Рейстлин, Поттер и махровые иррациональности

– И всё же, Хранителем Тайны сделали тебя. – Если Сириусу что-то втемяшится, то с этим ничего не поделать. А уж если я говорил, что он придумал полную белиберду, то он еще больше упирался, что его идея самая лучшая и гениальная. Рейстлин хмыкнул. – Я вижу. Но, пожалуй, теперь самое время посмотреть, что случилось в ночь смерти Джеймса и Лили. Ты ведь был там, Питер? – Я… Я не был, когда… Они уже были мертвы… – Сейчас узнаем. Рейстлин снова погрузился в память Питера. Фигура в черном плаще с капюшоном двигалась вдоль темной улицы. Питер наблюдал за ней в отдалении. Моросил дождь. Ветер противно завывал в трубах соседних домов. Питер поежился и плотнее закутался в плащ. Человек в черном достиг калитки окруженного живой изгородью дома на противоположной стороне улицы. Питера охватило предчувствие чего-то ужасного. Вскоре из-за живой изгороди послышались неразборчивые голоса. Затем – вспышка зеленого света. Женский крик из глубины дома. Какое-то время ничего не происходило. Питер напряженно следил за домом. И вот – еще одна зеленая вспышка в окне. И еще одна. Внезапно прогремел взрыв. Питер отпрянул. Когда он снова взглянул на дом, верхний этаж выглядел, словно в него попала бомба: крыша и часть стен обвалилась, из зияющих дыр полыхали языки пламени. Питер ощутил панику. Он побежал к тому, что еще недавно было домом Поттеров. В коридоре перед входом лежал в неестественной позе Джеймс. Он был мертв. Питер поднялся этажом выше. Видимый снизу огонь уже затих. На полу в обломках мебели и коробках лежало тело Лили. Маленький Гарри Поттер лежал в кроватке и не двигался. Его голова была залита кровью. – Он убил всех… – едва слышно прошептал Питер и, вздрогнув, огляделся по сторонам, словно испугавшись, что господин его услышит. Однако Волдеморта здесь не было. На одной из оставшихся стен Питер заметил странное темное очертание, похожее на тень человеческой фигуры с вытянутой в сторону кроватки рукой. – Милорд, вы здесь? – неуверенно проговорил Питер. Никакого ответа. Питер осмелился подойти ближе к странной тени. И тут Питер пришел в ужас: на полу прямо перед стеной лежала волшебная палочка. Та самая, которую Рейстлин уже видел в руках Волдеморта в предыдущих воспоминаниях. Питер потрогал палочку Волдеморта, затем бережно взял ее в руки и спрятал в карман плаща. Послышались тихие всхлипывания. Питер резко обернулся на источник звука – Гарри пришел в себя и теперь сидел в кроватке, потирая окровавленную голову. Достав собственную палочку, Питер направил ее себе в грудь и сказал: – Финита Локус Оккультатум Абскондитус Патет Фиделио! Когда Питер отделил палочку от груди, из его сердца вылез призрачный светящийся шар. Он рассыпался на множество маленьких огоньков, которые разлетелись во все стороны. Убрав палочку в карман, Питер превратился в крысу и побежал вниз по лестнице. На улице стали появляться зеваки. Пара детей в костюмах скелетов тыкали пальцем в сторону полуразрушенного дома. Из соседних домов выбежали несколько человек. Одна девочка отпрыгнула от Питера, пробегавшего мимо. Рейстлин прервал легилименцию. – Так ты украл палочку Волдеморта? – Не украл! – испуганно воскликнул Питер, – Забрал на хранение! – Отлично. Ты отдашь ее мне. – Но… – Тебе еще парочку пальцев срезать? Теперь уже насовсем. Угрозы подействовали. Питер покорно дал Рейстлину просмотреть воспоминания, из которых можно было понять, где сейчас спрятана палочка Волдеморта. Затем Рейстлин посмотрел еще один эпизод. Питер сидел в холодной брезентовой палатке. Перед ним на полу стоял стеклянный стакан. Питер закатал рукав на левой руке и проткнул себе вену длинным кинжалом. Отбросив кинжал, Питер быстро подставил под текущую кровь стакан. Набрав немного крови, Питер перевязал рану носовым платком, а затем направил палочку на стакан: – Энгоргио! Стакан начал расти, и вскоре увеличился до размеров ведра. Однако количество крови в нем не изменилось – ее слой теперь едва покрывал дно. Питер взмахнул палочкой: – Эффундо! Кровь начала прибывать: через пару минут стеклянное ведро доверху ею заполнилось. Питер отложил палочку и принялся рыться в одной из лежавших в палатке сумок. Достав после весьма продолжительных поисков помятую записную книжку, Питер пролистал исписанные карандашом страницы. – Ага, – пробормотал Питер, уставившись на страницу со следующими словами: «Проклятье против сушки белья «Ашугатура Нигилум» – наложить на мокрое белье, препятствует высыханию до тех пор, пока не снято контрзаклинанием «Сирокко Атабулус». Ниже были зарисованы движения палочкой. Питер вполголоса повторил слова проклятья, после чего зачерпнул немного крови из ведра и начал размазывать ее по своей мантии. Это заняло некоторое время. Когда одежда Питера пропиталась кровью, он вытер руки платком и наложил на мантию проклятье из записной книжки. Надев плащ поверх окровавленной мантии, Питер вылез из палатки, сел на метлу с обломанными прутьями и полетел низко над землей… – Это, конечно, любопытно, – прервался Рейстлин, – Но не слишком ли мы засиделись? Рейстлин взглянул на свои карманные часы. – Опять всю ночь не спишь! – воскликнули часы, – Здоровье угробишь! Рейстлин поспешно убрал часы обратно в карман. Хотя в чем-то они были правы. Необязательно допрашивать Питера всю ночь напролет. Можно разбить процедуру на много дней. Благо, Питер никуда не денется. * * * – Гарри Поттер, сэр! – Добби появился в комнате чемодана, когда Рейстлин уединился там после завтрака для чтения книг, – Добби не знает, что делать… – В чем дело, Добби? Эльф в ужасе округлил глаза: – Сириус Блэк в Тайнике! – Что?! Как он туда попал? – Добби увидел, как Сириус Блэк вылез из-под пола! «Но это невозможно! Если бы Блэк пролез через тот подземный ход, мои чары бы предупредили об этом…» Рейстлин закрыл книгу, заложив страницу закладкой, и, нахмурившись, встал. – Надеюсь, Блэк не пробрался в зазеркальную часть дома? Он тебя не видел? – Блэк не пробрался, сэр! Блэк не видел Добби! Рейстлин с Добби немедленно отправился зазеркальную часть Визжащей хижины. Когда они переместились, Рейстлин приблизился к стене, за которой в «заброшенной» части хижины у камина сидел Сириус Блэк. Блэк запихнул в камин сухие ветки и горсть шишек, затем достал из кармана ветхой тюремной мантии коробок спичек и разжег камин. «Что за идиот! Сейчас кто-нибудь из Хогсмида заметит дым из трубы и позовет сюда треклятых дементоров с аврорами в придачу…» Блэк закашлялся. Рейстлин отметил, что на обычную простуду это не походило. – Добби, – тихо сказал Рейстлин, – Ты можешь проверить, виден ли дым из трубы? Если виден, скрой его. Смотри, чтоб тебя не заметили. – Да, сэр! Добби отправился выполнять приказ. Блэк продолжил греться у камина, время от времени сильно кашляя. Неожиданно из тайного хода появился кот Гермионы Грейнджер. В зубах кот держал маленький сверток. Блэк взял у кота сверток и извлек из него несколько кусков хлеба и небольшой флакончик. Откупорив пробку, Блэк выпил содержимое, после чего из ушей беглого узника повалил густой белый дым. «Бодроперцовое зелье», – признал Рейстлин, – «Значит, Гермиона помогает Сириусу Блэку. Ничего не понимаю. Вроде бы Грейнджер не желала мне смерти. Зачем же ей помогать сумасшедшему Пожирателю?» Хоть Блэк и не был виновен в убийстве Петтигрю и толпы маглов, он все еще собирался прикончить Гарри Поттера – по словам Тонкс, Блэк сам об этом твердил, еще будучи в Азкабане. «И этот план с фальшивым Хранителем Тайны… Не мог Блэк специально предложить в Хранители того, кто точно предаст? Хотя он заикнулся о Непреложном обете… Скорее всего, зная, что ни Питер, ни Джеймс на это не пойдут. Блеф? Мог ли Блэк быть вторым шпионом среди друзей Джеймса? Или он только в тюрьме сошел с ума и почему-то зациклился на убийстве Гарри Поттера?» В конце концов, волшебник признал, что бессмысленно гадать на чаинках. Лучше всего самому поймать Блэка и как следует допросить с применением легилименции. Блэк тем временем поедал хлеб, продолжая пускать дым из ушей. «Напасть сейчас?» – размышлял Рейстлин, – «Но я не знаю, чего от него ожидать… Он сумел сбежать из Азкабана, обошел мои чувствительные чары в подземном ходе… Вдруг мне не удастся застать его врасплох, и он легко меня прикончит?..» Блэк грелся у камина, поглаживая рыжего кота. Через зачарованную стену, пропускавшую звуки только в одну сторону, до Рейстлина доносилось мурлыканье и треск огня в камине. Послышался щелчок – вернулся Добби. – Добби сделал дым невидимым! Рейстлин кивнул и вернулся к наблюдению. Он всё еще не мог определиться, как ему поступить. * * * В гостиной Гриффиндора на диване и креслах вокруг столика расположились Гермиона, Невилл, Алекс и Хизер. – Собрание Г.А.В.Н.Э. открыто! – провозгласила Гермиона, – Обсудим наши текущие дела. Кто хочет высказаться? Да, Хизер? – Я придумала, как мы можем привлечь внимание общества к проблемам эльфов, – заявила Хизер, – Нам обязательно надо провести акцию! Предлагаю пойти на следующий квиддичный матч в костюмах эльфов! Невилл с ужасом уставился на Хизер. Алекс же, наоборот, преисполнился энтузиазмом: – Да! Гениально, Хизер! И главное, чтобы костюмы отражали проблему насилия! Думаю, топор в голове подойдет. – Топор… в голове… Я не хочу топор в голове, – пробормотал побледневший Невилл. – Да это же не по-настоящему, – успокоил Алекс, – У меня есть такой костюм на Хэллоуин. Попрошу родителей заказать еще три топора. – Это… довольно интересная идея, – выдавила Гермиона. – Спасибо! – покраснела от переполняющих эмоций Хизер, – Я уже набросала выкройки для костюмов эльфов, осталось только заказать ткань и определиться с формой ушей. Какая вам больше нравится? С этими словами Хизер продемонстрировала несколько рисунков с эльфами. Форма ушей немного отличалась. Некоторое время все рассматривали рисунки. – … Или мы можем сделать каждому костюму свой вид ушей, – предложила Хизер. – Потрясно! Мне вот такие! – Алекс ткнул в самые развесистые уши, – А тебе какие, Гермиона? Гермиона, поколебавшись, выбрала самые аккуратные небольшие уши. – А ты, Невилл? – спросила Хизер, – Какие тебе уши делать? – Знаешь, никакие, – тихо сказал Невилл, – Можно я просто деньги сдам? – Не хочешь надевать костюм эльфа? Это почему же? Считаешь это унизительным? Ты что, в тайне поддерживаешь то отношение к эльфам, с которым мы все хотим бороться? – взвился Алекс. – Нет! Просто не хочу. – Так не пойдет! Раз мы все решили участвовать, нужно, чтоб были все! Выбирай уши! – настаивал Алекс. Невилл молча помотал головой. Кажется, Алекс начал приходить в ярость: – Тебе придется их выбрать! Ты гриффиндорец или кто?! – Стоп, стоп, стоп, мальчики! – вмешалась Хизер, – Ничего страшного, если Невилл не хочет. Сошью три костюма. – Да, прекрасно, – сказала Гермиона, – Давайте перейдем к следующему вопросу. Алекс, я обдумала твое предложение… Пожалуй нам действительно стоит сменить название. – Вот! Я же говорил! – воскликнул Алекс. – И… – Гермиона радостно развернула пергамент, – Наше новое название: «Сопротивление Угнетению Волшебных Народов и Воспрепятствование Жестокому Обращению и Притеснению Эльфов» – С.У.В.Н. В. Ж.О.П.Э.! Несколько секунд все молча смотрели на С.У.В.Н. В. Ж.О.П.Э. на пергаменте. Потом Алекс рассмеялся, а за ним и Хизер с Невиллом. – ГАВНЭ… В ЖОПЭ… Ха-ха-ха! – не мог успокоиться Алекс, – Гермиона, признайся, это же шутка? Гермиона обиженно надулась. – Нет, само название стало лучше, – добавил Алекс, – Только сократить надо по-другому. Может, просто «Сопротивление»? – Звучит хорошо, – признался Невилл. – Но ведь станет совсем непонятно, что за сопротивление, чему сопротивление! Это слишком коротко! – возразила Гермиона. – Ну знаешь ли… Разве по С.У.В.Н. В. Ж.О.П.Э. это понятно? Давайте проголосуем! Кто за новое название Гермионы, но сокращенное как «Сопротивление»? Все, кроме Гермионы, подняли руки. – Кто за сокращение – С.У.В.Н. В. Ж.О.П.Э.? – спросил Алекс и посмотрел на Гермиону, явно ожидая, что она проголосует за этот вариант. Однако Гермиона не подняла руку и расстроено сказала: – Наверное, вы правы и «Сопротивление» лучше… * * * Пока Рейстлин раздумывал, что предпринять, Блэк доел хлеб, потушил камин, затем встал на четвереньки, плавно уменьшился и оброс черной шерстью. Лицо Блэка потемнело, вытянулось и превратилось в собачью морду. «Да что за сборище анимагов?!» – мысленно воскликнул Рейстлин, – «И кот, наверняка, такой же». Большой лохматый черный пес убежал в подземный ход. Рыжий кот, недолго думая, последовал за ним. «Ничего. Должно быть, Блэк еще появится здесь или в окрестностях Хогвартса», – предположил Рейстлин, – «А я пока что соберу о нем информацию в воспоминаниях Питера и подготовлюсь к встрече». Рейстлин вернулся в Хогвартс, спустился в гостиную и обнаружил там Гермиону, обсуждавшую что-то со своей группой освобождения эльфов. И всё же, кто ее кот? Какая у него неприятная морда с крошечным приплюснутым носом… Обычно животная форма анимага имеет общие черты с его человеческим обликом. Внезапно в голове Рейстлина возник образ Волдеморта с его кошачьими зрачками и узкими ноздрями. Пожалуй, он и впрямь слегка напоминал кота Гермионы. «Волдеморт сильный волшебник, и, безусловно, стать анимагом для него проще простого. Допустим, он вернул себе тело при помощи какого-то слуги и обряда «Кость, плоть и кровь», а теперь снова тайком проник в Хогвартс и хочет избавиться от меня. Не зря же этот подонок пытался влезть в спальню! А теперь они объединились с Блэком… Хм… Неплохая теория. Осталось выяснить правду…» Мысли Рейстлина прервал сам подозреваемый. Рыжий кот вбежал в гостиную и запрыгнул на колени к Гермионе, всё еще общавшейся с соратниками. – Криволапик! – Гермиона погладила питомца. Рейстлин с притворным скучающим видом поднялся в спальню, затем немедленно вытащил Карту Мародеров и отыскал в ней гостиную. Рядом с точкой «Гермиона Грейнджер» сейчас располагались точки «Криволап», «Марселино Моралес Альварес» и «Невилл Лонгботтом». «Криволап, а не Том Риддл… Обычный кот? Или же Волдеморт знает, как обходить чары на подобных картах и заставлять их показывать любое вымышленное имя?» Чародей сложил карту и запланировал при первой же возможности оглушить Криволапа и применить заклинание, возвращающее анимага в человеческую форму. Или же бросить в кота кинжал, парализующий черных магов. За завтраком в воскресенье Дамблдор поздравил всех с Пасхой и предложил желающим искать спрятанные в замке пасхальные яйца. Гигантские кролики в белых фраках и цилиндрах, тотчас возникшие из ниоткуда, принялись раздавать записки с загадками. Рейстлин тоже взял одну, и вскоре стал обладателем шоколадного яйца, наполненного летучими шипучками. Праздничный обед состоял из традиционных кушаний: барашка, запеченного с овощами; фрикаделек в медово-чесночном соусе; печеного картофеля с розмарином; копченой ветчины; бекона, фаршированного грецким орехом; салата из прыгучих луковиц, одуванчиков и тыквенных семечек; яблок в карамели и пирожных с марципаном. Над столами в Большом зале парили букеты белых лилий. На пути в гостиную гриффиндорцев ждал сюрприз: Полная Дама исчезла со своего портрета! Причем сам холст явно кто-то изрезал. Среди студентов началась легкая паника. Перси убежал за Дамблдором. Увидев картину, директор велел гриффиндорцам вернуться в Большой зал, а МакГонагалл и Филчу – найти Полную Даму, спрятавшуюся где-то на других портретах. – И долго нам тут торчать? – возмутился Рон, глядя на пустой стол. – Если это был Блэк, то, боюсь, до вечера, – «обрадовал» Рейстлин, – Или до завтрашнего утра. – Блэк?! – воскликнули Фред и Джордж. – Да не, – усомнился Ли, – Он не мог пройти мимо дементоров. – Это мог быть Пивз, – предположила Алисия. – Ну нет, Пивз никогда не трогал портреты, – возразила Анджелина, – Держу пари, это кто-то из слизеринцев. – Эти могут, – согласилась Кэти, – Говорят, Снейп так и не вычислил, кто из них разводил чизпурфлов… – Наше огроменное спасибо этому оболтусу, – сказал Джордж. – О, да, – кивнул Фред, – Видеть, как Слизерин огреб от собственной тупости, вдвойне бесценно!.. В Большом зале появились студенты оставшихся трех факультетов. Все обеспокоенно переглядывались и перешептывались, не понимая, в чем дело. – Прошу внимания, – начал Дамблдор, – В нашу школу проник Сириус Блэк. Однако, не волнуйтесь! Сейчас мы тщательно обыщем замок. Все студенты должны оставаться в Большом зале до моего распоряжения. Профессор Стебль и старосты проследят за порядком. Как и следовало ожидать, в замке Сириуса Блэка не нашли. За ужином Дамблдор объявил, что все могут возвращаться в свои гостиные: опасность миновала. Вместо портрета Полной Дамы повесили портрет сэра Кэдогана, единственного согласившегося на такую рискованную работу. Вечером вернувшиеся наконец-то в гостиную гриффиндорцы долго обсуждали, как Блэк мог попасть в замок, выдвигая самые невероятные версии. Единственное, на чем все сошлись: Блэк – полный отморозок и собирался прямо в праздник Пасхи перерезать гриффинорцев. – Он дьяволопоклонник, – заявил Перси, важно поправляя очки в роговой оправе, – Это очевидно. Он хотел устроить черную мессу. – Чего? – не понял Рон. – Человеческие жертвоприношения! – Кошмар… Хоть бы Блэка поскорей поймали! * * * Рейстлин продолжил изучать память Питера, и узнал, что всем четверым друзьям-гриффиндорцам было, что скрывать. Хороша компания! Трое тайных анимагов и один оборотень. После очередного урока чар Рейстлин поговорил с Флитвиком и осторожно расспросил его о Блэке, и версиях проникновения злоумышленника в замок. – Как вы считаете, сэр, могут у Блэка быть какие-то особые способности? – Мы полагаем, что он искусный темный маг, мистер Поттер. Но не переживайте! Защита замка усилена. Я лично наложил множество чар. – А вдруг Блэк может аппарировать на территории Хогвартса? – Исключено! Такое не под силу ни одному волшебнику. – Если он метаморфомаг? Так можно обмануть дементоров? – Разумеется, нельзя! – не задумываясь, ответил Флитвик, – Дементоры слепые. Никакие изменения внешности не помогут их перехитрить: они чувствуют внутреннее состояние человека. Чувства, эмоции, стремления, страсти создают своеобразный «портрет» души. У каждого он разный. Дементоры ощущают это и различают людей именно так. – Значит, они ищут Сириуса Блэка по «портрету» души? – Верно. – И всё же, он как-то прошел мимо дементоров. Есть ли какие-нибудь зелья, меняющие «портрет» души? Блэк мог выпить такое и прикинуться кем-то, кого дементоры знают… Министром магии, например. Флитвик хихикнул: – Министр Фадж на Пасху к нам точно не заходил. К тому же, насколько мне известно, таких зелий нет. Нельзя изменить свою суть. – Ладно, а как же похожие души? Ведь такое может быть? Вдруг дементоры схватят не того? Какого-нибудь магловского сумасшедшего убийцу, который случайно ошивался поблизости? На этот раз Флитвик ответил не сразу: – Теоретически возможно… Хотя и маловероятно… Но такая ошибка легко раскроется: дементоры, безусловно, сообщат о поимке Министерству, а там сразу поймут, что пленник – не Блэк. – Профессор, позволите еще вопрос? Теоретический. Представим, что Блэк раскаялся. Он ушел в монахи и провел десять лет в молитвах и посте. «Портрет» его души тогда изменится? – Хм. Пожалуй, да. – Узнают ли его дементоры при встрече? Флитвик озадаченно вздохнул: – Трудные вопросы задаете, молодой человек! И я уже начинаю подозревать, не собираетесь ли вы сами пробовать обхитрить дементоров? – Что вы, профессор! Конечно, нет! – Надеюсь, мистер Поттер. Поверьте, сладости из Хогсмида не стоят такого риска. – Я пытался выучить заклинание против дементоров, «Патронус», – продолжил Рейстлин, – На всякий случай! Однако у меня ничего не вышло. – Патронус надо колдовать из состояния счастья. Рейстлин это знал. Проблема в том, что он перепробовал все свои счастливые воспоминания и не добился ничего. Горящие слова «Я, маг». Первая победа – у Рейстлина был дар! Успех в Испытании в Башне Высокого Волшебства. Посох Магиуса в руках. Рейстлин достоин учиться продвинутой магии! Победа над Фистандантилусом и кража его магических знаний. Могущество Рейстлина сравнимо с богами! Ничего из этого не создавало Патронуса. Что если поискать в другом? Детские игры с Карамоном. Театр теней на стене. Смешные кролики. «Потрясающие Чудеса Алого Мага». Иллюзии и фокусы Рейстлина. Восторг зрителей. Поцелуи Крисании. Аромат ее кожи и волос. Огонь страсти. Снова – ни следа Патронуса. Как же так? Или же подойдут только воспоминания из этого мира? Кража книг из кабинета Дамблдора. Рейстлин обхитрил великого волшебника! Знакомство с Тонкс. День рождения Гарри Поттера. Прогулка с Тонкс по заснеженному Лондону. Приготовление превосходного оборотного зелья. Успешные эксперименты в магии. Признания влюбленных девочек в день святого Валентина… Снова и снова провал. Абсолютно ничего. Смена палочки тоже не помогла. Ни серебристого облачка, ни слабого свечения, ни искорки. Словно в руках бесполезные деревяшки без капли магии… – Волшебники в печали, горе или подавленном состоянии испытывают трудности с вызовом Патронуса, – рассказал Флитвик, – Нет ли у вас чего-то подобного? – Нет, я в порядке, – ответил Рейстлин. – Попробуйте другое счастливое воспоминание. Обычно помогает. «Вот спасибо! И как я сам не догадался», – саркастически подумал Рейстлин. Флитвик произнес заклинание, и из его палочки полилась белая светящаяся дымка, из которой сформировался сияющий морской конек. Рейстлин изобразил восхищение. – Это телесный Патронус. Немногим под силу создать такой, – Флитвик взмахнул палочкой, и из окружающей светящейся дымки соткались еще несколько морских коньков, – А это множественный Патронус. Еще большая редкость. – Потрясающе, профессор! Это великолепно! – польстил Рейстлин, разглядывая парящий перед ним косяк морских коньков, – Вот бы и мне научиться… – Возможно, вы просто еще слишком молоды, – утешил Флитвик, – Я тоже на третьем курсе пробовал учить Патронус и не смог. Но потом, как видите, у меня всё получилось. У вас тоже получится, мистер Поттер, вы талантливый волшебник! – Спасибо, сэр. А если в Азкабан попадает анимаг? – На моей памяти такого не случалось. – «Портрет» души анимага в человеческой и в животной форме – одинаков? – Понятия не имею, мистер Поттер. Но вы можете поинтересоваться у профессора МакГонагалл. Как вы, наверняка, в курсе, она анимаг. Рейстлин поблагодарил Флитвика, и после урока трансфигурации обратился к МакГонагалл. – Профессор МакГонагалл! Не могли бы вы ответить на вопрос? У нас с профессором Флитвиком возникла дискуссия о способностях дементоров различать людей. Речь зашла об анимагах. Отличают ли дементоры анимага в человеческой форме от него же в животной форме? МакГонагалл удивленно воззрилась на Рейстлина: – Мне такое неизвестно, мистер Поттер. – Но разве анимагов, которые не зарегистрировались в реестре, не сажали в Азкабан? – Последний раз анимага сажали в Азкабан, дайте подумать, в позапрошлом веке. В прошлом веке было восемь случаев обнаружения тайных анимагов, а в этом – всего два. Виновники получили крупные штрафы и принудительно были внесены в реестр. – Так значит, вы не знаете? – Боюсь, что нет, мистер Поттер. Вы можете поискать в библиотеке что-то на эту тему. Анимага, который сидел в Азкабане в восемнадцатом веке, звали Кеннет Крэбб. Он превращался в вороного коня. – Благодарю вас, мэм. Вечер Рейстлин провел в библиотеке. Как выяснилось, тайный анимаг Кеннет Крэбб со своим сообщником Уриэлем Яксли обманули 128 маглов, продавая им коней, которые после покупки исчезали неведомо куда. За нарушение Статута и нелегальную анимагию Кеннет был приговорен к трем годам Азкабана. Уриэль Яксли получил срок в один год. Однако оба были освобождены через семь месяцев по причине «глубочайшего раскаяния». «Похоже, они поделились деньгами от продаж с Министерством», – отметил Рейстлин, – «Забавно. Выходит, раньше в роду Крэббов бывали неглупые волшебники». Никаких подробностей содержания анимага в Азкабане, равно как и никаких интервью с дементорами Рейстлин не нашел. Ну, стоило проверить. «Чувства Питера менялись, когда он превращался в крысу. Становились немного… иными. Скорее всего, как раз анимагия и помогла Блэку обмануть дементоров, и обойти мои чары в подземном ходе», – заключил Рейстлин, – «И никто не предполагает в Блэке анимага… Почему Люпин никому не рассказал?» Зачем Люпину утаивать важные сведения об опасном убийце? Неужели он тоже желает Гарри Поттеру смерти? «Да уж, Джеймс Поттер – мастер выбирать друзей. Все три – шпионы Волдеморта!» Рейстлин нервно рассмеялся, вызвав неодобрительный взгляд мадам Пинс. В один из следующих дней каникул, проверяя территорию школы по Карте мародеров, Рейстлин засек Сириуса Блэка. Тот ошивался у Гремучей ивы – весьма нервного и темпераментного дерева, любящего отдубасить тех, кто подходил слишком близко. Вход в туннель, ведущий к Визжащей хижине, был отмечен на Карте прямо около этой ивы. Выпив Зелье невидимости, чародей отправился на охоту за беглым заключенным. Удивительно, но добравшись до нужного места, Рейстлин не обнаружил отлупленную ветками собаку: ива как будто заснула. Пес спокойно стоял под ней, не боясь получить удар прутьями. «Черная магия?» Решив не медлить, Рейстлин швырнул в пса-Блэка кинжал. Однако пса не парализовало: заскулив, он бросился к иве и скрылся в ее корнях, унося застрявший в ране кинжал. «Вот тебе и темный маг…» С помощью Добби Рейстлин вернулся в Визжащую хижину и принялся ждать появления собаки. Наконец пес выбрался из подземного хода. Блэк превратился в человека и выдернул кинжал из ноги. «Петрификус Тоталус!» Блэк повалился на пол, обездвиженный. Рейстлин выпил антидот к Зелью невидимости, забрал свой кинжал и принялся обыскивать пленника. В карманах мантии обнаружились: коробка спичек, лист газеты со статьей о Гарри Поттере, нож, опасная бритва, несколько слипшихся разноцветных мармеладок в форме младенцев, старинный ключ с выгравированным на нем числом «711», две сосновые шишки. – Инкарцеро! Петрифика Финита! Где твоя палочка, Блэк? Связанный по рукам и ногам Блэк прохрипел: – Ты зачем в собаку ножом?! Со спины! Твоему отцу было бы за тебя очень стыдно… – Вижу, ты меня узнал. – Да… Гарри… Ты так похож… просто вылитый Джеймс… Правда, длинные волосы всё портят... Рейстлин едва удержался, чтобы не закатить глаза. Блэк закашлялся. – Ладно, Блэк. Куда ты спрятал свою волшебную палочку? – У меня ее нет… Хочешь убить меня, Гарри?.. Я всё равно что убил твоих родителей… – Мне сказали, что их убил Волдеморт. Рейстлин отметил, что Блэк не вздрогнул, услышав псевдоним Риддла. – Да, но… это из-за меня он узнал, где они прячутся… – в голосе Блэка звучала неподдельная боль, – Я так виноват… Но я должен закончить начатое! Я должен убить… Я собирался это сделать еще тогда, одиннадцать лет назад… Но не успел, и меня посадили в Азкабан. «Я был неправ. Не три шпиона, а два шпиона и один кретин», – заключил Рейстлин. В этот момент из туннеля в хижину прошмыгнул рыжий кот. Взмах палочки – и зверь упал, обездвиженный. Блэк задергался в путах. Рейстлин подошел к коту и применил чары возвращения анимага в человеческую форму. Однако ничего не произошло. – За что ты хочешь меня убить? – вернулся к допросу Рейстлин. – Тебя? – удивленно переспросил Блэк, – С чего ты это взял? – Так. Мне надоело, – Рейстлин приставил палочку к горлу Блэка, – Отвечай на вопросы коротко и по делу, иначе пожалеешь. Кого ты хотел убить? – Крысу, – признался Блэк. Рейстлин выудил из кучи вещей страницу газеты со статьей о Гарри Поттере и узнал злополучное колдофото, на котором Питер Петтигрю в своей крысиной форме наблюдал за игрой Рейстлина и Рона в шахматы. – Эту крысу? – Рейстлин не хотел выдавать свою осведомленность. – Да. Я увидел его… понял, что он в Хогвартсе. Рядом с тобой! Это идеальная позиция для нападения… Мне нужно было действовать. Поэтому я и сбежал из Азкабана. Ведь больше никто не знает, что он жив. – Кто? – Питер Петтигрю! Он анимаг. Это он сдал твоих родителей Волдемору. Я идиот, не понял, что Питер был шпионом. Я уговорил Джеймса и Лили сделать Питера Хранителем Тайны… И он предал их. – А, в таком случае ты опоздал, – сказал Рейстлин, – Если ты хотел убить эту крысу-анимага, то у тебя ничего не получится. Ее уже прикончила моя сова. Какое-то время Блэк молча переваривал новость, затем сказал: – Ты уверен? Питер мог сбежать и подкинуть труп другой крысы. Малыш Питер очень хитрый… Жаль, я поздно это понял, – Блэк невесело рассмеялся. – Рон, хозяин крысы, опознал тело питомца, – соврал Рейстлин, – У Струпика не было одного пальца на передней лапе. Так что твой Питер мертв. В Хогвартсе тебе делать нечего. – Мертв! Такое облегчение… Теперь тебе ничего не угрожает. Но есть еще кое-что… – Сириус тяжело вздохнул, – Гарри, прости меня. Я знаю, что такое невозможно простить… И я даже ничего не сделал, чтобы искупить вину… Но я всё равно должен извиниться. «Хм. Я могу его как-нибудь использовать», – прикинул Рейстлин, – «И, конечно, немного легилименции не повредит». Блэк смотрел на Рейстлина глазами раненого зверя. Рейстлин сел на пол рядом со связанным пленником и залечил ему рану на ноге. Блэк снова закашлялся. – Твой кашель напоминает пневмонию, – озвучил Рейстлин, – Я сварю тебе лечебное зелье, Сириус. – Мечтаешь стать целителем? – Блэк улыбнулся, – Здорово залечил рану. У твоей мамы был талант к зельям. Ее зубоотращивающее зелье – просто сказка! – Неужели? – Зубы росли лучше прежних! Да, были времена… Сириус мечтательно улыбнулся. Рейстлин потрогал ладонью его лоб: – Еще у тебя жар. – Да брось! Ерунда… Рейстлин достал из кармана упаковку жаропонижающего и извлек три таблетки. – Открой рот. Сириус проглотил таблетки, даже не поинтересовавшись, что это было. – Что ж, Сириус. Если хочешь, чтобы я тебя простил, рассказывай всё по порядку. Как сбежал из Азкабана, почему не удосужился украсть себе волшебную палочку, зачем порезал портрет… и всё остальное. Рассказ Сириуса вышел гораздо более связным, чем прошлые сбивчивые объяснения. Рейстлин подивился, как псу-беглецу вообще удалось проплыть десяток миль в ледяной воде. Понятно, почему Блэк болен. Странно, что в принципе выжил. – … мы считали, что шпионом был Ремус Люпин, но оказалось, что им был Петтигрю! – Так, стой. А почему ты решил, что раз Петтигрю шпион, то Люпин – точно не шпион? Шпионами могли быть оба. Такая мысль явно не посещала голову Сириуса. Рейстлин объяснил ему свои выводы о Люпине. – …Если бы Люпин не желал зла мне, он бы сообщил о твоей анимагии. Но он этого не сделал. – Значит, Ремус… – Сириус помрачнел, – Я так хотел бы ошибаться насчет него… Но выходит, он тоже на стороне Волдеморта, и мы с Джеймсом тогда были правы… Рейстлина тянуло добавить что-то язвительное об умении выбирать друзей, но он подавил это желание. – Сейчас я посмотрю твои воспоминания при помощи легилименции. Сириус нахмурился. – Ты… ты настоящий Гарри? – У тебя какие-то сомнения? – Легилименция… Невозможно ей научиться в двенадцать! – А ты проверял? – усмехнулся Рейстлин, – Уверяю тебя, я не под оборотным зельем. «Любопытно, как этот олух думает отличить «настоящего Гарри»? Он же его последний раз видел годовалым ребенком». Если Сириус и знал окклюменцию, то не использовал. Изучив память Сириуса, Рейстлин убедился, что тот любил Джеймса. Весьма удобно и пригодится для манипуляций. «Пожалуй, теперь можно развязать Блэка. Он неопасен. И снять чары с кота… Жаль немного, что кот не Волдеморт. Красивая версия была». – А который час? – вдруг спросил Рейстлин, – Если я пропущу ужин, будут вопросы… Рейстлин поискал в карманах мантии часы. Безуспешно. Похоже, он забыл их в чемодане. Но не страшно. Чародей исполнил витиеватый жест палочкой: – Виртус Аурелис Нубис Фаллацие! Остендум Меум Оролоджюм Дилататум Эт Апертам! Синум Меум Оролоджюм Эсти Инвидуломео Инконклаве Интури! Трижды прогрохотал гром. В центре комнаты появилось золотистое облако, из которого сформировалась огромная, около пяти футов в диаметре, копия раскрытых карманных часов Рейстлина. Сириус, занявший одно из поломанных кресел, хрипло рассмеялся. – Еще только без четверти пять, – отметил Рейстлин и взмахнул палочкой. Проекция часов исчезла с тремя оглушительными раскатами грома. Облако испустило несколько серебристых молний, зажужжало, как рой ос, и схлопнулось в одну точку. Прозвучал еще один раскат грома. Рейстлин потер левое ухо и поморщился. – Пожалуй, эти чары стоит доработать... Сириус, ты подождешь здесь, пока я поужинаю. Тебе тоже что-нибудь захвачу. После решим, где тебе переночевать. – Да зачем? Я прекрасно живу в лесу… – Никакого леса. Если, конечно, ты не хочешь помереть. Когда Рейстлин вернулся, он протянул Сириусу полупрозрачный кристалл фиолетового флюорита вдвое крупнее монеты. – Это что? – Мое изобретение. «Кристалл-Собеседник». Нажми вот сюда и скажи ему что-нибудь. Сириус ухмыльнулся и сделал предложенное. Рейстлин вытащил из кармана второй камень, на этот раз – янтарь. Внутри полупрозрачного желтоватого камня загорелись фиолетовые буквы: «Привет, камушек! Как жизнь?» – Ого! Гарри, да ты талант! Как ты это сделал? – Протеевы чары и кое-что еще… Это гораздо быстрее сов, не правда ли? – Верно! У меня была похожая штука когда-то. Два зеркала, через которые можно говорить. – И где они сейчас? – заинтересовался Рейстлин. Сириус пожал плечами: – Валяются где-то в доме моих родителей… «Хм… Интересно, много ли еще полезных вещей там валяется?»