Это я отвернулся от света? Чёрт, это он отвернулся от меня!

      Я вздохнул. И как меня могло угораздить попасть в такую ситуацию?       Одна из стоящих передо мной человеческих девушек свысока смотрела на меня так хмуро, что я приготовился к смерти от её рук, но она лишь по-змеиному прошипела: — Пустите меня к Саске!       Её подруга вела себя куда сдержаннее. Она, видимо, смущалась, и румянец выдал её с головой. Эта темноволосая красотка смотрела вниз блеклыми глазами, будто стыдясь за подругу. — Меня зовут Сакура Харуно, Саске должен был оставить для меня особое распоряжение! — её розовые волосы, подходящие под имя, всколыхнулись, и ярко-зелёные глаза вспыхнули всепоглощающим пламенем. — Мне глубоко наплевать, что у него собрание с главами отделов, я должна его увидеть! — Сакура… — тихая подружка схватила истеричку за футболку, и попыталась что-то сказать, однако слова никак не произносились. Харуно даже глазом не повела, а стала доводить, что срочно должна попасть к моему шефу.       Так уж получилось, что мой босс — демон, укравший у меня поцелуй и мою свободу, всегда был так занят, что я редко мог с ним поговорить по душам (и даже не потому, что у меня её буквально не было). Мне приходилось общаться с его клиентами и маяться от скуки за очередной игрушкой в новом смартфоне, который подарил Саске. — Господин Учиха занят, — я устало угрюмо повторил, не открывая глаз от новой игрушки — человеческие технологии воистину удивительны. Однако, это и оказалось моей главной ошибкой.       Сакура, будто бы телепортируясь, каким-то образом оказалась возле двери к директору и, раньше, чем я заметил, открыла их. Что сказать? На Харуно смотрели десять пар строгих глаз, и одна из них принадлежала самому красивому парню Ада. Девушка покраснела до кончиков ушей и захлопнула дверь, уткнулась в плечо подруги и захныкала. — Я же говорила, что он тебя не игнорирует, а действительно занят, — тихая подружка погладила несколько раз по голове Сакуру, и эта странная парочка удалилась. Я остался один и, пожав плечами, стал дожидаться, пока собрание закончится.       И правда, скоро все главы отделов стали расходиться, и, когда я зрительно проводил всех, зашёл в кабинет своего мучителя. Саске откинул голову на спинку кресла, и тихо хмыкнул: — За что мне всё это? — Ты про сексапильную красотку Сакуру или про подчинённых? — я аккуратно присел рядом с ним, и Учиха едко ответил: — Если подчинённые хотя бы боятся меня, то эта сумасшедшая дурочка заикается каждый раз, когда со мной говорит, стоит рядом или просто говорит обо мне. И всё же, без смертных сотрудников никак не обойтись.       «Нелегко вам, господин демон,» — язвительно фыркнул я у себя в голове, мне-то гораздо хуже. — Я хочу отправится к смертным, есть новые дела, — между прочим, он отпил с кружки кофе, вернувшись в нормальное положение тела. — Оставить тебя тут не могу, поэтому поразвлекаю тебя там.       Звучало это, конечно, весьма сомнительно, особенно если учесть, что это говорил демон, однако другого выхода не было. Он взял меня под свою опеку, значит, отступать уже нельзя. — Не думаю, что смогу выдержать путешествие.       Глаза Саске расширились, и он немного подвинулся ко мне, с беспокойством осматривая каждый миллиметр моего тела. Не понимая, следует ли мне это говорить, или нет, я выпалил: — В живом мире мои раны могут меня убить, — я виновато улыбнулся, и за моей спиной показались два тёмных крыла. Учиха подвинулся ближе и заметил, что некоторые пёра поламались надвое, и из них будто лилась кровь. Видимо, в прошлый раз он этого не заметил.       Дело в том, что миры ангелов и демонов, Рай и Ад соответственно, являются «бессмертными», т.е. умереть там никак нельзя. В «живом» мире, в мире людей, умереть реально, и мои раны буквально могли принести здоровому ангелу смерть. — Почему ты раньше не показывал? — Это нельзя вылечить, — я резко отвернулся, понимая, что Учиха не поймёт. — Это расплата за грех, который я совершил.       Он дотронулся до моих кровоточащих пёр, и я не почувствовал боли. Тёмная, багровая кровь размазалась по бледным длинным пальцам, и демон попробовал её на вкус, после чего крепко зажмурился. — Твой вкус…       Я подвинулся почти вплотную к нему, чтобы расслышать то, что он бормотал, однако Саске пришёл в себя и открыл глаза. — Почему ты отвернулся от света? — Это я отвернулся от света? — что за бред он говорил? От гнева мир вокруг меня покрылся пеленой, и даже дальние пёрышками вздыбились. — Чёрт возьми, это он отвернулся от меня! — я попытался успокоиться, но сердце колотило. — За то, что я слишком опасен для их мирной жизни, — я печально усмехнулся, втупившись в пол. — Ангел, который в прошлой человеческой жизни был ужасным эгоистом-правителем, но остановил войну. Вот кто я! Я едва-едва попал в Рай и, обладая от природы могущественной силой, пугал добродушных ангелочков. Я ничего не сделал им! Я уже совершенно другой, я переродился, но они воспринимают меня, как того правителя.       Саске молчал. Я говорил дальше, и слёзы выступили с моих глаз против моей воли, и к концу своего монолога я сидел, заплаканный, злой и несчастный, и ждал реакции Учихи. Он протянул руку ко мне и вытер солёные дорожки, оставшиеся от слёз. — Ты ведь не виноват. Это не твой грех.       Он приобнял меня, и я, почувствовав себя заплаканной девочкой, оправдался: — Я не плачу, это что-то в глаз попало.       Я быстро освободился из объятий Саске и выскочил из кабинета. Из его кабинета раздался смешок, и мне стало на душе как-то легче. Хорошо, что я выговорился ему.       Вскоре в моей ладони лежал билет в мир смертных. Кажется, у Учихи появился какой-то хитрый план.