Whatever it takes

— О чём задумался? — робко спросил Астер у мужа, пока тот молча цедил ромашковый чай в уже несколько минут опустошённой чашке.       Гастер безмолвно рассматривал звёздное небо, иногда перебирая пальцами костяные шипы на рукавах куртки супруга. В их дуэте чаще всего надолго мечтам и думам предавался Астер, и видимо, в конце концов, как-то ухитрился этим «заразить» своего любимого циркового фокусника. — Гастер? — настойчивее позвал скелет, тыкая пальцем в щёку монстра. — М? — Гастер зажмурил глаза, с минуту возвращаясь из задумчивости в реальность. Медленно их разлепив, он неуверенно повернулся и, напоровшись на укоризненно-настороженный взгляд Астера, тепло ему улыбнулся. — Что такое, ангел мой? — Ты уже минут десять пьёшь из пустой чашки. — Быть такого не может, — Гастер принял удивлённый вид, — чашка вовсе не пустая.       Астер смерил монстра хмурым взглядом, на что тот хмыкнув, ещё раз будто бы отпил чая и протянул чашку супругу: мол, взгляни и убедись сам. — Я серьёзно, в ней ничего нет, — Астер слегка нахохлившись, принял чашку фокусника из его рук.       Как только чашка оказалась в руках скелета, оттуда с характерным «пуф» неожиданно повеяло тёмно-пурпурным облаком, из которого в тот же миг показался букет из астр. Астер резко выдохнул. — Ты просто невозможен, — пробурчал скелет, взяв букет в руки и утопая в аромате. — И всё же, о чём ты так старательно незаметно думаешь? — А, ни о чём! — заулыбался Гастер, прижмуриваясь. — Просто заслушался.       Астер слегка кивнул мужу и аккуратно примостился на его плечо.       Сам того не замечая скелет тоже начал прислушиваться. В обустроенной для них Zephyrtop было тихо. Ни ветра, ни трели птиц. — Такая тишина, — наконец изрёк Астер, когда почувствовал себя неуютно, вслушиваясь в полнейшее затишье. — Мне кажется, что она как-то… давит на душу, что ли. — Тишина… — вторил мужу Гастер, а после невесело захохотал. — В этом-то и вся прелесть, милый мой! Впервые за долгое время мы можем насладиться тишиной в полной мере.       И Астер в очередной раз кивнул, поняв, что конкретно имел в виду супруг.       Инка.       Когда к своим «отцам» наведывался Инк, то одним только появлением переворачивал их рутинную семейную жизнь с ног на голову. Художник мог неожиданно «выплыть» из травы, когда мужья отдыхали на природе. Или влететь в дом, громко хлопая дверью, отчего домочадцы синхронно вздрагивали. Или, самое любимое появление творца-негодника, внезапно возникнуть где-нибудь в воздухе и приземлиться на кого-нибудь из супругов.       Несмотря на это, и Гастер и Астер любили Инка. В своих мирах никого из них давно не ждали, может и вовсе забыли. Зато не забыл скелет с самой плохой памятью во всей Мультивселенной, но компенсирующий свой недостаток частыми появлениями и увлекательными рассказами коих у художника было много. Инк мог часами восторженно описывать новую Альтернативную Вселенную, её особенности и персонажей. О приключениях других версий его самого. Или, как в очередной битве с не особо настроенным на контакт монстром он перепутал краски и выдавал обескураживающий вариант эмоций. — А ведь Инк не приходит уже несколько дней, — задумчиво изрёк Астер после нескольких минут тишины, после продолжил с тревогой: — Не случилось ли с ним что-то? — С ним всегда что-то да случается, Асти, — хохотнул Гастер, крепко обняв мужа. — Он же не из тех, кто привык сидеть на одном месте. И никогда таким не будет. — Ты прав. Но, это его убеждение в том, что всё и везде идёт по сценарию может сыграть с ним злую шутку. Поэтому меня не покидает мысль, что с ним могло случиться что-то плохое. — Ну и зря! — восторженно воскликнули позади супругов.       Оба мужа дёрнулись от неожиданности, стукнулись лбами, чертыхнулись, но сумели обернуться, чтобы лицезреть внезапного гостя.       Инка.       Астер оглядел того с ног до головы и ужаснулся, его супруг помрачнел: еле стоявшего на ногах творца украшали куча ссадин, из которых в буквальном смысле текли чернила.       Художник неумело старался делать вид, что стоит сам, совершенно не поддерживая себя Бруми. И, несмотря на помятый вид, весело улыбался. А заметив встревоженность и угрюмость на лицах Гастеров, засиял ещё шире, выпрямился (да так, что где-то хрустнуло), упёр руку в бок и гордо сделал пару шагов в их сторону. — Видите? Ничего плохого не произошло! Все кости на месте! Вроде бы… — ехидная улыбка Инка сменилась неуверенно глупой лыбой.       Гастер покачав головой, поднялся навстречу «сыну» чего видимо скелет и ждал, поскольку тотчас же сделал вид, что падает. — Это действительно всё меняет, — фокусник держал довольного художника как ребёнка, — но скажи на милость, как ты ухитрился получить столько… — он покрутил свободной рукой вокруг лица Инка, — столько «украшений»?       Доселе молчавший Астер кивнув, подтверждая и свою заинтересованность в данном вопросе, принялся осматривать ссадины непутёвого скелета. — О, а это последствия знакомства с одним скелетом! — объявил Инк, чуть прищурив глазницы. — Мы с ним мило побеседовали. Правда, недолго. В общем, всё началось с того, что я почувствовал что-то странное. Это напоминало случаи, когда создатели хотели стереть свою Вселенную, но ощущалось немного не так. Как-то… искусственно? — художник задумался. — Ну, или что-то типа того. Вы ж знаете, бездушному правильно выбрать нужное определение совсем нелегко. Так вот, о чём я? — О том, как ты получил свои раны после знакомства со скелетом, — вздохнул Гастер, понимая, что разговор такими темпами может затянуться. Как всегда. — Ага, то-о-очно! — протянул Инк. — Ну, прибыл я, значит, в ту Вселенную, в которой обычно всё было спокойно и вижу, что в ней, кроме последнего коридора больше ничего не осталось. А в его центре стоял скелет. Такой необычный, с чёрными костями. Вот он стоит ко мне спиной, а потом оп! И вот уже я свисаю на каких-то нитях прямо перед ним! Холодок и опасность от него исходили, признаю. Я ожидал многого. Но не того, что он, оказывается, напрочь не знал кто я…

***

      На всеобщее, включая и своё, удивление озорной скелет рассказал «отцам» про очередное своё приключение с последующим занимательным знакомством ни разу не прикоснувшись к шарфу, выискивая какую-нибудь запись. Инк помнил всё до мелочей, чему несказанно обрадовался, мешая Астеру обрабатывать полученные раны. Как он, растекаясь чернилами сквозь сцепившие его нити, оказался позади незнакомца; как этот самый незнакомец, то ли от неожиданности, то ли от злости начал «пропадать» в странном мерцании, издавая скрипучие звуки; то, как долго ему пришлось изворачиваться от летящих красных костей и бластеров. Как уходя в странный портал, держась за покалеченную руку, чернокостный скелет пообещал им скорую встречу, раз художник, по его мнению, раскрыл свои главные возможности.       А после, когда целебная краска смешалась с выпитой до боя Инк, обмотанный с головы до пят одеялом, спал на кровати в спальне «отцов» счастливо улыбаясь. Супруги же сидели рядом с ним.       Астер тяжело вздохнул, глядя на вечное дитя, и пробурчал: — Уверен, этот неизвестный скелет ещё попортит Инку нервы. А он нам, если также будет приходить после боя, позабыв о предварительном лечении. — Согласен, — мрачно отозвался Гастер, поднимаясь с кровати.       Фокусник опустил голову; цилиндр съехал ему на лицо, пресекая любую возможность увидеть всю исходящую наружу гамму эмоций. Астер почувствовал магию супруга, что закипала в нём словно нагретая вода в чайнике для заварки. — Инк наверняка для себя уже всё решил. Его любопытство слишком часто граничит с одержимостью, и данная ситуация не будет исключением. — Гастер начал наматывать круги по комнате, не поднимая головы. — Ради удовлетворения интереса он и сам возьмётся искать чернокостного знакомого. Пускай…       Астер широко распахнул глазницы и собирался возразить, как фокусник остановился прямо напротив него и присел на корточки, дабы взглянуть на любимого снизу вверх. Его зрачки горели лиловым светом, немного испуская дымку, показывая бурлящую злость. — Я готов использовать всё, что нужно, чтобы наши опасения оставались несбыточными, — Гастер прищурился. — Я верю в Инка, несмотря на то, что всегда боюсь за него. И за тебя. Но теперь, мы обязаны быть начеку. Этот безымянный скелет вполне возможно когда-нибудь окажется здесь. Вряд ли он согласится сначала попробовать ромашковый чай и побеседовать.       Астер чуть наклонился к супругу, аккуратно обвивая его шею. Фокусник немного помедлил, но ответил на объятия, успокаиваясь. Инк и Астер были для него всем. Семьёй, которую в своей Вселенной он не смог сберечь. Кипящая злость на деле являлась болезненным страхом.       На плечи обоих монстров легли чьи-то маленькие руки, пытаясь обнять их, только не хватало размаха. Инк, сон которого продлился всего-то пару минут для полноценного смешивания красок, робко извинился перед «отцами», заверяя, что из костей вон вылезет, но сделает всё возможное, чтобы их не волновать.       А затем спрыгнул через головы Гастеров на пол и прокричал: — То-о-очно! Я совсем забыл вам рассказать, как познакомился с одним скелетом!       После в Zephyrtop ещё долго не было тишины, что, впрочем, только радовало двух её жителей.