Выхода нет

Кровь... она везде. Некогда прекрасный город, кой окружало море с трёх сторон. Величественные башни высотных зданий, белоснежный камень мостов, уютные маленькие здания с ажурной архитектурой позапрошлого века, соседствующие со стеклобетонными исполинами... Дальневосточная башня, храм не так давно зародившегося искусства. Искусства или науки? Неважно. Ничего из этого больше нет. Я шёл, ведомый Зовом, по улице Светланской. Повсюду были разрушенные здания, везде валялись трупы: мужчины, женщины, дети, старики, мои враги, мои братья, сёстры, ученики, отдавшие свою жизнь ради прощального самоубийственного заклятия. Город был пуст. Возможно, если бы мне навели портал раньше, всё было бы гораздо менее ужасно. Если бы я умел эти порталы создавать, то всё бы оказалось ещё более радужно. Но что сделано, то сделано. Бастион сохранил вежливый полунейтралитет и оставил Властителей Душ сражаться в одиночку. Спасибо, что хоть домой переправили. Даром, что поздно. Город был пуст. В нём осталось всего лишь два... человека? Или, вернее сказать, чудовища? Я тот, кто судит и выжигает души тех, кто посмел задеть моё весьма субъективное чувство справедливости, и тот, кто пытает и истязает людей не ради удовольствия, но ради силы. Да, мы действительно чудовища, которые ставят свои принципы и амбиции выше людских жизней. Но это мои жизни. Этот город мой. И все, кто в нём живёт, точнее жил, принадлежат, точнее принадлежали, мне. Я поклялся их защищать. Я поклялся сделать их жизнь лучше, хоть и ради того, чтоб они в ответ сделали лучше мою жизнь. И что же я вижу? Вижу, что я всё просрал. Как всегда. Это уже не важно. Он - последний из своего ордена. Я - последний из своего клана. Этого достаточно. Убитые братья, сёстры, ученики, беременная жена - это уже на заднем плане. Всё, что надо - наконец решить последний вопрос между нами. От Казанского храма осталось лишь центральное здание, где находился соборный зал с кафедрой. -Я ждал тебя, ученик. -Я знаю, учитель. -Итак, Андрей, кажется наше несогласие по поводу отношений с простыми людьми достигло апогея. -Да, Виктор, пора решить этот вопрос. Я знал, что не смогу выиграть. Я понимал это. Два мага теней, практически неуязвимые для всех остальных, сошлись в поединке, где никому не суждено выиграть. Нет смысла ломать разум, концентрироваться на плоти или выворачивать на изнанку органы: твоя сила всё равно уйдёт в тень. Всё, что оставалось - это швыряться друг в друга камнями, осколками стёкол и рубиться на клинках. Он хорошо знал рапиру, я неплохо умел фехтовать на абордажной сабле. Недостаточно неплохо, учитывая Его превосходящие способности в телекинезе. Когда моя пронзённая в сухожилия нога уже работала лишь за счёт кукольной магии, я вдруг вспомнил одну старую уловку - аиучи. Идиотская японская техника, которая заключается в том, что ты принимаешь на себя атаку оппонента, после чего, сковав его в перемещении, наносишь смертельный удар. Да, это не самоубийственные заклинания-"гранаты" типа "полёта мотылька", которые на нас с моим визави не сработают, а просто тактическая уловка. Что же, я мог удержать сознание и физическую активность секунд пять после смерти сердца.

***

Красивая трёхгранная стальная рапира с посеребренным эфесом вспорола насквозь тело с виду молодого парня. Светловолосый мальчик лет двадцати в расписанном разными рунами и знаками черном пальто выхаркнул кровь, которой захлёбывались его лёгкие. Напоследок он лишь сверкнул своими светящимися неестественным зеленым цветом глазами и прошептал: - Я победил. Взмах руки. Отлетевшая голова. Захлёбываясь в крови и теряя сознание, старый душой, но молодой телом и разумом мальчик думал лишь об одном. -В следующий раз я не хочу никого убивать. И весь мир заволокло Тьмой.