Рейстлин, Поттер и махровые иррациональности

Совы точно были волшебными. На следующее утро Рейстлин убедился, что они умели не только разносить почту, но и считать деньги. Кстати, о деньгах: хоть дядя Вернон и отказался платить за обучение племянника, Хагрид всё равно собирался покупать Рейстлину необходимое для школы... Может, ученикам дают кредит, который можно будет вернуть после обучения? За завтраком Хагрид всё-таки объяснил, кто такой Сам-знаешь-кто. Так называли сильного темного мага, который когда-то пытался захватить власть и убивал своих противников. Большинство магов до сих пор боялись произносить его имя – «лорд Волдеморт». Десять лет назад он убил Джеймса и Лили Поттеров, а потом попытался убить Гарри. – Что же меня спасло? – Никто не знает! Он многих сильных волшебников убил: Пруэттов, Боунсов… много кого… А тебя не смог убить. Что-то его остановило в тебе. Поэтому ты знаменит. Ты – «Мальчик, который выжил». У тебя после той ночи шрам на лбу остался – это след от проклятья, а не царапина какая… – И что дальше случилось с темным магом? – Он исчез! Как раз после той ночи. Некоторые говорят, что умер он. По-моему, чушь полная. Не знаю, осталось ли в нем достаточно человеческого, чтоб умереть… – Он смог из человека превратиться в кого-то бессмертного? – заинтересовался Рейстлин. Вопрос Хагриду не понравился, и он поспешил сменить тему, отделавшись тем, что все рассуждения о том, что случилось с Волдемортом – только домыслы, точно же этого не знает никто. – Чего же ты не спрашиваешь, куда мы пойдем? – Куда же мы пойдем? – с готовностью изобразил энтузиазм Рейстлин, хотя его мысли всё еще крутились вокруг лорда Волдеморта и его предполагаемого бессмертия. Хагрид стал рассказывать планы на день, но Рейстлин слушал вполуха, потому что, по правде говоря, болтовня Хагрида была ужасно утомительной. – … говорят, у них драконы охраняют сейфы… Хотел бы я иметь дракона! – мечтательно сообщил Хагрид. От неожиданности Рейстлин уронил кусок деньрожденьческой сладости. – Иметь дракона?! – Ну да. Я еще с детства мечтал о собственном драконе. Жаль, не выйдет этого – волшебникам запрещено держать драконов как домашних животных… Яйца драконов нельзя нигде купить, разве что незаконно… Всё остальное – пожалуйста – кожа, рога, сердце, кровь дракона – всё это можно купить, а самих драконов нельзя выращивать… слишком опасно, говорят… только в драконьих питомниках… А чего там опасного? Ведь к каждому зверю свой подход нужен, и тогда он смирный будет… – Так они что, неразумные? Не разговаривают? – Рейстлин всё больше удивлялся этому миру. – По-нашему? Не, не разговаривают. Эх, хотел бы я дракончика! Не знаю, правда, какой породы лучше – все такие красивые… По дороге в Лондон Рейстлин представлял, как забавно можно злить Такхизис рассказами про мир, где люди разводят драконов как овец. Или как кур?.. Какие интересные средства передвижения у неволшебников в этом мире! Особенно Рейстлину понравились лестницы с самодвижущимися ступеньками, которые назывались «эскалаторы». Правда, на нужной станции метро эскалатор был сломан, и пришлось подниматься самостоятельно. Рейстлин понадеялся, что у здешних магов есть аналоги телепортации и он сможет им научиться. Идя по оживленной улице с множеством магазинов, таверн, развлекательных заведений, Рейстлин отметил, что неплохо было бы заглянуть на обратном пути в магазин одежды и приобрести что-то более приличное вместо неподходящих по размеру обносков Дадли. Хагрид согласился, гневно обругав Дурслей. Наконец Хагрид указал на небольшой бар «Дырявый котел», который, казалось, не замечали обычные прохожие. Похоже, его могли видеть только волшебники. В баре Рейстлину пришлось долго пожимать руки всем желающим познакомиться с знаменитым Гарри Поттером. Этого вполне можно было бы избежать, если бы Хагрид не похвастал бармену, что ему поручили важные дела Хогвартса и сопровождение самого Гарри Поттера, потому что в лицо Рейстлина не знали, а необычный шрам он прикрыл волосами. Одним из посетителей бара оказался профессор Квиррелл – преподаватель Хогвартса. Выглядел профессор неважно – бледный, нервно подергивающийся, сильно заикающийся… Хагрид позже рассказал, что Квиррелл стал таким пугливым и дерганым после встречи с вампирами. Рейстлин решил обязательно купить себе книг про способы защиты от вампиров. На всякий случай. Из бара можно было попасть в Косой переулок – улицу с магазинами для волшебников. Рейстлин полюбовался на замысловатые диковинные товары, выставленные в витринах. Тем временем, они с Хагридом дошли до банка «Гринготтс», в котором хранились деньги Гарри Поттера, которые оставили ему родители. Банком заправляли гоблины – низкие существа с очень длинными пальцами. Хагрид сообщил гоблину цели визита, оказалось, что кроме денег для Рейстлина ему нужно было забрать что-то из сейфа семьсот тринадцать по распоряжению профессора Дамблдора. Один из гоблинов провел Хагрида и Рейстлина к двери, за которой, похоже, начинались настоящие подземелья, что создавало удивительный контраст с предыдущим богато отделанным мрамором величественным залом банка. До сейфов добираться полагалось на тележке – она неслась по извилистым коридорам, освещенным факелами, с невероятной скоростью. Рейстлину показалось, что он летит, его охватило чувство эйфории. Странное дело, ведь от таких головокружительных поворотов ему должно было стать плохо… Оказалось, что Гарри Поттер был довольно богат. – Скажите, пожалуйста, сколько всего здесь денег? – Мы только предоставляем сейф, а что в нем хранится – не наши заботы, – пояснил гоблин, – посчитайте, если хотите. За неделю справитесь. – Да ладно тебе, Гарри! Чего считать-то? Тебе этого хватит на семь лет обучения, – успокоил Хагрид. Вскоре, поменяв часть денег на магловские, Рейстлин и Хагрид вышли из «Гринготтса». Первым делом решено было купить мантии в магазине мадам Малкин. Хагрид отлучился в бар, потому как неважно себя чувствовал после поездки на тележке, и Рейстлин отправился за мантиями самостоятельно. Пока Рейстлину подгоняли мантию, стоящий на соседней скамеечке мальчик донимал его своим занудным хвастовством. Что за идиотская идея хвастаться метлой? Это школа волшебников или уборщиков? – … а ты уже знаешь, на каком будешь факультете? – никак не отставал мальчик. – Нет. А ты думаешь, какой самый лучший? – Рейстлин смирился с неизбежностью разговора с навязчивым ребенком и решил хотя бы выспросить у него что-нибудь о школе. – Слизерин! – заявил мальчик, надувшись от важности, – вся моя семья там училась. Я уверен, что туда попаду. А представь, если распределят в Хаффлпафф? Я бы сразу ушел из школы! – И куда бы ты ушел? Или не стал магии учиться совсем? Мальчик рассмеялся. – Скажешь тоже – «совсем магии не учиться». Что я сквиб, что ли? А школы и другие есть. Отец сначала подумывал отправить меня в Дурмстранг. Директор – его приятель. В Дурмстранг берут учиться только детей из семей волшебников. Не понимаю, почему в Хогвартсе не так. Дурацкая идея брать в школу детей маглов, они ничего о нас не знают и по-другому росли… – мальчик вдруг прервал свою речь и с подозрением оглядел Рейстлина, – Ты ведь из семьи волшебников? – Мои родители волшебники, – заверил его Рейстлин, – А что в Хаффлпаффе и Слизерине сильно по-разному учат? – Учат одинаково, но только представь – семь лет жить в одной спальне с тупицами! Или того хуже – нечистокровными тупицами. – Видимо, в Слизерине одни гении, – усмехнулся Рейстлин. – В Слизерине учились великие волшебники! Даже Мерлин был из Слизерина, и Сам-знаешь-кто тоже! Единственный факультет для тех, кто хочет в жизни добиться чего-то стоящего, я считаю. В Рейвенкло одни унылые заучки, Хаффлпафф для бездарных тугодумов, уж о Гриффиндоре вообще не говорю – там сплошные придурки… Ого, глянь на этого! – мальчик уставился на Хагрида, как раз в этот момент заглянувшего в окно магазина. – Это Рубеус Хагрид, хранитель ключей и земель Хогвартса. – Да, точно. Я слышал, что он какой-то дикий – живет в хижине рядом со школой, время от времени напивается и пытается колдовать, но вместо этого поджигает свою постель. Похоже, этот высокомерный мальчишка для каждого нашел бы ворох презрительных комментариев. Интересно, его будут бить в школе?.. Мадам Малкин прервала разговор будущих учеников Хогвартса, и Рейстлин, забрав покупки, поскорее покинул магазин. Съев еще одну необычную сладость (она называлась «мороженое», и Рейстлин даже решил раздобыть себе ее рецепт), маг еще раз изучил список и предложил докупить оставшееся из одежды. Его внимание привлекла вывеска «Изделия из драконьей кожи». В списке для школы упоминались перчатки из подобного материала, поэтому Рейстлин направился в эту лавку. Кроме того, ему было любопытно, что еще местные маги делают из драконьей кожи. Зайдя внутрь, Рейстлин поразился разнообразию ассортимента. Здесь продавали обувь, сумки, чемоданы, причудливые предметы неясного назначения. Рейстлин засмотрелся на плащ из кожи украинского железнобрюха (видимо, так называлась порода дракона). Подоспевший продавец начал уверять Рейстлина в том, что чешуя украинского железнобрюха защищает от большинства сглазов и проклятий, ее серебристый оттенок будет идеально сочетаться с мантией любого цвета и только сегодня можно купить этот плащ по самой выгодной цене. Рейстлин вежливо отказался – для одиннадцатилетнего ребенка такая одежда была бы вызывающей и нелепой. Да и Хагрид, похоже, не собирался ему разрешать. Ужасно быть ребенком. Зато Рейстлину удалось уговорить Хагрида на приобретение дорогого чемодана с расширением пространства – внутри него скрывалась целая комната, достаточно просторная, и в нее можно было спуститься по веревочной лестнице. – Эх, странный ты малый, Гарри! – почесал затылок Хагрид, – Я-то думал, что ты метлу захочешь купить первым делом, хоть их и нельзя первогодкам, а тебе чемодан приглянулся… – Зачем мне метла? У вас все любят подметать? Хагрид расхохотался. – Всё время забываю, что ты ничего не знаешь! Не, метлы не для подметания нужны… хотя и для подметания у нас бывают, но то другие… А это гоночные метлы, на них летают и в квиддич играют. Квиддич – это спорт такой, волшебники летают на метлах, там еще есть четыре мяча… сложно это всё объяснить. Вроде футбола у маглов. – Летают на метлах? Это как? – Верхом на них садятся и летают. – Но это же неудобно, – представил себе эту картину Рейстлин, – на драконах было бы лучше.