Белоснежка-суицидник и принц в дырявой шляпе

Если кто-то всерьез, взглянув на помятого и едва не врезающегося носом в двери принца, посмел бы над его видом пошутить, Чуя без зазрения совести отправил наглеца на гильотину. Руки с самого утра так и чесались наградить ошалело мечущихся вокруг слуг парой хороших ударов, но исполнитель отлично понимал, что они в его состоянии не виноваты. Уж кем, а человеком, срывающимся на невиновных, Накахара не был. Даже в мафии можно встретить людей с четкими моральными устоями, и Чуя с гордостью всегда причислял себя к подобным, а потому опрометчивое поведение сейчас считал недостойным. Поднявшись с постели на рассвете, вначале он вновь и весьма долго проверял списки гостей, интересовался придирчиво, не поступало ли жалоб или каких особых пожеланий, бродил по замку, отмечая, что он поистине благоухал благодаря множеству цветов, что велено было разместить всюду. Выйдя во двор, мафиози сглотнул вязкую слюну, подумав, что неплохо было бы перекусить, но, стоило представить маршрут до кухни, он лишь качнул головой и уселся на скамью, вздыхая. На улице погода стояла душная, небо без единого облачка заставляло тяжко вздыхать и воображать, насколько жарко будет в свадебных одеждах. Когда мысленно по положению солнца он насчитал часов одиннадцать, парадные двери распахнулись, пропуская от чего-то запыхавшегося Дазая. В руках он нес массивную книгу и выглядел еще более не выспавшимся, чем сам Чуя, едва не спотыкался на лестнице, шагая аккурат к щурящемуся от ярких лучей небесного светила в окружении нескольких тараторящих поваров Накахаре. - Ваше высочество, что же нам делать? - Может, попробовать вот это... - Нет же, олух, кто подобные блюда готовит на торжества?! - Да что же такое... Чуя, если быть точным, в творящейся суматохе так и не смог толком понять, что именно их так всполошило. Кажется, не получилось отыскать какие-то необходимые специи. Накахара лишь пожимал плечами на предложения, пытаясь разглядеть, что написано золочеными буквами на массивном чтиве, что сжимали длинные пальцы Осаму. Когда тот подошел ближе, исполнитель узнал ту самую книгу, что неловко приземлилась аккурат на пол во время их небольшого развлечения в библиотеке. - Что-то случилось? - приложив одну ладонь на манер козырька ко лбу, Дазай уселся рядом, кивнув расступившимся поварам. - Доброе утро, - мазнув по лицу Чуи взглядом, Осаму хитро усмехнулся и, закинув ногу в высоком сапоге на вторую, разместил на острых коленях ношу. Чуя вымученно улыбнулся, когда слуги вновь заголосили, стремясь донести весь ужас трагедии и до второго высочества, что лишь хмыкало в ответ на леденящие - по меркам поваров, конечно - душу рассказы. Спас принцев неожиданно Куникида. Буквально выскочив откуда-то со стороны ворот, он, сияя от счастья, сообщил, что искомое найдено. Тут уж послышались возгласы куда более радостные, и кулинары, кланяясь, поспешили вернуться к готовке. - Ты в порядке? - поинтересовался Осаму у тяжко вздохнувшего Накахары, когда они остались вдвоем, если не считать стражи, что патрулировала двор и сад по приказу Ее величества. Исполнителю эта идея, к слову, не то, чтобы не нравилась, но напрягала, словно где-то засел невидимый, но очевидный намек, за которых сразу не ухватишься, а, как осознаешь, поймешь, где сглупил, уже попадешь в западню. А глупить, особенно перед этой женщиной, Чуе совсем не хотелось. Напротив, он чувствовал почти острую необходимость в том, чтобы, откровенно радуясь, отправить сию мадам на эшафот. Печалило отсутствие каких-либо доказательств причастности ее к отравлению босса, но в вине королевы Накахара не сомневался. Не меньше опасений вызывал Достоевский. "Гораздо больше" - мысленно поправил себя мафиози, захрустел позвонками затекшей от сидения на твердом спины и повернул голову к Дазаю, отмечая, что им бы неплохо посоревноваться в том, чьи тени под глазами темнее, а сами они краснее из-за паутинок сосудов. - Что, так заметно, что мне хреново? - Чуя честно пытался пошутить, но выходило, очевидно, скверно. Настолько, что Осаму, нахмурившись, приложил к его лбу ладонь и цокнул языком. - Выглядишь, как зомби, вылезший из могилы за парочкой сочных мозгов. - Тогда я, в свою очередь, охарактеризовал бы Ваше высочество не меньше, чем старшеклассником перед экзаменами, ни разу до того не открывавшим материал и за одну ночь попытавшимся впихнуть в себя курс классов эдак пяти. - Отчасти ты прав, - Дазай потряс в воздухе книгой, что жалобно звякнула массивным замком. - Я, знаешь ли, пытался углубиться в историю королевской семьи, но понял лишь, что это ни разу делу не поможет. Ах да, тут нужно, наверное, пояснить, что понял я это не раньше, чем утром. - Что-то на тебя не похоже, - Чуя ловко ухватился пальцами за острый подбородок, заставив опустившего было голову Осаму вновь подставить внимательному взору лицо. - Признай честно - ты просто не смог уснуть. Волнуешься? - Да с чего бы? - чуть резче, чем обычно, ответил Дазай, тут же понимая свою ошибку, и раздраженно скрипнул зубами. - Здесь, понимаешь ли, сыграла роль и твоя вечерняя выходка. И не скажу, что мне сейчас особо сидеть приятно. - Ты не только волнуешься. Поразительно, ты, кажется, напуган, - Накахара рассмеялся бы, если бы его самого не одолевал абсолютно такой же страх. - Впрочем, это нормально и не должно вызывать стыд. Но ты, разумеется, думаешь, что обязано. - Чуя, ты подался в психологи? - изогнув бровь, Дазай нацепил на лицо одну из насмешливых ухмылок, коих в арсенале было множество. - Получается весьма недурно. - О, похвала от самого магистра в этой области? Я польщен и почти готов бежать за бутылкой лучшего вина. Пардон, бочкой. - Думаю, вечером ты с чистой совестью сможешь влить в себя даже не одну, - посмотри на него сейчас Накахара, что обернулся на заливистый смех неизвестных ему особ, увидел бы, как дрогнула улыбка, а в глазах мелькнуло что-то горькое. - Но, прошу прощения, я, кажется, не продемонстрировал дорогой матушке творение рук местного кутюрье, а потому поспешу, - легко поднявшись, он отсалютовал книгой и зашагал обратно к замку. Чуя вздохнул вновь, прикрыл глаза и, кажется, задремал. Во сне его одолевало беспокойство, чей-то голос звучал за спиной, так близко, словно обладатель его дышал в затылок, но, как бы Накахара не оборачивался, никого не было поблизости. В какой-то момент ему показалось, что в темноте коридора вспыхнули, как две яркие свечи, сиреневые глаза, но легкое прикосновение к растрепанным волосам заставило исполнителя распахнуть свои и уставиться на усевшуюся рядом Озаки. Чуе понадобилось время, чтобы осознать, что рука наставницы, как и она сама, была настоящей. - Ты в порядке? - услышав вновь этот вопрос, исполнитель рассмеялся. - Да что во мне сегодня не так? Ты вторая интересуешься, теми же, кстати, словами. - Честно? Я бы порекомендовала тебе прилечь, - Коё вновь запустила пальцы в яркие пряди, массируя кожу головы, от чего Чуя блаженно застонал. - О чем ты переживаешь, расскажи мне. - Ане-сан, все отлично... - что бы он не говорил, но уверенность в том, что наставница в это не верит, прочно засела внутри. - Но... Если быть совсем честным, то меня беспокоит сразу несколько вещей. - Дай-ка угадаю, - Озаки мягко улыбнулась, продолжая беззастенчиво поглаживать его по голове. - Состояние Огая-доно, Достоевский, предстоящее торжество. Верно? - Тоже мне, экстрасенсы собрались, - тихо и по-детски пробубнил Чуя, но Коё услышала и рассмеялась. - Эй... - Иногда я смотрю на тебя и вижу все того же пятнадцатилетнего мальчишку, что лез в каждую драку и шипел, словно дикий зверек. - А я все ту же прекрасную девушку с очаровательной улыбкой и неожиданно добрым по отношению ко мне взглядом, - произнес исполнитель на полном серьезе и улыбнулся. - Все будет в порядке. Обязательно.

****

Ацуши почти бегом спешил к покоям принцессы, держа на вытянутых руках массивную шкатулку, о содержимом которой мог лишь догадываться. Должно быть, лежали внутри какие-то украшения, ибо передана ноша была лично королевой, и необходимо было вручить, опять же, лично в руки. Сморгнув капельку пота, что струился по вискам и угодил аккурат на длинные ресницы, Накаджима с радостью подумал, что нужная комната совсем рядом. Неловко стукнув в дверь коленом, побоявшись попытаться удержать возможные сокровища одной рукой, Ацуши мысленно умолял девушку быть внутри. Она, к счастью, оказалась на месте. Улыбнулась, пропуская юношу вглубь покоев, и указала рукой на стол. Поставив шкатулку, он неловко дернул затекшим плечом и воззрился на принцессу, ожидая указаний. Девушка же, неожиданно всхлипнув, буквально выбежала на балкон, перед этим поблагодарив удивленного Накаджиму. Смена настроения особы королевских кровей показалась ему занятной, но, за неимением поручений, Ацуши не стал расспрашивать ее. Мало ли, что может твориться в голове у юной девушки? Так и решив, он вновь шагнул в сторону коридора, где на него тут же налетел весьма грозного вида мужчина. - Ты что здесь ошиваешься? Работы мало? - рявкнул незнакомец, одарив Накаджиму злым взглядом. - Молчать вздумал, когда спрашивают? - П-простите, я... Мне велели отнести Ее высочеству... - Ацуши сглотнул, чувствуя себя загнанным в ловушку кроликом. От такой ассоциации самому стало немного смешно, но воспользоваться тигриной сущностью сейчас не представлялось возможным, а потому он лишь нервно улыбнулся. - Еще и ухмыляется? Видно, хозяева тебя разбаловали. А ну за работу, а не то как... - И что же вы сделаете? - прозвучал совсем рядом голос Дазая, заставив Ацуши почти подпрыгнуть от радости, а разъяренного слугу раскланяться. Осаму скрестил на груди руки и стоял, упершись плечом в стену. Губы его были растянуты в приветливой улыбке, но в глазах явственно читалось раздражение. - Что же вы пугаете моего личного слугу? - Я? Да что Вы, Ваше высочество, разве я пугаю... - теперь настала очередь незнакомца испуганно лепетать. - Я всего лишь напомнил о поручениях... - А мне кажется, как раз пугаете. Что же будет, если он, например, прольет вино, что я повелю поднести? А все из-за того, что теперь у него дрожат руки. Знаете, сколько стоит хорошее вино? А одежда? - на самом деле, Дазай и сам не имел ни малейшего представления о средневековых расценках, но, для пущей убедительности, нахмурился и, окинув Накаджиму изучающим взглядом, вздохнул. - Что Вы, Ваше высочество, я ни в коем случае Вас не подведу, - Ацуши склонился, прижимая ладонь к груди на манер дворецких, подыгрывая наставнику. - Ах, взгляните, какой прелестный юноша! Ну, что ж, тогда я поспешу к матушке. Надеюсь, обижать моих слуг здесь больше не будут, - всплеснув руками, Дазай театрально прижал одну из них ко лбу тыльной стороной, от чего Накаджима, наблюдающий за представлением, едва сдержал улыбку. - А ты пойдешь со мной, - обратился Осаму уже к нему. - Х-хорошего дня, Ваше высочество, - слуга буквально пополам согнулся, от чего почти засмеялся уже Дазай. - Простите за неудобства. Принц же, приобняв Накаджиму за плечи, зашагал дальше, глядя прямо вперед. Ацуши, посмеиваясь, хотел было поблагодарить наставника, но, взглянув на его лицо, неожиданно обнаружил на нем тень неуверенности. И это было чем-то настолько непривычным, что вызывало желание как следует поморгать. Осаму и сам понимал, что позволяет себе показывать окружающим слишком много эмоций, но, зная, что вечером моральные силы ему еще понадобятся, сейчас мысленно решил немного побыть искренним. - О чем ты думаешь, Ацуши-кун? - спросил он вдруг, совсем сбив Накаджиму с толку. - У тебя очень занятное выражение лица. - А... Я... Спасибо, Вы мне помогли, Дазай-сан, - едва не ляпнув "У вас тоже", Ацуши нервно дернул уголки губ вверх. - Кажется, тот мужчина готов был наградить меня поркой. - Вот еще, - Осаму фыркнул. - Посмотрел бы я на него после... А, впрочем, все в порядке, верно? Вот и чудно. - Дазай-сан, Вы сейчас идете к королеве? - Да, она хотела взглянуть на меня... хм... при параде. Можно ведь так сказать? Думаю, швеи трудились на износ, чтобы успеть, и я надеюсь, что не буду напоминать новогоднюю елку, потому как драгоценности Ее величество явно любит, а это, все же, свадебный наряд. Кстати, хорошо, что я тебя встретил по пути. Поможешь мне переодеться? Некоторые элементы гардероба, к сожалению, не всегда получается надеть без сторонней помощи, а слугам Ее величества я что-то не особо доверяю. - Конечно, - Ацуши с готовностью кивнул, мысленно стараясь представить, как будет выглядеть наставник на церемонии. - Чуя-сан ведь будет одет во что-то похожее? - Должно быть... - Дазай задумчиво накрутил на палец каштановый локон, а после заправил его за ухо. - Увидим весьма скоро, я думаю. Надеюсь, мы не будем смотреться смешно. Хотя... Учитывая специфику церемонии... Кстати, Ацуши-кун, твоя одежда тоже готова. Я попросил сделать все не особо вычурным, думаю, получилось неплохо. Акутагава-кун уже утащил ее свою комнату. Его наряд, кажется, тоже весьма хорош. Ты ведь помогал выбрать? - А? Да... И спасибо еще раз. - Слишком много "спасибо", Ацуши-кун. Ну же, улыбнись, мы ведь идем на свадебную примерку! - воскликнул Дазай и, натянув на лицо радостное выражение, резво зашагал вперед. Накаджима хотел бы быть уверенным, что радость наставника искренняя, но, зная абсолютно точно, как он переживает, лишь вздохнул и, сам попытавшись выглядеть повеселее, поспешил следом.

****

Йосано нервно огладила излишне, по ее мнению, пышную юбку вычурного платья, в которое ее нарядила принцесса. По ее словам, Ее величество с большой радостью ожидало их выступления на торжестве, а потому выглядеть Акико должна превосходно. Йосано оспорила бы "превосходность" своего наряда, но, заглянув в искрящиеся волнением, будто умоляющие глаза принцессы, согласилась. Быть может потому, что зеленые омуты напомнили ей очи Рампо, что смотрел точно так же, когда выпрашивал прикупить очередную сладость. Теперь же, глядя на себя в зеркало, девушка была уверена, что точно вляпается в смущающую историю, особенно учитывая длинный шлейф. Уж если не зацепится за что-нибудь сама, то кто-нибудь определенно наступит на волочащуюся по полу ткань, вогнав Акико в неловкую ситуацию. - Выглядишь эффектно, - на пороге возникла Озаки. Встала, скрестив на груди руки, и обвела Йосано оценивающим взглядом. - Спасибо, - сухо произнесла та, не потрудившись одарить ответным. - Что ты здесь делаешь? - Решила посмотреть, как идут приготовления у нашего великолепного музыканта, - в тоне Коё слышались смешливые нотки, но издевки Акико не уловила, а потому, вздохнув, все же повернулась к ней лицом. - К слову, как тебе? - Озаки развела руки в стороны, позволяя разглядеть свою одежду, представляющую собой платье не столь шикарное, но, несомненно, выглядящее ничуть не дешевле. В том, что привычной цветовой гамме она не изменяет даже здесь, Йосано ничуть не сомневалась, а потому ничуть не удивилась, с ноткой зависти ощупывая взглядом легкую, наверняка приятную на ощупь ткань, что второй кожей, за исключением широких, но не стесняющих движение, рукавов, облегала верхнюю часть тела, а от талии мягко струилась. Никаких тяжелых украшений, шлейфов и, тем более, нагромождения юбок. - Кажется, неплохо, да? - Мило. - И только? Кажется, кому-то не нравится свой наряд, - хитро улыбнувшись, Коё подошла ближе, почти непозволительно близко. Ловко ухватила за подбородок и, развернув лицом к зеркалу, поймала в лиловых глазах смесь раздражения и хорошо скрываемого смущения. - Взгляни на себя, разве не прекрасно? - И что ты делаешь? - ровным голосом осведомилась Акико, чувствуя дыхание стоящей вплотную девушки и ощущая запах трав. - Не пора ли тебе быть в тронном зале? - Конечно, церемония уже скоро. И ты не стой перед зеркалом очень долго, Ее величество, кажется, не любит ждать. Йосано титанических усилий стоило не зажмуриться, когда сухие губы коснулись ее виска, а стоило раздаться тихому смеху, чей хозяин уже вновь стоял у дверей, она, не сдержавшись, метнула в сторону Озаки уничтожающий взгляд, на что та ответила настоящей лисьей ухмылкой. Когда дверь за Коё закрылась, Акико, мысленно обозвав себя не самым цензурным словом, подхватила ноты и, пробежав по ним взором, с удивлением обнаружила, что чувствует себя куда уверенней. - Говоришь, прекрасно? - еще раз оглядев свое отражение, девушка улыбнулась и, подмигнув ему, быстрым - насколько позволяла одежда - шагом направилась к залу.

****

- Если бы Вы были в порядке, было бы гораздо легче, - Чуя вздохнул, перевел взгляд на мерно дышащего Огая, что лежал на постели с закрытыми глазами, и прижал ладонь ко лбу, массируя виски. - Я знаю... почти уверен, что знаю, кто это сделал. И... И ничего не могу предпринять. Хотел бы я знать, что я за член исполнительного комитета такой, если не в состоянии защитить босса. Время близилось к вечеру, и торжественная церемония должна была начаться совсем скоро, но Накахара упрямо засел в покоях короля, заявив слугам, что прекрасно ориентируется во времени и не опоздает. Свадебный наряд, как оказалось, представлял собой одеяния не слишком вычурные, но действительно красивые. Темно-синяя ткань, расшитая серебряными нитями, невероятно подходила под цвет его глаз, и Чуя услышал уже столько лестных комментариев, что в пору было начать смущаться. Однако, он стоически держался, мысленно пытаясь представить себе образ Дазая. От чего-то Накахара был уверен, что тот выглядит если не намного лучше, то точно не хуже его самого. Исполнитель вновь вздохнул и мазнул взглядом по незашторенным широким окнам. Лучи вечернего солнца, проникая внутрь комнаты, создавали ощущение чего-то магического, таинственного. Обратив взор на золоченый кувшин с водой, стоящий на столе, Чуя поймал себя на мысли, что в нем борются беспокойство и какое-то странное удовлетворение. Конечно, положение босса заставляло нервничать, и куда больше всего остального, но... В глубине души Накахара был уверен, что ни при каких других обстоятельствах Дазай не согласился бы на брак с ним. И дело было не в законах, и даже не в мнении окружающих. Сам характер Осаму не подразумевал подчинения кому-то, и если с физической стороной вопроса детектив боролся, подарив ведущую роль в постели исполнителю, то моральная была чем-то неподъемным. В дверь постучали, и Чуя вздрогнул. Свел на переносице брови, с недовольством уставившись на заглянувшего внутрь Акутагаву. Одет Рюноске был в ту самую рубаху, что подобрал Ацуши. На ногах привычно темные брюки, а довершал образ жилет с серебряными пуговицами, подчеркивающий фигуру, что самого Акутагаву заставляло чувствовать себя неловко. - Чуя-сан, простите, но все ждут только Вас, - обратился он негромко к исполнителю, кашлянул и, прикрыв рот ладонью, взглянул будто бы с сожалением. - Уже иду, - поднявшись на ноги, Накахара оглядел босса еще раз и, сняв с головы шляпу, приложил к груди. - Я надеюсь, что Вы поправитесь, - прошептал исполнитель едва слышно, после чего быстро вышел в коридор и зашагал по нему, громко стуча каблуками сапог. Акутагава прежде, чем последовать за ним, сковано дернулся в поклоне и, прикрыв за собой дверь, прижался к ней лбом. Чуя же, чем ближе он был к тронному залу, тем больше чувствовал, как громко и заполошно бьется сердце. У самых дверей он тяжело сглотнул прежде, чем позволить страже отворить их. Один из мужчин громко и звучно представил собравшимся Его высочество, и в помещении мгновенно наступила тишина. Все взгляды были направлены на шагающего к трону Накахару, что сжимал кулаки и через силу улыбался. Его же взор, минуя Ее величество, разодетое и с громоздкой короной, сверкающей драгоценностями, буквально прирос к стоящему подле нее Дазаю. Осаму улыбался не менее сконфужено, но выглядел все равно до ужаса довольным. Наряд его был словно полной противоположностью оному Чуи: ткань насыщенно-красного цвета, расшитая золотом, была явно выбором королевы, но от того не менее ему шла. Глаза его, когда Чуя подошел совсем близко, напомнили расплавленный шоколад, а взор внушал в исполнителя уверенность, коей в самом Дазае почти не было. Гости восторженно оглядывали прекрасную пару, тихо выражая друг другу свое восхищение, и мало кто мог бы заметить средь них Достоевского. Смотрел он четко на Дазая, а длинные пальцы сжимали поблескивающий рукоятью в свете сотен свечей кинжал.