Надеяться на что-то — значит, верить в лучшее. Иногда надежда — это всё, что у нас есть, единственное, что мотивирует двигаться вперёд. Надежда — это даже больше, чем вера. Если человек во что-то верит, он знает, что это осуществится или уже существует — просто нужно подождать, просто нужно
надеяться.
Погода радовала. Джексон до последнего питал надежду на то, что в четверг будет тепло и без дождей. Его упования оправдались — вечер был тёплым и безветренным. Синоптики часто ошибаются, это Ван уяснил уже давно, поэтому перед выходом засунул в рюкзак толстовку.
Вчера он подловил Марка возле бара-ресторана, в котором он работал, чтобы уточнить время и место их встречи. Туан был удивлён, что Джекс так серьёзно отнёсся к их ужину, что даже подкараулил его возле работы — номерами телефонов они так и не обменялись. Решив, что они поедят в обычном кафе, которое находилось на Эссекс-стрит, парни разошлись в разные стороны: Марк, валившийся с ног, отправился домой, а Джексон — в спортзал.
Кайе поднялся из метро, и его лицо обдал приятный майский ветерок, потрепав волосы на макушке. Джекс взглянул на наручные часы — в запасе ещё двадцать минут — поэтому, не торопясь, он двинулся вдоль улицы, обогащая голову хорошими мыслями.
Джексон не любил опаздывать на встречи (и когда опаздывали — тоже), поэтому был приятно удивлён, придя к кафе на пять минут раньше и увидев Марка, который, глядя в телефон, двигался к нему навстречу.
Он убрал гаджет в карман и улыбнулся, когда заметил Джексона.
— Тоже не любишь опаздывать? — спросил Джекс, останавливаясь перед ним. — Привет.
— Скорее, просто люблю приходить вовремя, — улыбнулся Иен. — Привет.
Мимо проносились машины, раскидывая по тротуарам весенний воздух. Марк тоже был в одной футболке, а на плече болталась бежевая сумка, доставая до бедра. Русые волосы торчали в разные стороны, будто он только встал с постели, а на шее болтались наушники, ударяясь о грудь. Парень выглядел так просто и уютно. В области грудной клетки Джексона зародилось тепло, потому что Марк был самим собой — настоящим. Иен хотел что-то сказать, но его перебила телефонная трель. Достав смартфон из кармана, он извинился перед Ваном и принял звонок.
— Лин-Лин, я не дома. Не знаю, когда вернусь. Да не на свидании я! Ну раз скучно, то можешь остаться у Кэтрин. Только не проспите в школу. И я тебя. Пока, — юноша завершил звонок, вздохнув. — Сестра.
В Нью-Йорке темнело рано, поэтому в восемь часов здания переливались многочисленными цветами неоновых реклам. Джексон посмотрел на уставшее лицо Марка, губы которого продолжали улыбаться, и кивнул, не задавая лишних вопросов. У Туана была младшая сестра, как понял Кайе из разговора, и раз она предупреждала брата о ночёвке у некой Кэтрин, то, возможно, они жили вдвоём. Джекс решил отбросить эти вопросы и предложил Марку, наконец, зайти в кафе, на что получил утвердительный кивок.
Вечерами в будние дни кафешки всегда были полны народу — многие ужинали в забегаловках после работы. Некоторые продолжали здесь заниматься офисными делами, ставя перед собой лэптоп, чередуя печатание текста с кофе. Джексон часто гулял по вечернему и ночному городу, и казалось, будто в это время суток людей ещё больше, потому что все освобождались от дел, посвящая себя жизненным моментам. С шести до девяти после полудня многие персоны в официальных костюмах покидали офисы и торопились домой; с девяти до двенадцати в парках катались на роликах, скейтах, велосипедах подростки; с двенадцати и до утра в основном встречались молодые люди, которые вели себя так, будто это их последний день.
Каждый был озабочен своей рутиной, но с наступлением вечера всех объединяла одна мысль — лови момент. И если днём все были заняты работой, то ночью занимались тем, что позволяло почувствовать себя живыми.
Парням повезло — в дальнем углу кафе был свободный столик. Сложив рюкзаки на один стул, они сели друг напротив друга, листая меню, предоставленное доброжелательным официантом. Между ними не было никакой неловкости — будто они знали друг друга сто лет и пришли сюда просто поужинать и поговорить на светские темы, утопая в повседневном шуме этого заведения.
— Расскажешь немного о себе? — решил поинтересоваться Джексон после того, как они сделали заказ.
— Ты знаешь, где я работаю, наверняка догадался, что у меня есть сестра-школьница и что я коллекционирую пластинки, — сложив руки на столе, ответил Марк и взглянул на смутившегося Вана. — С винилом, конечно, не очень получилось, но зато теперь мы сидим здесь и общаемся благодаря этой ситуации, — решил сгладить обстановку Иен.
— Прости, — улыбнулся Джексон. — У меня просто не было другого выхода.
— Не стоит оправдываться передо мной, тем более сейчас, когда ты решил всё исправить, — парни засмеялись. — Ты знаешь обо мне практически всё, а я вот о тебе только то, что ты Джексон, который продавал фальшивый винил. Или до сих пор этим занимаешься?
— Нет, — выдохнул Ван и откинулся на спинку стула, кладя ладони на стол.
— Откуда это у тебя?
Марк осторожно провёл пальцами по разбитым костяшкам правой руки Джексона и резко убрал ладонь, когда тот дёрнулся от прикосновения. Юноша спрятал ладони под столом, положив их на бёдра, и широко раскрытыми глазами посмотрел на замершего от удивления парня напротив.
— Прости, я не хотел...
— Ваш заказ.
Юноши одновременно перевели взгляды на официанта, который остановился перед их столиком с подносом, и кивнули.
Кафе начинало потихоньку пустеть. Парни спокойно ели, переговариваясь на разные темы. Марк сам не понял, зачем дотронулся до ладони Джексона, а Ван был в замешательстве — его передернуло не от того, что его коснулся чужой человек. Он будто почувствовал какую-то вибрацию, стоило Туану положить свои пальцы на его руку. Когда его ощутимо передернуло, видимо, Марк принял это за то, что ему неприятно, но Кайе изумило то, что как раз-таки всё было с точностью наоборот.
Иногда Туан зависал в собственных мыслях, даже не замечая этого. Джексон разглядел под глазами юноши тёмные круги, отложил столовые приборы и, потянувшись к рюкзаку, достал кошелёк.
— Тебя что-то беспокоит, Марк?
Туан вздрогнул и перевёл взгляд на Вана, который отсчитал купюры, не дожидаясь чека, положил их на стол, а после поднялся.
— Идём, покажу тебе кое-что.
Марк продолжал сидеть, не понимая намерений Джексона.
— Да не бойся ты, я не причиню тебе вреда, — засмеялся парень. — Наоборот, хочу немного помочь.
Времени было уже около десяти часов. Стоило Иену переступить порог заведения, как его обдало прохладным ветерком. Юноша передёрнул плечами и выгнул бровь, когда ему протянули толстовку. Джексон не прогадал, когда положил вещь в рюкзак.
— Возьми, я же вижу, что ты замёрз.
— Спасибо, не надо.
Марк сделал шаг, но его остановили, крепко обняв со спины. Он замер, боясь пошевелиться и чувствуя чужое дыхание на затылке.
— Тогда будем стоять так, пока ты не согреешься.
Мимо прошли какие-то подростки, бросая заинтересованные взгляды на парней, вдалеке залаяла собака, на противоположной стороне дороги остановилось жёлтое такси, из которого вышла молодая пара.
— Давай свою толстовку.
. . .
Зажёгся свет, тускло освещая обшарпанные стены, а в нос ударил запах плесени. Марк бы точно подумал, что Джексон маньяк, который заманивал в эти катакомбы молодых парней и медленно убивал, безумно улыбаясь, но почему-то старенькие тренажёры и потрёпанные спортивные груши развеяли эти мысли, вселяя доверие.
— Уютненько, — съязвил Марк, а его голос разнесся эхом по помещению. — Это твой зал?
— Нет, знакомого моего знакомого, у которого я стащил ключ и сделал дубликат, чтобы заниматься в одиночестве. Его болтовня утомляет, — улыбнулся Джексон, скидывая рюкзак на пол. — Здесь даже душ есть. Правда, один и холодный.
Марк прикрыл рот ладошкой, которую скрывал большой рукав толстовки Вана, и засмеялся, наблюдая, как парень двинулся к одной из груш. Джексон несколько раз ударил по мешку и развернулся лицом к юноше, широко улыбаясь.
— Так вот чем ты занимаешься — тренируешь людей.
— Не совсем, — засмеялся Кайе и направился к своему рюкзаку. — Нет, я, конечно, помогаю подросткам правильно управлять своей агрессией, а не просто лупить груши, разбивая себе руки, но это не мой род деятельности. — Ван достал из сумки бинт и поднялся, подходя к Марку. — И, знаешь, от этих подростков я ничем не отличаюсь, только бью людей и получаю за это деньги.
Туан дёрнулся, когда Джексон взял его ладонь в свою и начал обматывать вокруг неё бинт.
— Бои без правил, — тихо сказал Туан, наблюдая за Ваном.
— Это точно не является тем, чем бы я мог похвастаться, — хмыкнул Джексон, продолжая обматывать руку Туана. — Попробуй выпустить пар, выместить склеившуюся злость и усталость на одной из этих груш. Мне помогает.
Ван дотронулся пальцами до костяшек Туана под марлевой защитой и отошёл на шаг назад. Марк развернулся, снимая с себя кофту и бросая её на пол, и подошёл именно к той груше, у которой всегда тренировался Джексон. Кайе улыбнулся, наблюдая, как Марк проводит пальцами по заменителю кожи, а потом легонько ударяет по мешку. А потом ещё.
Марк много улыбался, но эта улыбка была не для его лица — слишком грустная. Джексон сразу заметил это, а сегодня, пока они ужинали, юноша несколько раз уходил в себя, думая о чём-то и будто даже не замечая собеседника перед собой. Кайе было знакомо это чувство — когда мысли одолевают настолько, что цепенеешь, — поэтому решил привести Марка сюда, чтобы тот выпустил пар, почувствовал себя сильнее и хоть на некоторое время лучше.
Перед глазами Марка пронеслась целая жизнь: Лин, квартира, работа, похороны родителей. Парень тяжело дышал и бил этот дурацкий мешок, который вообще ничего не чувствовал. Юноша понял, что завидовал этому неодушевлённому предмету, потому что у него не было ни проблем, ни сердца. Туан хотел бы, чтобы его тоже так избили, забили до смерти, чтобы не чувствовать всей той боли, с которой он жил. Но перед ним возник образ Лин-Лин, и он, не осознавая происходящего, начал громко кричать и со всей силы — руками и ногами — лупить грушу, не ощущая, что костяшки закровоточили, а глаза заслезились.
— Марки! — его схватили сзади и резко развернули к себе. — Всё, хватит, дыши.
Туан, смотря заплаканными глазами на улыбчивого парня перед собой, закивал и опустил лоб на его плечо, делая глубокий вдох-выдох.
Действительно становилось лучше, несмотря на боль в руках. Лучше и совершенно не стыдно.
. . .
На кухонной тумбе стояли часы, тиканье которых разносилось по всей комнате. Засвистел чайник, и Джексон оторвался от ладоней Марка, снимая его с плиты. Парни сидели друг напротив друга в квартире Туана. Часы показывали почти час ночи. Иен дёрнулся, когда ватный диск коснулся его разбитых костяшек, и закусил губу — раны начало щипать. Ван улыбнулся, бросив быстрый взгляд на Марка, и подул на его руку, пытаясь хоть немного унять неприятные ощущения. Правая ладонь юноши была повреждена больше всего, так как Иен правша и никогда, наверное, не слышал что-то о технике боя, поэтому прилагал больше усилий на правый кулак, когда бездумно лупил мешок. Кожа на косточке среднего пальца долго кровоточила, поэтому пришлось перевязать руку бинтом. Левая обошлась только промыванием ран.
— Тебе хоть полегчало?
Марк разливал цитрусовый чай по кружкам, чувствуя испытывающий взгляд Джексона между лопаток.
— Вполне, Джексон. Это действительно помогает.
Парень улыбнулся и оглядел комнату — очень уютно. Какие-то цветы на подоконнике, в которых Ван совершенно не разбирался, приятный запах апельсина, врывавшийся прохладный воздух через открытое окно, домашний и лохматый Марк, который развернулся к Кайе лицом с двумя кружками и кивнул ему в сторону гостиной.
Они сели на полу, опираясь спинами на диван. Туан действительно коллекционировал пластинки, о чём говорил стеллаж, доверху забитый винилом. Он сказал, что в их семье коллекционирование переходило из поколения в поколение. Это увлечение перенял его отец от своего отца, а после продолжил Марк, сохраняя традицию. В углу стояла старенькая и обклеенная разными наклейками акустическая гитара, которая принадлежала Лин.
— Мы живём в этой квартире с сестрой уже год, перебрались сюда, когда погибли родители, — голос Марка немного дрожал, и он сделал глоток чая. — Но скоро нам придётся покинуть её, потому что у меня нет возможности выплатить долг за аренду. За себя я не волнуюсь, как за Лин-Лин. Через месяц она оканчивает школу, и все сбережения, которые у меня имеются, я хочу вложить в её учёбу. Я просто не знаю, что делать.
Джексон поставил свою кружку на пол рядом с собой и накрыл перебинтованную ладонь Марка своей. Иен опустил взгляд на их руки и половинчато улыбнулся, немного пошевелив пальцами. Парень рассказывал всё, как есть, без преувеличений, легко доверяясь Вану. Ему нужна была поддержка, потому что справляться с этим эмоциональным грузом в одиночку с каждым днём было тяжелее. Марк не хотел, чтобы Лин волновалась за него, поэтому старался подбадривать её сам. Конечно, девочка была в курсе проблемы с квартирой, но брат заверил её, что волноваться не о чём — у него всё под контролем — и она верила ему.
— Позволь мне помочь вам, — прошептал Ван, встречаясь с удивлённым взглядом Туана.
— Нет, Джексон, перестань, — Марк перевёл глаза на кружку Джекса. — Тебе не понравился чай?
— Очень вкусный, — для пущей убедительности Кайе взял кружку и сделал большой глоток. — М-м.
Марк засмеялся, а за ним и Джексон, продолжая нахваливать его чай. На этот раз смех Иена был пропитан искренностью.
Джексон поделился с Марком своей жизненной историей, — начиная с того, как пришёл в смешанные единоборства и заканчивая встречей с Сайленсом и Бэмом — получая от него кивки и понимающий взгляд.
— Значит, раньше ты занимался профессиональным избиением людей?
Марк улыбался по-доброму — ему хотелось доверять, тем более после того, как это сделал он сам. Парни разговорились настолько, что даже не заметили, как на улице начало светать.
Когда рассвет заглянул в окно квартиры, то обнаружил двух спящих юношей на полу. Туан заснул, опустив голову на плечо Вана, даже не дёрнувшись, когда нечаянно сбил стакан, который стоял у его руки.
. . .
— Вот тебе раз!
Джексон замер на пороге ванной комнаты, смотря на девочку, которая опиралась о стену, сложив руки на груди. На нём были одни штаны, а футболка висела на плече. С чёлки капала вода, скатываясь по груди, на которой были видны синяки.
— Привет, меня Джексон зовут, — всё, что смог сказать Ван, смотря на особу, так сильно похожую на Марка.
— Что... — Туан замер в дверях кухни, останавливаясь напротив Вана.
Джексон выглядел... сексуально. Они молча стояли и смотрели друг на друга, пока их идиллию не нарушила Лин.
— Марки, ты же мне вчера сказал, что был не на свидании.
— Что... нет. Нет! — юноша посмотрел на сестру, которая широко улыбалась, глядя ему в глаза. — Лин-Лин, прекрати на меня так смотреть, не было у меня вчера никакого свидания.
— Ага, рассказывай, — девчушка перевела взгляд на Вана, который продолжал неподвижно стоять, наблюдая за картиной перед ним. — Джексон, он ведь врёт? У вас вчера было свидание?
— Я, а, эм... наверное...
Джексон договорить не успел, потому что за руку его схватил Марк, сообщив, что ему пора домой. Туан не дал ему даже зашнуровать кроссовки — выставил за дверь, вручив рюкзак и толстовку.
Перед тем, как хозяин квартиры закрыл дверь, Кайе успел заметить довольную Лин, которая выглянула из-за спины Марка и показала большой палец вверх.
Джексон улыбнулся, качнув головой.
А ведь про рубашку никто так и не вспомнил.
***
Огромный особняк с лужайкой и прудом на заднем дворе напоминал те, которые показывали в диснеевских мультфильмах. Под колёсами трещала щебёнка, которой была усыпана дорожка к воротам загородного дома.
Джексон, выйдя из машины, осмотрелся. Природа была здесь красивой, а воздух — свежим. Взглянув на Сайленса, который вышел следом, он кивнул, когда тот махнул ему рукой, давая понять, чтобы он следовал за ним. У ворот стояла охрана с каменными лицами, а на крыльце их ждал дворецкий. Перед тем, как переступить порог дома, Ван услышал, как к особняку подъехал ещё один автомобиль.
Первое, о чём подумал Кайе, когда смотрел на высокие потолки и стены, так это о том, как здесь можно жить. Дом был похож на музей, а в музеях, как правило, живут лишь экспонаты. Наверное, хозяин этого дома — подлинная картина Леонардо да Винчи. Ван улыбнулся своим бредовым мыслям и осмотрелся. Холодно и неуютно. Всё это убранство и изящество наводили тоску. Кайе бы точно не смог быть счастливым здесь, в огромной золотой клетке, от прутьев которой отдавалось собственное эхо. Родное жилище ассоциировалось у него с теплом и комфортом, которые прятались даже в удобном потрёпанном диване. Здесь же вся мебель выглядела так, будто её демонстрировали на выставке.
На втором этаже их встретил другой человек в чёрном смокинге и проводил в большой зал.
Сегодня в этом дворце Джексону предстоит драться. Он не видел своего соперника, но Сайленс сказал, что парень — кандидат в мастера спорта по карате, поэтому придётся немного попотеть.
«Ну хоть не двухметровый орк», — подумал Ван.
Соперник Джексона являлся племянником хозяина этого дома, которому, наверное, уже было некуда девать деньги, раз он нашёл развлечение в том, как два человека избивают друг друга, делая на это ставки в виде больших сумм.
О Джексоне Ване стали говорить, когда он победил боксёра по тайскому боксу, у которого не было ни одного поражения. С Сайленсом связались люди мистера Харриса, предложив условия, от которого даже Кайе не смог отказаться: если Ван выигрывает, то все деньги, которые богатые друзья Харриса поставят на него, он заберёт себе. А суммы там крутились огромные.
Всё произошло будто в тумане — войдя в помещение, их не стали приветствовать, а лишь закрыли за ними дверь, и Ван оказался на полу. И почему на него постоянно нападали сзади? Небольшой паренёк сел на него сверху и со странными криками начал лупить по лицу, тут же разбивая губу. Холодный пол, прохладу которого Джекс чувствовал спиной, будто отрезвил его. Он перехватил руки каратиста, сильно сжав его запястья, и перевернулся вместе с ним, оказываясь сверху. Кайе удалось нанести ему только один удар, потому что юноша больно ударил пяткой Джексону по пояснице и скинул с себя замешкавшегося противника.
Помещение наполнилось разочарованными возгласами и голосом Люка, который выделялся из этой какофонии шума.
— Джексон, соберись! Я верю в тебя!
Пока парень пытался подняться с пола, каратист ударил его с ноги по лицу, отправляя Вана в нокаут. Джексон больно приложился затылком, а его левый глаз сразу же заплыл от сильного удара. В ушах шумело, а в висках пульсировала боль. Все стихли. Босой юноша в льняных белых штанах подошёл к Кайе, пиная его ногу.
— И это всё? — засмеялся он. — Это всё, на что он способен? Да он в отключке...
Насчёт нокаута парень ошибся.
Он не успел договорить — Ван, схватив его за лодыжки, повалил на спину, усаживаясь сверху. Схватив каратиста за плечи, он приложил его затылком о пол, из-за чего тот ненадолго выпал из реальности, и начал разбивать кулаки об его лицо. Джексон чуть ли не рычал, а кровь из разбитой губы покатилась по подбородку и упала на пол, разбиваясь рядом с головой противника. Кайе не отдавал отчёта своим действиям, он избивал противника, не замечая, что тот потерял сознание.
— Джексон, хватит! Ты превратишь его лицо в отбивную!
Люку удалось вернуть Вана к реальности, крепко схватив под мышки и оттащив его от юноши. Джексон тяжело дышал, вырвавшись из рук Сайленса, и поднялся, смотря прямо в глаза мистера Харриса, который сидел в кресле напротив него, а на его лице не дрогнул ни один мускул. Хозяин особняка медленно поднялся и начал хлопать в ладоши, продолжая наблюдать за Кайе.
— Ты выиграл. Деньги твои, — мужчина перестал хлопать и бросил взгляд на своего племянника. — Приберите здесь.
***
— Как жаль, что мне не удалось увидеть этот бой, — канючил Бэм, размешивая трубочкой сок в стакане. — Знатный у тебя синяк под глазом, я скажу.
Джексон улыбнулся и отпил немного пива из бутылки. Сегодня он заработал настолько приличную сумму денег, что легко мог съехать от Сайленса и снимать квартиру сам, но Люк был против. Он сказал, чтобы Кайе продолжал жить у него, потому что кто будет кормить котов и вообще, он отвык от одиночества. Позже мужчина признался в своём страхе, что Джексон сбежит. Ван смеялся, хоть и понимал, что для Люка он являлся в первую очередь неким доходом, но возражать не стал и остался — так можно неплохо сэкономить и подкопить денег.
Они сидели в каком-то кафе и пили пиво, кроме Бэма, который остановился на яблочном соке. Сайленс говорил что-то об очередных боях, Бэм громко пил напиток через трубочку, а Джексон делал вид, будто находился с ними, когда на самом деле думал о Марке. Они не виделись уже чуть больше недели и Кайе признался себе, что скучал.
— Джексон Ван?
Парень поднял голову, посмотрев одним глазом (потому что второй заплыл) на человека, стоявшего перед ним, и нахмурился. Эштон Перес. Джексон поднялся со стула, а его кулаки сжались автоматически, когда губы Эштона растянулись в ехидной улыбке.
— Вот так встреча. Твои друзья? — он оглядел Бэма, который застыл с трубочкой во рту, и Люка, поднявшегося с места. — Мальчишка напоминает тебя в университетские годы.
— Чего тебе?
— Не поздороваешься со старым другом? — с наигранной обидой спросил парень. — Хороший вышел наш последний бой. Жаль, что твой брат испортил его, загремев в больницу. Да ещё и с отцом поссорился...
— Ублюдок, — прорычал Ван, хватая Эштона за грудки.
Люк положил ладони на напряжённые плечи юноши, чтобы тот успокоился и не устраивал драку в кафе. Джексон отпустил экс-друга, а также противника, пытаясь совладать с собственными эмоциями.
— Слышал, что ты участвуешь в боях без правил. Ни одного поражения. Впечатляет. Я могу помочь с этим.
Джексон толкнул Переса в грудь и поспешил покинуть кафе, не желая устраивать драку в забегаловке, хоть и очень хотелось впечатать кулак в его самодовольную морду.
Двигаясь быстрым шагом по тротуару, Кайе всё же не выдержал — издав какой-то нечленораздельный звук он со всей силы ударил фонарный столб, пугая прохожих и заставляя кровоточить свежие раны на правой руке.
