❄️Flashback❄️
Англия расхаживал в особняке, покачивая бедрами и попивая свежий и, по всем параметрам, изысканный чай. На столе, что стоял напротив окна, лежала груда бумаг, некоторым из них не повезло оказаться на полу. Широкие двери распахнулись, впуская запыхавшегося Джонса. Англия оценивающе оглядел бывшего воспитанника и сел в кресло, ожидая долгую тираду о несправедливости жизни. Однако Америка уселся в кресло неподалеку, тяжело вздыхая. — У тебя что-то случилось? — как-то даже слишком спокойно спросил Артур. — Случилось, но тебя это вряд ли должно беспокоить, — тоскливо отозвался Альфред. «Ну, раз приперся — говори уж, ты мне пришел на мозги капать своими вздохами боли и отчаяния?!» — негодовал про себя Керкленд. — Ты мог бы поделиться со мной, а я бы подумал над твоей проблемой, — старался сохранить невозмутимость Артур. — В конце концов, ты ведь для чего-то пришел. Джонс немигающим взглядом уставился на Керкленда. — А ты можешь… — начал неуверенно Америка. — Сделать зелье? — Э-эм… ну, тут зависит от сложности, да и я как-то сильнее в заклинаниях, — занервничал Англия, но последующие его бормотания были прерваны: — Понятно, не стоит. «Да что с ним такое?» — стояла в голове Артура одна единственная мысль. — Послушай, ты можешь рассказать мне. Собеседник мученически возвел взгляд к потолку и потускнел ещё сильнее. Артур всегда спрашивал его обо всем, ведь знал, что «настоящие» проблемы он не расскажет. По очень ценному мнению Англии, настоящие проблемы — это проблемы в стране: экономика, политика, общественные настроения и прочее. С ним невозможно не согласиться. Да, это невероятно цинично, но объективно. Коротко говоря, Альфред о таком публично вздыхать не станет, ведь, насколько Артур знал, в штатах все более-менее спокойно. — Я… мне нужен он, как воздух, понимаешь? Мне никто не нужен, кроме него. Это невозможно описать, я засыпаю и вижу его образ перед глазами, а когда просыпаюсь — представляю его. У него такой голос, такой взгляд. Знаешь, Арти, я хочу утонуть в его глазах, умереть ради них, но все должно быть не так. Он должен зависеть от меня, он должен хотеть моего внимания, он должен… любить меня? Я знаю, я многого прошу, но почему я терплю это, а он — нет? Но самое ужасное заключается в том, что он равнодушен ко мне полностью, он… устал от меня, — закончил Альфред, и в его глазах появились прозрачные слезы, что чуть сияли на редком лондонском солнце. Артур забыл о своем чае и сейчас не потягивал ароматный напиток с лицом, словно он психотерапевт и слушает очередного безумца, так и не поняв, что безумнее всех здесь он. Англия слушал каждое слово, это был один из тех невероятно прекрасных случаев, когда Америка говорил все, что думал, когда его слова и мимика были совсем как тогда, во времена колоний… но далеко не это заставило Артура отстранить от себя мир и направить все внимание на Джонса, о нет, причина намного хуже: в этом беспрецедентном мальчишке Керкленд нашел тепло… Сейчас все кардинально не так, черствость не могла обойти стороной никого, были только единичные случаи, но в них ещё стоит разобраться, возможно, свой шкаф со скелетами у них спрятан еще глубже, чем у других. Англия осторожно и бесшумно приблизился, обхватив подрагивающее тело руками. Америка уткнулся в родное плечо, подавляя всхлипы, что давно стало бесполезным. Барабан прокручен. — Кто он? — дуло у виска. — Россия, — выстрел. Только через несколько секунд Артур заметил, что не дышит. Он испытывал даже не печаль, он испытывал горе, отчаяние, сожаление. Смесь всего плохого, которая накопилась за все это время. Керкленд резко отстраняется от Джонса, кидает на него полные злобы глаза и широким шагом уходит из кабинета.❄️The end of flashback❄️
— Точно… он же говорил мне, — прошептал Артур. Америка с все той же голливудской улыбкой приближался к Англии, держа в руках светло-розовую тряпочку. — Итак, Арти, как я и говорил, для начала я покажу тебе релакс-комнату! Присаживайся, — весело посмеялся Америка. — Альфред, я тут подумал, что мне нужно в уборную… и попить! — пугливо озирался Артур. Однако Джонс пропустил эту реплику мимо ушей и прижал тряпку к нижней части лица Керкленда. Последний хотел отстраниться, но с другой стороны его тоже держали ладонью. Спустя пару секунд Англия обмяк в чужих руках, а Америка все также улыбался, правда с толикой безумия в глазах. — В следующий раз, Артур…❄️❄️❄️
— Сергей Викторович, не хочу на Вас сильно давить, но Мария Захаровна сказала мне… — вкрадчиво и с расстановкой говорила Беларусь. — Да мало ли чего она сказала? Ну ляпнула, не подумав, с кем не бывает? — отмахнулся Лавров, но быстро добавил: — Прошу прощения. — Нет, Вы все-таки послушайте: по её словам за Иваном нет абсолютно никакого наблюдения, как это понимать? И какие меры безопасности вы приняли? — настаивала девушка. Министры обороны и иностранных дел быстро переглянулись. — Ну, Наталья Николавна, Вы ж знаете, Брагинский — птица вольная, Вам это известно лучше всех, — пытался разрядить обстановку Шойгу, но растерянный взгляд уверенности не внушал. — Я прекрасно понимаю, что мои привычные аргументы для вас бесполезны, однако… — Наталья лукаво улыбнулась. — Известно ли вам, что после повторного похищения, вам как минимум придется освободить свои кабинеты и должности, а максимум — сесть за решетку! — хищно оскалилась девушка. — Де-юре это невозможно, — возразил Сергей Викторович. — И в мировой практике такого нет, — добавил Сергей Кужугетович. — А мы будем де-факто и первооткрывателями, — сквозь зубы процедила Беларусь. В сторонке сидел Игорь и изо всех сил старался слиться с ближайшим шкафом, но почему-то не выходило. Министры и Беларусь уже битый час прожигали друг друга глазами, явно не настраиваясь на компромисс. Вот в этот-то момент следователь и подал голос: — А давайте лучше просто навестим Ивана? Трое споривших удивленно взглянули на него. Ну-у, не совсем уж и удивленно… Шойгу просто вскинул бровь, вероятно забыв, что Игорь все еще тут; Лавров чуть шире раскрыл глаза, а Арловская резко обернулась и поправила подол платья. — У нас приказ… — робко начал Лавров, но был сразу же перебит: — Великолепная идея, Игорь, — нарочито громко произнесла Наталья, яростно взглянув на министра иностранных дел. — Нет, мы и в самом деле не можем, — договорил все-таки министр. — Хорошо, давайте подумаем: за Иваном вы не следите, и никто не знает где он сейчас, не навещаете вы его из-за дурацкого приказа, который ни разу не целесообразен, — снисходительно скрестила руки на груди девушка. — Все немного не так, мы можем его посетить, но не можете Вы, — вставил свое слово Шойгу, но сразу же откинулся назад в кресло, давая понять, что дальше он спорить не намерен. — И чем же это обосновывается? Вы думаете, я буду похищать своего брата? — Да Бог Вас знает… — пытался тихо произнести Лавров. — Что?! Как грубо! Я, как минимум, отпадаю по многим критериям, а ещё являюсь его сестрой, а вы ставите между нами ненужные преграды, — Беларусь была решительна как никогда. Министры неоднократно за эту встречу рассматривали вариант добровольной отставки, поскольку такое давление, да ещё и на старости лет… — Ладно, — раздраженно рявкнул министр обороны. — Выезжаем. Арловская растянула губы в довольной ухмылке и просунула руки в рукава пальто, которое учтиво поднес Сокольников.❄️❄️❄️
Людвиг сидел в зале ожидания и неотрывно глядел в большое окно на самолеты. Германия, как известно, живет долго, но до сих пор удивляется такому прогрессу. Вчера, считай, в каретах ездил, а сейчас за пару часов можешь быть на другом конце Земли. Для стран планета и так была сродни коммуналке, но перемещались они исключительно как все простые смертные. Обзор загородил какой-то человек. Он либо был очень тупым, либо чего-то хотел. Но Байльшмидт-младший пришел к заключению, что сидит он здесь не просто так, а кого-то ждет. Людвиг поднял глаза и с опаской посмотрел на брата. Гилберта как катком проехали: лицо было помятое, под глазами темные круги, а копна волос на голове отдаленно напоминала сено; более того, несмотря на то, что Гил был раздолбаем, он имел крайне чистоплюйские наклонности, а одежда, по виду, спертая у бомжа, сидела крайне неуклюже, насколько применимо здесь это слово. — Гилберт, ты… — хотел что-то сказать Людвиг, но был беспардонно перебит: — Просто заткнись, — прошипел экс-Пруссия и плюхнулся рядом. — Заткнись. Германия решил, что не в том положении, чтобы перечить, и послушно замолк.❄️Пару часов назад❄️
Гилберт осмотрелся. Дела обстояли худо: дверь закрыта, телефон, что называется, — кирпич, а еды никакой. Порешив, что как-то выпутываться нужно, Калининград схватил бумажник с телефоном-кирпичом и открыл окно. Третий этаж. Пруссак постоял у окна, решаясь на полное безумство, но он человек слова и раз сказал, что прилетит, значит сказал… Копчик болел невероятно, пришлось даже зажать зубами портмоне, чтобы не заорать на всю улицу. Задница болела еще больше, ибо там лежал телефон, а точнее то, что от него осталось. Как бы Тино ни славился своими неразрушаемыми «Nokia», а Гилберт и это сломает. Вокруг здания, где Гил❄️❄️❄️
— Здравстуйте, Евгений Александрович, прошу прощения, — едва выговорил Япония. — Как Яо чувствует себя на данный момент? Врач обернулся, обваражительно улыбаясь. — О, Кику, рад тебя видеть, — помахал мужчина парню. — Я очень удивлен, кости страстаются неверотяно быстрыми темпами. Я фиксирую огромные улучшения буквально каждый час, — аж светился тот. — Это поразительно. Там, где нужна была срочная операция, все зажило само, просто фантастика! — Это очень хорошо. А как быстро он сможет восстановится? Евгений схватил японца за плечи и затащил прямиком в свой кабинет. — Мне верится с трудом, но у меня натурально нет слов, только взгляни на отчеты по его состоянию! Но больше всего меня интересует откуда у него появляется новая кровь? Я же только вчера уже готовился к переливанию, а тут такое. Это ведь научный прорыв! Господи, невероятно, — у мужчины в глазах зажегся неподдельный научный интерес к этому случаю, ведь случай-то, наверное, такой попадается один раз на миллион, а то и меньше. — Но все же, — отвлек от размышлений врача Япония, как скоро Кит… Яо сможет выйти из больницы? — Вопрос, конечно, занятный. Я ведь отвечал тебе недавно, но, как видишь, колоссально ошибся. Не могу сказать, разумеется, точно, но если все так и дальше пойдет, то через неделю оклемается. — Он так и не очнулся? — огороченно спросил Хонда. — Прискорбно, но боюсь, что так, — покачал головой врач. — Но оставайтесь спокойны, Вашему брату ничего не грозит. А то, что грозило, давно прошло без медицинских вмешательств. — Хорошо, спасибо, я как-нибудь потом ещё зайду. — Всего доброго, — все также сиял врач. Кику тихо закрыл дерь, а Евгений свалился на свой стул. — Вот дьявол, «улыбайтесь по протоколу», — передразнил мужчина писклявым голосом. — А сама-то чего ходит с рожей как у Цербера?