Крылатый Купидон - божок слепой

POV Лунетта.       Утро было таким приятным, я лежала в мягкой кровати, под тёплым одеялом. На улице лил дождь, стукая своими каплями по железному отливу, и иногда задевая окна. Запах дождя гулял по комнате, окутывая своей свежестью всё вокруг. Открыв глаза, я сладко потянулась. Я не помню, что мне снилось, но точно знаю, что сон был хорошим и светлым. Смотря в окно, я наблюдала, как капли приближались к стеклу, разбиваясь об него. Тёмные затянутые тучи красивыми узорами пролегали по небу, и порой проглядывались вспышки молний. Откинув одеяло, я поставила ноги на пол…       А как я оказалась у себя в комнате? Я же была в машине Клауса… Клаус. Все картинки вчерашнего дня, залили моё сознание сплошной волной воспоминаний. Лошади, лес, пещера, источник, первый раз, второй, третий… Сколько раз это было? Может пять или шесть? Но я до сих пор чувствую вкус его сладкой, блаженной крови. Затем, мы оделись… Почти, я немного мстила за его влажный язык на моей шее. Мне понравилась его реакция, это даже больше, чем я представила себе. Не думала, что он отымеет меня прямо там, заставляя меня не разгибать спины и держаться за колонну. Но, этот жёсткий секс мне очень понравился, как и ему, впрочем. А потом снова лес, и мы как-то быстро добрались до машины. Это было круто!       Встав с кровати, я увидела себя в зеркале. На мне были чёрные трусики и вязаная майка, всей остальной одежды не было. Кто меня раздел? Кэр или Клаус? Хотя, какая разница, самое главное я не спала в лифчике. А то после него у меня грудь болит весь день. Достав телефон из сумки, лежащей на стуле поверх снятой с меня одежды, я посмотрела на время 11:47. А также были пропущенные звонки от Кэр, и от Клауса. Он звонил, когда я ехала к Сальваторе. Перезванивать не нужно.       Выйдя из комнаты, я направилась в душ. Час, поливая своё тело и волосы горячей водой, я иногда смотрела на себя в зеркало, замечая засосы по всему телу. Эти следы доказательство, что мне не приснилось, и вчерашний день был по-настоящему реальным. Когда я вышла из душа, и осматривала красные отметены, заметила следы от его вчерашнего укуса. Две точки, которые скрывались за следами от засосов, были похожи на укус вампира… Ха, бред!       Высушив волосы, я оделась в свою домашнюю одежду и спустилась вниз, чтобы приготовить себе завтрак. На кухне сидела Кэр с чашкой кофе в руках, попивая его, она морщилась, и проглатывала жидкость с таким трудом, будто он смешан с лезвием. Заметив меня, она свела брови вместе.       — Как вчера погуляли? — недовольно с завистью, спросила она. Я видела в её глазах помимо этого ещё что-то, какое-то неизвестное мне чувство. А может мне показалось.       — Очень хорошо… — открыв дверь холодильника, я неспешно рассказывала ей, как прошёл вчерашний день. Ну, про нашу с ним связь я не сказала и слова. Потому что она, как и все кто меня знает, считают, что я раздвигаю ноги перед каждым. Эти слухи ходили по школе, наверно с класса седьмого. По их словам, с тех пор во мне побывали почти все парни школы, а уж я молчу, что по их словам, посетило мой рот… Мне всё равно на эти сплетни, потому что я знала, что это ложь. И я знаю, кто был у меня первым…       Когда я закончила, она с таким раздражением посмотрела на меня, что меня аж пробрало. За время рассказа я успела сделать завтрак, из тостов, джема, чая и лёгкого салата. Сев напротив неё, я неспешно стала поглощать еду.       — Вчера тебя Клаус принёс, и раздел, — стискивая зубы, через силу проговорила она. Кэр смотрела куда угодно, но только не на меня. Её рука уже с такой силой сжимала чашку, что появилась трещина… Трещина? Это же с какой силой нужно сжимать кулак? А может она уже была треснута?       — Понятно, я-то думала, кто это был, — еле слышно проговорила я. Эти слова были некому не предназначены, скорее просто мысли вслух, но я заметила, что Кэр их расслышала. И опять же, «как?»…       — Сегодня мы устраиваем девичник у Елены, ты тоже идёшь, — вставая из-за стола, проговорила она. Её голос был уже более весёлым, но ещё были раздражительные нотки. Её глаза сверкали предстоящим весельем в доме Гилберд.       — Не думаю, что это хорошая идея. Она меня недолюбливала ещё с детства. А теперь так вообще призирает. Я вам всё веселье испорчу, — я пыталась отбиться от её приглашения. Я бы предпочла провести время с Клаусом, а не сидеть в компании, которая будет швырять в меня молнии.       — Это не обговаривается. Ты идёшь и точка! — в протест воскликнула она. Видимо, у меня нет выбора, придётся сегодня терпеть их общество.       — Ладно, — тяжело вздохнув, я с таким обречённым видом доедала еду, что пару раз чуть не подавилась от тяжести каждого кусочка еды.       — Мы выходим в 7 вечера, будь готова, — после этих слов, она кинула треснувшую часку в мусорное ведро, и вернулась к себе в комнату.       Я ещё пять минут давилась едой, а когда закончила, вымыла посуду, и направилась к себе в комнату за телефоном, а затем спустилась в низ, посмотреть телевизор. Взяв пульт в руки, я включила телик и, найдя какой-то фильм, который только начинался, стала смотреть его. Он был довольно неплох, триллер если быть точным. И когда он закончился, я увидела, что следующим будет Шрек 3. Посмотрю-ка и я его…       На рекламе, я разблокировала телефон, на котором показывало время 14:37. У меня ещё есть время, к началу девичника. А точно, надо бы предупредить Клауса. Л: «Кэр затеяла девичник в доме Гилбертов, и как она решила, мне там быть обязательно. Я надеюсь, ты ничего не планировал на этот вечер?».       Ответ не приходил ещё, по меньшей мере, десять минут. За это время уже перестала идти реклама, и на экране стали появляться первые кадры из мультика. Я, забравшись на диван с ногами, погрузилась в атмосферу детства и восторга. Сколько не смотрю этот мультик, всегда интересно. А затем, я услышала вибрацию, и открыла сообщение: К: «Я хотел показать тебе свою мастерскую. Значит не сегодня… Не могу пожелать тебе веселья, потому что его не будет. Знаешь, лучше не идти туда, попробуй отговорить Кэролайн. Они же не смогут расслабиться в твоём присутствии». Л: «Я пыталась, она упрямая. Сказала: «Это не обговаривается!». Так что мне надо там быть… Хотя я бы лучше любовалась твоими картинами». К: «Когда они уже не смогут держать себя в руках, напиши, я заберу тебя. Только, лучше бы сделать это до того, как начнутся их словесные высказывания». Л: «В таком случае, я пробуду там всего пару минут… Ладно, я напишу, когда решу уйти». К: «Хорошо. Удачи, малышка, она тебе понадобится». Л: «Это точно… Спасибо, Клаус». К: «Всегда, пожалуйста, маленькая моя».       Отложив телефон в сторону, я снова погрузилась в просмотр. Реклама, и снова атмосфера добра и веселья. И вот последние титры мелькали на экране, и я, выключив телик, направилась к себе собираться. На часах было 17:21. Зайдя в комнату, я посмотрела в окно, за которым, всё также сгустились тучи, но дождя уже не было. Ветер покачивал деревья, и гулял по домам всех, кто позволял ему войти, создавая сквозняк. Открыв шкаф, я думала, что одеть. На улице вроде бы прохладно. Но раз я буду в доме, то можно и платье одеть.       Мой выбор пал на платье-кофту с карманами. Он был толстой вязки, намного выше колен серого цвета, и чёрные гетры выше колен, и кеды. Я не забыла надеть кулон. С волосами я решила сделать два низких хвоста. Из макияжа я выбрала тушь и блеск. И конечно, мои любимые браслеты. И вот час, и я готова.       Время у меня ещё было, не много, но было. Я спустилась на первый этаж и, зайдя на кухню, налила себе сока. Ещё некоторое время, я клацала каналы телевизора, а затем спустилась Кэр.       — Пойдём, — открывая дверь, она пропустила меня вперёд и, закрыв дверь, подошла к своей машине.       Мы ехали на автомобиле Кэр ещё десять минут, а когда подъехали к дому, то она выключила мотор и мы вышли. Стоило нам подойти, как дверь открылась, и на пороге стоял Джереми, он, поприветствовав нас, пропустил в дом, а сам, сказав, что уходит к Мэтту, вышел. А затем, началась моя личная каторга.       Когда к нам спустились Бонни и Елена, их настроение было не лучше чем моё. Наверное, только Кэр довольна сегодняшним вечером, ну более или менее. Мы сидели на кухне, я по просьбе сестры готовила печенье с шоколадом, а они как, будто на похоронах сидели молча, поедая чипсы и запивая пивом.       — А давайте посмотрим фильм? — воскликнула Кэр, пытаясь развеять обстановку. Двое её подруг посмотрели на неё укоризненным взглядом.       — Слушайте, может, я пойду? — осторожно, предложила я, надеясь, что они принимают решение большинством. Но, не тут-то было. Если Бонни и Елена как-то неуверенно, но всё же согласно кивнула, а Кэр закричала.       — Луна, сегодня никаких парней. Ты будешь здесь с нами, и точка. Мы сядем смотреть фильм и повеселимся, наконец. Выбирайте, что будем смотреть? — она, встав со стула, и сложив руки на груди, со строгим тоном начала, а в конце уже воодушевленно закончила.       — Кэролайн, может, ей лучше пойти… Ты же видишь, что мы чувствуем себя неловко, к тому же… — договорить Бонни не успела, а вернее сказать не решилась. Моя сестра гневно на неё посмотрела, а затем и на меня. Я же просто наблюдала за ними, в глубине души надеясь, что сейчас послышится стук в дверь и за мной приедет Клаус. Но, я не настолько везучая…       — Может она и девушка Клауса, но она ещё и моя сестра, хватит вести себя так. Вы же её знаете, мы с детства дружим, а ведёте себя так, словно она это Клаус, — с обидой в голосе, проговорила она. Аргумент её был неплох, даже очень. Это повлияло на этих двоих немного успокаивающе. Однако я не разделяю их успокоения, я надеялась, что напряжение зашкалит настолько, что они меня просто выставят за дверь. Чему я была бы рада…       — Может, ты и, права, но она же с Клаусом?! — последнее слово Елена произнесла с таким отвращением, что меня аж перекосило от злости. Но они ничего не заметили, а я быстро надела маску невозмутимости и спокойствия.       — И что? Клаус может и враг нам, жестокий, бездушный убийца, но это же не значит, что он не может быть и хорошим, — недовольно проговорила она. Я же вскинув брови на её слова, внутри ликовала. Она, наконец, призналась своим подругам, что Никлаус может быть хорошим.       — Кэролайн, ты о чём? Это же Клаус, на другое он не способен, — ошарашено смотря на свою подругу, проговорила Гилберт. На её высказывание, я усмехнулась, но ничего не сказала. Опять же, она верит в это, значит, пускай будет так.       — Елена, если человек умеет любить, значит, он не так уж и безнадёжен, — уверенно заявила Кэр. Она говорила правду, но тогда почему, ощущение чего-то неправильного. Будто, сестра говорит не от чистого сердца. Иногда, я вижу в ней какую-то эмоцию, которою не могу понять. Вроде это симпатия, но что-то не так… Только вот, что?       — И ты туда же? Сколько можно покрывать это чудовище? Он монстр! — яростно выкрикнув, она встала со стула и покинула кухню. Я могу понять её ненависть к нему. Он ведь убил её тётю. Бонни, кинув на Кэр укоризненный взгляд пошла наверх, куда ещё недавно ушла Елена.       Мы с Кэр находились в молчании. Знаете, за многие годы свой жизни, и кучу ошибок, я поняла одну вещь: «Когда человеку больно, не вмешивайся, если он этого не хочет». Я иногда, делала такие глупости, за которые потом получала по лицу. Причём не ладошкой, а кулаком… Говорила то, о чём другие люди не хотели знать или слышать. Но, я считала, что это правильно, и за это получала. Сейчас же, если я никак не связана с человеком, и не вмешиваюсь и не предлагаю помощь. Клаус исключение… Ему просто нужно было найти дорогу к сердцу Кэр, а я лишь нарисовала ему карту. Вот и всё!       Когда печенье было готово, к нам спустились уже успокоившаяся Елена и Бонни, которая с небольшой складкой на бровях, шла за Гилберт.       — Извини Кэролайн, — садясь на стул и беря в руки горячее печенье, буркнула Гилберт. Она выглядела немного помятой, а глаза её красные. Она плакала…       — И ты. Я не должна была этого говорить, — виновато улыбаясь, ответила Кэр. Её слова были такими же правдивыми. Мне всё сложнее разобраться в её чувствах. Но, одно я поняла точно, с её чувствами к Клаусу что-то не так, и это я намерена выяснить, потому что, они странные. Не такие, какие-то…       — Раз мы помирились, то давайте танцевать! — вдруг крикнула сестра, подбегая к музыкальному центру. Её подруги пошли в гостиную, и уже навевая себе радостное настроение, пританцовывали в такт музыки. Я же мыла грязную посуду. У меня не то, что настроения на это нет, просто я не слушаю такую музыку. Она немного клубная, и била по ушным перепонкам, давя на мозг.       Когда последняя посуда была вымыта, ко мне подбежала Кэр и заставила присоединиться к их веселью. Они пили пиво, и танцевали, а я же по-тихому отодвигалась от них, пытаясь пройти в ванную комнату. И когда я зашла туда, наконец, спасательная тишина накрыла меня с головой. Потирая виски от напряжённого гудения, я глубоко вздохнула. Достав телефон из кармана платья, я посмотрела на время 22:53. Уже так много времени. Хочу уйти отсюда! Не могу я веселиться, когда мне совсем не весело. Меня, конечно, не напрягает их презрительные взгляды, но эта музыка сводит с ума. Нет настроения слушать её… От этого только сильнее голова болит.       Выйдя из ванной, я снова попала в эту давящую на мозг атмосферу. Прикрыв глаза, я улыбнулась, делая вид, что всё в порядке. Но было уже не так сложно, потому что весёлое настроение Кэр меня немного расслабляло. И ещё полчаса мы плясали без перерыва… Ох, уж эти девичники!       — Луна, а тебе не противно с ним быть? — пьяным голосом, спросила Елена. Ну, вот, началось, пьяные расспросы о личной жизни.       — Нет, — спокойно ответила я, сажаясь на перила дивана. Она же на этом не отстала. У неё, что по пьяни открывается второе дыхание на откровенные беседы, с бесящими её людьми?       — Скажи, а какой он в постели? Он же жестокий, больно, наверное, — я еле разбирала её лепетание. Больно? Шутишь, я сама просила причинить мне боль. Но не успела я ответить, как к нам подсели Кэр и Бонни, с таким вниманием смотря на меня, что я аж замялась. Неловко как-то говорить об этом, с тем, кто лютой ненавистью ненавидят Клауса. Кэр не в счёт…       — Хорош, — это всё, что я ответила. На самом же деле он великолепен, поразителен, невероятно восхитителен… Я бы могла описывать его божественность долгое время, но боюсь, их вырвет.       — Ей, а, правда, что в школе ты переспала со всей мужской половиной? — вот почему именно на пьяную голову они решили поднять эту тему? Они же не поскупятся на выражения, и будут расспрашивать меня пока не получат ответ.       — Кто знает… — пожимая плечами, уклончиво ответила я. Я могла бы сказать, что это ложь и сплетни, но мне уже всё равно. Раньше, я очень переживала из-за того, что подумают обо мне остальные, а сейчас же, на это состояние у меня иммунитет.       — И как оно было? Ну, Клаус был лучше всех или кто-то превзошёл его? — это уже Кэр вклинилась в разговор. Мне неприятно говорить об этом. Глубоко вздохнув, я шумно выдохнула, приводя свои чувства и мысли в полное спокойствие.       — Вы уверены, что хотите знать? — спокойно спросила я. Они же ещё больше загорелись. Вот жешь влипла?!       — Да! Каково это быть шлюхой? — я, конечно, понимаю, что Елена меня недолюбливает, но это уже слишком. А мне, откуда знать то?       — У нас была одна, Викки Донован, но Стефан её убил, потому что та хотела убить меня, — заплетающимся голосом, проговорила Елена. Я удивлённо на неё посмотрела. Стоит ей выпить, как она становится, слишком разговорчива.       — Елена?! — возмущённо прикрикнула Кэр. Ей не нравится, когда я узнаю слишком много, как и Клаусу впрочем. Они хотят меня оградить от того, что здесь происходит, так что я не стану расспрашивать или говорить об этом. Но, то, что и Стефан кого-то убил, заставляет задуматься, сколько здесь таких как Клаус?       — Луна, ты не ответила! — проигнорировав слова моей сестры, промямлила Гилберт. Вот настойчивая…       — Давайте не будем переходить на столь интимные беседы, — спокойно отозвалась я. Она же недовольно промычав, улеглась на диване, закидывая ноги на сидящую рядом Кэр и Бонни.       — Знаешь, Луна ты мне не нравишься! — смотря на меня, промямлила она. Кэр же стала возмущаться, но это было что-то невразумительное.       — Знаю, — смотря в глаза Елены, ответила я. Для меня это никогда не было секретом.       — А ты знаешь, что я завидую тебе? Ты такая красивая, добрая, и парни тебя любят, — начала она. Ну, и зачем я это должна слушать? Завидует? Она что серьёзно?       — Ага, я тоже, — отозвалась Кэр, закрывая глаза. Ладно Елена она не всё знает, но сестра то почти всё знает…       — У тебя, как и у меня нет родителей, но ты продолжаешь радоваться жизни и ярко улыбаться. Я бы хотела быть на твоём месте… — на этом она засопела. Что за нафиг? На моём месте? Она хочет всю жизнь понимать, как окружающие её терпеть не могут… Я даже не хочу, говорить об этом. Хочу уйти, сейчас.       Встав с дивана, я направилась к выходу. Пойду домой. И плевать, что сейчас почти двенадцать часов ночи. Когда я вышла, никто этого даже не заметил, они уже спали на диване сладким крепким сном. А я же дыша полной грудью, пыталась вернуть свои воспоминания в ту часть моего мозга, где хранится тёмная сторона моей жизни. Хотя нет, домой я не пойду, мне нужен он… Взяв телефон, я написала Клаусу Л: «Клаус, забери меня! Я хочу остаться у тебя».       Я десять минут сидела на крыльце и ждала ответа, но его всё не было. И я подумала, что он спит… Ладно, не буду ему мешать. Встав со ступенек, я неспешными шагами вышла из двора Елены, и, положив руки в карманы, направилась в сторону дома. Достав телефон, я написала: Л: «Ты, наверное, спишь, так что не нужно, я сама домой дойду».       Я шла в темноте по улице, где людей практически не было. Мои воспоминания уже благополучно заперты на ключ, и я, дыша спокойно и размеренно, чуть улыбнулась. Проходя мимо домой, я иногда бросала взгляды на их окна, лишь кое-где горел свет. Дойдя до бара Мистик-гриль, я услышала гам и шум подростков и более взрослых ребят. Я не обратила на них особого внимания. Всё ещё погружённая в себя, я услышала где-то на заднем плане:       — Это же та, что заехала мне, — когда до меня дошёл смысл слов, я повернулась в сторону говорящего, и увидела его. И в самом деле, я ударила его в нос, когда он приставал ко мне. Его нос всё ещё был синим и залеплен пластырем.       — Ей красавица, вот мы и встретились. Ну, что без своего парня ты не такая крутая? — подходя ко мне, он нагло схватил меня за лицо и повернул к себе. А затем, впился поцелуем. Я, укусив с силой его за язык, который он в наглую впихнул мне в рот, оттолкнула и побежала прочь.       Он, выругавшись, направился за мной. Мне было страшно, а паника плескалась где-то у горла. Достав на бегу телефон, я набрала номер Клауса. Гудки идут, но он не отвечает. Ну же возьми трубку?! Набирая снова, я бежала так быстро, как только могла. Вбежав в лес, я продолжала нестись вперёд, а тот парень бежал за мной. Грязь приставала к моей обуви, иногда поскальзываясь. Я слышала, как его ноги то и дело, ломали ветки под собой.       — Почему ты убегаешь? Я обещаю, буду нежным, — кричал он мне в спину. Его голос звучал довольно близко, и я, прибавив ходу, пыталась оторваться от него.       Как же мне страшно… Это напоминает все те случаи, что происходили со мной раньше. Мои ноги были мокрыми от дождя, пройденного утром. Было уже сложно держать равновесие. Набирая номер Клауса снова и снова, я стеклянными глазами смотрела вперёд, чтобы не упасть. Он не брал трубку… Сколько бы я не звонила, он не берёт?! Пожалуйста, услышь телефон, Клаус! Мне так страшно! Слёз не было, я силой воли запрещала им течь, дыхание рваное, а уши продолжают слышать голос преследователя и его шаги.       Набирая номер снова, я молила всех Богов, что знаю, чтобы он ответил, но гудки продолжались… Конец Лунетта. POV Клаус.       После сообщения Луны, я заскучал. Что я буду делать весь вечер? И, как обычно, я направился в мастерскую, чтобы рисовать. Телефон я оставил в комнате, а сам спустился на первый этаж и, пройдя мимо библиотеки, зашел в большую, заляпанную красками, и усыпанную белыми листами, мастерскую. Взяв чистый холст, я стал рисовать. Первым рисунком вышла малышка на коне, в лучах заходящего солнца. И снова я рисую Луну… Хотя, почему бы и нет.       Я так увлёкся рисовать мою малышку, что не заметил, как прошло время. У меня вышло ещё несколько картин этого сказочного чуда. На одной из которых, Луна была в нижнем белье, сидя на краю источника, и запустив ноги в воду. Я бы нарисовал её обнажённой, но это неэтично. Лучше всего делать такие портреты с натуры… А, что, было бы здорово.       Покинув мастерскую, я направился на кухню, чтобы взять пакет крови. «Поужинав» я поднялся к себе в комнату. И стоило мне открыть дверь, как я услышал мелодию, что стояла у меня на звонке. А затем, сброс. Кто будет звонить мне в такое время? Взяв телефон я обнаружил 2 сообщения и 14 пропущенных от Луны. Открыв сообщения, я прочёл: Л: «Клаус, забери меня! Я хочу остаться у тебя». Л: «Ты, наверное, спишь, так что не нужно я сама домой дойду».       Если она сама дойдёт, как написала, то зачем звонит мне…? Только не говорите… Я не успел закончить свою мысль, как телефон снова заиграл. Взяв себя в руки, я нажал на зелёную кнопку и поднёс телефон к уху. Я ещё ничего сказать не успел, как услышал её тяжёлое дыхание, звук разрывающегося ветра и хруст веток.       — Малышка? — осторожно проговорил я, всем сердцем надеясь, что ничего не произошло, и она просто решила побегать, на ночь глядя.       — Клаус…? — в её взволнованном голосе я услышал ещё облегчение. Она не успела сказать больше ничего, как телефон из её рук выпал, и я услышал её крик. А затем:       — Вот ты и попалась, красавица, — чей-то знакомый голос, звучал с таким удовольствие, будто его жертва загнана в угол.       Дальше я слышал её гневные маты, и какой-то шум. Она боролась, моя маленькая, невинная малышка… Я сжал телефон с такой силой, что он, как листок бумаги, смялся в руке. Вены на лице набухли, а глаза налились кровью. На вампирской скорости я выпрыгнул из окна своей комнаты, и направился в лес. Напрягая слух до придела, я то и дело, слышал бегающих белок и оленей. Но её нигде не слышно. Продвигаясь всё дальше и дальше, я ничего не слышал. Злость и ярость бурлили во мне. Как только найду, убью его, кто бы он ни был. Он будет страдать… Мой замутнённый разум, уже плохо соображал, но слух всё также был напряжён. А затем:       — Отпусти! — голос моей маленькой дошёл до меня. Я остановился и прислушался. С какой стороны? Как далеко?       — Хватит дёргаться! — злой крик, а затем звук удара. Я вспомнил, где слышал этот голос раньше. Это он приставал к моей малышке в баре. И это ему она заехала в нос… Месть? Правильно, месть… Я буду мстить?!       За пару секунд я оказался в паре метров от моей маленькой, сверху которой навалилась моя жертва. На лице Луны был синяк, и разбитая губа. Слёз не было, она смело смотрела на него и пыталась отбиться. Моя смелая, маленькая малышка… Как он посмел её ударить?! Ещё миг, и я, скидываю этого критина с моей малышка, сильным ударом ноги. Он, ударившись спиной о дерево, испуганно посмотрел на меня. Я был в ярости, сжимая кулаки до крови, моё лицо уже приобрело облик монстра.       — Я наслажусь твоей смертью… — с ухмылкой проговорил я. Пускай трясётся от страха, дрожит и молит о пощаде… Жалкое ничтожество?! Даже моя малышка была смелее.       Медленно, словно хищник, я подходил к нему. Он кричал от ужаса, что-то лепеча в извинениях. Плевать! Не прощу, любого кто посмеет покуситься на то, что принадлежит мне. Взяв его за горло, я поднял тело вверх, а затем, пробивая грудную клетку, схватился за сердце. Я мог бы заставить его мучиться, но мы — люди гуманные, поэтому обойдёмся вырванным сердцем. За секунду, моя рука вышла из его тела, сжимая бьющийся кусок мышц. А затем, оно падает мне в ноги, мёртвое тело парня летит в сторону, а с моей руки продолжает капать кровь.       Лишь, когда тот критин был мёртв, и моё сознание это понимало, я понемногу приходил в себя. И первое моё осознание было: «Луна смотрит». Она всё видела… Мою скорость, силу, его смерть, моё лицо монстра. Я не хотел смотреть в её сторону. Может ей и всё равно, что я убиваю людей, но это ещё не значит, что она не возненавидит меня после этого. Она видела всё, что я хотел от неё скрыть. Моя ярость затмила желание защитить её от себя самого. Теперь, она знает…       — Ты вампир, — её спокойный голос, прозвучал за спиной. Я знаю, что она надевает маску спокойствия, когда эмоции слишком сильны, да и стук её сердца говорит о переполнявших её чувствах.       — Да, — тихо ответил я, всё ещё стоя спиной к ней. Признаю, мне страшно повернуться к ней лицом. Всё повторяется… Также было и в машине, когда она узнала о том, что я убийца. Но на этот раз, вряд ли мне также повезёт как тогда. Потому что её сердце, тогда было спокойным, а сейчас колотится как сумасшедшее. И на что я надеялся, слыша её комментарии к тем снам, что ей снились? Это реальность, здесь не бывает хороших концов.       — Посмотри на меня, — её спокойствие, лишь сильнее добавляло обреченности. Но, я слишком гордый, чтобы вот так взять и сбежать от неё. Только не от неё… Она единственная, у кого я бы попросил прощения, за то, что я монстр.       Я не ушёл, но и не повернулся, как она просила. Я стоял ровно, размеренно дыша, и смотрел во тьму леса. Затем, я услышал шорохи… Она встаёт с земли, и отряхивает платье от листьев и палок, что прицепились к нему. Но больше она не сделала и шага. Почему не убежит? Я же монстр. Реальность, это не фильм «Сумерки», где всё заканчивается хорошо. Но, я бы хотел, чтобы моя реальность была такой же… Она бы приняла меня, сказав, что не боится… Но сердце малышки говорит об обратном. Хотя…       — Посмотри на меня! — больше нет спокойствия, теперь есть злость. На что она злится? На то, что я не делаю, чего она хочет? Ладно, сама попросила.       Медленно, без резких движений я повернулся к ней лицом. Смотрел ей в глаза, она же что-то искала на моём лице. Я стал подходить к ней ближе, и ещё пара шагов, и я, почти вплотную стоя рядом.       — Почему не бежишь? — тихо спросил я. Я знаю, что она видит мои эмоции, так, словно я в открытую их показываю. Во мне было боль, обречённость и сильное желание, чтобы она осталась. А в ней же я видел любопытство. Она продолжала что-то искать на моём лице. А сердце так и колотилось в бешеном ритме.       — Покажи, — настойчиво, проговорила она. Я сначала не понял, но потом до меня дошло… Она хотела увидеть моё лицо монстра. Любопытство, её погубит. Глубоко вдохнув, я позволил своему чудовищу выйти на свободу. Вены под глазами набухли, глаза залились жёлтым, ярким цветом, а белки чёрным. Мои клыки выросли, показываясь наружу. Она разглядывала моё лицо очень внимательно, а затем провела пальчиками по венам.       — Красиво… — в полголоса проговорила она. Мне не послышалось? Она сказала: «Красиво»?       — Что? — я решил переспросить, понимая, что просто мог ослышаться. Но, я чётко слышал это слово. Наверное, мой мозг просто издевается надо мной.       — Ты красивый, — на этих словах она встала на носочки и коснулась моих губ. Я был в шоке. Мне не послышалось, более того её сердцебиение билось не от страха, а от восторга и восхищения. Она, наверное, даже не представляет насколько глубоко во мне засело необходимость в её принятии меня таким, какой я есть.       Её поцелуй становился настойчивее, она, уже обхватив мою шею руками, попятилась назад, облокачиваясь о дерево. Я же просто следовал за ней, находясь в прострации. А когда понял, чего именно она от меня хочет, пришёл в себя. Взяв инициативу в свои руки, я напористо целовал её, сажая себе на бёдра. Её ножки обхватили мою талию сильнее, а платье задралось оголяя ягодицы. Мой облик монстра стал уходить на нет, и тут она, резко отстранив моё лицо от себя, сказала:       — Не убирай! Я хочу видеть, — уверенно, и возбуждённо проговорила она. Я, вскинув брови вверх, всё же подчинился. Она, увидев, как меняется мой цвет глаз, набухают вены, и появляются клыки, шумно выдохнула, хотя, это больше было похоже на стон.       — Тебя возбуждает это лицо? — неуверенно предположил я. Она же игриво улыбнувшись, провела языком по клыкам, затем венам.       — Очень сильно… — от её ответа я довольно и возбуждённо зарычал, а затем сорвал с неё трусики.       Мне понадобилось всего пару секунд, чтобы освободить набухший от возбуждения член, а затем резво войти в неё. Она, громко выкрикнув, откинула шею назад. Ну, что же я принял это движение за приглашение. Вонзив клыки ей в шею, медленно погружая их, наслаждаясь её ещё большими удовлетворёнными стонами, делал небольшие глотки. Кровь у неё чертовски сладкая, такая приторная… Её руки обхватив мою голову, ближе прижали к себе, и мой утробный рык вырвался из груди. Она просто поразительна… Пошли к чёрту «Сумерки», моя реальность намного лучше! Достав клыки из её шеи, я припал к её губам. Она ощущала вкус собственной крови, и жадно поглощала оставшиеся капли на моих губах, языке… Я даже сомневаться стал в её происхождении.       Толчки становились всё неистовей и глубже. Её таз качался из стороны в сторону, или кругами лишь сильнее возбуждая меня. А затем она укусила меня за плечо, до крови… Можно, ли это назвать нашим фетишем? Хотя, моим вряд ли, я ведь вампир, для меня это свойственно, а вот она человек, но тем не менее она кусает меня и пьёт мою кровь. Кто же она? Когда её ноги в конвульсии забились на моей талии, я отпустил её губы из плена, давая ей возможность стонать вволю. Какой же это кайф, когда она так громко кричит моё имя. Ещё несколько глубоких толчков и она кончает, откидывая шею назад и открывая уже полностью зажившую кожу. А ещё через пару движения, я изливаюсь в неё, отчего она снова задрожала, сильно сжимая меня.       Тяжело дыша и приводя сознание в порядок, я помог ей опуститься на землю и, поддерживал её, чтобы она не упала. Луна, поправляя платье вниз, вдруг подалась вперёд и обняла меня, крепко сжимая руки. Я был немного удивлён такому порыву, и не совсем понял, за что она обнимает меня.       — Теперь, ты просто обязан рассказать мне, что такое «внушение» и почему твою семью назвали «первородными», — прижавшись лбом мне в грудь, проговорила она. На её слова я улыбнулся, понимая, что теперь никуда не денусь от её расспросов. И больше никакие причины не позволят ей молча игнорировать, какие-то подозрительные выражения. Поцеловав её в макушку, обнимая в ответ, я сказал:       — Хорошо, но не сегодня. Ты же не забыла, что сейчас ночь в самом разгаре. И к тому же, уже сегодня ты приглашена на ужин с моей семьёй, — разрывая её хватку, я взял её за руку и повёл прочь из леса.       — Точно, а я и забыла. Во сколько ты за мной приедешь? — прижимаясь ко мне сильнее, спросила она.       — К восьми, — ответил я.       Взяв её на руки, я на вампирской скорости оказался рядом с её домом. Она же, держась за мою шею, смотрела по сторонам, и восхищалась. Как маленький ребёнок, ей Богу… Хотя, нет уже не ребёнок. Я приложил к этому руку. Ставя её на крыльцо дома, я поцеловал её в лоб и, пожелав сладких снов, скрылся в лесу.       Возвращаясь на то место, где валялся труп того критина, я позаботился о том, чтобы его не нашли. Не хватало ещё, чтобы мою малышку подозревали в соучастии. Мне-то всё равно, а вот ей может, не поздоровится. Хотя, я не позволю этому случиться. Вернувшись домой, я смыл остатки крови с моего тела и лёг спать. Правда, кроме того, что Луна теперь знает, что я вампир, ни о чём другом я не мог думать. Да ещё, плюс ко всему, мы переспали после этого. Хотя, слово «трахнул», тут бы подошло больше… Эта мысль вызвала во мне самодовольную улыбку. Она чертовки удивительна… Теперь мне ещё больше не хочется отпускать её. Может, ну, его этот уговор? Заберу Луну, и уедем куда-нибудь в Шотландию, например… Стоп! О чём это я? Всё не так! Просто я под впечатлением, от её поступков. Да всё именно так!       Мне вот интересно, сколько ещё я буду верить в правдивость своих мыслей? Сколько ещё я буду останавливать их поток, делая вид, что просто оговорился…? Конец Клаус.