Рыцарь Печального Образа

      Бывает так, что день с самого утра не задался. Всё валится из рук, неудачи преследуют на каждом шагу, будто всё вокруг говорит тебе сидеть тихо и не высовываться. Именно таким был день, на который мы с Пертом запланировали показное унижение двоюродного брата принца. Сэр Лесли и принц Виллем с раннего детства на ножах. Не знаю с чего всё началось, с того ли что одному из них достанется целое королевство, в то время как другому - захудалое поместье на берегу моря, или тут присутствуют личные мотивы. Не знаю. Знаю лишь то, что ненавидят они друг друга до зубовного скрежета. Все об этом знают, но просто не обращают внимания. Ни их отцы, ни другие лорды. Наверно, они просто ждут, кто из них станет королем, чтобы подлизываться лишь к нему. Не знаю. Я слишком многого не знаю. Порой это жутко бесит, но жизнь от этого только интереснее.       Насколько я помню канон, принц Виллем вызовет на дуэль Артура и проиграет. Ещё до событий канона. Вероятно это как то связано с интригами его кузена. Что-то вроде клятвы на пиру о подвиге. Напоить принца и похвастать победой в дуэли над искусным воином. Пьяный редко контролирует свою речь, может поклясться совершить подобный подвиг, чтобы превзойти брата. В итоге получим труп принца и королевство унаследует Лесли. И никто его не будет винить в подобном. Не знаю.       Я знаю только то, что день был неудачным, и этого достаточно. *** POV Виллем, принц Корнуэлла.       Вот уже несколько дней принцу не давало покоя воспоминание об одном молодом рыцаре. Они столкнулись случайно, во время прогулки по рынку. Белокурый юноша шёл, расталкивая толпу и раздавая затрещины зазевавшимся прохожим. Мелкий, чуть выше самого принца, подросток расталкивал взрослых мужчин, словно детей. Досталось и сэру Блейру, к которому принц был приставлен пажом для обучения воинским искусствам. Опытный воин, прошедший десятки мелких стычек и две полноценные войны, просто потерял сознание, словно невинная дева при виде крови, а белокурый паренёк как ни в чём ни бывало продолжил путь. Он стремился к лавке луков, лучшей в нашем городе. Пока сэр Блэйр приходил в себя, пока он пытался понять, как "вон тот тощий шкет", оказавшийся рыцарем, умудрился его вырубить лёгкой пощёчиной, возле лавки с луками начала собираться толпа.       Попросив рыцаря не выдать себя, принц прошёл в первые ряды зарождающейся толпы. Белокурый рыцарь издевался над купцом, явно получая от этого наслаждение. Но это издевательство было строго в рамках торга. Каждое замечание было по делу, но выражено такими словами, от которых краснеют даже некоторые мужчины, что уж говорить о женщинах. Чуть в стороне принц заметил одного мальчишку, с таким вниманием слушающего ругательства, что доносятся из лавки, что было ясно - он изо всех своих сил пытается запомнить их. Виллем никому не признается, но и он запомнил на будущее пару особо резких оборотов. Пригодятся в словесных пикировках с кузеном.       Когда купец выругался на французском, обозвав своего покупателя истеричной девкой, а рыцарь ответил, принц подумал, что купцу больше не жить. За оскорбление рыцаря простолюдином самые строгие наказания в любом королевстве. Но юноша видимо решил его проучить. Тот трюк с тремя стрелами, пущенными вверх, казался невозможным. Человек не способен стрелять с такой меткостью даже при слабом ветре. После увиденного Виллем спросил сэра Блейра о подобном мастерстве, но в ответ получил, что никогда не встречал подобного. Тем более из лука, который впервые держат в руках. Спросив у других рыцарей и даже отца, он получал одинаковый ответ. "Это невозможно!"       Но это произошло. И не руками опытного ветерана, а руками подростка, который лишь чуть старше самого Виллема. Ну, может не чуть, а года на три. Но это такие мелочи.       И вот спустя несколько дней он вновь увидел этого лучника, на этот раз в замке. Виллем увидел его, возвращаясь с тренировки по фехтованию вместе с сэром Блейром. Прекрасный юноша шёл мрачный и очень злой из башни, где располагался геральдический совет. Его не признали? Или потребовали подтверждения? Это уже было не важно. Ведь на пути у него возник дядя Гвен. Одетый в свои родовые цвета, он шёл в окружении своих вассалов и сторонников. Гордый и высокомерный. Как всегда. И он обратил внимание на белокурого рыцаря.       Признаваясь себе честно, Виллем никогда не видел более прекрасной внешности, чем таковая у его случайного знакомого. Белоснежные пряди волос обрамляли гладкое, чуть загорелое лицо с белоснежными густыми бровями. Пухлые мягко изогнутые губы и аккуратный носик завершали истинно ангельский лик. Если бы это лицо принадлежало девушке, то сотни рыцарей бились бы за право просто лицезреть этот лик. Но стоило узнать, что лик принадлежит молодому юноше, и становилось стыдно за свои столь вольные мысли.       Сегодня прекрасный рыцарь не завязал волосы и они белокурым водопадом спадали на его плечи. Даже клинок его имел странную рукоять, похожую на сплетённые терновые ветви. Не зная, что пред тобой рыцарь, его можно было спутать с девой, одевшей мужскую форму. Что и сделал лорд Гвен.       - С каких пор девки рядятся в мужские тряпки и носят с собой мечи, пусть и бабские? В то же мгновение, как юноша рассмотрел говорящего, с его лица спало мрачное выражение, оно уступило место злорадству, столь сильному, что даже дядя, редко обращающий внимание на то, что говорит, замолк.       А в следующее мгновение "ангел" рванул в его сторону лорда и хлёстко ударил его ладонью по щеке, с криком:       - Дуэль! За оскорбление словом!       То ли он не рассчитал сил, то ли дядя был уже слишком стар в свои сорок с небольшим, но вышло то, что вышло. Голова лорда Гвена дёрнулась и он рухнул там же, где и стоял. Словно марионетка с подрезанными нитями. И остался лежать. Не шевелясь.       Несколько мгновений все в шоке смотрели на упавшего лорда, больше всех, пожалуй, был удивлён сам ударивший. На его лице странным образом смешались какая-то детская обида и недоумение. А в следующее мгновение один из вассалов дяди достал меч из ножен и ринулся на него. "Вот и не стало ангела", на мгновение подумал Виллем, но ошибся. Напавший мог ожидать многого, но не того что произошло. Ангел ударил ногой в пах так сильно, что его оторвало от пола. Эти действия словно вызвали горный обвал.       Вся свита разом рванула на того, кого посчитали врагом. Они рвались наперегонки, чтобы покарать обидчика своего сюзерена, но натолкнулись на ожесточенное сопротивление. Первый добравшийся был встречен очередным ударом ноги, но на этот раз в живот. Его тело отлетело, словно камень, брошенный из катапульты, и врезалось в толпу. Очередного напавшего ангел просто дёрнул за руку, и тот попал под размашистый удар своего товарища. Замешкавшегося неудачника, который рубанул не подумав, он ухватил за руку и просто её сломал, с громким и глухим хрустом, пробирающим до костей. Он бегал между напавшими, толкаясь, пинаясь и сквернословя. От, на первый взгляд, легких тычков, противники разлетались по сторонам пыльными мешками. Вот удар стопой в колено, принцу его как-то раз показывали в качестве боевой уловки, от которой сбивается ритм боя, но здесь нога просто вывернулась в обратную сторону. Другой удар, опять стопой, такими ударами дети салят друг друга в играх, просто наступить на стопу, получивший этот удар катается по полу, подвывая на низкой ноте.       Принц настолько был заворожён его движениями, что не сразу осознал: в замке его отца толпа рыцарей нападает на одиночку, нарушая десятки законов и правил. На первые окрики дерущиеся не отреагировали, лишь после третьего крика, сопровождённого ругательствами сэра Блейра, дерущиеся разошлись по сторонам. Итог скоротечной стычки можно было описать одним словом - разгром. Ангел даже не вынул из ножен своего меча, а из полутора десятков его противников на ногах стояли четверо и ещё несколько были в сознании, скуля и матерясь от боли.       Как раз в это мгновение подоспела стража и взяла всю эту ораву в кольцо. Произошедшее было чрезвычайно важно, поэтому короля уведомили тотчас же. В течении нескольких часов разбирательств отец выяснил причину беспорядка, но первым нарушивший правила и поднявший меч в стенах не выжил. От его смерти даже бывалых рыцарей передёргивало.       Удар в пах был столь силён, что зачинщик умер не приходя в сознание. От боли. Рыцарю Гриффиту (наконец-то Виллем узнал его имя) было оказано королевское гостеприимство до полного окончания расследования, хоть уже было ясно, что его вины в этом нет. У него даже клинок не отобрали. Дядя жив и почти здоров, сломанная челюсть не сравнится с травмами его свиты. Дуэль между сэром Гриффитом и дядей отец запретил, посчитав, что гибель четырёх человек из ближнего круга более чем существенная плата за оскорбление словом. Трое из пяти травмированных ангелом вероятно никогда не смогут полноценно сражаться. Двое других через пару месяцев поправятся, как и дядя. Но на ближайшее время командир из дяди никудышный. Он способен лишь на очень смешное мычание.       Сэр Блейр после увиденного часто трогает свою челюсть и странно хмыкает. Из-за этого недоразумения чуть не пропустили подготовку к праздникам. Всё-таки у меня день рождения. Мне десять лет.