Рыцарь Печального Образа

POV Ангус, бывший вассал рыцаря и член его дружины, ныне - просто раб.       Скрип тележных колес мерно убаюкивал, несмотря на прутья клетки, впивающиеся в бока сквозь тонкую кожанку. Тонкий слой гнилой соломы нисколько не защищал и каждая кочка отдавалась болью в избитом и истощенном теле. А кочек было много. Караван шел дальними тропами, не желая привлекать к себе излишнее внимание. Работорговцы вообще стараются не привлекать внимания, особенно те, кто пользуется услугами местных лордов, маскирующихся под разбойников.       "Скоты. Если бы не предатель среди слуг, у них бы не было и шанса против нас. Трусливые свиньи", - думал Ангус в те моменты, когда приступы боли слабели и разум немного прояснялся.       Нападение было неожиданным. Караван торговцев под охраной их наемничьего отряда уже подходил к границе, на которой стоит постоянный таможенный пост короля Алинеда, когда в котел с вечерней жратвой подсыпали сонного зелья. Всю охрану взяли тёпленькими, а командира убили, он всегда ел из отдельного котла и не получил порции зелья. Зато получил порцию стрел - его расстреляли издалека, боясь подойти к опытному рыцарю и сразиться как настоящие мужчины. И теперь они, потерявшие своего рыцаря, сами при этом выжив, лишились чести, нарушив свою вассальную присягу, требующую прикрывать сюзерена своим телом. Просто кучка рабов и клятвопреступников.       День клонился к закату и караван работорговцев устраивался на ночлег, сойдя с узкой заросшей дороги на укрытую деревьями полянку. Медленно и неуклюже, словно никогда подобного не делали.       Меж тем, один из разбойников, наверняка главный, стал стучать по прутьям мечом, покрикивая что-то про довольство столь послушными пленниками. И приказал своим подхалимам дать нам воды, по половине кружки.       - А мяса? - раздалось из угла повозки. Главарь недовольно посмотрел на сказавшего это и ощерился.       - Это кто у нас такой говорливый?       - Тот, кто без нормального мяса проголодается и сожрет твое сердце, мерзкий урод. Хотя нет, заражусь еще чем-нибудь. Ты вообще моешься, вонючка? От тебя за милю несёт дерьмом. Если бы нас не опоили, то твой запах точно поднял бы весь лагерь по тревоге. От него даже глаза слезятся. Или это такой хитрый ход, чтобы в ночи тебя принимали за кучку навоза в кустиках. Так поверь, запах у тебя выходит очень правдоподобный.       По мере продолжения речи всё больше человек поворачивали головы в сторону говорившего. А посмотреть было на что. Нахохлившаяся мелкая девица (или это всё-таки парень?), была хорошо видна в свете закатного солнца. Тощая, нескладная, она привлекала взгляд своими яркими белыми кудрявыми волосами и мужской одеждой, висевшей на ней словно на скелете. Ангус впервые видел такой цвет волос. Иногда ему встречались старики с благородной сединой, но эти волосы язык не поворачивался назвать седыми. Белее снега и ярче полуденных облаков, они притягивали взгляд и завораживали. Их носительница казалась сказочной феей, скрывающейся среди простых смертных... Пока не открывала рот и не изливала потоки мерзости, тогда всё её очарование сходило на нет.       - Где моё мясо? Только пусть его принесёт кто-нибудь другой, а не этот драный в зад сифилитик. Я не хочу, чтобы он испачкал мой ужин своими навозными граблями, которые этот идиот в силу своего тугоумия называет руками. Сколько мне ещё ждать, тупорылые холопы? - её звонкий голос гремел на весь лагерь и все присутствующие от разбойников до рабов смотрели на обезумевшую девку, пинающую прутья клетки ногой и что-то от них требующую.       "Дура! Тебя же по кругу пустят, идиотка. Что за бред ты несёшь?" Со стороны было ясно, что только удивление не позволило им наброситься на мелкую девчонку.       - Значит ты хочешь есть? - с ехидной улыбкой проговорил главарь.       - Заткнись, вонючка, у тебя изо рта несёт. Ты что из содомитов? Явно ведь кому-то отсасывал, что у тебя изо рта так прёт членами. И пусть кто-то чистый и аккуратный принесет мне мяса, большой кусок средней прожарки со специями и травами. И кружку вина, французского трёхлетнего. И закуски.       - Что же, мы тебя накормим. - сказал "вонючка" подходя к девчонке. - Мы тебя так накормим, сучка, что ты на всю свою жизнь запомнишь вкус наших...       Его угрозы были прерваны тонкой ручкой, ухватившей его за ворот кольчуги и резко дёрнувшей на себя. Раздался звук удара головы о прутья. Снова и снова. Всё это в полной тишине, лишь мерный стук и ругательства девчонки. Весь лагерь словно замер, наблюдая безумную картину, а голова лидера разбойников методично превращалась в месиво.       В одно мгновение все работорговцы пришли в движение. Кто-то хватал оружие, кто-то пытался оттаскивать главаря от клетки, но тонкая девичья рука продолжала монотонно стучать его головой о клетку. Один из подоспевших вояк ткнул копьём, но девчушка как-то хитро вильнула телом, уклоняясь, и телом навалилась на древко, выворачивая его из рук горе-вояки. Всё это безумие прекратилось только стрелой, воткнувшейся в плечо девицы и отбросившей её на дальнюю стену клетки. Труп оттащили в сторону. В том, что "вонючка" уже труп, Ангус был абсолютно уверен. В какой-то момент избиения послышался сухой хруст, такой бывает когда проламываешь череп. Сложнее всего было поверить в то, что какая-то девица одной рукой забила до смерти здорового мужика, но не верить своим глазам наемник просто не мог. Девчонке досталось лишь несколько ударов копейными древками, в качестве урока.       Окончательно успокоились все только к ночи. Разбойники оттащили своего бывшего главаря в сторону, а старик Перт перевязал плечо девицы, вытащив перед этим стрелу. Повезло, что она уперлась в кость и ушла неглубоко, видимо лучник торопился и стрелял навскидку, или наоборот, не хотел случайно убить, чтобы было кому мстить. Наверняка у их лордика были родичи. В чём-то это было ироничным, теперь напавшие тоже нарушили свою присягу, но у них уже нет оправданий, их никто не травил.       Закончив обрабатывать рану, Перт шепнул девице "спасибо". Ангус непонимающе уставился на своего десятника, но тот только мотнул головой. Позже. За всеми этими событиями пленники не получили даже капли воды. Про еду можно было молчать.       Ночью Перт растолкал Ангуса вместе с ещё тремя наемниками, оказавшимися в одной клетке, после чего шёпотом пояснил ситуацию. Избивая вонючку, девка спёрла у него ключи, висящие на поясе. За криками и стуком головы о железо никто не услышал тихое позвякивание ключей, упавших на остатки гнилой соломы в клетке. А переживания о своей судьбе после потери сюзерена помешали вспомнить об этом.       "Неужели она всё это спланировала с самого начала? Поэтому начала нести чушь про мясо и оскорблять именно его?"       Планирование побега было прервано виновницей всего этого. Она толкнула Перта ногой и что-то прошептала ему на ухо, от чего десятник как-то странно посмотрел на неё и, подумав, кивнул. После чего перевернулась на живот и уставившись на часового стала что-то шептать. Уши Ангуса разбирали только короткие отрывки.       - Усни.. усни мать твою.. если не уснешь.. клянусь твоей задницей..       И часовой уснул. От понимания, что с ним в одной повозке сидит ведьма, Ангусу стало плохо. С детства он боялся ведьм больше, чем любого врага. В его родной деревне ещё ходили истории о ведьме, соблазнявшей всех сильных мужчин и приказывающей им биться за неё. Ни один мужчина не мог устоять перед её чарами. Убить её смогли только толпой женщин, когда она стала приказывать мужьям убивать своих жён. Сейчас те мысли о её красоте казались наваждением. Даже волосы её будто потускнели и выцвели.       Тем не менее, сейчас он был рад, что она на их стороне. Открыть клетку ключами не составило труда, как и остальные четыре. Никто из тюремщиков не проснулся. До тех пор пока их не стали резать. Всё закончилось быстро. Нескольких оставили в живых, заперев в тех самых клетках, из которых только что сами выбрались.       Не смотря на бессонную ночь никто не мог заснуть. Они чудом спаслись от рабства, хоть будущее и не казалось таким безоблачным. Без сэра Адэйра, возглавлявшего наемничий отряд, они не смогут поступить на службу, ведь короли ценят лишь слово рыцаря, а не простого наемника, тем более не сумевшего защитить своего рыцаря. Да и от отряда осталась едва ли не половина. Остальных просто прирезали как свиней, чтобы их не было слишком много. Боялись, что пленники перебьют своих пленителей. Не зря боялись.