, конечно, были рады такой неожиданной помощи, но всё же недоумевали, чем она вызвана. Но, что бы ни двигало дикими грифонами, их появление было очень кстати: теперь расклад сил оказался не в пользу тех, кто сопровождал кочевников.
Но, если с появлением диких грифонов в сражении в воздухе чаша весов вот-вот должны была склониться в другую сторону, и уже можно было рассчитывать на благоприятный исход, то в наземном бою ситуация пока складывалась не лучшим образом. Кочевники оказались более сплочёнными и организованными, чем ожидали защитники города. Ещё, как выяснилось, они очень метко стреляли прямо на скаку, чем улкутские воины похвастаться не могли. Вот если бы удалось лишить кочевников их лидера, это могло бы решить исход сражения. Но сейчас противников было слишком много, и отыскать главаря было сложно. Да, в первый момент войско из Улкута сумело перехватить инициативу, но кочевники быстро сумели вернуть преимущество. В итоге, защитники города оказались разделены на несколько групп, которым никак не удавалось вновь собраться. А рассчитывать на подкрепление не приходилось, поскольку и так уже была задействована почти вся конница. Собственное войско в Улкуте было небольшим. Воины, в первую очередь, должны были обеспечивать охрану караванов. А на случай серьёзной угрозы основной защитой города служили высокие каменные стены, что теоретически должно было позволить дождаться подкрепления из других городов. Но сейчас единственная помощь, которая успела подоспеть, — это два Всадника, ведьма и кот-оборотень.
Эрагон, Муртаг и Анжела, несмотря на свои магические способности, не могли поспеть везде и справиться со всеми тоже. К тому же Эрагон быстро ощутил нехватку опыта участия в подобных боях. Ему всё больше приходилось сражаться с пешими, и теперь одновременно размахивать мечом и править лошадью было не так-то просто. (Всадника даже удивляло, как это получается у Солембума). В довершении ко всему, конь Эргону достался на редкость нервный: всё время шарахался из стороны в сторону, норовил дёрнуться или повернуть не туда. Возможно, для бедного животного это было первое сражение, и всё происходящее являлось непривычным. Конь испугался, не понимая, где он оказался, куда пропал его хозяин, и что вокруг происходит. Поскольку Эрагон не хотел усмирять коня при помощи грубой силы, ему приходилось тратить время ещё и на то, чтобы успокаивать животное, используя слова древнего языка.
Муртагу, в отличие от брата, повезло больше: он успешно совмещал два дела одновременно, и конь ему достался послушный. Но это не означало, что у него не было проблем: Муртагу тоже пришлось нелегко. Если в деревне вблизи Астэура был убит предводитель кочевников, то тут всё произошло с точностью да наоборот. В бою пал командующий улкутской конницей. Но прежде чем в рядах воинов наступило смятение, Муртаг взял инициативу в свои руки: сумел сплотить защитников города и повёл их за собой. Сработал авторитет Всадника: люди безоговорочно признали его лидером. Видя это, Эрагон смог собрать вокруг себя воинов, отрезанных от основной группы, после чего начал пробиваться к брату. Орудуя мечом, Всадник не сомневался, что в будущем станет жалеть о том, сколько крови пролил в этот день, но сейчас ему было не до этого.
Воспользовавшись тем, что битва с грифонами была уже не такой жаркой, Торн поспешил на помощь Муртагу. Орудуя когтями и зубами, красный дракон прореживал ряды кочевников, и в этом ему активно помогала Алайя. Огонь они больше не пускали, дабы ненароком не задеть кого-нибудь из союзников.
Чувствуя, что силы не равны, и им не справиться сразу с несколькими драконами и разъярёнными невесть откуда взявшимися сородичами, «ручные» грифоны признали поражение и устремились прочь, оставляя людей, которых сопровождали. Такое поведение свидетельствовало о том, что союз был сформирован на основании договорённости или взаимной выгоды, а не тесной связи, как между Всадниками и драконами. Часть диких грифонов ринулась в погоню. То ли они считали, что преподали наглецам ещё недостаточный урок, то ли, чтобы убедиться, что те действительно улетают отсюда. А в скором времени и предводитель кочевников дал своим людям сигнал отступать. Что стало причиной такого решения: потеря крылатых союзников, яростный отпор защитников, грозные огнедышащие ящеры, а скорей всего, всё сразу, — оставалось только гадать. Но, в любом случае, кочевники развернули коней и помчались обратно в сторону леса. В отличие от грифонов, люди никого не стали преследовать: противник уходит — и хорошо.
Эрагон остановил коня и позволил себе облегчённо выдохнуть. Он уже успел отвыкнуть от сражений (тот бой один на один с предводителем кочевников тогда в деревне не в счёт), и теперь рука, в которой был зажат меч, немного побаливала. Неподалёку Анжела придержала лошадь и откинула с лица спутавшиеся, влажные от пота волосы. В пылу сражения Эрагон выпустил травницу из виду, и сейчас был рад, что она и Солембум, как всегда, державшийся рядом с ней, живы и, на первый взгляд, относительно невредимы. Хотя Всадник уже давно уяснил, что справиться с этими двумя очень сложно, если не сказать — невозможно.
«Ну, вот и всё», — услышал Эрагон усталый голос Сапфиры.
Да, сражение было окончено. Эрагон убрал Брисингр в ножны и огляделся. Настало время выяснить, какой ценой досталась победа.