Бабушка и внуки

Поговорить с Лизой Аксель не торопился. Не то чтобы он действительно опасался услышать отказ, просто и так ведь все хорошо, зачем что-то менять? Тот странный ночной разговор про детей, яблони и конец света не забывался, крутился в голове. Аксель то и дело ловил себя на том, что с неожиданным интересом присматривается к детям на улице. Как-то зашла в гости Кэтрин, стала рассказывать про свою племянницу — не ту, которая скрипачка, а другую, постарше. Девочка поступила в колледж, приезжает теперь только на выходные, и то раз в месяц… И Аксель вдруг поймал себя на мысли — а что, интересно, он бы чувствовал, если бы это его дочь в пятнадцать лет вдруг вздумала уехать в другой город учиться? Но разговор с Лизой он почему-то все откладывал. А потом был вечер, и они сидели вдвоем на своей любимой лавочке в глубине парка, там, куда едва доходил свет фонарей. Высокий раскидистый куст склонялся над ними, закрывая их двоих от всего мира, и какие-то крупные белые цветы словно светились в сумерках, и рука Акселя лежала на тонких плечах Лизы, ощущая сквозь легкую ткань блузки ее живое тепло… Вдалеке, за рекой, что-то громыхнуло. Лиза вздрогнула, плотнее прижалась к Акселю. — Это только гром, — успокаивающе сказал он, — это гроза… там, далеко. — Гроза? — переспросила Лиза, глядя на него испуганными серыми глазами. — Гроза, — повторил Аксель внезапно охрипшим голосом. — Далеко. Ты не бойся! Его руки вдруг скользнула на Лизин затылок, зарывшись в мягкие волосы, а ее тонкие пальчики легли на его плечи, и их лица оказались совсем рядом. Лиза еще успела ответить шепотом: — Я не боюсь! А потом слова стали не нужны, да и невозможны, потому что Аксель закрыл ее губы своими, и оказалось вдруг, что губы у Лизы сладкие и без мороженого… В первую секунду Лиза замерла, напугав Акселя мыслью, что он неверно понял ее, что она передумала, и теперь… а потом девушка ответила, ответила так, что у Акселя разом слетели все барьеры, упорно возводимые на протяжении последнего года… Дыхание двоих смешалось, Аксель перестал слышать и ощущать окружающее, лишь только этот огненный, требовательный, безумный поцелуй, заставляющий сердце бешено биться и замирать от страха, что он может закончиться… Сквозь туман в голове Акселя пробилась мысль о том, что так нельзя, что сначала надо было что-то спросить… о чем-то поговорить… Усилием воли он заставил себя оторваться от Лизы. Дыхание и способность соображать восстановились не сразу. — Ты выйдешь за меня замуж? — спросил он наконец хриплым шепотом. Ответа он не расслышал, слишком сильно шумела в ушах кровь. Он почувствовал этот ответ в Лизином дыхании, опалившем его щеку, в ее пальцах, дрогнувших в его ладони, в повороте ее плеч, подавшихся к нему… И тогда Аксель, кажется, впервые в жизни послал к черту сдержанность и самоконтроль и окончательно отдался жаркому потоку, захватившему их обоих… — Ну и когда же свадьба? — поинтересовалась бабушка за завтраком. Тим чуть не уронил чашку. Аксель выглядел вполне счастливым — но он все последние дни так выглядел! И как бабушка поняла, что прошлым вечером что-то изменилось? — Когда в следующий раз приеду, — невозмутимо ответил Аксель. — Наверное, перед Новым годом. — Хорошо, — одобрительно кивнула бабушка и подмигнула Тиму: — Что, станцуем с тобой вальс? — Я не умею танцевать, — растерянно ответил Тим. Подумал и добавил: — Но я научусь, я… — …посмотрю в инфранете, — договорил за него Аксель и расхохотался, бабушка тоже засмеялась. Тим не понял, что тут смешного, но не стал обижаться, это же хорошо, что всем весело! Вечером он на самом деле посмотрел, как танцевать вальс. Вроде ничего сложного… вот только сможет ли бабушка, не тяжело ли ей будет? Хотя если недолго и под медленную музыку, то, пожалуй, нормально. Надо будет как-нибудь потом попробовать вместе. Наступило воскресенье. Тим ушел из дома рано утром, решать последние проблемы с организацией матча. Он звал с собой Акселя, и соблазн снова окунуться в давно забытый спортивный мир, в деловитую суету соревнований, был велик… Остановились на компромиссе — Аксель с бабушкой и Лизой прилетели на стадион за час до начала. Флаер Аксель взял в прокате на целый день, причем выбирал долго и придирчиво — после матча он собирался покатать Лизу по окрестностям. Стадион был точно таким, каким его помнил Аксель — беговая дорожка, яркая зелень спортивного газона, с одной стороны ряды трибун, частично прикрытых легким навесом, с другой стороны — парковка. А вот пустырь перед стадионом изменился — бурьян убран, на земле нанесена какая-то разметка, вдоль одной из линий разметки топорщился ряд чахлых прутиков… К удивлению Акселя, народу уже собралось довольно много. Видно, для маленького городка финальный матч был важным и интересным событием. Тим выскочил озабоченный, серьезный, занятой. К нему то и дело подбегали волейболисты, о чем-то спрашивали. И из зрителей к нему многие подходили, здоровались, говорили о каких-то делах… Как ни странно, оказалось, что Тим в городе довольно известен и, пожалуй, уважаем. Аксель не мог понять, приятно ему это или нет. Подбежал взлохмаченный рыжий паренек, уважительно косясь на Акселя, с тревогой в голосе сообщил Тиму: — А Френка все еще нет… — Ну и ладно, значит, играть будет Сэнди, — отмахнулся Тим. — А что у вас там на пустыре? — поинтересовался Аксель. Тим начал говорить чуть рассеянно, потом увлекся: — Это будет сад… то есть парк, но такой, чтобы все растения… и деревья, и кусты… все красивоцветущие или плодоносящие. И там будет так подобрано, чтобы цветение в разные сроки… понимаешь, получится сад непрерывного цветения… — Ты придумал? — Ну, это был мой дипломный проект на курсах… А потом нам его предложили на реализацию. Только это, конечно, на несколько лет работы! Пока мы только одну аллею заложили. Аксель вспомнил ряд прутиков. — Яблоневую? — А ты как догадался? — искренне удивился Тим. Трибуны тем временем заполнялись, свободных мест уже почти не оставалось. Аксель тоже собрался на свое место, к бабушке и Лизе, да и Тиму надо было возвращаться к команде. — Ты чё, меня от игры отстранил? Они синхронно обернулись. Молодой парень, на вид чуть моложе Тима, стоял перед ними, пошатываясь. — Ты опоздал, Френк, — спокойно ответил Тим, — и ты пьян. Любой из этих причин достаточно, чтобы на поле ты сегодня не вышел. — Ты меня будешь жизни учить, да? — прошипел Френк. — Да кто ты такой, чтобы мне указывать? Аксель почувствовал, как в нем разгорается гнев. Этот холеный, хорошо одетый, ни разу не видевший смерти щенок хамил человеку, прошедшему болота Ксантуса… то есть не человеку, но он ведь этого не знал! Аксель невольно шагнул вперед, но Тим едва заметно качнул головой — «Не вмешивайся!» — Я ваш капитан. Вы сами меня выбрали, — киборг говорил так терпеливо и мягко, словно его собеседник просто забыл это, словно ему надо было только напомнить. — Я не хотел, ты помнишь? Если я вас не устраиваю, можно выбрать другого, я согласен. Но пока я — капитан, и я не допущу тебя на игру пьяным. — Да пошел ты! — слова у Френка на этом, видимо, закончились, и он замахнулся кулаком. Тим неуловимым движением перехватил руку. — Перестань, Френк. Иди домой, проспись, а завтра поговорим. Если ты устроишь скандал, то рискуешь вовсе вылететь из команды. Френк отшатнулся, посмотрел на Тима дикими глазами. — Ты выгонишь меня? Да плевать я хотел, я и сам уйду! Он развернулся и, шатаясь, с пьяной целеустремленностью пошел к выходу. Тим извиняющимся тоном пояснил: — Он вообще-то неплохой парень, это вот только последнее время… надо бы мне с ним поговорить… — Еще раз? — скептически хмыкнул Аксель. — Сколько ты с ним уже разговаривал? — Откуда ты знаешь? — удивился Тим. — Я тебя знаю. Ты с ним уже после первого раза разговаривал, так ведь? Ответить Тим не успел. Яростный рев форсированного двигателя на взлете ударил по ушам, и серебристая молния рванула вверх. — Что же он делает, придурок, — с тревогой пробормотал Аксель, глядя в небо. — У него хоть автопилот включен, я надеюсь? В следующее мгновенье стало ясно, что автопилот включен не был. Вместо того, чтобы развернуться в сторону города, машина нелепо дернулась, заваливаясь набок, а потом заплясала над самыми трибунами. Кто-то закричал. Аксель уже бежал, хромая, туда, где оставил свой флаер. Киборги могут общаться между собой напрямую, без слов. С людьми так нельзя, но Тим откуда-то совершенно точно знал, что именно собирается делать Аксель. И знал, что может ему помочь. Наверное, именно так понимала их обоих бабушка… наверное, с близкими людьми так бывает… Эти мысли проносились в сознании, а сам он уже бежал по трибунам, перепрыгивая через несколько ступенек, и процессор просчитывал траекторию безумного полета. Аксель сорвался с места не хуже Френка. Форсированного двигателя у него не было, зато навык полетов был такой, о котором этому придурку и не мечтать, причем в условиях, которые ему и в страшном сне не приснятся. Догнать его, поравняться и аккуратненько, скользящими ударами, оттолкнуть в сторону, за пределы стадиона… а там пустырь, там пусть садится, разбивается или летит дальше к черту на рога… Так, почти догнал… тут бы залететь слева, но там стойка флага мешает… а нет, уже не мешает. Аксель успел заметить, как внизу мелькнула стремительная тень в красной футболке, а потом стойка сложилась, как бумажная. Вот и хорошо… удар, скрежет металла о металл… Машину Френка отбросило вверх, и на миг Акселю показалось, что сейчас этот придурок перевалит через край трибун, и все будет хорошо… Не перевалил. Зачем-то дернулся в сторону, зацепил крылом край навеса, после чего его окончательно развернуло обратно. Обломок яркого пластикового навеса, кувыркаясь в воздухе, падал на зрителей. Последние метры Тим преодолел одним прыжком. Отбил обломок, словно мяч в игре, отбросил его в проход. Аэродинамика куска пластика отличается от аэродинамики волейбольного мяча, процессор просчитал это и внес соответствующие коррективы. Острый край пластика рассек ладонь до кости. Ничего страшного, заживет за три дня. Крови не было — у Тима с самообучением всегда было хорошо, и своих ошибок он не повторял. Аксель еще и еще раз подтолкнул Френка, потихоньку оттесняя его в сторону. Выбить его одним достаточно сильным ударом было бы слишком рискованно — у Акселя процессора в голове нет, а цена ошибки слишком высока. Он боялся не за придурка и, разумеется, не за себя — просто слишком хорошо понимал, что будет, если две машины столкнутся в воздухе над толпой. Машина Френка внезапно клюнула носом, устремилась вниз. Да что же он, сволочь, делает, нарочно, что ли? Попробовать толкнуть его снизу? Это же придется пройти вплотную над людьми… Все смотрели вверх, на обезумевшую машину, закладывающую немыслимые виражи. И только Тим смотрел вперед, на трибуны. Ему не надо было поднимать голову, он и на слух знал, где находятся обе машины. И знал, где они встретятся. Десяток мальчишек толпились в проходе, глядя вверх с азартом и восторгом. Тим врезался в них, сбил с ног, упал сверху, закрывая собой. Казалось, днище машины Акселя коснулось волос на затылке. Тим знал, что это не так, оставалось по крайней мере двенадцать сантиметров. Аксель ударил машину Френка снизу. Стекло колпака пошло мелкими трещинами, зато придурок, подброшенный вверх, наконец вылетел за край, в сторону пустыря. Аксель на всякий случай последовал за ним. Френк снижался — прямо на рядок хиленьких прутиков. На яблоневую аллею Тима. Аксель усмехнулся и в последний раз подтолкнул Френка в сторону. Посадка у придурка вышла довольно грубая, но ничего страшного… может, дурь из мозгов вытрясет. Аксель развернулся и подлетел к парковке. Выбрался из машины. Нога болела сильно, бегать ему пока явно не стоило. Прихрамывая, он пробирался к трибунам, взглядом высматривая своих. Лиза и бабушка стояли, крепко держась друг за друга, смотрели на него с одинаковой тревогой и гордостью. Аксель улыбнулся им обеим, махнул рукой… Тим шел ему навстречу. Аксель шагнул вперед, сгреб за плечи, то ли обнимая, то ли ощупывая — цел ли. — Ты как? Все нормально? Остекленевшие глаза медленно приобретали человеческое выражение, неподвижное лицо оживало — Тим выходил из боевого режима. Рана на ладони начала кровоточить. Очень хотелось ответить: «Работоспособность системы составляет 96%». — Ничего страшного, царапина, — заставил себя улыбнуться Тим. Аксель прекрасно понимал, что про царапину киборг вообще не стал бы говорить. — Сейчас, тут медпункт есть… сейчас перевяжем. — Да не надо, я и сам справлюсь, — смутился Тим. — Ну не будешь же ты на людях вылизываться! — резонно возразил Аксель. Они помолчали, не разжимая объятий. — Как Френк, не разбился? — спросил Тим. — Да что с ним станется! Известное дело, дуракам везет. Из команды-то ты его теперь выгонишь? — Конечно, нет! — Тим даже удивился вопросу. — Куда же он пойдет, если я выгоню? Вокруг гомонила толпа, за спиной Тима собрались его волейболисты, проталкивалась к ним Лиза, со стороны парковки раздавалась сирена полиции… Аксель понимал, что их разговор сейчас прервут. И тогда он крепче сжал плечи киборга и сказал с улыбкой: — А хорошо мы с тобой сработались, брат!