Крылатый Купидон - божок слепой

POV Лунетта.       Прошла уже неделя с тех пор, как мы с Ребеккой уехали из Мистик Фолс, мы даже ко мне домой не заезжали, потому, что я знала, что там мне делать нечего. Мне нет смысла брать с собой вещи, потому как я не собираюсь таскать за своей спиной шкаф, в два раза больше чем я. Всё, что мне будет нужно, я могу купить. У меня если деньги для путешествия, и для жизни, так что обойдусь. Только вот, Ребекка была не совсем со мной согласна. Она почему-то думала, что мне надо съездить домой. Я не углублялась в причины, такого её мнения, но было ясно, что она просто хочет побывать в моём родном городе. Но она не стала настаивать, понимая, что для меня это трудно.       Первым нашим пунктом в маршруте был Нью-Йорк. Я всегда хотела побывать в этом городе, хотя бы потому, что он полон людей, все они идут по своим делам, и не лезут в жизни других. В этом городе ты один на один с собой, а это именно то, что мне нужно. Хотя, с Ребеккой мне этого не видать. Она никогда не оставляет меня одну, даже когда мы спим, то спим вместе. Поначалу я не понимала, зачем ей всё это надо, пока не стала просыпаться посреди ночи, залитая слезами и с бешено колотящимся сердцем. Я реву сквозь сон, как ненормальная, а она меня будит и успокаивает. А самое отвратительное то, что я даже не помню, почему мне так хреново каждую ночь. Я не помню, ни что мне снилось, не помню, что я кричала во сне, хотя Бекка говорит, что я зову Клауса. Но я не помню этого. Да, мне больно. Да, я влюблена в него, но я не понимаю, из-за чего я так страдаю.       Это меня убивает. Я пытаюсь вспомнить, правда, пытаюсь. Но мои мысли постоянно уходят не туда! Они словно специально избегают тех участков моего мозга, которые помнят о тех крупицах времени, что я провела с Клаусом. И это мучительно. Лучше бы я помнила, и знала от чего мне так больно, чем сидя в неведении, вытирать слёзы с лица, и ощущать боль, причины который я не знаю. Но, мои ночные пробуждения не должны мешать мне веселиться, поэтому я каждое утро плюю на всё, и тащу Ребекку по магазинам, в кафешки, а по вечерам в клубы, которые мне не так уж и противны. В городах, которые я не знаю, и которые не знаю меня, весело буянить, потому, что мы не знакомы, а значит, мне не должно быть стыдно.       Танцы, музыка, смех, веселье — всё это заполняет вечера ночного Нью-Йорка. Правда, я пока не готова к близости с парнями. Я пока не могу как Ребекка, познакомиться с парнем, поговорить с ним, а потом переспать и вернуться домой. Правда, я забыла упомянуть о том пункте, где она вскрывает ему сонную артерию, выпивает досуха, и оставляет труп. Но, думаю, если это её веселит, то не так уж и страшно, со временем, я привыкну. Да и её виноватые глаза и чувство вины, прогоняют прочь всю мою злость и обиду, заставляя обнять её и сказать, что всё нормально. Ведь для неё это и правда считается нормой. Я должна была быть готовой к этому, знала ведь, с кем дружу.       После Нью-Йорка, в котором мы пробыли достаточно долго, мы поехали в Нью-Гэмпшир, город Манчестер. В этом городе мы большую часть времени провели на пляже. А смысл таскаться по магазинам, когда можно позагорать, и полюбоваться мускулистыми парнями. Правда, и здесь всё было однотипно. Отдых, музыка, танцы… крики по ночам, слёзы и боль. Но, я старалась не вспоминать о ночном времени суток, полностью отдаваясь дню. Ко мне не раз подкатывали парни, пытаясь познакомиться, но, пока я не могла. Я хотела, но когда они говорили со мной, я ощущала неправильность происходящего. Будто всё должно быть не так, не здесь, не с ними. И я не могу избавиться от этого ощущения, Ребекка говорит, что это нормально, это пройдёт со временем. И я надеюсь, она права, потому что я больше не хочу её просить, избавить меня от надоедливых, и непонятливых ухажёров.       Но пляж мне и правда понравился, как и Ребекке, и возможно мы сюда ещё приедем, но сейчас нас ждёт Вегас, детка. Я решила не затягивать с ним, и мы сразу же сели на самолёт и улетели в карточный город. Смысл колесить по стране, если везде будет одно и тоже? Вот и мы так решила, поэтому потратим крупную сумму, может выиграем, а может всё спустим. Я всё равно играть не особо умею, в отличие от Ребекки. Вот, кто действительно заядлый игрок. Это надо было видеть, какие суммы она выигрывала в каждом крупном казино города, пока нас не просили уйти. Я особо не играла, мне было интересней наблюдать за ней. Она мухлевала постоянно, причём очень умело, и если бы не моё умение читать эмоции, я бы этого не поняла. И было чертовски забавно видеть непонимающие лица крупье, которые всё чаще задумывались о её обмане.       Был даже случай. Во время игры в покер, в котором вообще-то запрещены наблюдатели, но Бекка была не против, да и я с моим покер-фейсом, только в такие игры и играть. Мужчины и женщины за столом, стоило только нам двоим сесть, как один игрок, сразу представили быстрый выигрыш у двух глупых девушек. Но, стоило крупье начать раздавать карты, как их мнение резко изменилось, я не только не выдавала Бекку, но и помогала ей мухлевать, имитируя эмоции, которые лишь подталкивали наших оппонентов пасовать или поднимать ставки. Но, наше веселье прервала охрана, которая попросила нас выйти. Мы, конечно, не дуры, забрали свой, почти честно выигранный, и невозмутимо направились за охраной.       — Девушки, вы знаете, что мухлевать — это плохо, — вежливо, но лишь для виду, начал один из плечистых, и, наверное, на головы две выше меня мужлан. Ребекка уже хотела задвинуть меня за себя, но я, округлив глазки, дрожащим голосом ответила:       — Мухлевать? Мы? Да как вы можете? Мы честно всё выиграли, — чуть ли не плача, жалостливым голосом начала я. Но быстро прекратила, потому как мой спектакль не подействовал, даже больше того, он лишь вызвал удовлетворение у качка.       — Не сработало. Ладно, Ребекка, может ты попробуешь убедить его, что мы честные девушки, — мило улыбнувшись своей подруге, сказала я, прекрасна зная, чем это всё обернётся.       — Луна, если их твои слёзы не убедили, то мои и подавно не вызовут нужной реакции, — высокомерно заявила она, невинно улыбаясь второму вышибале. Тот был не меньше первого, а то и больше. Их уже начинает бесить наша игра, что у меня вызывает лишь улыбку. В последнее время я вообще растеряла своё чувство самосохранения.       — Давайте так, вы отдаёте нам весь свой выигрыш, и уходите невредимыми, или вам будет очень больно, — похрустывая своими кулаками, предложил нам первый, нависающий надо мной мужик. Будь я одна, меня бы такой вариант устроил, но это ведь не мой выигрыш. Так что…       — Ребекка, тебе решать. Это же ты их выиграла, — показывая на сумку в её руках, спокойно ответила я, но после на моих губах появилась предвкушающая ухмылка. Я прямо не могу дождаться, когда она скажет о своём решении.       — А что если, я заберу и выигрыш, и ваши жизни, — с милой и безобидной улыбочкой, пропела Бекка, чем вызвала во мне еле сдерживаемый смех. Лица вышибал, на мгновение озарило удивление, а затем, они рассмеялись прямо нам в лица, чем вызвали наше раздражение.       — А может, лучше наоборот, — низким и угрожающим голосом сказал второй, и я увидела, как у них обоих стали чернеть глаза, набухать вены под ними, и вырастать клыки. Ого, так они обо вампиры. Надо же, вот это нам везёт. Только вот я уже видела это лицо раньше, когда попросила Ребекку мне показать свой облик.       — Кажется, они хотят нас напугать, — невозмутимо смотря на их вампирские лица, произнесла я.       — Да, определённо хотят, — мило произнесла Бекка, а затем её лицо стало таким же как и у них. Увидев Ребекку и её внешний вид, они были готовы отступить на шаг назад, но передумали. Наверное, это из-за того, что их двое, и они думаю, что сильнее. Но, увы…       — Вы, наверное, никогда раньше не слышали о первородных, — под мои слова Ребекка вонзает свои руки в их грудные клетки, и вырывает сердца. Я вижу, как ей не нравится такой способ убийства, потому что теперь её руки заляпаны кровью.       — Идём отсюда, мне уже надоело, — проходя мимо меня, и сумки с фишками, которую она кинула на землю, перед убийством, капризно проговорила Ребекка. Я же, пожимая плечами, беру сумку с пола, и иду за ней.       Первым делом, мы зашли в уборную, чтобы Бекка могла смыть кровь. А я просто стояла рядом и ждала её, вспоминая как кожа тех вампиров изменила цвет на серый, и покрылась венами. Это было необычно. Я раньше не видела, как умирают вампиры, и почему-то думала, что они воспламенятся. Но видимо нет.       — Думаю, нам пора уезжать из Вегаса, — задумчиво проговорила я, смотря на отражение Бекки.       — Что? Зачем? Всё же нормально закончилось, — вытирая руки сухим полотенцем, непонимающе произнесла она. А я же, протягивая ей выигрыш, и выходя первой из женской комнаты, ответила:       — Они были вампирами Ребекка. К тому же работниками этого казино, я не думаю, что владельцу понравится это. Так что давай просто уедем, нам не нужны проблемы, мы ведь хотим повеселиться, — в предвкушении новых приключений, проговорила я, улыбаясь. Ребекка, задумавшись над моими словами, какое-то время молчала, а потом согласно кивнула.       — Но на этот раз я выбираю место назначения, — в приподнятом настроении, заявляет она, а я лишь посмеиваюсь, принимая её условия.       После того, как мы разменяли фишки на деньги, сразу направились в свой отель, чтобы выспаться для завтрашнего отправления, не знаю куда. Ребекка так и не сказала мне, куда она хочет, а мне так даже интересней. Правда, когда она предвкушающим голосом сказала «Даже, не знаю…», на меня нахлынуло чувство дежавю. Будто это уже было, но я такого не помню, поэтому быстро перестала об этом думать.       Когда мы приехали в аэропорт, то Бекка попросила меня подождать в зоне отдыха, пока она будет покупать билеты. Даже сейчас она не хочет мне говорить, куда мы летим. Однако держать в секрете это долго не получилось, потому что когда стали объявлять наш рейс, я поняла, что мы летит в Амстердам, столицу Нидерландов. Я была так счастлива услышать это. Там ведь должно быть очень красиво.       И я была права, там есть на что посмотреть. Это вода там везде, буквально. Мы даже часу не провели в городе, как полил дождь. Я, конечно, не против него, но как оказалось здесь дожди не редкость. А мы с Ребеккой, не обращая на это особого внимания, обошли кое-какие улицы города, и уже заприметили несколько интересных мест. И пока мы гуляли, Бекка рассказывала мне о нём ещё в 20от веке, и насколько я поняла, город не сильно изменился. Да, по ландшафту сильно, но он всё также остался городом доброжелательных и открытых людей днём, а похотливых и веселящихся ночью. Но, теперь мы часть этого города, и будем веселиться вместе с ним.       Я предполагала, что Амстердам меня изменит, но не думала, что я настолько поддамся атмосфере города. Уже на вторую неделю здесь, где мы ночью гуляли, а днём отсыпались, я завела интрижку на одну ночь. И скажу, это было нечто. Особенно круто было сваливать поутру, даже не спросив имени того, с кем я провела ночь. Мне это было не интересно, потому что он меня не интересовал. Никто из моих партнёров меня не интересовал. Это был просто секс, после которого я уходила, некоторые просили мой номер телефона, или хотя бы имя. А кто-то так вообще говорил, что надеется на продолжение. Может, я бы и согласилась, если бы хоть один из них меня удовлетворил полностью. Да, было приятно, я вроде как получала оргазм, но что-то во всём этом мне не хватало. Каких-то ощущений было не достаточно. Да, и они не заботились обо мне, им всем было важно дойти до предела, а дальше их ничего не волновало. А успела я или нет, это уже мои заботы. Может поэтому я, никогда не встречалась с один и тем же дважды.       Уже через два месяца нашего здесь прибытия, я подцепила более двадцати парней, даже сама не знаю, как это получилось. Просто каждый вечер, кто-то подходил, мы знакомились, танцевали, он выпивал, а я покуривала травку, которую откуда-то доставала Ребекка, и на веселее шла с ним к нему, затем секс, и домой. Так проходил почти каждый день, и в какой-то период это надоедало, и мы шли в другое место, где могли попробовать что-то новое.       Вот таким образом я даже некоторое время поработала проституткой. Раньше я думала, что это противно и мерзко, но когда вламываешься в элит-клуб для эскорт услуг, задумываешься обо обратном. Правда, денег я не брала, потому как было не так уж и необходимо, и в этом случае я могла выбирать себе клиента сама. Мне не приходилось ублажать жирных и старых мудаков. Но когда и это мне надоело, я ушла. Хозяин настаивал на том, чтобы я продолжала работу, даже угрожал мне, но мы с Ребеккой работали вместе, даже пару раз устраивали тройничёк, поэтому мне были не страшны его угрозы. Хотя, я знала, что наш уход немного подобьёт финансовую сторону хозяина. Не скажу, что мне было стыдно, хотя были моменты, когда такая мысль проскальзывала, но в жизни ведь надо попробовать всё.       Что мы только не творили в Амстердаме. Помимо ночных похождений, мы гуляли на однополых свадьбах с Ребеккой, представляясь одними из них. Я уже и забыла, сколько раз мы с Ребеккой целовались на виду у большого количества народа. Это было весело, мы лишь больше сближались от такого дурачества. Правда, до секса не доходило, потому что мы оба признались, что в таком плане не привлекаем друг друга.       Мы также пару раз загремели за решётку. Ничего особенного, просто как оказалось в городских каналах, нельзя купаться голышом, а мы об этом не знали, и когда нам сказали, было уже поздно. Я до сих пор вспоминаю покрасневшие лица офицеров, когда они приказали нам вылезти из воды, и мы выполнили их требование. Потом, через какое-то время нас обвинили в убийстве, вообще-то они были правы, потому что Ребекка в самом деле убила того парня, но им об этом знать не надо было, поэтому внушение решило все проблемы. И вот этот момент и был тревожным, из-за которого мы и решили покинуть весёлый город Амстердам.       Следующей остановкой был Париж. Я захотела что-то тихое, и не такое будоражащие фантазию на всякие непристойности место, как Амстердам. Там мы немного отдохнули от гулек и ночной жизни, прошлись по магазинам, и я наконец, поняла всю прелесть шопинга. Наверное, я не понимала это по той простой причине, что мне не с кем было проходить через все стадии посвящения в это не лёгкое занятие. Мы с Ребеккой облазили кучу магазинов с шикарными платьями, которые я бы никогда в жизни не надела, но было весело. Правда, не так, как на одном приёме у какого-то богатого сноба, который просто запал на Ребекку. Его звали Гай, и он был красавчиком, только слишком приставучим. Но, что-то мне подсказывало, что Ребекке он понравился. Да, он доставал, на мой взгляд, но вот ей было лестно его внимание, хотя порой он перегибал палку. Не стоило вырисовывать её имя розами в самом центре Парижа, и при этом под оркестр, статно выйти и предложить ей станцевать. Но Бекке это понравилось, наверное, из-за того, что она девушка далеко не современная, и любит подобного рода ухаживания, и внимание мужчины.       После она все уши мне прожужжала, про то, что это было как в сказке. Но это волшебство разрушилось, даже не подействовав, ведь такие моменты должны идти от сердца. А в его поступке я не увидела этого, наверное, этим мы и отличаемся с Ребеккой. Ей нравятся подобные широкие жесты, а я бы предпочла прогулку по ночному парку, только я и он. Бал, с пышным платьем, музыкой и вальсом, и только мы. Но, это просто мечты, сбыться которым не суждено.       Мы уехали из Парижа, лишь через три месяца. Вообще-то планировали раньше, но роман Ребекки, не позволил нам уехать. Да, и продлился он недолго. Как я и думала, Гая просто интересовал сам процесс ухаживания. А когда Ребекка стала что-то к нему испытывать, его огонь потух, и всё потеряло для него интерес. Всё было бы для него просто, если бы Бекка не была первородным вампиром, и не убила бы его, когда он сказал, что всё кончено. Она вырвала ему, его лживое сердце, и в слезах прибежала в номер отеля, в котором я её ждала.       Ещё какое-то время потребовалось, чтобы её успокоить, и мы отправились в Италию. Хандрила она конечно долго, но я могу её понять, потому что и сама каждый день вспоминаю Клауса. Только вот больше не просыпаюсь в криках, и не говорю о нём с Ребеккой. Я просто иногда, оставаясь в одиночестве, что происходило не так часто, скручиваюсь в клубок и тихо плачу. Как бы я не пыталась заглушить эту боль одноразовыми встречами, весельем, травкой, она всё равно прорывалась и душила меня, когда я оставалась одна.       В Италии, мы выбрали город любви Верону. Я видела этот фильм «письма к Джульетте», но никогда не думала, что такое и правда может быть. Мы натолкнулись на тот переулок разбитых сердец, случайно, прогуливаясь по городу. И я предложила Ребекке написать Джульетте о своей неудавшейся любви. Это была глупая идея, за которую она схватилась обеими руками, и потянула меня в тот переулок, где плачущие девушки писали письма к уже давно умершей Джульетте.       — Ты тоже должна ей написать, — упрямо проговорила она, даже не собираясь выслушивать моё мнение. Затем, она подошла к какой-то девушке, и попросила пару листков чистой бумаги и две ручки. И вернувшись, впихнула мне в руки один лист и ручку.       — У тебя тоже есть о чём написать, — с грустной улыбкой сказала она, а затем погрузилась в сочинение о своей любви. Я какое-то время наблюдала за тем, как Бекка сосредоточенно писала что-то на листе, и видела, как по её щекам скатывались слёзы.       Переведя взгляд на других девушек, которые также как и Бекка, верили в эту чушь, я видела столько эмоций на их лицах и в их глазах, что сердце пропускала всё больше ударов, с каждой скатывающейся слезой, незнакомой мне девушки. Они все так страдали, но на самом дне этих болезненных эмоций, у каждой из них было счастье. Как бы им не было больно, у них была любовь, и это прекрасно. Не всё всегда заканчивается так, как мы того хотим. Лишь через какое-то время, когда я так задумалась, что и не заметила проходящего мимо меня времени, я решила всё-таки написать письмо Джульетте. Правда, не знаю, о чём мне писать. » Дорогая Джульетта.       Я не знаю о чём тебе написать. Не могу рассказать о своей бешеной любви, о том, как мы были счастливы, и вообще ничего сказать не могу. Я не помню… Я ничего не помню. Смешно, правда? Наверное, ты скажешь: «как можно забыть о любви?», но я отвечу: «легко, я ведь забыла». Но, это не имеет значения, потому что я помню самое важное. Я помню, как сильно люблю его. Его зовут Клаус, и он… Он стар для меня. Но, дорогая Джульетта, если бы… если бы я могла, если бы у меня было права любить его открыто, я бы не раздумывая, побежала к нему. Но между мной и им, стоит пропасть, которую я не могу перепрыгнуть.       Знаешь, Джульетта, я бы всё отдала ради одной минуты с ним. Даже жизнь… Ради того, чтобы ощутить его руки на своей талии, ради того чтобы прикоснуться к его губам, чтобы услышать его голос снова. Но, у меня нет на это права. Его у меня никогда и не было.       Сейчас, я пишу тебе письмо из далёкого будущего, и точно знаю, что ты его никогда не получишь, но мне просто нужно было сказать хоть кому-то, как сильно… Как невыносимо сильно я люблю его! И как тяжело мне живётся без его неизменной ухмылки, которую я бы полюбила не меньше чем всё остальное в нём.

Ещё одна глупая, но безумно влюблённая поклонница»

      Ощущая, как по моей щеке покатилась тёплая, одинокая слеза, я ещё раз взглянула на своё письмо, и пожалела, что написала его. Стоило ли…? Я ведь не люблю проявлять эмоции на глазах у других людей, но стоило мне оглянуться, как я поняла, что никому и нет до меня дела. Как и до Ребекки, которая обливаясь слезами, и заливая ими сухой лист бумаги, уже чуть ли не до дыр исписывала его чернилами, которые размывались от её слёз. Она, всхлипывая, выливала свои печальные мысли на ни в чём не повинный лист бумаги, а когда закончила, то я стала замечать в её глазах ещё и злость.       — Бекка, давай положим наши письма, и уйдём, не нужно устраивать бойню здесь, — негромко проговорила я, беря её за руку и подводя к стене, в которой уже куча подобных нашим, писем. Я всё ещё сомневалась, стоит ли оставлять его, но потом решила, что это не имеет значения, ведь ответа от секретарш Джульетты, мне не нужно. Я и так знаю, что мне делать с моими чувствами.       Сложив свои письма в несколько раз, мы вложили их в трещины в стене, и ушли. Ребекка всё ещё плакала, но и одновременно злилась, клянясь, что он поплатится за её разбитое сердце. Я не стала напоминать ей, что она вообще-то и так его убила, так что с него взять плату уже не получится. Она успокоится, стоит лишь ей познакомится с каким-нибудь красавчиком, который на следующий день станет её завтраком.       В Вероне мы, на удивление, почти никуда не ходили. Сидели в номере отеля и просматривали душещипательные фильмы, за ведром с мороженным. Было неплохо, если не считать постоянных слёз Бекки, и грустных мелодий на фоне её всхлипов. Ну, я тоже выделилась, когда мы смотрели «Дневник памяти». Это был мой первый раз, хотя, Кэр этот фильм просто обожает. Я много слышала о нём от неё, но никогда не думала, что мы с главной героиней так похожи. Она тоже забывала важные моменты в её жизни. Правда, мне о моих никто не рассказывал. Я плакала, чуть ли не весь фильм, понимая, как же всё-таки несправедлива жизнь.       Долга наша хандра не продлилась. Потому что больше не было сил, терпеть эту боль, и мы обе решили отправиться в Россию. Если и искать город, в котором можно не только забыть горечь и страдания, но и свой собственный язык, то это самое подходящее место. Прилетев в Москву, мы чувствовали себя, как не в своей тарелке. Здесь не было каждого второго, кто знал английский, поэтому было трудно. Но это нас не остановило, и мы решили кутить по ночным улицам Москвы.       Первым нашим пунктом был отель. Сняв номер, мы заселились с не таким уж и большим багажом, потому что большую часть купленного в Париже мы отправили на мой адрес, по почте, чтобы мы могла забрать его, лишь по приезду домой. А затем, мы отправились в клуб. Шум, танцы и музыка, это то, что нам нужно сейчас. Правда, когда мы приехали в Soho Rooms, клуб, который нам посоветовали на ресепшене, мы поняли, что задержимся здесь на какое-то время.       Так и было, мы посещали этот клуб, почти каждую ночь, и даже успели познакомиться с одним из владельцев. Его зовут Дмитрий, и он симпатичный. Правда, на этом мы и остановились, так как отношения на одну ночь с владельцем хорошего клуба, ни к чему хорошее не приведут. Но, зато, там было полно других мальчиков. С некоторыми можно было поговорить, а с некоторыми мы сразу шли в кабинку туалета, если он был очень привлекательным. Слово «секс», даже на русском звучит неплохо, и всегда помогает. Потому как, просто подходить к парню, и беря его за руку, вести в туалет, даже не сказав зачем, как-то странно. Но, не было ещё, ни одно, кто бы отказал нам в этом. А даже если бы и нашёлся, мы бы поискали кого-то другого.       После Москвы, к которой мы провели больше времени, чем думали, мы отправились в Японию. Город Токио встретил наш шумом, и кучей технологии. Было интересно, и даже немного дико рассматривать всё, что там есть. Эти необычные вкусы еды, автоматы со всем, что только возможно, даже женское поношенное бельё. Это было немного дико для нас с Ребеккой, но мы не осуждали их, скорее восхищались их изобретательностью.       Что мы только тут не делали. Мы побывали, чуть ли не на каждой улице, и перепробовали почти все вкусы мороженного. Правда, некоторые из них были такими ужасными, что я до сих пор помню их привкус. Но самое весёлое начиналось ночью, когда открывали хост-клубы, подпольные дома с рулеткой и карточными играми, даже были публичные дома с косплеем. Это был незабываемый опыт, учитывая то, что я понятия не имела, какого героя аниме пародирует тот, кого я купила на одну ночь, и что вообще происходило. Он повторял одни и те же фразы, был странно одет, и этот парик был таким неуместным, но пришлось на этом не заострять внимание, и позволить ему наконец, приступить к делу. Ну, разок попробовала, больше не хочу. Ребекка тоже так сказала, когда вышла из своей комнаты. Было забавно то, что ей попался герой вампира, из какого-то аниме. Он постоянно кусал её, искусственными клыками, и говорил фразы, которые лишь злили её. Я уже представила, как она развеяла его иллюзию псевдо-вампира, показав себя настоящую. Очень надеюсь, она его не убила, потому что проблем нам не нужно.       Однако, как бы всё это смешно ни было, я не ожидала, что хост-клуб может быть таким крутым. Все парни были там такими внимательными и учтивыми, и самое главное они говорили с нами на нашем языке, пускай и с акцентом. Было очень интересно наблюдать за тем, как они наблюдают за мной и Ребеккой, и что при этом они делают, чтобы показать нам, насколько мы важны сейчас для них. Конечно, во всех их красивых словах, была ложь, но как они это делали, что мне даже самой захотелось попробовать. Я сначала думала поговорить с владельцем, но как оказалось, они не проводят подобных тренингов, поэтому пришлось подключить Ребекку. И на следующий день мне позволили недельку поработать у них.       Это было нечто. Столько слёз, столько жалоб от мужчин я не слышала… Да, никогда! Я и подумать не могла, что они такие плаксы, но приходилось улыбаться и говорить то, что они хотели услышать. Было немного сложно подбирать клиентов, потому что я не знаю японского, а не все японцы говорят на английском. Но эту проблему решить не сложно. У меня даже была возможность обслужить женщину. Она так была озлобленная на мужчин, что потребовала себе только человека своего пола. Это было круто! Особенно то, что всё это закончилось страстными поцелуями и обжиманиями на мягких креслах моего рабочего места. Правда, потом мне влетело от хозяина, потому, что такие услуги они не предоставляют.       — Простите, я увлеклась, — улыбаясь хозяину, и немного виновато, но лишь для вида, проговорила я. На самом деле, мне не жаль. Мне даже понравилось.       — Знаешь, Луна, я и правда не пожалел, что позволил тебе поработать здесь. Думал, что ты просто избалованная иностранка, которая решила повеселиться, но было приятно наблюдать за твоей работой. У тебя и правда хорошо получается угодить клиенту. Если хочешь, я могу дать тебе эту работу на постоянную основу, — вежливо предложил мне хозяин. Мне было приятно, не только из-за его похвалы, но и потому что я смогла применить свой талант помогая людям. Они и, правда, уходили довольными, что было приятно.       — Спасибо, но я откажусь. Мы приехали сюда с подругой, чтобы отдохнуть, но мне стало интересно, как работать в вашей сфере. Спасибо, за этот опыт, но я больше не приду, — немного поклонившись, потому как знаю их обычаи, вежливым голосом ответила я. Только боюсь, моя прямолинейность его немного раздражает. Наверное, я сказала что-то не то, только не пойму где именно.       — Ну что же, было приятно с тобой поработать, — протягивая мне руку, со сдержанной улыбкой произнёс он. Я, пожимая руку, тоже улыбнулась, но искренне, от всего сердца благодаря за такую возможность. На этот раз я его смутила. Забавные же эти японцы.       — Луна, ты больше не будешь работать здесь? — подходя к нам, спросила девушка со светлыми волосами. Она была наполовину японкой, наполовину американкой, что делало её очень привлекательной. Её зовут Мари, и она здесь самая популярная из девушек, если так можно выразиться.       — Да, сегодня мой последний день, — спокойно ответила я, отпуская руку хозяина, и посмотрев на девушку. Она же, мило улыбнувшись, обняла меня.       — Я была рада с тобой поработать, жаль, что ты уходишь. Мы все будет скучать, — отпуская меня, и держа за плечи, с улыбкой на губах проговорила она. Под её слова, ко мне стали подходить и другие работники, чтобы попрощаться.       — Мари, знаешь, у меня есть потрясающий дар, определять, когда человек лжёт, так вот, сейчас ты солгала, — с лёгкой улыбкой, и спокойным голосом проговорила я. Терпеть не могу двуличных людей. Она единственная из всех, кто ненавидел меня, потому что я отобрала у неё пару клиентов, которые сами предпочли меня ей.       — Наша Мари-чан солгала? — с ухмылкой сказал парень, имя которого я не запомнила. Толи Кей, толи Кейго, или это одно имя?       — Нет, я правду сказала, — её наивно-обиженный голосок был таким убедительным, что я бы поверила, будь я слепой. Но, это не так, она просто хорошо притворяется, но не настолько, чтобы я не увидела лжи.       — Тешь себя этим, милая, — насмешливым голосом, в стиле Клауса и с его же фирменной ухмылкой, проговорила я. Наблюдая, как её лицо приобретает лёгкий румянец, из меня вырвался смешок.       — Японки такие невинные. Прямо-таки хочется развратить вас, — со своей пошлой ухмылкой и взглядом, который буквально раздевает её, томным голосом проговорила я. Её лицо уже было пунцовым, но в завершение, я наклонилась к ней, и поцеловала в щёку. Вроде бы невинный поцелуй, но сколько же он вызвал эмоций в ней. Правда, я поспешила отойти, потому что одним из её желаний было залепить мне пощёчину.       — Да как ты… — возмущённо прикрикнула она всё ещё горя от смущения. Господи, как же приятно её дразнить. Я пыталась не обращать внимания на всех присутствующих, которых вообще-то веселило моё поведение, пускай они этого и не показывали.       — Ещё увидимся, Мари, — с милой улыбкой, но горящими глазами от желания коснуться её снова, возбуждённым голосом, сказала я. А затем развернулась, и гордой походкой ушли из здания хост-клуба.       Этот спектакль очень поднял мне настроение. Всегда хотела так сделать! Ох, и довольная же я. Но надо убрать с лица эту глупую улыбочку и ехать к Бекке в номер отеля, она ведь ждёт меня, чтобы мы отправились на исследования здешних клубов.       В Японии мы провели уйму времени, наслаждаясь всеми прелестями страны восходящего солнца. Тут столько странных изобретений, которые либо смешили, либо недоумевали. Например, куртка обнимашка, или чехол рука. Это же просто смешно. Но, если не смеяться над некоторыми изобретениями, то есть много всего интересного. Их храмы, сады цветущих Сакур, были просто невероятными. Нам безумно повезло, что мы приехали в сезон цветения Сакуры. Хотя, может Бекка и рассчитывала на это, я не спрашивала. Но это было нечто. Такой красоты не везде увидишь, и я рада, что мы прилетели сюда. Как и Бекка.       Затем была Норвегия. Мы поехали туда, скорее, из-за природы, и всей той красоты, что там есть, но провели не так много времени, потому что прогулки на велосипеде в горах, туры на лодках, и походы были немного скучные. Да, красиво, да, волшебно, но скучно. Рабочий день заканчивается в 4 вечера, ночных клубов почти нет, спокойные города, и относительно мало людей. Поэтому много времени, мы там не провели.       Следующей страной, что не решили, а скорее наугад тыкнули в карту, была Испания. Но, мы не расстроились, потому что после страны с редкими просветлениями солнца, самое оно — жаркие и солнечные острова Испании. К тому же, всегда хотела позагорать голышом. Да, и я слышала там больше всего ночных клубов. Поэтому мы сели на самолёт и в приятных сновидениях добрались до пункта назначения. Первым делом, как обычно, мы забронировали номер в отеле. И решили не медлить и пойти на пляж. Наша скромность от незнакомого города, прошла после пары коктейлей, для меня безалкогольных, и теперь мы могли, не стесняясь, а стесняться нам нечего, разгуливать по пляжу, или просто загорать на ложе.       Сколько же здесь выборов ночных клубов. Просто глаза разбегаются, но на наше счастье, Ребекка повстречала своего старого друга, которого по её словам она знала ещё в 18 веке. Было немного странно знакомиться с ним, потому как он просто сглатывал слюни, каждый раз, как только смотрел на меня. И ещё в нём не было никаких эмоций, кроме голода. Как потом объяснила Ребекка, он отключил эмоции. Я и не знала о такой способности вампира. Она была бы очень кстати в некоторые периоды моей жизни. Но моего убийства не последовало, потому как Ребекка дала очень ясную угрозу, что если он прикоснётся ко мне хоть пальцем, то считай он труп. Было немного страшно повстречать другого вампира, кроме первородный, братьев Сальваторе и Кэр. Даже уже начала забывать, кто Бекка, ну, до тех пор пока она не вскроет сонную артерию какому-то бедолаге.       Разные клубы, разные люди, разные пляжи, и друг Ребекки в нашей компании. Его зовут Натаниэль Росси. Необычное имя для нашего времени, но нормальное для его. Он родился в Италии в 17 веке, и тогда же повстречал семью первородных, и они сделали его вампиром. Я попросила его не упоминать Клауса, но он интерпретировал мои слова иначе. Будто мы с ним враги, и я его ненавижу, но всё куда запутанней. Я всё ещё злюсь на него, но лишь потому, что он не покидает мои мысли и моё сердце, как бы я не старалась, он преследует меня везде. Но я не хочу слышать о нём, не хочу говорить о нём, потому что он должен быть счастлив с Кэр. Кстати, за уже почти полтора года, что мы провели в путешествии, я не звонила ей ни разу. Я не меняла номер, просто, когда собираюсь её набрать, всегда вспоминаю то, что она предала меня, и желание пропадает само собой.       Но кое-что ещё, скажем так, украсило моё прибытие в Испании. Нет, это не регулярный секс с разными партнерами, или, наконец-то удовлетворение всех моих потребностей, чего увы, ещё не произошло, и даже не то, что для меня курение травки уже стало обыденным делом, да и ЛСД пробовала, но это слишком для меня, я к тому не готова. Ну, вообще-то не настолько уж я и не удовлетворена, да секс не доставляет мне большого удовольствия. Я так и не поняла, чего же мне не хватает, я уже всё перепробовала, секс с женщинами, с мужчинами, связывание, БДСМ, ничего не помогает. Всё не то, или все они не те, кто мне нужен. Но помогает мастурбация. Да, поначалу было неловко, или тому подобное, но как только пристрастилась, такие мысли больше не появлялись.       Но не об этом я хочу сказать. Я сделала себе тату. Вообще-то я никогда не была фанаткой рисунков на теле, но в последнее время стала задумываться над этим. Тату всегда выглядит красиво на теле, и чёрт с ней, с причиной, я просто хочу себе татуху. Я все уши прожужжала Бекке, как сильно я хочу себе тату. Поначалу она пыталась меня отговорить, аргументируя это тем, что это на всю жизнь, и всё такое. Ну, и что? Я ведь возможно стану вампиром, если уж она там мне надоест, срежу, или удалю, какая мне будет разница, рана же всё равно заживёт. Да и надо потешить своё самолюбие, и удовлетворить дикое желание. Я ведь решила делать то, что хочу, и плевать я хотела на последствия. Раньше же меня это не волновало. Да и к тому же, это же не значит, что я буду забивать себе всё тело. Просто маленькая, аккуратненькая тату, на какой-нибудь части тела, которая обычно будет скрыта.       И так в поход к тату-мастеру, я уже шла с полной решимостью сделать себе тату. Бекка тоже пошла со мной. Она сказала, что не хочет, чтобы мне сделали какую-то фигню, и проследит, чтобы всё прошло хорошо. Я была не против, так даже было лучше, самой немного страшновато идти. Уже в тату-салоне, когда мне сказали, что здесь по записи, Бекка использовала внушение, и я прошла без очереди. Полезная штука, это внушение. Выбирать что я хочу, заняло меньше времени чем я думала. Нет, я и до этого думала, что я хочу, и почему-то в голову кроме как улетающие птицы, ничего не приходило. Даже макеты рисунков, не помогали выбить это из головы. Когда я сказала об этом Ребекке, она грустно улыбнулась, и сказала, что у Клауса есть такая же, на груди. Я это и так знала, просто хотела, чтобы она сказала обратное. Но, что поделаешь, если хочу такую, значит делаю.       Место, что я выбрала было на рёбрах. Начиная под грудью и продвигаясь сантиметров на семь-восемь, как по дуге. В голове этот рисунок выглядел немного странно, но стоило мастеру сделать макет у меня на теле, в том самом месте, где я хотела, как я влюбилась в неё, да и Ребекке понравилось. Было чертовски больно. Особенно когда он проходил по рёбрам, и зарисовывал чёрных, маленьких воронов, что улетали стаей. Птиц всего было восемь, но их зарисовка была такой болезненной. Но я даже не думала останавливать мастера, потому что в итоге я была довольна, и не могла налюбоваться своей татухой. Пускай теперь и это объединяет нас с Клаусом, но мне не больно от этого. Теперь я точно знаю, что те крупицы, что я помню и лелею в своей памяти, будут не только там, но и на моём теле, вечно. И ничего, что место их нахождения не то, что у Клауса, здесь на мне они смотрятся как нельзя кстати.       После того, как мы загорели, и оттянулись по полной, время было уже зимнее. Захотелось чего-то снежного, и ледяного, поэтому мы стали думать, куда отправиться на зимние каникулы. Было несколько вариантов, одним из которых было озеро Байкал, в России. Я слышала, что в это время года, он просто невероятен, там ведь не только озеро покрывается льдом, но и заснеженные горы, поэтому мы решили вернуться в Россию. Когда мы туда прилетели, это было зрелище просто незабываемое. Всё покрыто белым, а озеро замёрзло настолько, что на нём можно ездить машиной, и при этом нормально себя чувствовать. А эти дома на горах у озера? Мы даже передумали снимать номер в отеле, решив снять дом. Ну, так как нас теперь трое, потому что какого-то фига Натаниель прилетел с ними. Нет, с ним весело, правда он всё ещё ходит с отключенными эмоциями, и это немного усложняет жизнь. Потому как его не заботят трупы, что он оставляет на виду, его поведение, и слишком частое применение внушения. Первое время я ругалась с ним за то, что он бросает тела посреди улицы, ну, Бекку всё и так устраивало, а я же не хотела, чтобы нас снова загребли по подозрению в убийстве. Странно то, с каким спокойствием я стала относиться к смертям. Я уже будучи с Ребеккой в одной компании привыкла к этому, а с Натаниэлем было лишь больше проблем. Его открытость доставляла неприятности, поэтому мне пришлось заниматься уборкой. Ещё более диким стало то, что прибирание за голодными вампирами стало для меня обыденным делом, и я даже стала понимать, как лучше всего скрыть тело. Что я только не делала, и пускала их на дно морское, и закапывала в лесу, даже расчленяла, я уже молчу о том, что решила попробовать себя в роли алхимика, и растворяла их в ванной, спуская по канализации. Кстати, последний способ был самый действенным. Как говорится: «Нет тела, нет дела». Даже Ребекка стала пугаться моей изобретательностью, называя меня «подрастающим монстриком». А я только пожимала плечами, и говорила, что если бы они были более осторожны, мне бы не пришлось этим заниматься.       Я бы солгала, сказав, что совсем не испытываю чувства вины, но оно уменьшалось с каждым новым телом, от которого мне приходилось избавляться. И было бы безумием если бы оно исчезло полностью, поэтому я рада, что у меня ещё есть человечность. С ней интересней жить, она делает нас людьми, а будучи вампирами, позволяет скрыться в толпе, и насладиться вечностью в их окружении.       Приехав на Байкал, и поселившись в доме какой-то женщины, которой Ребекка внушила, что мы её гости, и всё такое. Мы, конечно, заплатим ей за гостеприимство, хотя Натаниэль был против. Но мы его не слушали. Когда мы, пускай и приоделись, приехав сюда, но всё равно здесь оказалось холоднее чем мы рассчитывали, поэтому мы снова отправились по магазинам. Тёплые комбинезоны, сапоги, перчатки, и лыжи с коньками напрокат. Мы не видели смысла покупать лыжи и коньки, потому что куда мы их потом денем. Снова отправим по почте, ко мне домой? Да там уже столько накопилось.       Мы наслаждались всеми прелестями зимы, правда какое-то время я болела, и пропустила недельку веселья, но я не расстроилась, и нагнала всё упущенное после. Правда пока нагоняла, произошли ещё одни перемены в моей внешности. Нет, я не хотела себе ещё одно тату, это был пирсинг. Всё вышло спонтанно. Мы с Ребеккой познакомились с одной группой девушек из пяти человек. Все они оказались американками, и здесь по той же причине, что и мы, насладиться зимой. Первые несколько дней, мы просто катались с гор, и по озеру, но потом решили устроить вечеринку. Только для нас. Накупили выпивки, закусок, а я достала травку, которую припасла ещё с Испании. Так что было весело.       Не знаю, как так получилось, но всё пришло к большой женской оргии, с одним Натаниэлем, который просто утопал в женском внимании. Но, ни это заставило меня добавить кое-что в себе, у одной из девушек я заметила пирсинг. Поначалу я не особо обратила на это внимания, пока очередь не дошла до неё, и мы с ней немного поигрались, если вы понимаете о чём я. И во время этих игр, я смогла рассмотреть её пирсинг. Она проколола себе соски, сделав что-то вроде тоннеля, горизонтально протянув через сосок миниатюрную серебряную гантельку. Это выглядело круто. Настолько, что я и себе такое захотела.       И снова мы проходили через стадию «Я хочу», от меня, и «Ты дура» от Ребекки. Она почему-то всегда была против подобного. Но согласитесь, когда соски всегда твёрдые и выпирают, выглядит чертовски соблазнительно. Я даже расспросила Терри, а именно так звали девушку, что она испытывает, и потеряла ли чувствительность в них. Она мне всё подробно, пускай и немного заплетающимся языком, от выпитого алкоголя, рассказала, и я ещё больше захотела себе проколоть соски. Правда процесс заживления геморный, но это того стоит.       Несколько дней я спорила с Ребеккой по этому поводу, и моя взяла. Поэтому мы стали искать мастера в этом деле. Найти его оказалось легче, чем я думала, и вот я уже на приёме. Я пока не думала, какой именно пирсинг себе сделать. Там были и «гантели» и «штанги», и кольца, но как сказал мастер, лучше всего на первое время вставить «штангу», а после заживления я могла менять их на любое другое украшение.       Я, конечно, была готова к тому, что будет больно, но, чёрт возьми, не думала, что настолько. Но я всё равно осталась довольна. После того, как мастер подробно объяснил, как обрабатывать и ухаживать за ранкой, а ещё сказал, что я должна первые две-три недели заклеивать соски, чтобы они не касались одежды, потому что это только ухудшить состояние. А ещё он сказал, что заживать моя ранка будет от трёх месяцев до полугода, поэтому этот период мне лучше не менять украшение на другое. Когда мы ушли от мастера, Бекка уже успокоилась, и дома даже оценила мои проколотые соски по достоинству.       После того, как мы уехали с озера Байкал, попрощавшись с девушками, которые отправились домой, мы купили билеты в Монреаль. Туда захотел Натаниэль, который всё ещё нас преследовал. Каких только нам усилий потребовалось, чтобы убедить его не убивать американских девушек, с которыми мы веселились, даже страшно вспоминать. Но, как не крути, а за ним следуют горы трупов. И я всё никак не могу понять, какого чёрта он за нами увязался. Но мы всё же и, правда, отправились в Монреаль.       Пять месяцев, два из которых мы провели в Монреале, и ещё три в канадской мафии. Господи, я даже понятия не имею, как мы тут оказались. Сначала всё было нормально, мы веселились, танцевали, и я даже перестала ругаться с Натаниелем, за его постоянные горы трупов, а потом всё вдруг резко изменилось, и теперь мы стоим в главном здании канадской мафии под прицелом десятков огнестрельных оружий, разного типа, и ждём, пока босс мафии не вынесет свой вердикт.       Вспоминая о том, как всё получилось, я стала понимать, что Натаниэль не просто так увязался за нами. У него были проблемы с мафией, и даже его вампиризм не поможет избежать этих неприятностей. Я не знаю, что именно произошло, но насколько я поняла, мы с Ребеккой были откупом для босса. И теперь мы ждали его решения, согласен он отпустить нашего лживого друга, или же он умрёт вместе с нами. Ну, точнее я умру, а Ребекка нет, она же первородная. И как я не заметила такой подставы.       — Ты труп, Натаниэль. Ты даже не представляешь, что мои братья сделают с тобой, — зло рычала Ребекка, сверля взглядом парня. Он же словно его это не волнует, просто пожал плечами.       — Хорошо. Я прощаю тебе долг, можешь быть свободен, — взмахнув рукой, словно отгоняя назойливую муху, ответил босс мафии, и Натаниэль в туже секунду скрылся из виду. Видимо все здесь присутствующие знают о существовании вампиров, а может кто-то из них такой же.       — И для чего мы здесь? — пытаясь выглядеть спокойной, спросила я, удерживая Бекку от немедленной погони за предателем. Я понимаю её злость, но сейчас лучше не делать таких ошибок.       — Чтобы оплатить долги этого сбежавшего вампира. Теперь вы принадлежите мне, и я буду решать, что с вами делать дальше, — его властный голос, и жестокие нотки, заставили меня напрячься. Мы в полнейшей жопе, дорогие. И как отсюда выбраться ума не приложу.       Следующие три месяца, мы провели здесь. Почти не выходя на улицу, сидя в своей комнате, куда нас с Ребеккой поселили. Первое время мы только там и сидели, а затем пришлось выполнять требования босса, который жаждал, чтобы мы называли его «хозяином» или «повелителем», мне было всё равно, а вот Бекка была крайне не довольна, и за это часто получала огнестрельное ранение. Это её не убивало, но причиняло боль. А вот эта часть не устраивала меня, так что я стала думать, как отсюда выбраться. Охрана здесь просто нечто, они стоят на всех углах, и по три пары глаз следят за каждым выходом. Да ещё и датчики движения, и камеры наблюдения, и в центре этого танца, вооружённые до зубов охранники. А у нас нет даже телефона, чтобы позвонить.       Три грёбаных месяца мы торчали в этой клетке, и не могли выбраться. Ублажать хозяина уже становилось невыносимо, потому что его требования были мерзкими. К примеру, я могла сделать всё, что он просил, или хотел, кроме минета. Этого я не собираюсь делать кому попало, даже если на кону стоит моя жизнь. Пару раз я получала за свою гордость, но я всё равно стояла на своём, да, как и Бекка в общем-то. Это были тяжёлые времена, которые всё длились и длились. Но, самое отстойное это то, что были ещё и подчинённые хозяина, которые требовали от нас с Беккой секс. Они просто входили в нашу спальню, когда не было босса и, угрожая нам смертью, пытались заставить переспать с ними. Но, это всегда заканчивалось одинаково. Их смертью. Правда, потом у нас были серьёзные проблемы, боль и унижения.       Всё это закончилось также неожиданно, как и началось. В один из таких тёмных и мерзких дней, когда нас с Ребеккой привели к боссу мафии, ради очередной ночи «любви», в его комнату, по собственнически распахнули дверь, и бесстрашной походкой прошли внутрь.       — Надеюсь, я не помешал, — вежливый голос мужчины за моей спиной, звучал угрожающе. Я уже было подумала, что вот она смерть нежданная, но не ожидала, что Ребекка сорвавшись с места, побежит к гостю, и прыгнет ему в объятия.       — Элайджа! — обнимая его, и счастливо улыбаясь, проговорила она. Элайджа? Её брат? Она рассказывала мне о нём, и говорила, что мы с ним знакомились, правда, я этого не помню.       — И я рад тебя видеть Ребекка, — отодвигая от себя девушку, проговорил высокий и симпатичный мужчина. Хоть он и держался немного отстранённо от своей сестры, но я вижу, что он и, правда рад ей, и даже скучал по ней. Он то и пришёл сюда, чтобы вытащить её из этой жопы. Я бы тоже хотела иметь такого брата, или сестру, хоть кого-то, кто пришёл бы за мной так же, как Элайджа за Ребеккой.       — Ты кто такой, чёрт возьми? — гневно закричал босс мафии, подрываясь с места. На его голос прибежали вооружённые мужчины, которые даже на курок нажать не успели, как тут же упали замертво. А Элайджа, держа в руках сердца двух из вошедших охранников, стал подходить к боссу ближе.       — Разве так нужно встречать гостей, — немного недовольно, но не теряя своего благородства, сказал Элайджа. А затем, подойдя к боссу совсем уж близко, всего в паре метров остановившись около него, он добавил, — меня зовут Элайджа Майклсон, и я здесь чтобы забрать свою сестру и её подругу домой.       — Мне всё равно кто ты. Думаешь, ты можешь явиться ко мне домой, убить моих людей, и забрать то, что принадлежит мне, просто так? — хоть босс и был зол, но ещё он был напуган. И я думаю, это связано с тем, что он знал о семье первородных и боялся их.       — Это было бы слишком самонадеянно с моей стороны, поэтому я с деловым предложением, — доставая из внутреннего кармана своего пиджака, который даже не запачкался кровью, чековую книжку, он что-то написал на листе, и, оторвав его, протянул боссу. — Надеюсь, этой суммы хватит, чтобы мы могли уйти беспрепятственно.       — Ты что идиот? Убейте его! — приказал он, не пойми, откуда появившимся охранникам. Их было не меньше дюжины, и все они были вооружены до зубов. Дула их пистолетов смотрели прямо Элайдже в спину, но он даже не вздрогнул, будто для него это сущий пустяк. Ребекка, появившись рядом со мной, перенесла нас подальше от босса и её брата, но мы так и не покинули комнату. По той простой причине, что все выходы были перекрыты.       — Тебе стоит принять моё щедрое предложение, иначе все в этой комнате умрут, — спокойным, но холодным голосом произнёс Элайджа. Я прямо видела в его глазах все способы убийства здешних охранников.       Даже не дав ответить боссу, Элайджа начал резню. Повсюду брызгала кровь, падали мёртвые тела, звучали выстрелы, и падающие гильзы на пол. Крик боли не стихал до самого конца, пока среди всего этого кошмара, не стоял Элайджа, покрытый кровью людей, и даже некоторых вампиров, в его пиджаке были несколько дыр от пуль, даже в его шее виднелась одна, которая впрочем, затягивалась прямо на глазах.       — Я повторюсь. Я здесь для того, чтобы забрать сестру и её подругу домой, — поправляя галстук, который немного съехал вниз, повторился Элайджа, а затем развернулся и пошёл прочь из комнаты.       — Идём, — беря меня за руку, Ребекка пошла к выходу, счастливая и гордая за своего старшего брата. А я же, только плелась сзади, понимая, что это конец, и мы свободны.       — Откуда Вы узнали, что мы здесь? — обращаясь к Элайдже, спросила я. Я была не уверена, как мне к нему лучше обращаться, на «Вы» или на «ты». Я ведь вроде как с ним знакома, правда, не помню этого. Он же, немного удивлённо на меня посмотрев, ответил:       — У меня есть информаторы по всему миру. Я всегда знал, где вы и что делаете, — на этот раз я была удивлена его ответом. Но, моё удивление прошло сразу же, как появился гнев Бекки. Она буквально взорвалась от его слов.       — То есть ты знал, где мы и пришёл только сейчас? — отпустив мою руку, спросила она, чем заставила меня закатить глаза. Ну, я не думаю, что он специально выжидал, у него наверняка были причины.       — Ребекка, если ты не забыла, то я только что вытащил вас из логова мафии. Этот город принадлежит им, а я лишь знал, что вы здесь. И только пару дней назад до меня дошли сведения в каких вы неприятностях, так что я прилетел как только смог, — терпеливо пояснил Элайджа, чем вызвал у меня улыбку. Было видно, что он и сам недоволен, что так поздно обо всём узнал, от этого я была вдвойне рада за Ребекку. Ведь у неё есть такой заботливый брат, который всегда придёт на помощь, ведь они семья. Семья, которой у меня нет…       — А кто-то ещё знает, где мы? — успокоившись, спросила Бекка, и мы снова стали покидать дом мафии. Он оказался больше, чем я думала, даже поразительно насколько.       — Только я и Кол, он, кстати, тоже здесь, снаружи разбирается. Мы думали ещё Финна с Клаусом позвать, но тогда это будет объявление войны, а этого нам нужно меньше всего, — даже в такой ситуации он обдумывал все последствия. Так это он в семье самый предусмотрительный?       — И правильно, не хватало ещё всю семью сюда тащить, — капризно ответила Бекка. Но мы оба с Элайджей видели, как ей было приятно то, что ради неё они бы горы свернули. А я была за неё счастлива, пускай и было обидно, что у меня нет такого. Но жизнь всегда трудная.       — Я надеюсь, вы никуда больше не планируете отправиться. Потому что мы возвращаемся в Мистик Фолс, — выходя из здания на улицу, где его голос практически сразу заглушили машины, и гам людей, но я чётко его расслышала.       — Зачем? — остановившись около двери, недоумевающе спросила я, ожидая внятного ответа от мужчины. Но его сочувствующий взгляд, и секундное молчание, дали мне понять, что ответ мне не понравится.       — Лунетта, твоя тётя… Мать Кэролайн скончалась несколько дней назад, — эти слова были словно обухом по голове. Я так и продолжила стоять у входа не способная больше ни на что, кроме этого.