***
Камилла Белкорт поправила свои волосы и нетерпеливо спросила: — Долго ещё? Юный маг, имени которого Камилла и не запомнила, поднял голову от пентаграммы. — Почти готово. Я завершу рисунок и можно будет начать ритуал призыва. — Поторопись, — велела она тем тоном, который доступен только Камилле. Вампирша едва спаслась от лап Конклава. Кто бы мог подумать, что чёртов Магнус Бейн, который буквально ел у неё с руки столько десятилетий, вот так взбрыкнёт. Он собственными руками сдал её верхушке нефилимов. Хвала ночи, что эти ублюдки не спешили её убивать, предпочитая пытки и допрос. Как-никак глава самого крупного клана вампиров в Нью-Йорке, столько лет путешествовавшая по миру… Камилла знала многие секреты и тайны. Причём не только вампирские. Она едва смогла спастись, спасибо глупому нефилиму, который поддался её уверениям в светлой и чистой любви. Ей потребовалось несколько месяцев, чтобы расположить этого идиота к себе. А от приторности их романа до сих пор отвратительный сладкий привкус на губах. Такой же сладкий, как и кровь того нефилима, который ей поверил. Впрочем, если бы она снималась в кино, то смогла бы перещеголять по количеству Оскаров даже Мерил Стрип. — Я закончил, — сообщил маг, заглянув в старинный свиток, который дала ему Камилла. — Начинать призыв? Белкорт кивнула с интересом глядя в центр пентаграммы, где должен был кто-то появиться. Или что-то. Она сама смутно представляла. Просто однажды Магнус Бейн, ещё в бытность их совместных отношений, подарил ей древнюю рукопись, в которой рассказывалось о том демоне, который стал прародителем Детей Ночи. Здесь же содержался ритуал, который должен был призвать что-то дарующее силы вампирам. Разумеется, на свитке было множество предупреждений, о том, что неведомая сила сама выбирает себе хозяина и проведение ритуала опасно. Но кто не рискует? Тем более в самой себе Камилла была более чем уверена. Да и в текущем положении выбирать не приходилось. Чертовы нефилимы разыскивали её как преступницу и при поимке больше не будет пыток, Камиллу просто казнят на месте. Её клан теперь подчинялся Рафаэлю Сантьяго, да и прочие вампиры не встанут на сторону той, кто попал в немилость Конклава. Она с предвкушением наблюдала за действиями юного мага, который начал читать заклинание. Слово за словом, пас за пассом. Красные искры срывались с кончиков его пальцев, напитывая пентаграмму и заставляя ее светиться. В центре заклубился густой дым. Серое марево становилось всё темнее. Оно уплотнялось, пока на последних строках заклинания не взорвалось, оставляя на своем месте высокого мужчину в тёмно-жёлтом костюме с чёрной майкой. В его руках была каменная маска, покрытая трещинками. Старая, излучающая мощнейшую энергию маска с острыми вампирскими клыками и орнаментом, напоминающим хвост скорпиона, который берёт свое начало на надбровной дуге и заканчивается на лобной доле. — Где я? — спросил незнакомец, нахмурившись. Он осмотрелся вокруг, останавливая свой взгляд на единственных, кто был здесь помимо него. — Я призвал тебя, — твёрдо произнёс маг. Он мелко подрагивал, так как впервые связывался с кем-то настолько сильным. Юноша не знал как стоит вести беседу, потому спросил о том, что интересовало его сильнее всего, — эта маска в твоих руках является артефактом? Мужчина чуть прищурился, посмотрев на указанный предмет так, словно видит его впервые, после чего вкрадчиво и мягко произнёс: — Полагаю, тебе следует вести себя вежливее, когда разговариваешь с кем-то подобным мне. — Я — маг! Я призвал тебя и эта пентаграмма не позволит тебе покинуть её пределы. Так что будь сговорчивее. Острый взгляд призванного скользнул по краям рисунка на полу. В его глазах читалась насмешка. Камилла предпочитала хранить молчание, пока не разберется в ситуации. Она была импульсивной, но далеко не дурой. — Какие-то закорючки должны меня сдержать? — с чувством превосходства спросил мужчина, двигаясь в сторону мага. Последний выкрикнул укрепляющее круг заклятие и сделал пасс руками, усиливая защиту. В его глазах была паника. Мужчина попытался пройти сквозь линию, но силовое поле отбросило его обратно. Камилла и маг вздохнули с облегчением, но их оппонент только разъярился. Он прошипел: — Как ты смеешь? Ты ещё поплатишься за это. The World! — Последнее слово он выкрикнул так, словно призывал весь мир себе на помощь. А вот маг почувствовал себя куда увереннее, потому произнёс: — Пытаешься угрожать мне? Ну, давай посмотрим, что из этого выйдет. Ведь это не я заперт в… Он замолчал на полуслове. Неведомая сила подняла его над землёй. Парень захрипел и начал молотить руками воздух, используя кулаки и срывающиеся с них небольшие молнии. Секунда и магу свернули шею, отбросив на пол, как пустой мешок. Красные глаза запертого в пентаграмме обратились к Камилле. Та испуганно рухнула на колени. — Прошу, простите этого ничтожного мага за такой приём! Он не понимал, кого призывает. Я дала ему только часть свитка, в которой рассказывается о ритуале, способном открыть вам вход в наш мир из Эдома. — Так кого же призывала ты? — вновь возвращая своему голосу мягкость спросил мужчина. — Вы… древний демон. Прародитель всех вампиров. Тот, кто обладает великой силой. — Зачем же ты призвала кого-то столь могучего? — сощурившись спросил её собеседник. — Мне надоело прогибаться под гнетом ига нефилимов. Эти ангельские отродья диктуют правила жизни для всех обитателей нижнего мира. Не только вампиры, но и оборотни, маги и даже фейри прыгают под их дудку. Мне надоело питаться кровью животных и донорскими подношениями. Они запрещают нам убивать примитивных людей, заставляют оставаться в тени. Я надеялась, что кто-то могучий, вроде вас, сможет качнуть чашу весов в ту или иную сторону. Мужчина растянул губы в широкой ухмылке. — Иными словами ты призвала меня, чтобы я правил этим миром? Девушка на миг застыла, но выбора у неё не оставалось. — Верно, — произнесла она. Если выбирать между казнью от рук нефилимов и служению древнему демону, то она предпочтёт последнее. В конце концов, главное для неё не вражда нежнемирцев и ангельских выродков, а собственная шкура и достаток. Послышался грохот, от которого Камилла отпрыгнула в сторону, настороженно глядя на то, как пол под ногами красноглазого начал рушиться, будто от мощнейших ударов, разбивших линии пентаграммы. Как и всякий вампир, к тому же высший вампир, Камилла обладала огромными способностями. Потому отследить быстрое, едва уловимое глазу движение была более чем способна. Но не в этом случае. Не успела она и пикнуть, как её подняли за горло над полом. Красные глаза смотрели прямо на нее. — Твоё имя? — мягко, но требовательно спросил он. — Камилла, — прохрипела девушка. — Камилла, я подумаю над твоим предложением. Но сейчас, пришло время пополнить запас сил. Вампирша ощутила как пальцы этого существа прорезают её плоть, вытягивая кровь, как слабеют конечности. Она была в ужасе, пытаясь хоть как-то заинтересовать этого демона, хрипела заверения в верности и в том, что она сможет свести его с другими вампирами и объяснить, что и как устроено в этом мире. Но силы иссякали, в глазах темнело, а в мыслях бился единственный вопрос — неужели она проиграла?***
В здании Института нефилимов собиралась встреча представителей нижнего мира для обсуждения текущих вопросов. Этот комитет, призванный наблюдать за соблюдением мирного договора между носителями ангельской и демонской крови, собрался почти в полном составе. Представитель оборотней Люк Гэрровей проверял полицейские отчёты в своём телефоне. Работа копом, в свободное от должности вожака стаи время, приносила ему не только доход, но и позволяла оперативно реагировать на сверхъестественную активность. Этот высокий, чернокожий мужчина всегда сохранял серьёзное и сосредоточенное лицо, не позволяя себе расслабиться. Вот и теперь он периодически опасливо осматривал периметр, просто на всякий случай. Верховный маг Бруклина Магнус Бейн вежливо беседовал с фейри Мелиорном. Эта парочка, стоявшая рядом друг с другом, создавала впечатление будто вот-вот начнется вечеринка столетия, настолько эпатажно они смотрелись. Представитель магов был одет в до неприличия узкие сверкающие брюки тёмно-серого цвета и в бледно-голубую рубашку, щедро сдобренную стразами. И это не считая его причёски в виде шипастого ирокеза и яркого макияжа. Мелиорн, как истинный представитель Благого Двора, носил зелёную сетчатую рубашку, если, конечно, этот кусок ничего не скрывающей ткани можно было так назвать. Весь его торс был усыпан кучей блёсток, которые оседали на его белые брюки, добавляя им колорита. И только глава Нью-Йоркского Института Александр Лайтвуд пытался связаться с представителем вампиров Рафаэлем Сантьяго, который опаздывал. Этот высокий, темноволосый нефилим то и дело сводил к переносице брови и хмурился. Выглядел он, как и всегда, неприступным, сосредоточенным и ждущим подвоха ото всех и от каждого. В текущий момент — от вампиров. Алек достал из своего кармана стило, небольшую палочку с кристаллом на конце, которой нефилимы чертили ангельские руны. Он набросал в воздухе огненное послание, которое отправил Рафаэлю. Едва Алек закончил с этим, как дверь распахнулась и в помещение вошёл высокий блондин. Взгляды всех присутствующих устремились к нему, изучая тонкие, аристократичные черты лица, делавшие парня миловидным и привлекательным. Разве что красного цвета глаза отталкивали и портили впечатление. Но несмотря на подобное лицо, его фигура казалась слишком мужественной, вызывая диссонанс. Словно кто-то неаккуратно слепил вместе двух человек, выбрав голову красивого юноши и крепкое тело бывалого солдата. — Добрый вечер, господа, — улыбнувшись проговорил он. — Мое имя Дио Брандо. С сегодняшнего дня я буду представлять вампиров. Его голос был бархатным, обволакивающим, ему хотелось верить так, словно он использовал энчанто, силу вампирского очарования. — А что случилось с Рафаэлем? — спросил Алек, приближаясь к гостю. — Он больше не состоит в клане. Внутренний переворот. В помещении повисла гробовая тишина. Напрямую ни один из представителей своего вида не мог совать свой нос в дела Детей Ночи, но Рафаэль был им другом и почти сыном для Магнуса. — Он жив? — спросил верховный маг, сощурившись. Дио чуть склонил голову на бок и поинтересовался: — Вы были близки с Рафаэлем? Ответом ему послужила гробовая тишина. — Рафаэля Сантьяго больше нет в живых. Соболезную вашей утрате, — всё же проговорил вампир. По тону Дио сложно было понять насмехается ли он, или действительно выражает свои соболезнования. — Полагаю, теперь мы можем приступить к обсуждению насущных вопросов? — предложил он. Но маг буравил его взглядом сжимая и разжимая кулаки. Люк, как и все оборотни, ненавидел Детей Ночи. Демоны, давшие начала этим представителям нежити, враждовали между собой и это же отношение передалось их потомкам. Рафаэль и Саймон — были единственными вампирами, к которым Люк хорошо относился. Алеку было жаль бывшего товарища, но куда сильнее его волновала реакция Магнуса. Маг нашел Рафаэля, когда того едва обратили и заботился о нем, обучая существованию в новых условиях. Он стал ему практически отцом. Потеря такого важного существа была тяжким бременем. Но обычно Магнус сохранял трезвый рассудок. Единственный, кому были совершенно безразличны перипетии смены власти у Детей Ночи, был фейри Мелиорн. — Как ты? — спросил Алек у мага. Но тот не ответил, всё ещё пытаясь обуздать обуревавшие его эмоции. — Этот ваш Рафаэль… он практически не страдал. Я убил его быстро. Только получил кое-какую нужную мне информацию, и более не стал мучить. Кровь высших вампиров очень вкусна. Так что его частица навсегда останется во мне. Красные глаза изучали Магнуса. В какой-то миг Алек подумал, что этот тип нарочно провоцирует мага, словно знает о его связи с Рафаэлем. Только он не понимал, для чего Дио подобное? У них были какие-то счеты с Магнусом? Эти мысли были успешно отброшены в сторону, едва на запястьях мага заплясали голубые искры. — Нет! Успокойся, Магнус! — Воскликнул Алек, бросаясь к нему. Но отточенные столетиями пассы, позволяющие сотворить заклинание, были куда быстрее. В Дио полетел залп из нескольких огненных шаров. Тот улыбнулся и сказал: — The World! Никто толком не понял, что произошло, но Магнус с грохотом впечатался в стену, а его шары пролетели мимо Дио, устремившись в ни в чем не повинные предметы мебели. Вампир стоял чуть поодаль от прочих присутствующих. — Надо полагать, вы именно таким образом ведете переговоры, направленные на урегулирование конфликтов между нежитью? Или этот маг будет наказан? Алек был главой Института нефилимов. Он был полуангелом, в конце концов! Представители его рода на протяжении веков следили за порядком в мире, держа в узде вампиров, оборотней, магов, фейри и демонов. Они оберегали примитивных людей. Это было у него в крови. Привито ему с детства. Но, помимо прочего, Алек был влюблённым парнем, и сердце его целиком и полностью принадлежало Магнусу Бейну. Потому он плевать хотел на Дио и его требования, на то, что он нарушает субординацию, проявляя эмоции. Куда больше его волновало состояние мага. — Магнус! — крикнул он, бросаясь к пострадавшему. — Магнус, что с тобой? Ты в порядке? Дио вскинул брови. — Личные отношения превыше профессиональных? — спросил он. — На вас это также распространяется? — уточнил он у Люка и Мелиорна. Фейри тактично промолчал, предпочитая понять какое дальнейшее развитие получит вся эта ситуация, чтобы в подробностях доложить обо всем своей Королеве. А уж она решит, на чьей стороне будет Благой Двор. — О каких профессиональных отношениях речь, если вы заявляетесь сюда и рассказываете, что убили нашего друга, провоцируете Верховного Мага Бруклина? — спросил Люк. — Провоцирую? — переспросил Дио, сощурившись. — Провоцирую… — повторил он, будто смаковал это слово, пробуя на вкус. — Четырёхсотлетнего мага? Или сколько ему? Провоцирую информацией о том, что вампиры не поделили власть и главой клана стал более сильный и достойный? Провоцирую тем, что не стал демонстрировать свою силу и завуалированно угрожать вампирам, практикуя издевательства и пытки их бывшего руководителя? И что же это за Верховный Маг, который от пары фраз бросается на другого, словно мальчишка? Я понимаю нефилима. Он молод и горяч. Но маг? Вот уж нет. Дио говорил мягко и вкрадчиво. Ему хотелось верить, его хотелось поддержать. Будто вампирское очарование того действовало постоянно, пробираясь под кожу каждому, кто его слышит. Но минутное очарование не заменит узы дружбы и взаимовыручки. — Магнус твоя цель. Ты специально говоришь все это, чтобы посеять раздор среди членов собрания! — пылко возразил ему Алек, помогая магу подняться. — Что ты, Александр, — возразил Дио. От этого обращения парень вздрогнул. Полным именем его называл только Магнус. Также мягко и мелодично. Из уст Дио его имя звучало почти идентично, но в нем не было той же раскатистой «Р» или тягучей «А». Почему-то Алека взбесила подобная вольность. Имя «Александр» только для Магнуса. Дио тем временем продолжил свою речь: — Если бы я хотел взбесить этого мага, то я мог бы… Хм-м… скажем, приударить за его парнем или убить его кота. Мог бы пошатнуть его репутацию. Или красноречиво описывать, как я вытягивал нужную мне информацию из Рафаэля Сантьяго. Как я ломал ему пальцы, раз за разом ожидая, чтобы те срослись вновь, а потом повторял процедуру. Или как морил его голодом, наблюдая безумные муки. Знаете, на что похожа вампирская жажда? Это сродни ломке наркомана, когда теряешь рассудок и следуешь за инстинктами. Мог бы поведать, как я вырвал бедному Рафаэлю руку, наслаждаясь хрустом костей, звуком рвущейся плоти, его душераздирающими воплями, сорвавшими ему голос. Мог бы рассказывать, как тот молил о смерти, повторяя «Dios mio», но я этого не рассказывал. Если первые слова вампира разозлили Магнуса, то подобное описание пыток того, кто был ему дорог, начисто лишили мага рассудка. Боль потери того, кто был с ним столетие. Того, кого Магнус воспринимал как близкого и родного, — всё это стало катализатором. Если изначально он атаковал с целью нанести вред, то теперь желал уничтожить Дио. Стереть с лица Земли его, и его мерзкую ухмылку. Искры, плясавшие на руках, стали красными. Магнус сделал жест, словно толкает что-то вперёд. С его пальцев сорвалось свечение мутного цвета, устремившееся в противника. — The World! — восклинул Дио, резко оказываясь около мага, минув его атаку и ударяя в грудь. Стоящий рядом Алек услышал противный звук ломающихся ребер, следом за которым неведомая сила схватила Магнуса за предплечья, приподнимая его и ломая обе руки, чтобы маг не смог больше творить заклинания. — Отпусти его! — воскликнул Алек, выхватывая клинок серафимов. Это оружие нефилимов засветилось, едва он назвал меч ангельским именем. Подобный клинок мог сразить любого нежнемирца или демона. За исключением, разве что, высших демонов и самих ангелов. — Алек, отойди от него! — закричал Люк, но неведомая сила уже перехватила клинок. Дио самодовольно ухмыльнулся. — Только Станд может навредить Станду, — произнес он. Люк обернулся волком и попытался атаковать вампира со спины, но тот воскликнул: — The World! Никто из них толком не понял, что вообще случилось. Клинок был выбит из рук нефилима и град ударов отбросил его в сторону. Волка же откинуло словно ударом ноги. Дио тяжело дышал после драки и немного вспотел. — Я слишком быстр для вас, — пояснил он. — Нападение на представителя вампиров тремя членами совета… Полагаю, это можно считать основанием для расторжения договора по инициативе магов, сумеречных охотников и оборотней. После этих слов он покинул помещение, воспользовавшись вампирской скоростью. Стоящий посреди комнаты Мелиорн только отметил, что этот тип действительно двигался очень быстро. Куда быстрее всех известных ему вампиров. А ещё он объявил о выходе вампиров из союза, о расторжении договора, что значило лишь одно: начинается новая война между нежитью и нефилимами.