Белоснежка-суицидник и принц в дырявой шляпе

За ужином Накахара не сводил с севшего на этот раз напротив Дазая глаз. Осаму вскидывал брови, замечая, что его буравят взглядом, но причины этого не мог понять, а потому хмыкал, пожимал плечами и вновь утыкался взором в тарелку. Ел он, впрочем, весьма посредственно. И даже самому себе не хотел признавать, что волнуется все сильнее. Зато с чистой совестью влил в себя несколько бокалов вина, и теперь неловко обмахивался салфеткой, чувствуя, как пылают щеки. Чуя, выпивший не меньше, вторил его движениям. - Не замечала раньше, чтобы ты налегал на напитки, - заметила королева, недобро щурясь, на что Дазай расплылся в улыбке. - Что Вы, мадам... о, простите, матушка, разве я налегаю? Никому еще не вредило немного вина на ночь, - тон его был веселым, а глаза блестели. Чуя невольно залюбовался. - Веди себя прилично, - женщина шикнула, сверкнув злым взглядом, чем вызвала у Накахары смешок. - По мне, Его высочество прекрасны в любом своем проявлении, - тягуче произнес он. - Вы мне льстите, - довольно щурясь, Осаму оперся подбородком о сжатый кулак. - Могу сказать, что и Ваше высочество весьма не дурны собой. - Я могу считать это комплиментом? - Вполне. Акутагава неловко кашлянул, уставившись в стоящее рядом блюдо. Обстановка между этими двумя накалялась со скоростью звука, и Рюноске начал опасаться, как бы его непосредственный начальник не начал срывать с любовника одежду аккурат в столовой. Ацуши и вовсе был красным, словно рак, тем более, что в мысли его подмешивались воспоминания о их собственных утехах. Кто бы мог подумать - а уж Накаджима точно о таком даже не догадывался - что мрачный и серьезный Акутагава в постели окажется неожиданно страстным и податливым. И гортанные стоны, что звучали сейчас в голове тигра, заставляли его стыдиться, но, при этом, отчаянно желать услышать их снова. Впрочем, впереди у них была целая ночь, что могла стать весьма жаркой. - Пожалуй, я пойду к себе, - Дазай поднялся из-за стола, поймав взгляд Чуи. - Доброй ночи, матушка, - качнув головой, изображая, очевидно, подобие поклона, он удивительно твердой походкой направился к дверям. - Ах, и Вам, конечно, Ваше высочество, - обернувшись через плечо, он мягко улыбнулся, но карие глаза искрились чем-то совсем не невинным. - Я... Я провожу Вас, если позволите, - Накахара неожиданно подскочил со стула. - В коридорах так темно, а я совсем не хотел бы, чтобы мой жених заблудился. - Вы - сама галантность, - продолжая улыбаться, Осаму позволил ухватить себя под локоть, так, чтобы королева, выглядящая озадаченной из-за разыгранной сцены, не заметила этого, и повести себя, но совсем не в сторону его покоев. - И куда же Ваше высочество направляются? - с насмешкой спросил он, следуя за исполнителем в сторону парадной лестницы. - Хочу на воздух, - прохрипел Чуя, а Дазай едва не рассмеялся. - Ваше высочество не в духе? - Ни к чему ёрничать, - зло сверкнув глазами, Накахара почти бегом выскочил во двор, успев поймать запнувшегося на одной из ступенек Осаму. - Пойдем-ка. - Это похищение? - Дазай подмигнул стражникам, что воззрились на принцев удивленно, однако, под тяжелым взглядом Чуи свои тут же поопускали. - Эй, ты ответишь? - Оно самое, - заведя Осаму в ту часть двора, где он еще ни разу не был, исполнитель неожиданно повернулся к нему, обвел оценивающим взглядом и хмыкнул. - Что ты думаешь о лошадях? - О, я не так давно впервые проехался на одном резвом жеребце, - Дазай совсем и не собирался вкладывать в свои слова двойной смысл, но по вспыхнувшему в голубых глазах возбуждению осознал, что Чуя и в самом деле на взводе. - А, что же... Ты хотел бы показать мне своих коней? - Да, я покажу тебе одного, - вновь дернув детектива за руку, Накахара завел его в массивное сооружение, служащее конюшней. Внутри оказалось действительно большое количество лошадей самых разных мастей, но мафиози шагал вперед, горя уверенностью, к едва виднеющейся от входа деревянной дверце. На ходу он расстегнул верхние пуговицы рубахи и заправил за ухо рыжую прядь, что норовила прилипнуть к пылающему лбу. Дазай происходящее никак не комментировал, пока его не втолкнули в комнату, служащую, очевидно, для хозяйственных целей. Возле стены прямо на деревянном полу лежало несколько щеток и всякая иная утварь, но исполнителя более всего интересовала куча сена, на которую он усадил детектива, подхватив за бедра и нависнув сверху. - И так, что ты говорил о жеребцах? - горячий шепот обжег кожу шеи аккурат возле кромки повязки, а ловкие пальцы Накахары вовсю начали шарить по телу. - Кажется, ты перепил, - Осаму охнул, стоило руке Чуи накрыть его пах и ощутимо сжать через ткань штанов. - Ч-Чуя, ты же не собираешься прямо здесь... - Вообще-то собираюсь. И да, я пьян, - носом исполнитель провел по нежной коже за ухом, заставив Дазая дернуться, а затем прикусил мочку. - Только не говори, что против, у тебя уже стоит. - Я и не говорил... - прозвучало это как-то раздраженно, и, заглянув в не менее раскрасневшееся, чем его собственное, лицо, Чуя коварно усмехнуться. - Я так сильно хочу тебя, - прошептал Накахара, расстегивая рубаху Осаму, а после, стянув ее с желанного тела, принялся за повязки. Дазай сцепил зубы, когда почувствовал сухие губы на своих ключицах, исцеловывающие каждый миллиметр кожи вокруг, а после сомкнувшиеся на выпирающей косточке зубы. Зашипел, оттянув голову Чуи за густые пряди, и смерил его раздраженным взглядом. Накахара хмыкнул и вновь одну ладонь сместил ниже, пройдясь по животу и беззастенчиво накрыв мужское достоинство. Пальцами второй он сжал сосок, заработав приглушенное рычание. - Пытаешься быть сдержанным? - насмешливо спросил исполнитель прежде, чем вновь склониться над манящим телом, начиная целовать бледную грудь с россыпью шрамов, каждый из которых получил свою долю внимания. - Кто бы говорил о сдержанности, - Дазай, тяжело дыша и хмурясь, продолжал одной рукой сжимать рыжие волосы исполнителя, а второй прошелся по его спине и ощутимо сжал ягодицу. - Напомни-ка мне, кто в наш первый раз стонал, как заведенный? - О, нашел, что вспомнить. Мне было шестнадцать! - возмущенный тон рассмешил детектива, но за смешок он тут же поплатился ощутимым укусом за сосок. - Но ты мне кое о чем напомнил. Что ты тогда сказал? Хм... Кажется, что тебе нравится видеть меня, стоящим на коленях. Верно? - Оно самое, - не понимая, куда любовник ведет, Дазай прикусил губу, чувствуя, как с него стягивают штаны, и сам пытаясь справиться с оными Накахары. - И к чему же... это сейчас? - Да вот, знаешь ли, хотелось бы увидеть тебя в данной позе, - Чуя, обнажив стройные ноги Осаму, тут же впился пальцами в кожу на его бедрах, чуть царапая короткими ногтями. - И я, признаюсь, думал, что обязательно заставлю тебя это исполнить, но сейчас понимаю, что хочу тебя всего. А с минетом можно и как-нибудь после. - Ох, если Ваше высочество так желает, - в голосе Дазая сквозили нотки скепсиса, а карие глаза были недобро прищурены. - Но ты, кажется, забыл, что я не одна из шлюх борделя твоей дорогой Ане-сан. И подобный тон мне не совсем по душе. - Думаешь, я хоть раз тебя считал кем-то подобным? - изогнув тонкие брови, Чуя воззрился на любовника с удивлением. - Нет, ты все-таки иногда настоящий придурок. И, стоит заметить, я ни разу не пользовался приглашениями Ане-сан заглянуть к ней и... опробовать товар. - Надеюсь на это, - Осаму хмыкнул, однако ладонь, накрывшая возбужденный орган, заставила его рвано вздохнуть и вцепиться в плечи Накахары. - И-иначе нам обоим пришлось бы провериться. - Помолчал бы, - сообщил Чуя со всей серьезностью, а затем резко двинул рукой. Дазай хотел что-то ответить, но, приподняв голову, уставился на с самым невинным выражением лица облизывающего собственные пальцы Накахару. Исполнитель мог бы предложить сделать это Осаму, однако, отлично помнил, что за одну такую просьбу получил весьма болючий укус, а потому решил справиться с нехитрым делом сам. Отсутствие смазки, конечно, заставляло беспокоиться, ведь секса у них не было довольно давно, но Чуя надеялся, что все получится гладко. Когда пальцы коснулись сжатого колечка мышц, Дазая едва не подкинуло на месте, а, стоило руке на его члене ускориться, он вовсе накрыл собственные губы ладонью, заглушая первый стон. Накахара вновь склонился над длинной шеей, пятная кожу узором из ярких засосов, и совсем не удивился, когда ладонь Дазая обхватила его орган у основания, а большой палец прошелся по головке. Почувствовав, что его вновь тянут за волосы, Чуя поднял голову, и его тут же страстно и мокро поцеловали. Столкнувшись языками, оба парня распахнули одновременно глаза, и во взглядах их читалось почти дикое возбуждение, смешанное с вожделением. Чуя, растягивая тугое отверстие, почти сам стонал от восторга. Глядя в совершенно пьяные - и вовсе не от одного вина - глаза Дазая, Накахара чувствовал еще и гордость. Не каждый мог бы похвастаться тем, что Дазай Осаму подпустил его к себе настолько близко. Если быть точным, то Чуя и вовсе был единственным. И эта мысль невероятно грела, несмотря на вечные препирания, ссоры и все еще живущую где-то в глубине обиду, что порывалась на свободу во время скандалов, превращая и без того грозного исполнителя в поистине устрашающее существо. На самом деле, Накахара прекрасно понимал, почему Дазай ушел из мафии, и принимал его решение. Иначе стал бы он, разве, поддерживать отношения с "предателем"? А потому, ему совершенно не стыдно было, когда однажды особо распаляющегося на тему того, как неплохо было бы Осаму поймать и как следует наказать подчиненного он одним ударом отправил в больницу. "Не выспался ночью и не рассчитал силы. Бывает" - сухо отчитался он перед Мори за содеянное, но Огай не был бы Огаем, если бы все отлично не понял. И Накахара до сих пор благодарен за то, что босс никак случившееся не прокомментировал. - Знаешь, а если сюда кто-нибудь войдет? Интересное будет пре... представление, - Дазай зажмурился, когда пальцы исполнителя, коих внутри было уже два, коснулись простаты, выгнулся до хруста в позвонках и прокусил губу, от чего по подбородку побежала тонкая струйка крови. - Мы с тобой, кажется, почти молодожены, так? - шептал Чуя, продолжая свое нехитрое занятие, опаляя горячим дыханием ключицы, к которым вновь вернулся, покрывая поцелуями-укусами. - Но, все же, не с проста м-матушка ставит возле моих дверей охрану, верно? - воздух в комнатушке был горячим, и распаленному страстью детективу дышать становилось все труднее. - Не волнуйся, мы осторожно, - прозвучало это, как насмешка, но Дазай лишь закатил глаза. Он, на самом деле, прекрасно понимал, почему Чуя так несдержан. И дело было не в одном воздержании. Все происходящее, в том числе отравление Огая, заставляли исполнителя нешуточно волноваться, и секс был неплохим помощником в складывающейся ситуации. Играл роль, конечно, и выпитый алкоголь, но не ведущую. Потому, как бы не хотелось язвить и изводить любовника насмешками, Осаму прикрыл глаза и резче двинул пальцами на члене Накахары, заставив его зарычать. Вскоре Чуя приподнялся, вынимая свои из покрасневшей дырочки, и, ухватив ласкающую его самого руку, беззастенчиво поцеловал тыльную сторону ладони. Дазай прикусил губу, когда исполнитель закинул на плечо одну его ногу, прижимаясь возбужденным органом аккурат меж ягодиц. Кивнув на вопросительный взгляд, он почувствовал, как головка начинает медленно проникать в тело, и зажмурился. Было больно, но терпимо. Все же, стоило почаще заниматься сексом. - Будешь ты двигаться, или я м-могу идти? - прошипел он, когда Накахара вошел примерно наполовину и замер, вглядываясь в лицо детектива. - Как скажешь. Чуя нахмурился, еще раз обвел тяжело дышащего любовника взглядом почти взволнованным и повел бедрами на пробу. От тесноты больно было и ему, а потому исполнитель старался быть осторожнее. Повернув голову, он мягко поцеловал острую коленку и, толкнувшись снова, низко застонал. Дазай, продолжая кусать губы, сам двинулся навстречу и охнул. - Знал бы ты, как сейчас не похож на себя самого, - прошептал Чуя. - И где тот гений-язва? - Еще одно слово, и будешь руку свою трахать, - Осаму вскинул на любовника злой взгляд, и Накахара ничуть в его словах не усомнился, а потому, словно в качестве извинений, сомкнул вновь ладонь вокруг лишенного до того внимания члена Дазая, и тот зажмурился, промычав что-то нечленораздельное. Вскоре двигаться стало легче, и исполнитель, не сдерживаясь, буквально втрахивал детектива в солому, что неприятно колола спину. Осаму едва слышно постанывал, впиваясь пальцами в плечи Накахары, что, прикрыв глаза и откинув назад голову, дышал ртом. Чувствуя приближающийся оргазм, мафиози ускорил движения тазом, не забыв и про член Дазая, но неожиданно его потянули за волосы, заставляя упасть рядом. Удивленно воззрившись на любовника, Чуя позволил уложить себя на лопатки и вопросительно поднял брови, стоило Осаму усесться на его бедра. Впрочем, это не было ново. Дазай нередко брал все в свои руки, как и сейчас, устанавливая нужный темп, а Чуе оставалось лишь подчиниться, прекрасно зная, что, позволь он себе в такой момент сопротивление, пришлось бы страдать его заднице, ибо детектив к собственной больше бы не подпустил. Все же, характер Дазая абсолютно отличался от характера вообще кого бы то ни было, и Накахара отлично знал - Осаму позволяет ему вести в постели лишь потому, что хочет этого сам. Теперь же, найдя нужный угол, Дазай неожиданно громко застонал, широко распахнув глаза, и Чуя усмехнулся, сжимая пальцами свободной руки его талию. Движения детектива были резкими и отрывистыми, что говорило лишь об одном - он почти готов излиться в ласкающую ладонь. Осознав это, Накахара неожиданно ехидно усмехнулся и сжал основание члена, заставив Осаму зарычать. Раскрасневшийся, с прилипшими к лицу влажными прядями и припухшими от поцелуев губами, Дазай одарил исполнителя гневным взглядом, упершись ладонями в его грудь, и мстительно ущипнул за сосок. - Один - один? - прошипел Чуя, убирая руку с истекающего смазкой органа совсем и перехватывая костлявые пальцы детектива. Дазай ничего не ответил, продолжая резко двигаться. Грудь его тяжело вздымалась, а на бледной шее блестели капельки пота. Внезапно он гортанно застонал, запрокидывая голову и глядя в потолок ошалело, и с губ Чуи сорвался стон едва не более громкий, когда он почувствовал пульсацию вокруг до предела возбужденного члена. Дернувшись, Осаму буквально рухнул на подкосившихся ногах, пачкая живот Накахары спермой и, протянув ладонь, коснулся его органа. И этого прикосновения хватило, чтобы Чую накрыло волной оглушительного оргазма. Широко распахнув глаза и пытаясь элементарно вдохнуть хоть немного горячего воздуха, исполнитель слышал рваное дыхание Дазая, и припоминал, получалось ли у них раньше одновременно. Насколько он помнил, нет. - И так... Ты получил что... что хотел, верно? - хриплый голос Осаму раздался над ухом прежде, чем его хозяин разлегся под боком у мафиози, укладывая на него ноги, мышцы которых дрожали от малейшего движения. - Я не против повторить, - произнес Чуя и засмеялся, получив несильный, но болезненный тычок в плечо. - Эй! Еще скажи, что тебе не понравилось. Жаль, у меня не было с собой камеры. - Извращенец, - беззлобно изрек Дазай, зевая. - Теперь ты должен дотащить меня до постели, потому что идти сам я вряд ли смогу. - Вот еще, - от нового тычка Чую спасло лишь то, что Осаму слишком разморило после оргазма, а потому он лишь лениво махнул рукой, едва задевая. - Ладно-ладно, оно того стоило, а потому я уж поработаю немного носильщиком. Но сначала нужно одеться. Ты куда дел мою рубашку? На то, чтобы привести себя в порядок, им потребовалось немало времени. Осложняло задачу то, что оба они были все еще немного пьяны. Теперь же Чуя, подхватив любовника, что пытался сопротивляться, обратив недавнюю просьбу в шутку, на руки, с важным видом шагал по каменной дорожке к замку, ловя еще более удивленные взгляды стражи. Дазай напоминал потрепанного кота, волосы его завились сильнее, чем обычно, и торчали в разные стороны, как бы детектив не пытался их приглаживать, на искусанных губах запеклась кровь, а повязки были затянуты, как попало, из-за чего на шее проглядывала часть шрама. Ухватившись руками за плечи исполнителя, он желал лишь, чтобы на пути им не встретился никто из знакомых, а, завидев возле самых дверей его покоев королеву, что, очевидно, потеряла сына, закатил глаза. - Что случилось? - женщина оглядела принцев с ног до головы и остановила взор на лице Накахары, что с невозмутимым видом улыбался. - Не беспокойтесь, Ваш сын неудачно оступился в темноте. Мы немного погуляли в саду. Хорошая ночь сегодня. О, не поможете? - кивнув на дверь, Чуя едва не рассмеялся, потому как к ней бросилось сразу несколько слуг. - Благодарю. Если позволите, я пожелаю Его высочеству приятных снов, - усадив Дазая на постель, Чуя вновь обернулся к королеве, что удрученно кивнула и вышла в коридор. - Она сейчас что-то заподозрит, - произнес Осаму и сам рассмеялся от нелепости ситуации, а Чуя, вглядываясь в его лицо, неожиданно вспомнил разговор с принцессой. - Ты собираешься к себе? - Я хотел... Просто кое-что скажу тебе, - Чуя навис над улегшимся звездочкой детективом. - Пообещай мне, - Чуя обхватил лицо Дазая ладонями, глядя с полной серьезностью. - Что бы ни случилось, ты, в первую очередь, спасешь свою жизнь. Обещай. - Чуя... - Осаму, пообещай сейчас же, - Накахара нахмурился. Дазай вздрогнул, не часто Чуя звал его по имени. - Ладно-ладно. Чего ты вдруг разволновался? - Дазай... - под многозначительным взглядом Осаму вздохнул и, приподнявшись на локтях, ткнулся губами в кожу за ухом исполнителя, опаляя горячим дыханием. - Обещаю... - шепот почти обжег, и Чуя прикрыл глаза, довольный полученным ответом, не зная, что Осаму, про себя нервно усмехнувшись и напоминая шкодливого школьника, скрестил пальцы. - Обещаю...