Lightning Only Strikes Once

      - Кларк, что это было? - вскрикивает Эбби, как только ей удается затащить свою дочь в палатку. Джексон тащит на себе ее бледную и вспотевшую мать, но она все равно умудряется выглядеть более энергичной, нежели большинство раненных людей.       - Ты говоришь о казнях или о том положении, которое мне предоставили? - говорит Кларк. Она не хотела, чтобы ее слова прозвучали так холодно, но она и впрямь устала от того, что каждый взрослый с Ковчега (ну, помимо Кейна и, возможно, Коула) ставят под сомнение каждое принятое ею решение.       - И то, и другое, - прямо говорит Эбби. Они стоят друг на против друга на протяжении нескольких секунд, просто смотря друг другу в глаза, а затем блондинка делает шаг вперед, и ее мать притягивает ее в свирепые объятия, на мгновение забывая об их споре. - Я так рада, что ты в порядке, детка, ты так напугала меня, - пылко говорит она в светлые волосы своей дочери. Джексон смотрит на Кларк, и, когда она бросает на него многозначительный взгляд, кивает и оставляет их наедине.       - Ты тоже напугала меня, мам, - шепчет Кларк. - Ты тоже напугала меня.       - Я так сильно люблю тебя.       - И я тебя.       Они стоят в таком положении очень долгое время, пока Эбби не отстраняется с влажными глазами.       - Кларк, я не понимаю, что происходит. Все эти люди, такое хладнокровное убийство...       Она все еще опирается на Кларк, не в силах переложить вес на свою раненную ногу.       - Они убили жителей Ковчега, чтобы получить костный мозг, - указывает Кларк. - Они убили землян, чтобы получить кровь. Они не возражали, они не пытались остановить это, им нравилось использовать наших людей в качестве лекарства. На Ковчеге мы убили бы их, не раздумывая.       - Это другое, - возражает Эбби. - Там, наверху, мы должны были быть безжалостными.       - Ну, здесь, внизу, они тоже должны быть безжалостными, - говорит Кларк. В ее голове снова и снова вспыхивают занесенные над головами мечи, и она ощущает сильный приступ тошноты. Стоило ли ей предотвратить это? Могла ли она это предотвратить? Согласилась ли она с этой казнью лишь потому, что таким образом большинство людей остались в живых? Выбрала ли она пойти самым холодным, самым прагматичным путем, желая избежать невозможности вставить слово поперек от имени их клана? Или же она просто поддалась своей ненависти к Maunon? Она не знает. Но она знает, что земля, пропитанная их кровью, будет сниться ей сегодня ночью, а ее мать ничем ей не помогает.       Кларк делает глубокий вдох. Она думает о Лексе, которая судит себя так же жестоко за свои действия, как и она. Кларк думает о том, как сильно она хочет, чтобы эта девушка видела себя так, как ее видит она. Кларк хочет, чтобы шатенка дала себе передышку. Она знает, что та хочет для нее то же самого, и потому, что она любит Лексу, она пытается увидеть в себе то, что в ней видит и она. Кларк любит ее за то, что она готова делать необходимое, чтобы прийти к компромиссу и спасти большинство людей, и знает, что та, в свою очередь, любит ее за то, что она дарит их людям справедливость, а не дарит Maunon незаслуженное прощение, чтобы почувствовать себя лучше. Они сделали все, что было в их силах. Они продолжают делать то, что в их силах. Этого должно быть достаточно.       - Мы бы никогда не осудили целый народ за то, что они просто хотели выжить. Мы выше этого, Кларк, мы хорошие люди. Когда мы убивали людей на Ковчеге, мы убивали их по уважительным причинам. А это было не тем же самым, это было жестоко и насильственно, - неустанно продолжает Эбби.       - Ты научила меня медицине, - огрызается Кларк, резко дыша и сдерживая позывы к рвоте. Она на секунду закрывает свои глаза, пытаясь взять себя в руки. - Я знаю, что происходит с людьми, когда их отправляют в открытый космос. Им требуется не менее пятнадцати секунд, чтобы потерять сознание, пятнадцать секунд каждая открытая часть их тела мучительно разбухает, пятнадцать секунд вся жидкость на их коже, глазах и рту болезненно вскипает от воздействия открытого космоса. Не говори со мной о жестокости. Если вы не пускали людям кровь, это не значит, что ваши методы были милосердны. Maunon погибли быстро. Это лучшее, что мы могли сделать. А они убили наших людей, мам, они убили станцию «Альфа».       - Президент Уоллес помог нам, - упрямо говорит Эбби, хотя выглядит сбитой с толку из-за такого описания декомпрессии.       - И он причинил боль землянам, - просто говорит Кларк, заставляя себя помнить эту единственную истину. - Ты слышала Лексу, он нес ответственность за множество смертей.       - Но он спас детей, наших детей. Разумеется, мы обязаны ему за это, - упорствует Эбби. - Он был таким вежливым и добрым, он был хорошим человеком. А то, как они его убили... это было слишком ужасно. Это было неправильно. То, как он кричал, сколько времени это заняло, вся эта кровь, как эти воины резали его... это было непростительно, разве ты не видишь этого? Он не заслужил такой смерти.       - Сотни, возможно, тысячи землян погибли по его приказу, - ровно отвечает Кларк. - Так что, вообще-то, он заслужил худшего. Земляне являются частью Коалиции, к которой мы присоединяемся, так что тебе нужно привыкнуть к тому факту, что каждый из них так же важен, как и любой другой житель Ковчега. Каким бы «вежливым и добрым» ни был Данте, спасение дюжины Скайкру не компенсирует того, что он убил сотни других людей.       - Мы должны быть хорошими людьми, - страстно говорит Эбби. Она пытается отстраниться от Кларк, видимо, больше не желая опираться на нее, но не справляется с этим и морщится. - Мы должны быть выше этого.       - Иногда нам нужно жертвовать людьми, - говорит Кларк. - Даже хорошими людьми, даже теми людьми, которые просто пытаются выжить.       - Кто тебе это сказал? - сердито говорит Эбби. - Командующая?       - Ты, - говорит Кларк.       - Я никогда...       - Ты сказала мне это, когда из-за тебя папу казнили за преступление, которое он совершил из своей добросовестности, - говорит Кларк, не жестоко, а лишь в качестве констатации факта.       Все лицо женщины принимает белый оттенок.       - Кларк, я не знала, что они убьют его. Я просто попросила Телониуса поговорить с ним...       - Может, ты и не хотела, чтобы это произошло, - говорит Кларк, вздыхая. - Я не знаю. Но я знаю, что ты была в курсе, что они, скорее всего, отправят его в открытый космос, даже если и надеялась, что они этого не сделают. Папа умер не так быстро и безболезненно, как Maunon, он погиб за преступления, которые были ничем по сравнению с теми, что совершили они, а он был хорошим человеком. Так что не читай мне нотацию о том, что произошло сегодня, просто не надо.       В палатке повисает долгое молчание.       - Кларк, - говорит Эбби, и она еще никогда не звучала настолько разбитой. - Кларк, детка, я не хотела, чтобы так случилось. Ты должна поверить мне.       Кларк внезапно чувствует себя ужасно. Она знает, что ее мать лишь старалась сделать все, что было в ее силах, она это знает, и она любит ее. Но, тем не менее, слова просто выливаются из ее рта.       - Я верю тебе. Но это все равно случилось, - она с трудом сглатывает. - Я люблю тебя, мам, правда. Ты ожидаешь, что я буду смотреть на тебя, как на свой моральный авторитет? Этому не бывать. Ты не мой моральный авторитет. Мне нужно принимать свои собственные решения.       - Понятно, - бледными губами говорит Эбби, лицо сосредоточено и почти сердито. - И твое решение - стать кем-то вроде... военачальника землян? - она моргает, нечто приходит ей в голову. - Это... она принуждает тебя к этому?       - Это не обязательство, - холодно говорит Кларк. - Это честь. Я знаю, что ты не провела здесь достаточно долго времени, чтобы понять, кем является Командующая...       - Кем она является, так это ребенком, Кларк, как и ты, - огрызается Эбби. - Ты должна наслаждаться своим детством, а не стремиться взять на себя такую ответственность и принятие серьезных решений. Это ставит под угрозу жизни людей. У тебя нет никакого опыта...       - Я руководила нашими людьми с тех самых пор, как мы приземлились, я заключила сделки между народами, я организовала нападение на самое защищенное место в мире... я больше не могу быть ребенком, - сообщает ей Кларк. Она колеблется, а затем добавляет. - Но я все еще могу быть твоим ребенком. Я все еще твоя дочь. И, как твоя дочь, мне нужна твоя помощь, а не приказы или осуждения. Мне нужно, чтобы ты помогала мне. Разве это так сложно?       - Я всегда буду поддерживать тебя, дорогая, - быстро говорит Эбби, но будто она не совсем задумывалась над этими словами. - Я просто пытаюсь сказать, что, возможно, тебе стоит все обдумать. Ты не знаешь, на что подписываешься. Ты вообще понимаешь, что это значит, какую ответственность она на тебя перекладывает? Или это лишь декоративная должность? Она сказала это так, будто ты будешь руководить тысячами людей.       - Технически, - указывает Кларк, - я уже руковожу ими. - Она выдавливает из себя улыбку. - Я точно знаю, на что подписываюсь, мам, правда.       - Неужели? - говорит Эбби, явно думая, что она вот-вот заработает себе очко. - Ну и что ты можешь сделать со своей новой должностью для наших людей?       Она поднимает бровь.       Кларк откашливается.       - Эм... ничего. Нет, я ничего не могу сделать.       - Ну, тогда как ты собираешься... - до Эбби доходит, и она резко вдыхает. - Детка, нет, ты не можешь этого сделать. Ты не можешь поехать жить с кучкой незнакомцев...       - В последнее время я провела с этими «незнакомцами» больше времени, чем с каким-либо другим жителем Ковчега, - говорит Кларк. - Они важны для меня. Обещаю, я буду там в безопасности. В Полисе поселилось уже шестьдесят наших людей. Может, со мной поедет даже Уэллс.       Эбби открывает свой рот, явно собираясь сказать, что она пойдет с ней, а затем не решается произнести эти слова.       Кларк криво улыбается ей. Может, у ее матери и есть свои недостатки, но одна из ее сильных сторон заключается в том, что она очень сильно заботится о Ковчеге. Она не покинет своих людей, пока не убедится в том, что они в безопасности, что у них все стабильно.       - Все в порядке, мам. Я останусь в Аркадии на пару недель, чтобы решить, кого назначить здесь за главного, прежде чем отбыть в Полис. Также, если Уэллс не согласится на эту должность, то мне придется решить, кого назначить послом.       - Телониус мертв, - говорит Эбби. - Таким образом, главным должен стать следующий по важности член Совета. Поскольку Маркуса тоже больше нет, я вполне уверена, что таким человеком являюсь я.       - Это длинная история, но Кейн жив, - сообщает ей Кларк. Очевидно, Джексон не рассказал ей об этом, хотя и рассказал ей об Аркадии и действиях Данте. - Я планирую назначить его за главного в Аркадии, но для начала мне нужно поговорить с ним и убедиться в том, что он знает, что нужно сделать. А также я хочу поговорить с Уэллсом, рассказать всем остальным о падении Горы и собрать все оставшееся огнестрельное оружие, чтобы забрать его с собой в Полис.       Однако она испытывает острую боль от этой мысли, потому что знает, что Лекса отбудет в Полис вскоре после этого - чтобы побеседовать с послами о Ние и рассказать всем остальным о Горе. Она настолько привыкла, что Лекса находится в пределах досягаемости, что ей становится некомфортно от мысли, что следующие несколько недель она проведет без ее присутствия.       - Ты планируешь вооружить землян? - обеспокоенно говорит Эбби.       - Они уже вооружены, - говорит Кларк. - У них есть копья, мечи, луки, ножи и вообще все, что им требуется для этого мира. Мы, как и они, не нуждаемся в огнестрельном оружии. Если у нас появятся пушки, то появится и соблазн использовать их, а таким образом мы будем находиться в одном случайном выстреле от начала войны, которую не сможем выиграть.       - Но наша защита... - задумчиво говорит Эбби, размышляя над словами Кларк.       - Наша лучшая защита - это сделать так, чтобы они не захотели напасть на нас, - возражает Кларк. - Мы будем хранить пули в Аркадии, а оружие в Полисе, чтобы никто не смог использовать его. Мы можем запросить оружие у Лексы, если по какой-то причине оно нам понадобится, и, к тому же, земляне не будут использовать оружие, даже если и найдут пули, потому что не верят в это, - ее мать все еще выглядит неуверенной, и Кларк вздыхает. - Они не делали ничего, кроме как помогали нам, мам, - тихо упрашивает она. - Почему ты не можешь довериться им?       - Именно потому, что они только и делали, что помогали нам, - так же тихо говорит Эбби. - Они хотят чего-то, они должны чего-то хотеть, и если это не наше оружие, тогда я не знаю, что. Ты слишком молода, чтобы понять это, Кларк, но люди никогда и ничего не дают тебе за просто так.       - Они ничего не дают нам за просто так, - говорит Кларк, стараясь сдержать свою разгорающуюся ярость при себе. - Мы заплатим. Это займет время, но мы отплатим им за их помощь.       - Ты не понимаешь, - говорит Эбби. - Они очень помогали нам, они тут же доверились тебе, даже несмотря на то, что ты не предложила им ничего существенного, они предоставляют нам землю, еду и обучают нас. Но их культура, основанная на насилии и жестокости? Такие люди никогда не ведут себя мило без какого-либо скрытого мотива. Они не делают ничего без какой-либо причины.       - Иногда делают, - мягко говорит Кларк. - Иногда такие люди могут быть хорошими. Лекса - хороший человек.       Эбби кажется неубежденной.       - И они не жестоки, мам, не совсем, - продолжает Кларк. - То, что ты видела ранее, так это gona, воины Трикру, отвечающие своему самому злейшему врагу. Ты увидела самую милитаристскую часть их культуры. Они обладают гораздо большим, нежели просто агрессией. У них есть своя музыка, язык, традиции, искусство, праздники, убеждения и многие другие удивительные вещи, - она улыбается самой себе, думая об этом. - Знаешь, жители Ковчега были заперты на космической станции, поэтому мы нуждались в науке, чтобы выжить, так же, как и Maunon, застрявшие в своем подземном комплексе. Но земляне все это время были здесь, внизу, а все их технологии были уничтожены бомбами, и им составляли компанию лишь радиация, мутировавшие дикие животные и растения. Так что, разумеется, для них важнее физическая и умственная выносливость. Тот факт, что им не выпала возможность начать с того же уровня технологий, что и нам, определенно не превращает их в глупых людей. Они невероятно умные. Думаю, что иногда они даже умнее Скайкру.       Эбби пристально смотрит на нее.       - Скайкру - это то, как они называют нас, не так ли? - медленно говорит она. - Ты говоришь так, будто не одна из нас. Будто ты одна из них.       - Я «отказалась от всей остальной преданности», помнишь? - иронически говорит Кларк. - Теперь я предана Лексе.       Она смотрит вниз на свою плавную голубую ленту, которая обозначает ее как заместителя Лексы. Этот цвет показывает, что она не совсем ровня Командующей - вода вместо крови - но находится к ней ближе всех.       Эбби смотрит на нее так, будто не может поверить своим глазам.       - Кларк... - говорит она, но ее голос неуверенно замирает. Она непредумышленно переносит свой вес на раненную ногу и сильнее опирается на Кларк, бледнея и издавая стон от боли. Кларк помогает ей усесться на спальное место. Эбби открывает свой рот, будто хочет что-то сказать, и хмурится.       - Схожу за Джексоном, - мягко говорит Кларк. Она делает паузу, а затем добавляет. - Я так рада, что с тобой все в порядке, мам.       И затем она уходит.