Заверши мою судьбу

      В коридоре раздавались приглушённые шаги. Кто-то пытался вести себя тихо в столь поздний час, но его попытки не увенчались успехом.       Окна были открыты: стоял июль, жаркий до невозможности, тесный до предела и ленивый до безумия. Хотя прохладный ветер глубокой ночи не был редкостью, сейчас же он совсем не ощущался.       Саске лежал на кровати, распластавшись по всей поверхности и откинув одеяло в сторону. Ему душно и казалось, будто кожа раскалена и вот-вот начнёт дымиться.       Сна ни в одном глазу. То ли из-за того, что сегодня произошло слишком много событий; то ли из-за невыносимой духоты; то ли из-за кровати, издающей при каждом движении скрипящие звуки; то ли из-за часов; то ли… Да из-за всего. Всё раздражало, и ничего не успокаивало. Наверное, поэтому сейчас он не спал.       А ещё из-за шагов. Точно, это старший брат. Взрослые запрещали лезть к нему. Говорили, Итачи слишком занят, чтобы его волновал кто-то другой — и маленькому Саске приходилось покорно с ними соглашаться. В конце концов, у них будут выходные, когда они смогут провести время рядом, пусть это и были какие-то ничтожные два-три часа в день.       Они вместе. Это важнее всего.       Окно было приподнято чуть кверху, и ночные звуки, в обычное время убаюкивающие, сейчас действовали на нервы. А закрыть нельзя, потому что в комнате станет просто невыносимо! Со вздохом Саске перевернулся к окну и невольно увидел открывающийся вид на небольшой садик. Около тропинки, ведущей к воротам, смешно выглядывали из-под травы несколько светильников. И, чёрт, — к каждому из них стремились жужжащие мотыльки.       Чем-то маленький Саске был похож на этих букашек: он всегда хотел быть рядом с братом, надёжным, сильным и светлым даже в ночи.       Итачи на время переселили в его комнату, потому что к нынешнему главе клана — отцу Итачи и Саске — приехал для какого-то очень важного дела господин Мадара. Приехал, кстати, из уж очень дальних уголков Конохи. Некогда и сам господин Мадара занимал эту должность в клане… а еще, вроде бы он был прадедушкой для братьев.       Мальчику не то чтобы нравился названный дед — его неконтролируемый вечный сарказм выводил из себя. Но в этот раз, почему-то, Саске очень ждал его приезда. И ведь дождался на свою голову!       Сегодня как раз был его первый день в имениях нынешних Учих. Ранним утром, часов так в четыре утра, он прибыл к своим потомкам, с каменным лицом принял все почести и подарки, прошёл в гостиную и уселся как ни в чём не бывало в кресло, облегчённо выдохнув. Кажется, это было первое и единственное действие, которое хоть как-то выдавало в Мадаре старика — в остальном он держался стойко и прямо, не скрывая превосходства над другими и бойкости увядающего духа.       Саске, как самому юному члену клана, пришлось поцеловать деда в щёку из-за каких-то там обычаев. Весь красный и смущённый, мальчик едва сдерживался, чтобы не сбежать из своего дома, но, вспомнив про награду в виде временного проживания в одной комнате с Итачи, остудил свой пыл. Никогда теперь губы маленького Саске не забудут этой шершавой, сухой и противной кожи!       Помотав головой, младший Учиха вздохнул. К чёрту этот день и этого Мадару, его-то ещё с неделю надо потерпеть. А вообще, на самом-то деле мало кто из семьи был рад его приезду, но больше всех, как ни странно, повезло Итачи — тому с дедом не придётся видеться так уж часто из-за предстоящих экзаменов.       И, словно по силе мысли, в дверь сначала тихо постучали, потом вспомнили, какой был поздний час, и наконец вошли в комнату.       Саске посмотрел на пришедшего брата и не смог сдержать улыбки.       — Нии-сан!!! — взбодрился он и подпрыгнул на кровати, намереваясь обнять братика, но был почему-то остановлен. Его радости, как будто бы явно, не разделяли.       — Почему ты не спишь, Саске? — положив руки на плечи младшего брата, тем самым чуточку остужая его пыл, тихо спросил Итачи. Мальчик (несмотря на то, что он, скорее всего, за сегодня очень утомился от компании Мадары-сама) продолжал улыбаться.       Руки братика Итачи были прохладными, и он тоже выглядел устало: его лицо было скупо на эмоции, в глазах плескалась свойственная ему серьёзность, и только чуть поникшие брови словно намекали на желание отдохнуть. Саске отвёл взгляд на пол, сложив руки на коленях.       — Извини, — пробубнил он, не в силах смотреть на братика.       И ведь знал же, что тому совсем не нравилось, когда Саске не спит в столь позднее время, наверняка ожидая возвращения блудного брата. Глубже вздохнув, Итачи отошёл к окну и, оперевшись на подоконник, посмотрел на сад.       Это тяжело. Тяжело тратить время сразу на всё, а в итоге получать не то, чего хотелось бы. Тяжело отказывать младшему брату во внимании. Правда, поэтому он и был младшим: несмотря на то, сколько раз ему объясняли «как ложиться спать пораньше без аники», — он всё равно, как упёртый баран, ждал именно старшего брата. Обычно сей глупенький факт льстил и, надо признать, чуточку грел сердце Итачи — приятно же осознавать, что ради тебя могут не спать всю ночь.       Но сегодня, чёрт возьми, всё было не так.       А срывать злобу на младших, более слабых… Низко и подло.       — Я… больше так не буду, — пробурчал мальчик и немного покраснел, мило отводя взгляд в сторону. По нему было видно: Саске действительно чувствовал стыд и толику неловкости из-за своего поведения. Разочаровывать старшего брата совсем не хотелось.       Итачи покачал головой и, повернувшись к Саске, приподнял уголки губ. В следующий раз он обязательно поговорит с Саске об этом небольшом инциденте. Ну а сейчас, пожалуй, можно расслабиться.       — Эй, Саске. — Голос Итачи прозвучал спокойно и приятно, и мальчик робко взглянул на него из-под длинной чёрной чёлки, скрывающей его глаза. — Подойди сюда.       И, конечно же, Саске не мог отказать. Он послушно прошёл к брату, не торопясь. Мимолётные взгляды, переполненные любопытством и интересом, не укрылись от аники, и тому оставалось лишь радоваться такому доверию к себе.       Пальцы на какие-то доли секунды остановились в привычном жесте, который одновременно дарил мнимую надежду и тотчас забирал её: средний и указательный прижаты друг к другу, а большой почти касается безымяного. Кончики же касаются лба — а в глазах маленького Саске, кажется, теряется надежда. В который раз.       — Нии-сан!!! — недовольно завопил он, позабыв об этикете, и слегка стушевался. Его переполняли чувства: в первую очередь гнев из-за разбитых мечт. Ему ведь так хотелось не только глупого щелчка по лбу, но и чего-то более тёплого и приятного. А еще его переполняла грусть, потому что братик, как всегда, отмахивался таким образом от дальнейших разговоров.       — Не кричи так, Саске. Одзи-сама может проснуться, — равнодушно сказал Итачи, пройдя к кровати.       Ему нравилось наблюдать за быстрой сменой настроения брата, сначала сопровождающейся мило надутыми губками и детской обидой, а затем — осознанием в глазах и дальнейшей покорностью. Будить Мадару было самым последним действием в жизни!       — Ты постелил себе футон? — решил напомнить о маленькой оплошности старший, усевшись на кровать.       Тело ныло от боли. Всё-таки подготовка к экзаменам на чунина проходит очень болезненно, нервозно и вместе с тем результативно. Однако после тренировок не остаётся никаких сил, лишь навязчивая усталость в мышцах и желание поскорее заснуть. Но о последнем можно забыть, если дело касается младшего брата.       Как сейчас, например.       Саске, быстро отвлёкшись на сказанное Итачи, забеспокоился сильнее прежнего. Понимание того, что он надоедает человеку, и без того вымотанного до предела, острой иглой проходилось по совести. Разве так нужно вести себя со старшими, Саске?       — Прости, — вымолвил мальчик, опустив голову вниз и сжав руки в кулачки. Он всего лишь второй ребёнок в значимой для города семье, который, по сути, нужен как «запасной». Он ничего фактически не значит, и именно по этой причине ему нельзя проводить с первенцем так много времени. — Я-я правда не хотел тебя злить, я…       — Всё хорошо, Саске, — тихо произнёс Итачи, замечая, как глаза младшего опасно сверкнули и как застыли в них слезинки.       Аники, одним лёгким и проворным движением, притянул его за руку на кровать, усадив, а Саске и вовсе не сопротивлялся. Хотя бы сейчас нужно быть послушным по этикету.       — Я понимаю, что ты устал за день, — подбирая слова, говорил Итачи, параллельно с этим аккуратно укладывая мальчика в кровать. В конце концов, Саске всё ещё ребёнок, которому необходимо внимание старших, даже если он иногда перечил их же правилам. — Наверное, одзи-сама доставил тебе немало хлопот сегодня, да? — спросил Итачи, чтобы поддержать ненавязчивый разговор и попытаться таким способом успокоить младшего брата.       — Всё было нормально. — Разумеется, Саске врал, не желая рассказывать обо всех мучениях, дарованных дедом. Мальчик продолжал сидеть на кровати, будто бы чего-то дожидаясь.       Сняв с кончиков длинных волос резинку — и почувствовав от этого облегчение, — Итачи наконец-то лёг в кровать. Кажется, таким было райское наслаждение: тело тут же расслабилось, напряжение в мышцах — постепенно снималось. И если бы не кое-кто, он бы сразу заснул, провалившись в сладкий сон.       — Ты ждёшь моего разрешения лечь? — без осуждения в голосе поинтересовался Итачи, оглядывая мальчика из-под полузакрытых век. Тот кивнул, сложив руки на коленях.       Разумеется, Саске, как и положено другим детям из клана Учиха, порой было необходимо согласие взрослого на что-либо. Того требует этикет, чтоб его. А если ещё брать во внимание статус его младшего брата… он и правда был обязан спросить разрешение, даже чтобы сделать лишний вздох.       Но Итачи уже понимал всю ненадобность этой чепухи, мешавшей жить не одному лишь малышу-Саске.       — Не надо ничего ждать, — накрыв ладонью маленькие ручки брата, Итачи чуть сжал их. Они были тёплыми и такими нежными, что отпускать эти тоненькие, ещё не огрубевшие временем пальцы совсем не хотелось. — Давай просто ляжем спать?       На лице Саске появилась довольная улыбка, и, кивнув головой, он тут же кинулся обнимать братика за шею, тесно прижимаясь к нему.       Итачи не был против столь крепких объятий — наоборот, они успокаивали лучше всего на свете — и положил руку между лопаток мальчика, легонько проводя по ним.       К счастью, кровать была достаточно широка, чтобы на ней свободно помещались подросток и ребёнок. Но, возможно, только этой ночью самый младший из братьев не отлипнет вообще.       — Можешь пообещать мне кое-что? — в миг скорчив серьёзное лицо, сказал Итачи и посмотрел в глаза Саске. Тот кивнул. — Впредь научись ложиться спать вóвремя, и не жди меня больше, — строго произнёс он. Эти ночные посиделки, конечно, приятны, но спать нужно тоже уметь. Особенно его любимому отото.       — Обещаю-обещаю-обещаю! — протараторил мальчик тихо, помня про то, что в соседней комнате спал дедушка. — Я теперь всегда буду ложиться в девять и стелить себе футон, правда-правда! — Серьёзная детская моська вместе с большими чёрными глазами (не умеющими врать) убедили Итачи, и он, мимолётно улыбнувшись, невесомо погладил его по голове.       — А теперь давай спать. — Получив очередной кивок, старший закрыл глаза и почти моментально улетел в свои сны, — как он и хотел, когда возвращался домой.       А Саске ещё долго нежился в тёплых и таких родных объятиях, не веря своему маленькому счастью.       Это определённо самая лучшая ночь в его жизни.