Ataashi Asaara

      Наутро Стражи и выбранные ими рекруты двинулись в обратный путь. Все зорко следили за Хелой — на случай, если ей вздумается убежать. Авварка видела это и не предпринимала попыток к бегству, но и разговаривать с остальными не желала, а на привале садилась подальше от всех. Донвалл посмеивался над ее упрямством: он спокойно принял свою судьбу и, похоже, чувствовал себя настоящим Стражем. Гурд же, кажется, вообще не очень интересовался происходящим, рот открывал редко и в основном обращался к Адайе. Однако, когда он и Асаара оказались в дозоре ночью, Гурд все же решился с ней заговорить.       — Кунари в здешних землях днем с огнем не сыщешь, — сказал он. — Наш купец Хельфсдим говорит, что их и в Вал Руайо мало совсем. Как ты тут оказалась?       — Мы плыли на корабле. В Орлей. Был шторм, и многие погибли. Я уцелела. Сначала меня нашли крестьяне, потом Стражи. Натаниэль пришел за мной.       — Ого. — Гурд почему-то поежился. — И тебя сразу взяли в Стражи?       — Да. Но я не знала, куда иду. Не знала языка.       — Ого. А Стражи часто к себе берут вот так… без разбору?       Он опасливо косился на нее, задавая вопрос. Но Асаара не видела в его словах ничего обидного — ее ведь действительно взяли просто так, безо всяких испытаний, наугад. И ей очень повезло, что так сложилось.       — Это всегда по-разному. Иногда спасают умирающего. Иногда берут так. Иногда… выбирают лучшего.       — Надо было вам тогда самого авгура брать, раз лучшего мага искали.       — Адайя не просто так выбрала тебя. Она знает, что надо делать.       — Может…       Вдруг он резко обернулся и сотворил какое-то заклинание. Посмотрев в ту сторону, Асаара увидела неподвижно застывшую Хелу с мечом в руке. Авварка была совсем рядом с ней. Мышцы ее лица еле двигались, но она все равно гневно косилась на Гурда.       — Хела, — укоризненно покачал он головой. — Тебе заняться нечем?       — Предатель, — сквозь почти сомкнутые зубы отозвалась Хела. — Сдался низинникам.       — Перестань. — Гурд вздохнул. — Все уже решено. Даже если ты поубиваешь всех нас, ты не вернешься в оплот, тебя там никто не ждет. В бегах жить тоже не дело. Мы станем Стражами, это дело решенное. Перестань бороться со своей судьбой.       Услышав его слова, Асаара пораженно застыла. Гурд, маг из племени авваров, говорил почти теми же словами, что и тамассран Пар Воллена. Прежде чем она успела понять, что делает, она заученно проговорила на кунлате:       — Борьба — иллюзия. Прилив начинается и заканчивается, но море — неизменно. Не с чем бороться.       Поймав удивленные взгляды авваров, Асаара опустила глаза. Она и сама была недовольна тем, что все еще вспоминает слова тамассран. Они ведь лгали ей. Тамассран, виддасала и арвараад отняли у нее свободу, сделали рабыней (хотя сами говорили, что только тевинтерские бас держат рабов) и заставили смириться со своей судьбой, которую сами же ей навязали. Кун принес ей не спокойствие и мир в душе, но боль и чувство несправедливости, которого она не могла толком выразить и даже осознать, но все же ощущала. Невозможно было радоваться предназначению саирабаза.       И все же этот юноша, ничего не знающий о Кун, говорил мудро. Судьба рекрутов уже решена, пусть с Хелой и вышло плохо. Они не смогут ничего изменить, и самое лучшее, что им можно сделать — смириться и принять свою судьбу.       Стало быть, кое в чем Кун действительно говорит правду.       Асаара была так увлечена своими мыслями, что пропустила мимо ушей остаток разговора Хелы и Гурда. Очнувшись, она помогла ему связать авварку, чтобы та не совершила еще какую-нибудь глупость. И только затянув последний крепкий узел, Асаара наконец поняла, что Хела пыталась ее убить.       — Моя смерть ничего не решит, — Асаара говорила негромко, чтобы не разбудить остальных, но все же внятно для авварки. — Ты останешься со Стражами или умрешь. Тебе не надо умирать. Ты хороший воин.       — Оставь меня в покое, — прошипела Хела: ее лицо уже отошло от паралича.       — Мне еще рано умирать. Тебе тоже.       Авварка попыталась лягнуть ее ногой, но не смогла. Надувшись, она отвернулась и издала негромкий протяжный вздох.       — Как ты ее заметил? — спросила Асаара у Гурда, теперь уже не выпуская Хелу из поля зрения. Тот пожал плечами:       — Почувствовал. А ты нет?       Она покачала головой.       — Ее кровь кипела, словно сам Гаккон направлял ее руку. Авгур учил меня распознавать боевую ярость, которую не видно и не слышно.       Асаара изумленно молчала. Даже Командор, похоже, так не умел — ну или, по крайней мере, никогда не говорил об этом. Распознавать врага, чувствуя его, должно быть, через еле заметное движение Завесы — и чтобы он при этом не был порождением тьмы… она не знала, что такое возможно.       — Это редкий дар, — наконец сказала она. — Расскажи Командору. Он тоже чувствует Тень… лучше, чем я.       — Адайя говорит, что ваш Командор нашему авгуру под стать. Он говорит с богами?       — Да, — не задумываясь, ответила Асаара. — У него есть друзья среди духов. Он говорил мне о них.       — Правда? — Гурд явно заинтересовался. — Боги приходят к нему снова и снова? Кто благоволит ему? Те, что дают мудрость? Те, что вдохновляют на битву?       — Долг.       Командор как-то рассказал ей о том, что давно знаком с духом Долга, и порой они даже общаются в Тени. Правда, Командор говорил, что этот дух — «страшный зануда, ни о чем, кроме долга, бубнить не способен», но все же это впечатляло. Сама Асаара побаивалась духов: хотя иногда во сне она видела сущностей Тени, настроенных к ней не враждебно, она не говорила с ними, лишь наблюдала издалека. Командор же, наоборот, спокойно призывал духов, никогда не чурался их — и даже говорил порой, что ему с ними легче, чем с эльфами. Асаара никогда не знала точно, шутит он или нет.       — Долг — это хорошее намерение, — одобрительно кивнул Гурд. — Помогает делать то, что… ну, что должно.       Асаара кивнула. Помолчав немного, он спросил:       — А ты не общаешься с богами?       Сама формулировка «общаться с богами» напрягала Асаару. Она не успела проникнуться верой Ривейна, но Кун точно дал ей понять, что никаких богов не существует — есть только предназначение. Поэтому все эти сцены из Песни Света, где Андрасте якобы говорила с Создателем, казались ей бессмысленными. Возможно, Андрасте — если она вообще существовала — говорила с могущественным духом, это могло быть. Но зачем Церковь изобразила этого духа богом еще хлеще, чем это делают аввары? Как кто-то может создать всё? Это даже на детскую сказку не походило — слишком уж многое возлагали люди на своего «Создателя». Впрочем, кажется, долийские эльфы тоже на полном серьезе верили в богов и в их всемогущество. Асаара точно не знала их религии, как не знала и гномьей — но сама идея живого и всемогущего бога казалась ей глупой и странной.       — Я не привыкла к духам, — сказала она вслух. — Умею призывать огонь — хорошо. Умею лечить — плохо. Говорить с духами… это Командор может, не я.       — Ясно.       В его голосе послышалось разочарование. Аввары явно придавали духовной магии большее значение, чем другим школам. «Адайя молодец: правильно выбрала мага. Командору как раз это и нужно».       — Хорош болтать, — пробурчал сквозь сон Донвалл. — Спать мешаете.       Гурд выпрямился и принялся зорко смотреть по сторонам. Асаара последовала его примеру. В конце концов, они уже сказали друг другу все, что было важно.       Вскоре Стражи достигли Амарантайна, и на горизонте показалась Башня Бдения. Аввары с интересом вглядывались в крепость — до тех самых пор, пока Адайя не сказала, что эта крепость, оказывается, была построена племенем авваров в незапамятные времена. Хела в ярости сжала кулаки.       — Значит, — гневно воскликнула она, — низинники заняли Твердыню Тысячи Неспящих и считают ее своей?       — Да уже давно, — пожал плечами Натаниэль. — И она уже многие века называется Башней Бдения. Наша семья много поколений владела этой крепостью.       Полный ненависти взгляд Хелы устремился на него, но Страж невозмутимо продолжал:       — Если хочешь знать, древний авварский склеп в подвале еще сохранился. По крайней мере, несколько лет назад никакая нежить там не бушевала.       — Ты смеешься мне в лицо, низинник, — угрожающе отозвалась Хела, — чувствуешь себя безнаказанным. Не искушай богов, иначе они снова поднимут мою руку.       — Снова?       Асаара и Гурд промолчали. Хела бросила в их сторону едва заметный удивленный взгляд, но все же договорила:       — Тебе стоит научиться почтению, низинник. Не похваляйся тем, что твоя семья, как стервятник, утащила в когтях добычу. Это не твоя заслуга — и не заслуга твоего ордена.       — Уж что-что, — неожиданно вмешалась Адайя, — а владение этой крепостью наш орден заслужил. Именно Стражи остановили Мор в Ферелдене — а после этого именно Башня Бдения, которую Стражи как следует отстроили, выдержала основной удар порождений тьмы. Эти стены выдержали больше налетов, чем ты можешь себе представить — и именно Стражи заново отстроили ее, чтобы сохранить наследие твоего народа. Это тебя тоже не устраивает, Хела?       Все удивленно посмотрели на маленькую эльфийку, которая говорила непривычно сурово и строго. Даже Хела не стала возражать и молча отвела взгляд. Адайя же, сжав в руке посох, решительно устремилась вперед. Похоже, сейчас она не хотела выслушивать даже слова поддержки.       В самой Башне их встретили с интересом. Сайлас, увидев эту толпу, поспешил привести Командора. Лица авваров при виде его немного вытянулись: должно быть, они ожидали кого-то повыше ростом.       — Ничего себе, — удивленно заметил Командор, — вы взяли сразу трех рекрутов?       — Да, — кивнула Адайя. — Мы надеемся, что они достойно послужат ордену.       Эльф с интересом оглядел их, задержавшись на Гурде.       — Маг? — с улыбкой уточнил он. Тот кивнул:       — Гурд Келльсен. Ученик авгура.       Командор протянул ему руку, и Гурд пожал ее. Затем эльф выслушал приветствие лучника:       — Донвалл Харальдсен. Я не знал, что ваша крепость — Твердыня Тысячи Неспящих. Для меня будет честью служить там, где когда-то сражались с врагами мои предки.       — Да, — кивнул Командор, — тут осталось много следов авварской истории. Идолы ваших богов, статуи, древний склеп… мы постарались оставить все это нетронутым.       — Хорошо, что вы уважаете наших мертвецов.       Наконец Командор посмотрел на Хелу. Та не подала ему руки, только вскинула голову и сказала:       — Хела Мирсдоттен. Меня насильно запихнули в ваш орден. Я никогда не хотела становиться Стражем, и сейчас не хочу.       — Начинается, — раздраженно вздохнул Донвалл.       Адайя отвела глаза. Чувствуя, что надо что-то сделать, Асаара сделала шаг вперед и сказала:       — Я выбрала Хелу. Я принимаю вину за это. Она хорошо сражалась на арене, и я выбрала ее. Не подумала.       — Я еще и проиграла ей, — мрачно добавила авварка.       Командор обвел их удивленным взглядом. Помедлив, он наконец обратился к Хеле:       — Что ж… хорошо, что ты говоришь все это в лицо, Хела, а не лжешь, чтобы потом побольнее ударить в спину.       Асаара снова промолчала, не говоря, что именно это с ней и пыталась сделать мятежная авварка. Та, заметив это, сжала плечи и сказала, глядя в глаза Командору:       — Мы не поладим.       По его губам вдруг скользнула улыбка:       — Это мы еще посмотрим. Ты мечница?       — Да. Еще я стреляю из лука.       — Говорю же, — вполголоса усмехнулся Натаниэль, — Эремон номер два.       — Отлично, — громко сказал эльф, не обращая внимания на его слова. — Такие воины нам пригодятся. Так или иначе, добро пожаловать в Серые Стражи, Хела.       Он протянул ей руку — и авварка, помедлив, все же пожала ее. Асаара одобрительно кивнула: все же Хела поняла, что Командор достоин уважения.       — Ваше Посвящение пройдет завтра, — сказал он. — Пока что можете устроиться в крепости, пообщаться с другими Стражами и отдохнуть с дороги. — Подумав, он уточнил: — Но в склеп заглядывать не советую, там может быть опасно. Адайя, — глянул он на соплеменницу, — идем со мной.       Они ушли, предоставив остальных самим себе. Натаниэль, расправив плечи, глянул на них.       — Ну что ж, — заявил он, — идите за мной, буду вам все показывать. Асаара, занесешь пока провиант на кухню?       Кивнув, Асаара взяла оставшуюся от пути еду и направилась на кухню. Там ее встретила улыбающаяся Эллана.       — Привет, Асаара, — помахала она рукой. — Как прошло путешествие?       — Три рекрута, — ответила Асаара, сгружая все на стол. — Союз с авварами. Наверное, хорошо прошло.       — Наверное? Да это просто отлично! — Эльфийка так обрадовалась, будто этот союз нужен был ей, а не Командору. — Вы постарались на славу. Я слышала, авваров не так просто впечатлить.       — Хорошие воины. Победить трудно, но можно. — Подумав, Асаара прибавила: — Они живут в хорошем месте.       — Хорошем? — заинтересовалась Эллана. — Стратегически выгодном?       — Там красиво. Горы и небо.       Эльфийка улыбнулась:       — Жила я пару лет назад там, где горы и небо. Так себе вид был… мрачные скалы, серые, тяжелые. Даже трава в горах сероватой казалась.       — Там не так, — возразила Асаара. — Утром горы заливает солнце. Красивый свет… янтарь… янтарный. Среди камней гор цветы, красная лоза. Камень дикий, но… выглядит правильно, добротно и надежно. С гор видно целое небо, далеко внизу вода озера. И воздух, какого больше нигде нет. Хорошее место.       Эллана слушала ее с явным интересом.       — Здорово рассказываешь, — улыбнулась она. — Но там только камень и горы? Никаких лесов?       — Есть болото. Там большие деревья, стволы длинные и широкие. Некоторые… вот такие, — Асаара изобразила ладонью горизонтальное движение, — по ним можно ходить. Растения разные, яркие, колючие, длинные… листья. И воды много — озера, болото, горная река.       Эльфийка мечтательно вздохнула:       — Вот бы когда-нибудь выманить туда Адвена! Выбрались бы туда, в полную неизвестность, ориентируясь только на свое чутье…       — С картой проще, — заметила Асаара. Эллана только отмахнулась:       — Карты — это неинтересно. Вся прелесть именно в том, чтобы самому найти какое-то особое место, ничего не зная, идти на ощупь…       — Глаза завязать? — изумилась Асаара. Удивленно глянув на нее, эльфийка помотала головой:       — Нет-нет, я не это имела в виду. Не завязать глаза, а… идти туда, где все незнакомо, чтобы удивляться всему, чтобы видеть и чувствовать не то, что описал кто-то задолго до тебя, а ты сам…       — Это не полезно. Лучше, когда есть карта или проводник.       Эллана шутливо прищурилась.       — У долийцев нет проводников, да и карты не каждое племя хранит. Мы сами идем в неизвестность.       — Тогда надо самому рисовать карту, чтобы подсказать другим. Знание должно быть сохранено.       Улыбнувшись, эльфийка сказала:       — Ладно-ладно, твоя правда. Деловой подход — это хорошо. — Кинув взгляд на принесенную Асаарой еду, она воскликнула: — О, да у вас даже еда с похода осталась! Отлично, распределим ее куда-нибудь. Ты голодна?       — Нет. Буду ждать обеда. Спасибо.       — Ма нувенин… то есть как хочешь.       Долийские эльфы знали какой-то особый язык, не похожий на общий или ривейнский. Эллана говорила, что раньше все эльфы знали его, но сейчас только их народ, долийцы, хранит остатки этого языка. От Адайи Асаара никогда не слышала ни слова на древнем языке, да и Командор говорил только на общем — правда, свою жену он понимал отлично и, значит, эльфийский язык все-таки знал. Асаара не собиралась его учить, но признавала красоту мягких созвучий. Кунлат и особенно гномий язык, который она порой слышала от Огрена, были на слух куда грубее.       Собираясь распаковать походный рюкзак и поставить на место посох, Асаара направилась в общую спальню, но по пути ее прервало то, что нельзя было не заметить — крепкий шлепок по заднице. Таким способом Асаару еще не приветствовали никогда.       Впрочем, она была совсем не удивлена, когда обернулась и увидела знакомое лицо.