Snatch

      — Ненавижу, блядь, скинхедов, — сквозь зубы процедил Саурон, бредя по легкому морозцу в укороченной курточке.       Моргот все-таки уговорил его вылезти из дома в мороз и добраться таки по адресу, что был указан на визитке. Уговорил — в смысле пинками выпроводил за дверь, не дав даже мелочи на транспорт.       Впрочем, у Саурона был повод ехидно усмехнуться: мелочи он заранее успел набрать из кармана своего выпроводителя.       Пробираясь по не чищенным подворотням в глубь ословского гетто, он несколько раз порывался бросить все и вернуться в теплую квартиру, к родному дивану и растворимому кофе, но останавливало его каждый раз одно: Моргот, что грел зад на том самом диване и, должно быть, уже добивал скудные запасы кофе. Если бы Саурон вернулся к нему и сказал, что, хоть он и пытался, как мог, ничего не вышло, Моргот навряд ли был бы удовлетворен результатом, а это значило, что Саурон любой ценой должен был выбить иной.       Саурон даже не был уверен в том, что продвигается в верном направлении — обстановка вокруг явно не была хоть сколько-нибудь неформальной. Панельные дома с разношерстно заставленными балконами, унылые гаражи и разноцветные дети не располагали к наличию где-то рядом гнезда панк-рока.       Добравшись до нужной улицы и дома — то была ничем не примечательная пятиэтажка — он вздохнул и сматернулся, растирая закоченевшие руки. Цель была настигнута, но он искренне не знал, куда сунуться. Единственной жизнью в обозримом пространстве являлась кучка черных детей неподалеку, но от них, как подозревал Саурон, толку быть не могло.       Вдруг один из детей — мальчишка лет на семь, стоячую шевелюру которого едва могла сдержать ярко-оранжевая шапка — направился к нему.       — Где здесь клуб? — бесцеремонно обратился порядком подмерзший и задолбавшийся Саурон к мальцу.       Тот начал говорить ему на ломаном английском.       — Ты меня не понимаешь? Ты не говоришь по-норвежски? Клуб. Где здесь клуб? «Нолдор», — Саурон склонился к нему и достал из кармана визитку.       Лицо мальчика мгновенно прояснилось и он закивал. Саурон облегченно вздохнул, но тот, не теряя времени, показал довольно понятный жест, потерев большим пальцем об указательный.       — Чего? — Саурон поднял брови, иронично глядя на мальчика.       Тот совершенно серьезно ткнул в него пальцем, повторил жест, а затем указал на себя, после чего произнес со страшным акцентом:       — «Нолдор»! Я — «Нолдор», ты — деньги!       Саурон скривился, раскрыв рот и уперев руки в бока. Он уже был готов качать права, как тут из-за угла дома скрипнула железом дверь, а затем высунулся обритый наголо мужчина в армейских штанах. Не пройдя и шага, он согнулся и начал исторгать на снег омерзительного вида субстанцию.       Лицо Саурона мигом прояснилось. Убрав визитку в карман и показав мальчику средний палец, он с блаженной улыбкой направился в тот угол, откуда вывалилась блюющая человекоподобная особь.       Ничем не примечательная железная дверь поддалась с трудом, за ней вниз убегала кривая лестница. Проблематичен был спуск, ибо в перешейке от входной двери до другой — той, что была по ту сторону лестницы — освещения не предусматривалось. Саурон постоял в нерешительности — недружелюбность подвала его однозначно пугала — но тепло, шедшее из приоткрытой двери, стало главным резоном для спуска.       Быстро сбежав по лестнице, пока дверь не успела захлопнуться и оборвать доступ свету с улицы, Саурон налетел на вторую, из-за которой был слышен грязный звук электрогитар и агрессивный рев мужиков. За ней взору гостя предстало помещение, полное сигаретного дыма и этиловых паров, освещенное мутно-зелеными огнями и пропахшее потом. Он невольно сжался, глядя на огромные фигуры у настоящей барной стойки — те явно были настроены против любых субкультур — но, вспомнив недовольное лицо Моргота, понуро засеменил в их сторону.       — Феанор! — Проорал он в ухо обпирсингованного бармена, — мне нужен Феанор!       Бармен его так и не услышал, однако, усилия глотки не прошли напрасно: через три тела от него прежде лежащее мордой в стол воспряло и оживленно рыгнуло. Затем, промотав головой для ясности мысли, повернулось в сторону Саурона и бодро провозгласило:       — Ой! Я Феанор, друже. Чего тебе?