Крылатый Купидон - божок слепой

      Мне больше некуда пойти, в дом Кэр я идти напрочь отказалась, ей придётся сильно постараться, чтобы я её простила. Но мы даже не прошли и половины к назначенному месту, как я остановилась и отпустила руку Клауса. Он всё это время шёл, молча, и я не хотела лезть к нему в душу, чтобы понять, о чём он сейчас думает, поэтому я решила, пускай он сам мне расскажет.       — Если тебе есть что сказать, сейчас самое время, — не поворачиваясь к нему лицом, произнесла я. Мне хотелось услышать хоть что-то.       — Я… Нет, ничего, — его голос вдруг стал отстранённым, и он сам продолжил ход. Пройдя пару шагов, и тем самым обогнав меня, он больше ничего не сказал. А я стояла и смотрела в его удаляющуюся спину. Если сейчас приму его выбор, то всё повториться. Если не начну бороться, останусь одна в этой вечности. Я не хочу.       — Клаус! — громко позвала его я, он же остановился, но не повернулся ко мне лицом. Всё так сложно, почему раньше всё было проще. Потому что мы просто игрались друг с другом? Я хочу, чтобы всё было как прежде. Поэтому я решилась.       — Ты можешь ничего не говорить, но тогда выслушай меня, — сделав шаг к нему, я с замиранием сердца смотрела на его широкую спину, которая еле заметно вздрогнула, стоило мне шагнуть по сухим листьям.       — За эти два года много чего произошло. Я спала с огромным количеством парней, иногда даже имени не спрашивая. Я была столько раз обкурена, что и не сосчитать, нас с Ребеккой ловила полиция за купание голышом в канале Амстердама, обвиняли в убийстве. Я даже научилась правильно и бесследно избавляться от трупов. Кислота для этого хорошо подходит. Мы даже побывали в секс-рабстве у мафии целых три месяца, но знаешь чего так и не произошло за это время? Я не смогла получить удовольствие, хотя попыток было очень много. У меня даже был опыт с девушками и в БДСМ. Но никто так и не смог доставить мне удовольствие, во всех планах. Всё было не то, и в какой-то момент я уже стала думать, что это со мной что-то не так, пока не вспомнила, чего именно мне не хватало. Ты, Клаус! Ты недостающая часть моей полноценной жизни. Даже не помня стольких моментов, я не могла не думать о тебе, я столько плакала, выкрикивала твоё имя во снах, ты мне даже сниться стал, и с каждым разом всё чаще, настолько, что порой я хотела остаться там, где мои мечты становятся реальными. И я ненавидела Кэр за то, что она отняла тебя у меня. Так что теперь, мне всё равно будешь ты извиняться передо мной, или говорить, как ты был неправ. Потому что я больше не отпущу тебя, даже если ты сам этого захочешь! — на последней фразе, я уже не смогла держать себя в руках, и обняла его со спины, прижимаясь щекой. Я, прикрыв глаза, слушала его бешеное сердцебиение, и наслаждалась этим звуком. Мне так этого не хватало, его тепла, его запаха, мне не хватало его.       — Это что признание в любви? — даже не видя его лица, могу сказать, что сейчас он улыбается. А затем, он, расцепив мои руки, развернулся ко мне лицом, и я увидела его глаза. Такие тёплые и счастливые, что я просто не смогла придумать ничего лучше, кроме как сказать:       — Я люблю тебя, Клаус, — даже не думала, что эти слова так трудно мне дадутся. Нет, дело вовсе не в том, что сказать их было трудно, они слетели с моих губ легко, было сложно перенести смущение, счастье, влюблённость, и безумное, неудержимое желание поцеловать его.       Да ну его, этот момент признания, я ещё столько раз скажу ему об этом, а вот от поцелуя, я отказаться не смогу. Слишком уж долго я терпела и видела это во снах. Поднявшись на носочках, я потянулась к его губам, но слишком уж я была низка для такого порыва, поэтому пришлось приложить немного сил, чтобы опустить его ниже. И вот он, долгожданный поцелуй. Сначала, мы просто прикоснулись губами, нежно и трепетно, но и секунды не прошло, как эти чувства смела на своём пути страсть. Властно и жёстко язык Клауса ворвался ко мне в рот, и хозяйничал там так, будто годами был лишён такой радости. Его изголодавшееся эго, было так отчётливо, что обжигало меня в прикосновениях его рук. Я же, отвечая ему прикосновениями к его волосам, перебирая их пальчиками, иногда чуть сжимая, и прижимая к себе сильнее. Если описать нас более здраво, и не обращать внимание на чувства, то можно сказать, что сейчас мы хотим поглотить друг друга, слиться воедино, и навсегда остаться так.       Не знаю, когда именно Клаус принёс меня к себе домой, но я стала приходить в себя, только когда голод стал уже просто невыносимым, и боль в теле была всё сильнее. Ещё пару секунд непрекращающегося поцелуя, и его сильного и тяжёлого тела на мне, я положила руки ему на грудь, и нажала, чтобы отодвинуть назад.       — Подожди, — задыхающимся голосом, произнесла я. Клаус непонимающе на меня посмотрел, оно и понятно, я ведь такой момент прервала.       — Что не так? — спросил он, когда я слишком затянула с молчанием. Я же, смотря ему в глаза, не совсем понимала, что именно не так. Да у меня был голод, сильный, до жути сильный голод, но такого раньше не было. И боль… Рука ведь зажила, после перерождения, да и рёбра тоже, и голова больше не болела. Тогда откуда она, эта боль?       — Я есть хочу, — глотая слюну, я жаждущим взглядом посмотрела на Клауса, давая понять, в чём причина. Но в отличие от меня, он знал, что происходит, об этом мне сказал его удивлённый взгляд, а затем снисходительный смешок.       — Извини, я уже и забыл, что ты не завершила превращение, — чмокнув меня в губы, быстрым поцелуем, он стал вставать с кровати. А вот я недовольно смотрела на всё это, понимая, что куда больше я хотела бы, чтобы он остался вот так, лежать на мне и целовать меня.       — Да плевать, вернись обратно! — капризно ответила я, стукая кулачками по постели. Он же, сначала задумался о чём-то, а затем, усмехнулся. Как же я скучала по этой ухмылке, и по этим немного насмешливым, но добрым глазам.       — Нет. Тебе нужно завершить превращение, иначе ты умрёшь, а я не допущу этого снова, — но теперь он выглядел очень подавленным, вспоминая момент моей смерти. Ему так больно вспоминать об этом? Могу себе представить, поэтому я послушно кивнула, давая понять, что потерплю немного. Конец Лунетта. POV Клаус.       Я вернулся в комнату всего за каких-то пару секунд. Я, конечно, тоже был не рад тому, что мы остановились, но для меня куда важнее было её состояние. Я не так хорошо помню, как это быть новообращённым, но должно быть ей больно, оттого, что организм не получает дополнительного питания. Садясь на кровать, напротив моей малышки, я протянул ей пакет с кровью, и стал наблюдать за её реакцией. Она как голодный зверь, смотрела на содержимое внутри, и глотала слюну. Могу понять это состояние. Когда ты новенький в вампирских делах, жажда просто сводит с ума, и лишь с возрастом ты учишься её контролировать. Её маленькие, нежные ручки потянулись за пакетом у меня в руках, и когда она прикоснулась к нему, я увидел что-то первобытное в её взгляде. Но на моё удивление это резко прошло, и она посмотрела на меня, обычно люди в момент обращения, если перед ними положить пакет с кровью, или человека с раной, то они набросятся на него, как дикие звери, но она выглядела, хоть и голодной, но вполне человечной.       — А ты голоден? — её голос был таким заботливым, а вопрос чертовски странным. Даже самый святой человек, в такой момент вряд ли бы подумал, о ком-то кроме как насытиться, и это нормально. Я знаю, как может сводить с ума жажда, может Луна ещё не настолько подошла к этому моменту?       — Нет, я недавно ел, — всё-таки ответив ей, я и с восхищением и с неподдельным интересом наблюдал, за тем как она, кивнув, снова посмотрела на кровь, и, повертев его в руках, чтобы понять с какой стороны её открыть, медлила. Чего она ждёт? Или может просто не торопиться? В любом случае это странно.       Когда она, наконец, открыла этот пакет, и немного нажала на него, отчего кровь стала выходить наружу, и стекать вниз, ей на руки, а затем и на кровать. Но даже это не заставило её наброситься на пакет, вливая содержимое себе в горло. Она не спеша приложила пакет к губам и сделала всего лишь один глоток, а затем отодвинула его, пробуя кровь на вкус. И как это бывает у новообращённых, у неё полезли зубки, и вены под глазами стали набухать. Я смотрел, как её глаза стали заливаться красной краской, и восхищался её красотой. Сейчас она была похожа на меня, что не могло не возбуждать, теперь я понимаю, почему она так реагировала на мой облик вампира.       — Я думала, они будут больше, — прикасаясь пальчиками к своим клыкам, произнесла Луна. А затем, сползая с кровати, она подошла к зеркалу, и стала внимательно рассматривать свой новый облик. Я же, подошёл сзади и наблюдал за её реакцией. Она не выглядела напуганной, скорее по-детски любопытной. По-другому не объяснишь её внимательный осмотр себя самой в зеркале. Она исследовала каждую венку под глазами, глаза, залитые кровью, клыки, и лишь восхищалась увиденным.       — Ты прекрасна, — произнёс я, любуясь её красотой. Сейчас она была похожа на падшего ангела, в руках демона, в моих руках. И разве можно не влюбиться в это? Целуя её в плечо, я стал спускать бретельку её майки, затем целуя её в шею, я не спеша стал поднимать верхний предмет одежды, оголяя её животик.       — Я люблю тебя, — прикрывая глаза, томным голосом произнесла она. Её слова, её голос заставили моё сердце пропустить удар, и разлить внутри океаны счастья. Мне ни раз говорили это, но я ещё никогда не испытывал такие сильные эмоции, при таких банальных словах.       Всё ещё стоя у зеркала, я не мог налюбоваться ею. Вроде бы, помню все её черты лица, но такое ощущение, будто она всё ещё загадка для меня, и мне это нравится. Мне нравится то, как меняются её глаза, становятся ярко-зелёными, нравиться её игривая улыбка, и нравиться, как в её глазах поселяются чертята. Как давно я мечтал снова их увидеть. Развернувшись ко мне лицом, моя маленькая Лунетта толкнула меня в грудь, отчего я буквально полетел на кровать. По её глазам могу понять, что она не ожидала такой силы, поэтому я не удержаться, и произнёс:       — Осторожно, ты сейчас намного сильнее, чем раньше, — моя усмешка на губах, и насмешливый взгляд вызвали в ней немного восхищения к самой себе, и желания поиграть.       — Да, ладно, любовь моя, не сломаешься, — оседлав меня, как будто она здесь главная, с нескрываемым превосходством, она смотрела мне в глаза. Ну, я, конечно, знаю, что сильнее её, но мне интересно, что же она задумала? Да и то, как она обратилась ко мне, придало ей больше шансов моей покорности.       — Сейчас ты способна и на это, — усмехаясь, ответил я, наблюдая за её пляшущими демонятами. Как она довольна сейчас. Впервые вижу такого довольного новообращённого вампира, обычно они напуганы. Но она всегда была не такой, как все.       — Не волнуйся, я буду очень нежной, — беря за низ своей майки, она пошловато мне улыбнулась и стала поднимать её вверх. Я, словно голодный зверь, наблюдал за её движениями, и не мог оторвать взгляда. Признаться честно, я уже давно не испытывал такого возбуждения, уже года два как. Но, какого же было моё удивление, когда я заметил на её рёбрах тату, точной копии моей.       — Нравиться? Теперь и у меня такая есть, — откинув майку в сторону, на пол, она положила правую руку мне на грудь, и кончиком пальца обвела контур моих птиц. Я сделал тоже самое, только с её рисунком. Мне и, правда, нравится, это доказывает, что она все эти два года думала обо мне. Хотя и удивляет то, что она помнит такие подробности, но считать это за совпадение, я отказываюсь. Таких совпадений не бывает.       — Это всё, что ты скрывала под своей одеждой? — с интересом спросил я, не сдержав счастливую улыбку. Не могу не улыбаться, когда она рядом. Но, я не думал, что есть что-то ещё, на её теле.       — Это тебя удивит, — загадочно улыбнувшись, она завела руки за спину, и я отчётливо услышал звук расстегнутой застёжки. А затем, медленно, будто издеваясь над моим терпением, она стала стягивать лифчик со своей груди. Но, я честно даже не догадывался, что она там себе сделала, что меня должно это удивить. Сомневаюсь, что это ещё одно тату. Однако увиденное, просто выбило из меня жизнь.       — Ты проколола себе соски? — я думал, мне показалось. Но нет, они и, правда, были проколоты. О чём мне очень прямо говорили какие-то железные штуки, похожи на маленькие штанги.       — Именно. И теперь они ещё более чувствительны, чем были до этого, — показательно коснувшись одного из своих сосков, она выглядела так соблазнительно дерзко. Но я решил проверить это лично, поэтому уже вовсю игрался с её набухшими сосками, которые теперь всегда в таком состоянии. И она говорила правду, что доказывали её глубокие вздохи, и замутнённый взгляд.       — Мне определённо нравится, — подметил я, дёргая пирсинг. Это и, правда, удивило, но я быстро оценил все прелести этого пирсинга. И сейчас, дразнил мою Лунетту, наслаждаясь её уже становящими громче стонами.       Моё желание всё сильнее затуманивало мой разум, и я просто больше не смог подыгрывать ей. Поэтому, приложив немного силы, я скинул её с себя, от чего она упала на кровать, немного подпрыгнув. Срывая с неё остатки одежды, мне было абсолютно плевать, что я могу выглядеть как дикий изголодавшийся зверь, потому что она прекрасно всё понимала. И плюс ко всему, она больше не человек, так что я её не сломаю, но это и не значило, что я стану намеренно причинять ей боль, разве что в поры наслаждения. Но её, ни капли не пугало моё поведение, скорее лишь распаляло в ней возбуждение.       И когда она, наконец, была полностью обнажена, я мог в полной мере насладиться каждым миллиметром её тела. И я наслаждался, целуя, покусывая и ставя красные следы, которые тут же заживали. И, конечно же, я не забыл о её ножках. Как же я скучал по её ножкам, они ни капли не изменились, только стали ещё более желанными для меня. Ни одна часть её сногсшибательного тела не избежала моего прикосновения. В то же время моя малышка извивалась от желания, и с каждым разом всё громче молила меня о большем. Она всё такая же нетерпеливая.       — Прошу, Клаус, я больше не выдержу, — её голос был таким жалобным, и более того, с её глаз уже скатывались слёзы. Будь обстоятельства другими, я бы пожалел её, утешил, и всё бы сделал, лишь бы она не плакала, но не сейчас. Эти слёзы лишь прибавляли мне желания помучить её ещё немного. Слишком уж она сейчас беспомощна, против меня. И мне это чертовски нравится!       — Говоришь, было много партнёров? И даже девушки? — издевательски проведя рукой по внутренней стороне её бедра, я лишь мимолётно задел её уже очень мокрое и горячее местечко. Не знаю, толи во мне взыграла мстительная ревность, то ли я хочу заставить её желать меня ещё сильнее.       — Они ничего не значат, — сбивчивым голосом ответила я, смотря мне в глаза своим замутнённым желанием и слезами взглядом. Ух, ё… Это было очень опасно. Сглотнув ком в горле, я вдохнул полной грудью, возвращая свою сдержанность, ну, или то, что он неё осталось. Ещё рано, хочу ещё немного помучить мою Лунетту.       — Знаешь, меня очень злит, что кто-то к тебе прикасался. Поэтому тебя стоит наказать, — самодовольно ухмыляясь, я наблюдал, как она дрожит лишь от того, что я прикоснулся головкой своего члена, но не вошёл. Интересно, сколько она выдержит, прежде чем сама на меня наброситься?       — Так не честно, — жалобным голосом, простонала она. Да, не честно. Но со мной никогда не бывает по-честному. Либо по поему, либо никак. Но уступки с моей стороны, приемлемы, поэтому думаю, поцелуй она заслужила.       Беря её за шею, я, лишь для большего удобства, чуть приподнял её голову, и впился глубоким, страстным поцелуем. И снова её стоны, которые я умело, заглушаю, но всё же они прорываются, её извивания, и очень неприлично расставленные ножки, которые желают притянуть меня ближе, за талию. Но пока силу она не применяет, то ли ещё не привыкла к этому, а может, ей и самой нравится это игра. Только я не ожидал, что во время поцелуя, она укусит меня за губу. Причём не просто легонько, а, в самом деле, выпустив свои клыки, не скажу, что было так уж больно, скорее лёгкое покалывание, хотя кого я обманываю, это была приятная боль. Я не отстранился, даже не обратил бы внимания, если бы не стекающие капельки крови, которые она тут же слизывала. Вампиризм ей явно к лицу.       И опять мы поменялись местами, только на этот раз, она применила силу, чтобы опрокинуть меня на спину, и, забравшись на меня, с, всё ещё не сошедшим обликом вампира, она, пошло, с какой-то нескрываемой кровожадностью, усмехнулась. Кажется, я разбудил зверя, в хорошем смысле. Даже представить не могу, что же будет дальше. Но мне это нравится. Если уж быть полностью откровенным, я думал она меня укусит, в шею, например, я бы не был против, но нет. Её кровожадность быстро сошла, а на её месте были те самые демонята, которые появляются в ней, и которые так мне полюбились. А сама же она, опустив голову к моей шее, поцеловала её, а затем, проводя языком по венке, чуть прикусила линию челюсти. Пока я наслаждался её нежными прикосновениями, которые как, оказалось, были лишь отвлекающим манёвров, она насаживалась на мой уже до одури затвердевший член. Это я ощутил сразу, да и её уж через чур громкий стон удовольствия, и даже немного дрожащие ножки, подтверждали мои ощущения.       Блин, меня умело обставили. Я не ожидал, что она вот так, запросто обведёт меня вокруг пальца, лишь бы получить своё. Я даже до конца и не понял этого, пока она самодовольно не улыбнулась мне. Я не разозлился, просто этот раунд был за ней, что же тогда отыграюсь в следующем. А сейчас, я хочу слушать её громкие стоны и выкрики моего имени, ощущать тепло внутри неё, и сокращающиеся мышцы. Чувствовать её пальчики на моей груди, и приятную боль от её ноготков, впрочем, раны тут же затягиваются. А я же, наверное, до трещин сжимал её бока, не желая, чтобы она куда-то уходила. Я полностью контролировал ситуацию, но что-то мне подсказывает, что она позволяла мне это делать. Она определённо, сильно развратилась за эти два года, и много чему научилась, например, этим движениям бёдрами.       Вид снизу, конечно, был хорош, но, пожалуй, стоит это изменить. Поэтому, я, используя свою скорость, прижал её к кровати, накрывая своим телом. Так мне привычней, да и теперь я могу играться с её проколотыми сосками. Чуть ускоряя темп, а затем ещё, я умело пользовался свою вампирскою скоростью. С ней, когда она была человеком, это было бы опасно, но сейчас я мог не сдерживать себя вообще. Наверное, именно это и послужило тому, что теперь спинка моей кровати сломана. И это был не я. Обычно это я всё ломаю, и обычно в порыве злости, но на этот раз это была Лунетта, и в порыве страсти. Хотя, это меня вообще не волновало, если не учитывать того, что спинка была деревянной, и стоит её куда-нибудь откинуть, от греха подальше. Что я и сделал.       Для того чтобы откинуть спинку, мне пришлось остановиться, но я решил воспользоваться этим случаем, дабы перевернуть Лунетту на живот, и немного задрать её таз к верху. Поначалу, она была недовольна, что я остановился, кажется, она выразила это каким-то матом, если мне не послышалось, но смена позы была ей по душе. Что она тут же показала, умащиваясь поудобней. Целуя её спину, и плечи, я снова вошёл, и она снова вскрикнула. Только эта поза долго не продлилась, потому что мне хотелось её видеть, её лицо в экстазе и её глаза, которые с такой же жадностью смотрят на меня, как я на неё. Поэтому я перевернул её обратно. И даже не знаю, сколько это продлиться, несколько часов, дней или недель, но в любом случае, я её не отпущу, пока не утолю свой голод. Конец Клаус. POV Лунетта.       Ещё, ещё и ещё. Мне хотелось большего, потому что, того что он давал, хоть и удовлетворяло меня, но было мало. Я уже и забыла, какого это так желать кого-то. Такого не было со мной за эти два года, но было с Клаусом за те полторы недели. И я хотела заполнить этот, слишком большой пробел времени, ещё большими прикосновениями, даже если они будут ломать мне кости, но я хотела ближе, сильнее, быстрее. И он давал мне всё, что я требовала, но было мало. Клауса мне было мало, хотелось больше, но только, чтобы это был он. Мне никто другой не нужен, только Клаус.       Не знаю когда, но я успела сломать спинку кровати, и кажется, мы доломали её, упиваясь друг другом. Я хотела продлить это время как можно дольше, поэтому не спешила утолять свой голод, кусая его. Это будет как фейерверк, в конце фестиваля, то, что накроет меня с головой, и не отпустит ещё долгое время. Но, я не собиралась просто получать от него удовольствие, мне и самой хотелось принять участие. Поэтому я ловко, применяя ту силу, к которой ещё не привыкла, но которая в данный момент была очень даже полезной, и скорость, что позволяла на мгновение заставить его остановиться, и теперь я перехватила инициативу в свои руки. Не знаю с чего вдруг, мне захотелось в полной мере всё прочувствовать. Медленно, не смеша, шевеля бёдрами, я наслаждалась и продлевала это тягостное ощущение внизу живота, которое с каждым движением становилось всё сильнее.       Если бы всё было именно так, как я того пожелала в данный момент, думаю, не ощутила бы этого сильного и глубокого толчка внутри меня. Он был таким неожиданным и таким сильным, что меня накрыло волной оргазма. Это было нечестно! И так быстро… Но обида долго не продлилась, потому как я уже была прижата к столику, что находился в комнате. Было немного неудобно сидеть на нём, потому как слишком уж он был заброшен разными кистями, красками, карандашами, и ещё чем-то, на что я не обратила внимания. И словно зная об этом, Клаус перевернул меня спиной к себе, и я попутно скидывая всё со стола, согнулась, ложась грудью на деревянную и холодную поверхность. Его резкие рывки, и даже немного дикие и неконтролируемые движения, приносили мне такое сильное удовольствие, которое накатывало с новой силой. В какие-то моменты я ощущала боль у себя на бёдрах, от его сильных и властных рук, что сжимали их не желая отпускать, но это лишь добавляло красок и так в гамму моих ощущений. А мне оставалось только тонуть в омуте этой бешеной страсти, что бурлила внутри наших тел, желая вырваться наружу взрывом.       А затем снова эти медленные и томящие движения, которое всё сильнее распаляли желание, хотя казалось бы, куда ещё больше. Но эти чувства, которые были такими сильными и такими болезненными, что хотелось сойти с ума, и находиться в этом безумии вечность. Наверное, я сейчас слишком чувствительна, или это от того, что я стала вампиром. Не знаю, но в одном я уверена наверняка, у Клауса те же ощущения, что и у меня. И это лишь с новой силой заставляло моё сердце биться о грудную клетку, мешая дышать. Не будь этот стол таким холодным, я бы, наверное, уже свихнулась от жажды удовольствия, и жара.       Я не уверена в правдивости своих ощущений, но такое чувство, что мы тонули в этой страсти не один день, и всё никак не могли насытиться. Но последним штрихом в этой бушующей безумной страстью картине, был укус. Сначала его зубы впились мне в шею, немного щипля, но при этом, оголяя мои нервы до предела, я хотела немного продлить свой голод и желание испить его крови, но его настойчивость и жуткое беспокойство, не дали мне и шанса. И только сейчас, лёжа на кровати в его объятиях и приходя в себя, мой разум стал проясняться, и я осознала причину его настойчивости. Он ведь гибрид, и его укус для меня смертелен, но он же и противоядие, так что волноваться было не о чем. По крайней мере, я это знала, а вот его это не утешало.       — Но всё ведь нормально, чего ты так волнуешься? — поцеловав его в шею, я снова легла на его грудь, покрепче обняв рукой, и наслаждаясь его неспокойным сердцебиением.       — Мне и самому это непонятно. Просто волнуюсь и всё, — чуть раздражённо ответил он, проведя пальцами по моей спине. Ощущения были немного щекотными, но это задевало где-то глубоко внутри новые волны желания, однако думаю пока этого достаточно. Нужно же и отдыхать немного, к тому же, я хочу есть и спать.       — Да ладно тебе. Всё ведь было нормально, даже больше. Я в порядке, и волноваться здесь не о чем, — целуя его в губы лёгким поцелуем, я встала с кровати и направилась в ванную. Нужно бы душ принять, может, хоть немного приведу своё тело в порядок.       — Тебе легко говорить, это не ты при одном укусе можешь убить вампира, — недовольно ответил Клаус, прослеживая за мной взглядом. Я же, заходя в ванную комнату, лишь снисходительно улыбнулась, но он этого не увидел.       Приняв душ, который холодными струями, лился по моему телу, я вспоминала разные события из прошлого, и только и могла, что улыбаться. Теперь мне многое становилось ясным. Например, моя любовь к Клаусу, которая не прошла даже после стирания памяти, ненависть Кэр ко мне не только за то, что он выбрал меня, но и за то, как он вёл себя со мной на её глазах. А затем, всплыли воспоминания о встрече с матерью Клауса, что вообще-то довольно странно. Надеюсь, она ничего не натворила со мной, а то как-то не хочется мне доставлять боль Клаусу. Думаю, стоит рассказать об этом ему, на всякий случай.       Выходя из ванной, в которой я провела слишком уж много времени, я обнаружила спящего Клауса. Наверное, он устал. Ну, а то! Столько ведь всего свалилось на него, он, наверное, вымотался. Снимая с себя полотенце, я, так и оставаясь голой, залезла под одеяла, где-то на краю сознания отмечая, что постель чистая и свежая. И когда только он успел сменить её? Но сейчас я просто хочу понежиться в его тёплых объятиях, и хотя бы до завтра забыть о том, что, возможно у нас могут быть проблемы, а возможно их и нет вовсе, просто я надумала их себе. Но это мы решим уже завтра, а сейчас отдых для души, сознания и тела.       Подлезая к Клаусу поближе, я обняла его одной рукой, и, положив голову ему на грудь, слушала его умеренное сердцебиение и тихое сопение. А затем, его сильная рука обняла мою талию, и, прижав ещё ближе, он уткнулся носом мне в макушку, но так и не проснулся. Как же я сейчас была счастлива, даже выразить словами трудно. Я просто до одури счастлива! Конец Лунетта.