*****
Большой Зал за каникулы ни капли не изменился: всё те же летающие свечи на фоне ночного неба – если верить найденным и прочитанным книгам, всего лишь неполная реконструкция той цепочки заклинаний, что была изначально; всё те же столы четырёх факультетов, судя по историческим хроникам из Выручайки, утратившие вкладываемый в разделение по Домам смысл; всё те же преподаватели… Разве что Хагрид выбивался из общего антуража и разнился с привычным добродушно-смущающимся полувеликаном, сидящим за столом. Мужчина был заметно радостнее и, если так можно выразиться, раскрепощённей – таким он бывал, на моей памяти, только тогда, когда мы с ним пили чай у него в хижине, и полувеликана никто посторонний не смущал. То есть сие эпохальное событие случалось довольно редко и крайне недолго. А тут… радость и довольство жизнью из Хагрида так и лились сплошным потоком, заставляя непроизвольно улыбаться всех, кто видел этого улыбающегося простака. В хорошем смысле этого определения. Не скажу, что против подобного проявления чувств со стороны Хагрида, нет. По правде сказать, это вызывало во мне нечто, отдалённо напоминающее… м-м-м… отцовское чувство, которое возникает при взгляде на своего маленького ребёнка, самозабвенно и без различных «масок» показывающего миру собственное настроение. «Отдалённо напоминает» лишь из-за того, что в прошлом, когда я сие испытывала, в груди расползалась гордость, а на лицо не просилась улыбка. Сейчас же, по большому счёту, кроме поднимающихся вверх уголков губ, чувства ностальгии и некоего умиления я ничего не чувствовала. Сегодняшний Хагрид просто выбивался из привычной канвы… тем не менее, переплюнув самого себя! Он ведь почти забыл о своём стеснении, кое преследовало его в сколько-нибудь большом обществе волшебников! Усмехнувшись своим мыслям и бросив на Хагрида последний короткий взгляд, я уселась за слизеринский стол, продолжая ревностно оберегать Трикси от посягательств остальных девушек зелёного факультета. Потонуть в умилении моя кошечка ещё успеет, а сейчас ей требовался покой, любовь и теплота! И лесничий нет-нет, да помогал мне… В общем, из своих размышлений я вернулась лишь, когда закончилось распределение первокурсников, а до ушей донеслась приветственная речь директора. — …к моему огорчению, я вынужден омрачить сей день важной и не менее серьёзной новостью, чтобы более к ней не возвращаться, — со вздохом нагнал мрачности старый волшебник, мигом заставив притихнуть весь зал. — Как всем должно быть известно, Министерство Магии прислало в Хогвартс некоторое количество стражей Азкабана – дементоров, которые не далее как сегодня проводили обыск Хогвартс-Экспресса. Думаю, большинство из вас знают, что это за существа и чем они опасны, но всё же я считаю нужным напомнить вам и рассказать тем, кто не ведает, о чём мы говорим, — обвёл директор всех потенциальных нарушителей суровым взглядом, а после продолжил. — Хорошенько запомните, никто не должен покидать стены школы без разрешения! Повторяю, никто! Дементоров не обмануть фокусами или мантиями-невидимками, не запутать Конфундусом, никак и ничем не напугать, их тщетно умолять и просить! Посему я всех вас настоятельно прошу! — акцентировал внимание на слове волшебник. — Не приближайтесь к ним и не давайте даже малейшего повода нанести вам вред! На минуту-другую директор замолчал, видно, для того, чтобы в горячих головах закрепились его просьбы-приказы, а затем вновь заговорил, видно, решив сгладить острые углы. — Теперь же перейдём к более приятным темам. Начнём, конечно же, с новых преподавателей!— по-доброму усмехнулся он в бороду. — Во-первых, поприветствуем профессора Люпина, который будет вести занятия по Защите от Тёмных Искусств! После этих слов со своего места за преподавательским столом поднялся волшебник в потёртой мантии и приветственно махнул всем рукой, на что студенты ответили довольно жиденькими и неуверенными аплодисментами. Впрочем, не удивительно, ведь мужчина выглядел бледно, если не болезненно, носил потёртую и местами заштопанную мантию, а также просто вызывал… отталкивающее первое впечатление. Я бы даже сказала жалкое. И не по внешнему виду – маги вообще горазды одеваться во что ни попадя – а по ощущениям от него. Подавленность. Обречённость. Привкус меланхолии. Капелька радости и фатальности. Даже без эмпатии, не самый приятный коктейль, согласитесь. Тем не менее, магом Люпин был сильным. Относительно этого мира, правда, но, тем не менее, по мощи он на голову превосходил всех виденных ранее среднестатистических волшебников. Но не без гордости отмечу, что Северус – который косился на своего нового коллегу и выглядел так, будто съел ведро лимонов – дал бы ему небольшую фору… как по магической силе, так и по стилю: всё-таки чёрный цвет всегда в моде, ха-х! Хотя, думается мне, что дело здесь в моей матери, ведь сейчас, не видев профессора почти всё лето, можно было заметить уйму отличий, происхождение которых можно смело списывать на присутствие этой женщины в жизни одного мрачного зельевара! Тьма Великая, да декан заплёл свои волосы в хвостик и стал менее бледным!.. Впрочем, если уж затронула тему силы, то большинство преподавателей находились примерно на одном уровне, и выделялись среди них лишь Флитвик да директор, имеющие внушительные, даже по моим меркам, магические силы. Судить нужно, конечно, по мастерству и умению, ведь объём магической мощи вторичен, если не третичен, но я располагаю лишь косвенными данными, опираться на которые… не слишком правильно. Правда, думаю, мало, кто из здесь присутствующих сможет что-то противопоставить преподавателю Чар, в прошлом – дуэлянту. Хотя, когда это подобных личностей можно было записать в «пенсионеры»?.. Директор же, дождавшись, пока стихнут жидкие аплодисменты, продолжил: — Во-вторых, профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, подал прошение об отставке, желая провести оставшееся ему время с любимыми зверюшками… и оставшимися конечностями, — тихо добавил старый волшебник, но многие его услышали и заулыбались – даже до меня доходили слухи об анекдотах с этим магом, который эти же анекдоты и травил. — Так вот, о чём бишь я, должность преподавателя ухода за магическими существами согласился занять Рубеус Хагрид! Поприветствуем же его! В этот раз аплодисменты были много эмоциональнее – особый вклад вносили гриффиндорцы, которым лесничий был разве что не самым близким другом. Хочу сказать, что вопрос, как у Хагрида при столь редком посещении замка получалось подружиться со всеми красно-золотыми, вызывал даже восхищение напополам с непониманием! Ну, и некую радость за лесничего, да. Тем не менее, теперь становилась понятна повышенная радостность и довольство Хагрида – он же в представителях магической фауны души не чает, а преподавать, судя по оговоркам во время общения с ним, лесничий был бы, в принципе, только рад! Нужно будет зайти, поздравить, наверное… Полувеликан ведь и со мной умудрился найти общий язык да стать приятелем, с которым приятно пообщаться. — Теперь я, кажется, понимаю, почему у нас столь необычная книга по УЗМС, — не без капельки фатализма отозвалась Диана, сидящая рядом. — И не говори… — тихо вздохнул её сосед. — Эта книжонка порвала путы и полакомилась моим летним эссе, когда я отвернулся! Столько времени на него потратил, и всё впустую!.. — По-моему, довольно интересная книжка… — в который раз хмыкнула я на сию тему под весёлый фырк Трикси. — Всё же задумка, несмотря на простоту реализации, занятная… да и содержание книги, в принципе, тоже. Многовато воды, конечно, но и важных деталей порядочно… — Да-да, я уже множество раз слышала это из твоих уст… — отмахнулась от меня Диана, принявшись за еду. Остальные же слизеринцы смотрели на меня, как на восставший из могилы труп Мерлина. Или тут уместнее будет «Моргана»? Она ведь, судя по хроникам, была явно необычной женщиной… — Элис… ты смогла прочесть содержимое этого?! — тихим шёпотом заорали слизеринцы-третьекурсники. — Как, Мерлин всемогущий?!.. — Но ведь её нужно было всего лишь погладить… — разыграв невинность, хлопнула я глазками и добавила. — По корешку… Тягостное молчание слизеринцев, пытающихся осознать сказанное, прервала повторно вздохнувшая Диана: — Это ведь Элис. Чему вы удивляетесь?.. Проходи бы рядом декан, то он был точно покосился в сторону Малфой – интонации ни с чем не спутаешь! В ушах так и звучит его усталое: «Поттер..» — А ведь верно… — как-то потеряно отозвались собеседники. Переглянувшись с Беллой, коя уже успела вернуть себе гордый и независимый вид, мы усмехнулись и последовали примеру Малфой, принявшись есть – честное слово, уже никого, окромя первокурсников, не удивляло, что рядом со мной за столом сидела пантера. Изрядно повзрослевшая пантера, нужно отметить: теперь это кто-кто, но точно не котёнок… Тем не менее, директор вскоре закончил свою ежегодную приветственную речь, пожелал удачного учебного года и вернулся на своё место. Слава Великой, в этом году его речь случилась в середине праздничного ужина, а не его начале, когда желудок большинства студентов прилипал к позвоночнику… Надеюсь, в следующем случится также. И ведь, скажу по правде, меня не отпускает странное ощущение, что этот год будет каким-то другим. Нет, уже то, что я вновь привыкла к школе-академии в своей жизни говорит о многом! Хотя, вполне возможно, это во мне проснулась сентиментальность после того, как дементор чуть-чуть переварился… Изогнув губы в слабой улыбке, я упёрлась подбородком в ладонь и вновь окинула взглядом зал, рефлекторно поглаживая голову Трикси. Праздничный ужин хоть и шёл своим чередом, но уже подбирался к своему завершению. Первокурсники, наевшись, начали клевать носом, а потому староста принялась их поднимать – порой используя слабое-слабое жалящие – и строить, дабы отвести в гостиную и пояснить, как следует себя вести внутри и вовне слизеринской гостиной. Старшие курсы же решили остаться до конца и не спеша наслаждались обилием разнообразной пищи, по-отечески снисходительно посматривая на покинувших их ряды новичков. Всё-таки завтра начнётся учебный год, и подобных трапез будет крайне мало. И подобная картина, разве что с небольшими изменениями, наблюдалась за всеми факультетскими столами: во́роны по поведению напоминали змеек, но смотрели на своих подопечных с долей безразличия – на сегодняшний день за этот стол попадали в основном индивидуалисты и интроверты; хомячки напоминали, скорее, дружную и большую семейку, где все встанут единым фронтом за одного и помогут в трудный час; а грифы... Грифы оставались грифами и благодаря своему непостоянству являлись некой совокупностью трёх остальных факультетов. Как бы красно-золотые не плевались, но имели замашки змеек, спаянных с во́ронами, то есть были крайне любопытными по своей сути и столь же безразличными к понятию «личного пространства»: если им интересны тайны кого бы то ни было, то они преспокойно спросят об этом в лоб, совершенно забывая о личных чувствах того, у кого они требуют ответов. Впрочем, сия черта отнюдь не плоха, как могло бы показаться. Она требуется тем же аврорам, детективам и иже с ними, когда необходимо докопаться до правды, не взирая на внутренние переживания опрашиваемого и терзания после этого. Те же змейки, например, склонны действовать более тонко, выуживая у собеседников информацию по косвенным данным. Не столько заботясь о состоянии собеседника, сколько думая о последующих с ним отношениях. Подобно воронам, грифы крайне разобщены и разбиты на свои небольшие группки по интересам, но при всём этом красно-золотые, как и хомяки, готовы порвать за своего и встать единым фронтом. Правда, грань, при которой сие происходит, довольно размыта и порой непонятна, так как элементарно может обернуться другой стороной, и грифы начнут наседать на своего же «друга». Отчасти так поступают слизеринцы, разве что вместо прямых действий предпочитают игнорировать «предателя», кем бы он ни был, или «убрать его» тихой сапой. Хотя, опять же, описанные «черты» факультетов могут и перемешиваются друг с другом, видоизменяясь просто потому, что большую часть времени студенты варятся в одном здании, классах и коридорах. Так что выходит примерно следующее: грифы – сборная трёх факультетов; змейки – это хомяки, во́роны и сами змейки; а хомяки вместе с во́ронами добавили себе черты змеек и грифов. Тем не менее, большая часть конфликтов возникает как раз в тех случаях, когда основные «черты» бьются «углами»: что характерно для одних – не нравится другим. А в случаях с детьми, которые воспринимают всё исключительно крайностями… Н-да. И ярким примером чистого грифа был, как это ни странно, Рон Уизли, который, кстати, отчего-то чуть ли не постоянно влипал в какие-то истории: то с Невиллом на машине в Хог прилетит и врежется в Гремучую Иву, а потом загремит с другом на половину года на отработки; то попадётся, опять же, с Невиллом при варке Оборотного, а затем обзаведётся чёрной шевелюрой, которую никакой краской и заклинанием не поменяешь… Последнее, кстати, являлось не задокументированным свойством моих волос! Да, благодаря Учителю у меня буквально на инстинктах вбита необходимость каждый час отсекать от себя… частички себя, но, тем не менее, свойства самих волос никуда не исчезают! Как оказалось, из моих волос можно было делать сердцевины для местных волшебных палочек! Слабые, конечно… но зато сердцевины являлись универсальными, подходящими под любую древесину и даже усиливали её свойства! Опять же, незначительно, но тем не менее! И ведь магическая сила во мне продолжает расти… А вот, например, мех с хвоста и ушек перманентно менял зелья и эффекты от них! В частности, полностью готовое зелье по смене цвета волос, к примеру, на красный меняло свои свойства, если в него бросить один волосок с моего хвоста! Просто бросить, и шевелюра навсегда станет угольно-чёрной без возможности перекраски похожим зельем! Лишь заклинания имели возможность что-то сделать! И то крайне недолго… проверено на волшебниках из Лютного Переулка! В общем, благодаря данному открытию – как-то не привыкла я, что являюсь источником ценных магических материалов – планы по созданию посоха претерпели видоизменения. Так как до этого, сколько бы я ни искала подходящую себе древесину, параллельно задумываясь о металле, ничего подходящего отыскать не выходило, то было принято решение вырастить себе необходимое дерево на острове. Долго, да. Но ради качества собственного инструмента я была готова подождать и дольше: гордость не позволяет сделать откровенную халтуру, если есть возможность сделать лучше! Знаю, что могу погореть на этом… но это мой недостаток! Во всяком случае, появление фей было как нельзя кстати – они, конечно, не дриады, но обращаются с деревьями гораздо легче и лучше, нежели любой маг или ведьма, и уж тем более Охотник. Профиль у нас другой, да. Зато убедить и объяснить тем же феям, что мне нужно от них получить, получается значительно проще, нежели помнится мне по своей памяти. В прошлом были попытки – чуть мозг в узел не завязался… И феи – это не элементали! Те были постарше, и общаться с ними было легче… Тем не менее, теперь в создании посоха кроме крови, кою подразумевалось использовать для лучшей проводимости, а заодно и привязки, существенную роль сыграют и волосы – осталось только найти лучшую из возможных комбинаций зелий, крови, дерева и волос. А ещё… Цепочку мыслей нарушила Диана: — Элис, давай ещё немного посидим, пожалуйста, — тихо попросила девушка. — М-м?.. — встрепенулась я и посмотрела на Малфой. Диана же мой взгляд проигнорировала, продолжая смотреть прямо перед собой, то есть на стол грифов. А если ещё точнее, то на Герми, с которой уж очень экспрессивно общался некий Уизли, вызывая во мне немой вопрос: «Опять он?..» На мой взгляд, конечно, дело было привычным, вот только Малфой, судя по факту просьбы, явно что-то чувствовала, вызывая тем самым удивление у меня и готовность пакостить у Беллатрикс. Пакостить потому, что для ведьмы сражаться с детьми – есть оскорбление самой себе. Довольно распространённая точка зрения, между прочим. Тем временем Гермиона беззвучно рявкнула на парня и встала из-за стола, быстро и целенаправленно решив покинуть Большой Зал. Диана, в свою очередь, повторила сей маневр, правда, получилось у девушки это много лучше и спокойнее, нежели у своей подруги. В общем, в очередной раз переглянувшись с Трикси, мы направились следом, держась на некотором удалении от парочки… которая, похоже, и вовсе забыла, что ссорилась. Н-да, общий враг, каким бы он ни был, сближает… — …раздражает своим необоснованным упорством и желанием залезть носом куда не просят! — возмущалась Гермиона, не сбавляя шага. — Ну, какое ему дело до моего расписания?!.. — Уизли, скажу честно, никогда не вызывал у меня положительных чувств… однако вынуждена признать, что по части твоего расписания некая доля правды в его словах имеется, — Диана, уже не задумываясь, копировала манеру общения собственной матери. Всё степенно и с достоинством. — Так, как же ты собираешься посещать свои занятия? Например, вот, завтра у тебя в девять магловедение и тогда же, в девять, нумерология! И заклинания! Они ведь тоже в девять! — кивнула на пергамент в своих руках слизеринка. — Не припомню, чтобы ты умела разделяться на несколько Гермион. Я в этот момент глянула на Трикси, у которой беззвучно спросила: «Мне показалось, или в её голосе промелькнуло сожаление?» Кошка осталась глуха и лишь независимо фыркнула, мол, не мели чушь! — Я лучшая на факультете! У меня всё получится, — упорно твердила тем временем Герми, старательно уходя от вопроса «как?». — Мы с профессором МакГонагалл всё обсудили! Не зря же мне выдали расписание сегодня, а не завтра! А затем мне пришлось остановиться, чтобы не быть замеченной подругами, которые ни с того ни с сего решили прервать своё движение. Впрочем, потом я заметила руку Дианы, что держала Герми за предплечье. — И всё же я волнуюсь… за тебя… — на грани слышимости услышала я голос Малфой, смотрящей строго в глаза подруги. Ответила гриффиндорка через добрую минуту, явно чувствуя себя не в своей тарелке. — …Спасибо. Девушки замолчали, но продолжали смотреть друг другу в глаза. И медленно-медленно принялись сближаться. Трикси, судя по сумбуру в эмоциях, сие также заметила, но каких-то попыток помешать решила не предпринимать. Я, в свою очередь, как можно незаметнее бросила на наш коридор чары отвлечения внимания, дабы Диане с Гермионой никто не помешал, и во все глаза уставилась на подруг. В груди поселилось какое-то странное ощущение, которое твердило, что упускать нечто подобное попросту непозволительно! Кощунство! А потому, словно искрясь от любопытства, я посильнее обняла Трикси и навострила ушки. Вот только спустя мгновение и сами девушки заметили свои телодвижения, а потому резко отстранились друг от друга. Заметно покрасневшие и нервные, они расцепили руки и на некоторое время отвернулись в разные стороны, а затем, делая вид, будто ничего и не было, направились дальше по коридору. С откровенной досадой вздохнув, я прикрыла глаза, собираясь с мыслями и анализируя своё поведение. Это внезапное наваждение было чем-то… необычным! Непривычным! Женским! В своей прошлой жизни мне подобного чувствовать точно не приходилось! Хм-м, а ведь, если подумать, то похожие на отцовские чувства, кои ощущались в Большом Зале, могли быть теми самыми! Материнскими!.. Мысленно кивнув, соглашаясь с гипотезой и пообещав себе разобраться в этом, я открыла глаза и выглянула за угол, чтобы убедиться, что девушки уже ушли. Вот только вместо этого я увидела, как Гермиона со всех ног убегает от Дианы, которая стоит, словно громом поражённая и, словно не веря в происходящее, касается пальцами своих губ! В груди вновь заворочалось то странное ощущение, и захотелось взвыть: «Я пропустила такое!?» Впрочем, потом я вернула себе самообладание и кое о чём вспомнила, бросила взгляд на Трикси, а после в ультимативной форме потребовала: — Дорогая, это воспоминание ты мне покажешь. Обязательно. Пантера в ответ только фыркнула, будто говоря: «Это мы ещё посмотрим!» Но исследовательская жилка требовала информации! Интересно же!..*****
**Следующий день. Спальни Слизерина**
Стоя под утренним душем, я настраивалась на нужный, деловой лад. В конце концов, сегодня, как по заказу, в расписании имелось целых два новых учителя! И если Хагрид вызывал просто интерес как собой, так и новым предметом, то Люпин… скажем, за два года, проведённых в Хоге, я была крайне заинтересована в том, чтобы увидеть, чем может удивить новый преподаватель ЗОТИ. Квирелл запомнился неполноценной душой в затылке, что, согласитесь, необычно, а вот Локхарт оставил память о своей безответственности и неумении колдовать. Так что мой интерес по отношению к ЗОТИ оправдан! Вот только как бы я ни старалась настроиться на деловой лад, поцелуи в шею от Беллатрикс, стоящей позади, и её руки, блуждающие по моему телу, несколько сбивали с мысли и словно силками тянули в пучину неги, ласки и лени! И это после непривычно бурной ночи! Нет, я знаю, что это стресс у Беллы и сытость у меня – всё дементоры! – но всё равно, непривычно! Хоть и жутко, до невозможности и бабочек в животе приятно… — Дорогая, ну, хватит, мне пора… — вяло попыталась выбраться из объятий я. — Отправь клонов, как делала до этого… — горячо прошептала мне на ушко Трикси, а после развернула и прижала к стенке, требовательно целуя. Под столь необычно сильным напором и властностью я терпела недолго. Потому вскоре перехватила инициативу, и сама прижала свою кошечку к стенке, жадно целуя. Девушка ни капли не растерялась – её пальчики приятно пробежались по спине, остановившись у основания хвоста, а затем опустились ниже и с силой, болезненно-приятно царапнув коготками, сжали мою попку. Слова не требовались: до крови прикусив губу Беллатрикс, раззадоривая хищников внутри нас, я сперва сильно шлёпнула партнёршу по ягодице, оставляя красный след, а затем нежно огладила, вызывая у моей кошечки сладостный стон, который заглушил поцелуй и шум сбегающей с нас воды – душ никто не думал выключать. А пока одна рука игралась с мягкостью снизу, вторая настойчиво зарывалась в волосы Беллатрикс, проходя у основания её мокрых ушек и вызывая у девушки волну приятных мурашек. — Может… кровать?.. — в мгновение передышки жарко выдохнула Трикси, рассматривая меня вертикальным зрачком. — Мне… и здесь хорошо! — шлёпнула я ведьму, а после опустилась на колени и прильнула к её промежности. — И вскоре станет и тебе!.. Поцеловать, отстраниться и, пробежавшись язычком по бедру, подняться до животика, вновь поцеловать! А затем окончательно спуститься к киске и начать играть с ней лаская то язычком, то пальцем, то целуя, то прикусывая… — Сильнее… — выдохнула, закусив губу Белла, и надавила руками мне на голову, прижимая к себе. — И… посмотри мне в глаза… Последний приказ был, скорее, просьбой, ведь сказан был с изрядным смущением и некой неуверенностью, но я его выполнила, задрав глаза кверху да встретившись с возбуждённым взором своей кошечки… Её эмоции! Чувства! Они вились вокруг небольшим штормом! Завораживали! Манили! Мысли были кристально чисты! Открыты для нас обеих!.. Наши чувства и желания настолько резонировали, что вскоре Белла оторвала от меня взгляд, испустила сладостный вздох и задрала голову, с силой прижимая меня к своему лону и заметно да не менее часто вздрагивая от пробегающего по её телу оргазма. Это было изумительно! Волнительно! Прекрасно! Возбуждающе!.. Опустившись рядом со мной, ведьма несколько вяло, но настойчиво толкнула меня, заставляя лечь на спину, а после нависла сверху. Короткий обмен взглядами, а после новый поцелуй! В этот раз нежный! Ласковый! Сладкий… Мы аккуратно зализывали ранки на губах партнёрши и медленно водили по своим телам ладонями, пока Беллатрикс слегка не отстранилась от меня, подарив лёгкий поцелуй. — Теперь моя очередь… — горячо прошептала она, задавив поднявшуюся, было, досаду. — Я вся… твоя…*****
Заклинания я пропустила. И сдвоенную нумерологию тоже. Лишь к обеду страсть между Беллой и мной поутихла, и мы выбрались из душа. Тьма, как же нам было хорошо! Что в процессе, что сейчас, когда мы вдвоём расползались в кресле довольной лужицей! Я бы назвала наше состояние чистой и незамутнённой эйфорией!.. — Раньше с нами… такого не было… — вяло и не менее довольно отозвалась Беллатрикс, тихо мурлыча. — Стресс… — хмыкнула я. — И бурлящая… в моих жилах энергия… сыграли свою роль. — Но это было прекрасно… — блаженно и хором выдали мы. А после замолчали, наслаждаясь чувствами друг друга. Не успела мысль сформироваться, как Трикси сбросила негу и подорвалась с места: — Я тебя чувствую!.. Несколько секунд до моих «залюбленных» мозгов доходил смысл сказанного, а после последовала реакция. — О. О-о-о… — Глубокомысленно… — покосившись на меня, заметила ведьма. — Отстань, мне хорошо… — вяло отмахнулась я. — Мне очень хорошо… — И всё же я ощущаю тебя! — попыталась настроить меня на разговор Белла. И это, в какой-то степени, у неё получилось. Так что, досадно вздохнув, я всё-таки отодвинула негу в сторону и, моргнув, посмотрела на Трикси. — Да, тебя я ощущаю гораздо отчётливее, нежели до этого, — согласилась я. — Видно, что-то спровоцировало качественный рост нашей связи… — Да неужели?!.. — ядовито отозвалась девушка. — Спасибо, без тебя бы я ничего не поняла! — Дорогая, дай мне договорить… — покосившись на неё, недовольно буркнула я. — Тск… ладно, — цыкнула ведьма, а после добавила. — Прости… — Понимаю, — улыбка на губы вылезла сама по себе. — Тем не менее, что-то спровоцировало качественный рост нашей связи. Вот только перед этим произошло слишком многое, чтобы однозначно сказать, что стало причиной: то ли это произошло из-за съеденного мной дементора и значительного увеличения моих сил; то ли твоё подавленное состояние спровоцировало у меня ярое желание тебя защитить; то ли наш необычно долгий секс стал тому виной; то ли это явление вызвано количеством проведённого вместе времени; то ли все эти варианты вместе, — загнула я пятый палец. Во время моего небольшого монолога Трикси бродила по комнате взад-вперед, закусив губу и задумчиво буравя взглядом пол. Впрочем, через минуту она остановилась и заключила: — Хорошо, искать причину нам нет особого резона, так как эффект мы повторить пока что не в состоянии. Значит, разберёмся с последствиями! — Есть идеи?.. — прикрыв глаза, вновь начала я уплывать в нирвану. Белль в ответ промолчала, но до моего носика долетел запах ольхи и костра, а после на мои колени уселась и сама ведьма. Чуть поёрзав, видно, провокации для – что-то мы сегодня слишком игривые – Трикси облокотилась на меня и замерла. Судя по эмоциям, кошечка пыталась «прислушаться ко мне» и привыкнуть к новому восприятию. Впрочем, свои чувства я и не скрывала… Тихое сердцебиение Трикси. Теплота её тела и эмоций. Капля игривости и интереса. Наше общее состояние… Тьма Великая, это Блаженство…