Улыбка на закате

— Действительно ужасно, что тебя поставили в пару с этим гриффиндорским придурком, — сказала Эмма, сочувственно глядя на Орели. Орели глубоко вздохнула и ничего не ответила. Разговаривать ей абсолютно не хотелось: этот день выдался тяжелым, и сейчас она чувствовала, что не в силах спорить или даже просто поддерживать диалог. С началом учебного года нагрузка на семикурсников увеличилась, а Орели поняла, что имеет достаточно пробелов в знаниях. Теперь она усердно училась практически все время, которое не проводила на занятиях. Но сегодняшний день был еще более утомительным, так как к обычным занятиям добавилась еще и работа по трансфигурации. Эта работа была парной. Пары составляла непосредственно Макгонагалл. Чем она руководствовалась при распределении, было совершенно не ясно. Орели поставили в пару к Джеймсу Поттеру, и сегодня они все-таки преступили к выполнению задания. Для Орели найти общий язык с Поттером оказалось достаточно проблематично. На то, чтобы казаться милой и дружелюбной, поддерживать с ним разговор и при этом еще и не казаться полной дурой в трансфигурации у слизеринки ушли все силы. При этом сам Джеймс, очевидно, не был готов идти на контакт с ней. Весь вечер он держался отстраненно и холодно, хоть и не был откровенно груб. Такая враждебность не удивила Орели, но очень уязвила. За что он так с ней? Ведь она приложила этим вечером максимум усилий, чтобы подружиться с лучшим другом Сириуса, и теперь чувствовала себя опустошенной. Единственным желанием было уйти поскорее спать. Не получив ответа, Эмма продолжила: — Но это все же лучше, чем с Блэком. Как с ним сделаешь работу, если с этим грязным предателем даже разговаривать неприлично? В ответ Орели сонно потерла глаза. За последние два месяца она достаточно наслушалась оскорблений и едких замечаний в адрес Сириуса. Бороться с этим она не видела никакого смысла. Сириус, кажется, не обращал на слизеринцев особого внимания. Орели решила поступать так же. Пусть подавятся своим ядом, мерзкие гадюки! Кроме того, чтобы у нее не возникло лишних сложностей, было решено оставить их отношения в тайне. Конечно, Орели ощущала себя предательницей, но все же оправдывала себя мыслью, что в случае, если всплывут ее отношения с Сириусом, ей просто не дадут нормально доучиться. Ни сокурсники, ни родители. Конечно, когда они закончат Хогвартс, они больше не станут скрываться. Наверно… Она обдумает, как поступит позже, ведь до окончания школы еще так много времени! В любом случае, лучше не торопиться и действовать по обстоятельствам. Орели медленно поднялась: — Извини, я сегодня просто вымоталась. Пойду спать, завтра тоже тяжелый день. — А разве ты уже закончила эссе на завтра для Слизнорта? — удивленно спросила Эмма. — Нет. Может, завтра перед завтраком что-нибудь успею написать, — отмахнулась девушка и двинулась в сторону спальни. Почувствовав, что сил ее хватит только на то, чтобы стянуть мантию, Орели не стала играть с судьбой и, сделав над собой усилие, разделась. В одних трусиках она заползла под одеяло, задернула полог и уснула, едва коснувшись головой подушки. Сон ее был беспокойным, наполненным тревожными сновидениями. Утро выдалось пасмурным. Пытаясь разлепить глаза, Сириус размышлял: поспать еще или все-таки пойти на заклинания. Парень сонно перевернулся на другой бок. Нужно было идти, он и так пропустил на этой неделе достаточно занятий. Все же теперь, когда Хогвартс достаточно насплетничался о нем, жить стало проще. Школа разделилась: кто-то считал его героем, кто-то предателем. Был еще один разряд неравнодушных, кидающих эти, столь унизительные для Сириуса, сочувственные взгляды. Но все же, в последнюю неделю интерес к его персоне несколько угас, шептаться за спиной стали меньше. Конечно, к большей части слизеринцев это не относилось. Казалось, для них тема его разрыва с семьей была неисчерпаема. — Не парься, Бродяга, — сказал как-то Джеймс, пытаясь поднять настроение Сириусу после очередного зельеварения.- Просто представь, сколько своего времени они проводят, перемывая тебе кости. Похоже, ты занимаешь все их мысли. Может, они все поголовно влюблены в тебя? — О, я бы воздержался от эротических контактов с Нюниусом, — отшутился Сириус. На людях Сириус задействовал все свои внутренние ресурсы, чтобы казаться равнодушным к сложившейся ситуации. Это было не просто. Волны гнева поднимались в нем всякий раз, когда кто-то из слизеринцев бросал на него презрительный взгляд или упражнялся на нем в остроумии. Его единственным желанием в эти моменты было проломить этому человеку череп. Живописная картинка за доли секунд проносилась в его голове, после чего Сириуса несколько отпускало. Однако пара стычек с особо настырными представителями змеиного факультета все же была. Черепа участников дуэли, конечно, остались целыми, но баллы были сняты. Римус прокомментировал это, сказав, что если Сириус продолжит в том же духе, к Рождеству Гриффиндор останется в минусах. Посещать совместные занятия со слизеринцами Сириусу было сложно, но он все же посещал их ради встречи с Орели. Они обменивались короткими взглядами, опасаясь, что даже это броситься кому-то из сокурсников в глаза. Сириус сам настоял на том, чтобы оставить их отношения в тайне. Правда Орели едва ли возражала. Блэк чувствовал обиду и одиночество, которые, видимо, периодически прорывались плохим настроением, несмотря на все старания юноши держать все в себе. Сириус достаточно сильно углубился в собственные переживания, чтобы обращать внимание на что-то еще. Юноша переборол свое желание поспать подольше. Он спустился в общую гостиную и увидел в одном из кресел Джеймса, который смотрел в никуда отсутствующим взглядом. Сириус направился прямо к нему. — Доброе утро, Сохатый, — поприветствовал он друга. Поттер среагировал не сразу. — Доброе, — буркнул он в ответ, выходя из оцепенения. — Пойдем на завтрак? А где Лунатик и Хвост? — Наверно, уже набивают животы, — мрачно ответил Джеймс. До Большого зала они дошли в полном молчании. Сириус последнее время был не слишком разговорчивым, и Джеймс изо всех сил старался втянуть его в диалог. Но сегодня Сохатый и сам был мрачным и задумчивым. Римуса и Питера они и правда увидели за гриффиндорским столом. — Почему вы так поздно? — поинтересовался Хвост. — Нужно было кое с кем поговорить, — уклончиво ответил Джеймс. — Признай, что караулил Эванс, маньяк, — шутливо ввернул Сириус, но Сохатый при этих словах помрачнел еще сильнее. — Ты прав, пора с этим заканчивать, — сухо сказал Джеймс, слишком агрессивно втыкая вилку в омлет. — С чем заканчивать? — недоуменно переспросил Сириус, при этом получив толчок под ребра от Лунатика и его многозначительный взгляд. «И что все это значит?», — раздраженно подумал Сириус, косясь на слизеринский стол в поисках Орели и не найдя ее там. Однако, к его изумлению, ее голос послышался совсем близко: — Доброе утро всем. Она подсела к ним. Сириус от неожиданности не знал что сказать. О чем она думает вообще? Хочет неприятностей? Или все же набралась смелости и готова к последствиям? Сердце Блэка сладко сжалось, надежда в считанные мгновения вытащила его из глубин его депрессивных размышлений. — Мы сможем сегодня заняться нашей работой по трансфигурации? — обратилась Орели к Джеймсу.- Знаю, мы договаривались на завтра, но у меня не будет времени. Поттер оторвался от омлета, поднял безразличные глаза на Орели и смотрел на нее несколько секунд. А потом его выражение лица вдруг изменилось — стало выражать радость и доброжелательность. — Конечно, нет проблем. В шесть в библиотеке подойдет? — Да, отлично, — обрадовано сказала девушка. Облегчение отразилось на ее лице. Сириус смотрел на эту сцену и эмоции переполняли его. Контраст чувств, которые он испытал в эти минуты, был значителен: надежда на то, что они больше не будут таиться, сменилась ревностью и обидой. Он поймал взгляд Орели и ее робкую улыбку, когда она поднималась, чтобы уйти. Парни проводили ее глазами. — Ну и каково это, делать работу с Нуар? — поинтересовался Римус. — В трансфигурации она не сильна, но, как оказалось, довольно милая. Мне даже показалось, что я ей нравлюсь, — задумчиво сказал Сохатый, продолжая терзать омлет. — Глупости, — резко сказал Сириус. — Она же чистокровная и слизеринка к тому же. — Ну и, кажется, я ей не уступаю по статусу, — парировал Поттер. Сириус потерял дар речи. И не поспоришь. Это только он теперь предатель крови. Но как бы там ни было, сейчас Сохатый заходит на его территорию. — А как же Эванс? — не унимался Сириус, стараясь говорить как можно более равнодушно, но в его голосе проступили нотки раздражения. Поттер проигнорировал этот вопрос. Орели совсем не хотелось подводить Поттера. Злополучное эссе по зельеварению она так и не дописала, так что еще утром предвкушала наказание за это в том или ином виде. Зная профессора Слизнорта, девушка могла предположить, что ее наказанием будет написание дополнительного эссе. Таким образом, вряд ли послезавтра у нее было бы достаточно времени еще и на работу с Поттером. Она была рада, что Джеймс согласился. Кроме того, ее как магнитом тянуло к гриффиндорскому столу, а теперь у нее был вполне безобидный повод к нему приблизиться. Она испытывала прилив возбуждения от почти публичного признания своей лояльности гриффиндорцам, одновременно оставаясь в безопасности. Она пришла в библиотеку точно к назначенному времени. Поттер уже ждал ее там, уткнувшись в какую-то книгу. — Не слишком долго ждешь? — немного виновато спросила Орели, заправляя прядь волос за ухо. Чувство неловкости было велико. — А… — Джеймс оторвался от книги, посмотрел на нее рассеяно, но уже через мгновение на его лице появилась доброжелательная улыбка, — Нет-нет, я только пришел. Знаешь, я уже набросал кое-что. Может посмотришь? При этих словах Поттер протянул Орели пергамент. Девушка, стараясь не выдавать смущение, протянула руку за свитком. Этот Поттер просто издевается над ней! Зачем он что-то там готовил? Наверное, специально, чтобы поставить слизеринку в неловкое положение, ведь совершенно ясно, что она ничего не делала для работы. Орели развернула свиток и увидела, что он практически полностью исписан. Ее руки стали слегка влажными от пота. Он уже выполнил большую часть работы! Неужели она, с его точки зрения, ни на что не годится? — Что думаешь? — Джеймс приблизился к девушке, чтобы тоже иметь возможность смотреть в пергамент. — Особенно вот эта часть про превращение предметов с большим содержанием воды, в предметы более ну… сухие что ли… Ты не против это оставить? Хоть я и взял информацию из книги 1897 года, все же я не думаю, что она сильно устарела. — Я не против, — коротко ответила Орели. Все было ужасно: друзья Сириуса, очевидно, считают ее полной дурой. Похоже, с этим придется смириться. Коротко вздохнув, Орели произнесла: — Тогда, я перепишу все на чистовик. — А вот этот абзац не кажется тебе дурацким? — спросил Поттер, резко придвигаясь к ней, чтобы ткнуть пальцем куда-то в середину текста. При этом он прижался плечом к руке Орели. «Так здесь был подвох? Он меня проверял. Мерлин, кажется, хуже ситуации быть не может. За что этот чертов Поттер так ненавидит меня?» — в ужасе думала Орели, все еще питая смутную надежду, что гриффиндорец не заметит ее пунцовых от стыда щек. Девушка волевым усилием попыталась вчитаться в указанную строчку. Она не должна ударить в грязь лицом, она должна сохранить достоинство. «…процессе трансформации возможна потеря прочности исходного объекта, что приводит к необходимости применения дополнительных заклинаний, для ее усиления, которые имеют крайне короткий период действия вследствие наложения действия заклинаний…» О, Мерлин, даже оставайся она абсолютно спокойной, на то чтобы понять эту строчку у нее ушло бы некоторое время, а сейчас это практически невыполнимая задача. Орели чувствовала, что она не может найти достойный выход из ситуации. Неужели придется выставить всю свою глупость прямо перед этим зазнайкой Поттером? Она стояла, не шевелясь, пытаясь задавить свою гордость и признаться, что она не слишком разбирается в последствиях взаимодействия заклинаний между собой. — Дай посмотрю, — пергамент выскользнул из ее рук. Сириус! Орели даже не знала, вовремя ли он появился или теперь ей нужно быть смущенной вдвойне. — Бродяга, какими судьбами в библиотеку забрел? — весело спросил Джеймс. Он все еще стоял достаточно близко к Орели. Слизеринка только сейчас осознала это и сделала крохотный шажок в сторону, надеясь, что это отдаление пройдет незаметно для Джеймса, но бросится в глаза Сириусу. Сириус в это время плюхнулся на стул и, подперев подбородок рукой, лениво пробежал текст. — Я думаю, Сохатый, что тут вообще нет никакой необходимости рассуждать на тему взаимодействия заклинаний трансфигурации и простого укрепления. Все давно знают, что излишне осушенные объекты лучше защищать от разрушения заклинанием внешней защиты, — самодовольно заявил Сириус, откидывая волосы со лба. Он сейчас вел себя как-то не совсем обычно. Это не укрылось от Орели, но она не могла понять, что же не так… Он как будто вел себя более нахально. Она не замечала раньше, чтобы они с Поттером общались именно так. — Не всегда это возможно… — буркнул в ответ Поттер. В его голосе послышалось раздражение. — Что ты тут делаешь вообще? У тебя своей работы по трансфигурации нет? Джеймс резким движением попытался выхватить набросок из рук друга. Однако Блэк не собирался возвращать его так просто. Поттер рванул пергамент, но Сириус держал его крепко. Пергамент натянулся. Друзья застыли, уставившись друг на друга. — Есть, вот и решил тоже поискать материал в библиотеке. — Блэк с легкой улыбкой ослабил хватку, уступая пергамент Поттеру. — Кстати, я видел недавно Эванс. Она шла куда-то в сторону стадиона. Довольно странно. Что ей там делать? Может, хотела увидеть тебя? — Имеет право делать все, что ее душе угодно, — сквозь зубы пробурчал Джеймс, старательно расправляя пергамент. — Подумал, тебе будет интересно, — невинно ответил Блэк. — С чего бы? Мы с ней что, друзья? — Джеймс, кажется, начинал раздражаться. — Ну… — Ты сюда пришел заниматься? Ну так ты и без меня знаешь в какой стороне полки с книгами по трансфигурации. Мы тут пытались делать работу, пока ты не пришел. — Я могу помочь вам, — напористо заявил Сириус. — Мне не сложно совсем, мы же друзья. — Действительно, думаю, будет отлично, если Сириус просмотрит работу, — вдруг подала неуверенный голос Орели. — Все же свежий взгляд… Поттеру ничего не оставалось: испустив тяжелый вздох, он протянул пергамент Сириусу. Весь оставшийся вечер Орели ощущала облегчение от того, что ей больше не нужно оставаться наедине с Поттером, но вместе с тем она чувствовала напряжение, витающее в воздухе между парнями. Стрелки на часах приближались к одиннадцати. Учащихся в библиотеке оставалось все меньше. Вскоре они и вовсе остались втроем, а мадам Пинс уже недовольно косилась на них. Наконец Джеймс оторвался от книги, из которой он старательно переписывал какие-то цитаты, откинулся на спинку стула и потянулся. — Думаю уже поздно, — сказал он, покосившись на часы. — Пора возвращаться в общие гостиные. Как думаете? Сириус и Орели оторвались от книг. Несмотря на то, что этот вечер Орели провела в компании Блэка, она очень устала. В тепле и тишине библиотеки неудержимо клонило в сон. Она покосилась на Сириуса и уловила, как он едва заметно улыбается ей. — Отлично, я провожу тебя до гостиной, — поспешно заявил Блэк. — Бродяга, ты что идиот? — с негодованием в голосе спросил Поттер.- Собираешься потащиться прямиком к слизеринской гостиной, учитывая все? Я буду крайне удивлен, если это предприятие не закончится дуэлью, в лучшем случае. — Как- будто мне привыкать к дуэлям… — При всем уважении, лучше мне этим заняться, дружище, — уверенно и непринужденно заявил Джеймс. — Вам обоим там не будут рады. Я и сама смогу дойти, не переживайте, — сказала Орели. Ее голос прозвучал твердо. Поттер прав, только дуэли и не хватает в конце этого непростого дня. — Но… — попытался что-то сказать Сириус. — Я знаю дорогу до своей гостиной, — безапелляционно заявила Орели. Она захлопнула книгу и стала собирать свои записи. — Думаю, мы можем пойти вместе, — услышали они голос позади. Сириус застыл. Даже лицо его превратилось в напряженную маску. Орели обернулась. Несколько в стороне в полутьме стоял Регулус Блэк. Он стоял вполоборота, так что можно было подумать, что сказанное им вовсе и не адресовалось никому из троицы за столом. Слизеринец нервно озирался, явно опасаясь слежки. — Отличная идея! Тогда спокойной ночи! — Орели не хотелось упустить этот шанс. Она не медлила больше ни секунды, быстро поднялась и направилась к Регулусу. В молчании они поспешно вышли из библиотеки и некоторое время шли молча. Орели не хотелось нарушать молчание. С нее на сегодня хватит разговоров. Однако Регулус явно был настроен поговорить. — Кажется, вы с Сириусом ладите, — заметил он. — Он просто помогает мне и Поттеру делать работу по трансфигурации, он в ней хорош. Вот и все, — небрежным тоном ответила девушка. Чего это он выспрашивает? Может, шпионит за братом для родителей или своих дружков? — А, ясно, — сказал Регулус и, помедлив, спросил, — Вы собираетесь еще вместе делать эту работу? — Это работа моя и Поттера. Только Сириус знает, захочет ли он еще нам помочь. — У меня есть просьба, — очень тихо начал Регулус. — Я рассчитываю на твою помощь и надеюсь, ты мне не откажешь, ведь я тоже когда-то помог тебе. Орели стало не по себе. Во что это собирается втянуть ее Регулус? Она решила молча дослушать до конца, поэтому, так и не дождавшись от нее ответа, Регулус продолжил: — Ты знаешь, мне запрещено общаться с Сириусом, но есть вещи, которые мне нужно с ним обсудить. Боюсь, что любая моя попытка пойти с ним на контакт так или иначе станет достоянием всей школы, а потом и родителей. — Напиши письмо. — Я думаю, что мою почту проверяют. Я стал замечать кое-какие признаки этого после летних событий. Но, если бы ты согласилась передать письмо. Даже если не лично, то это можно сделать через Поттера. Я понимаю, что прошу о многом, но это действительно важно, — Регулус посмотрел на нее испытывающее. Орели задумалась. Осуществить его просьбу будет не сложно, но… — Можно задать тебе один вопрос? Знаю, может, он прозвучит бестактно, но все же. О чем ты хочешь написать? Если хочешь просить его одуматься, то это бессмысленно. — Одумываться для него уже поздно, — неожиданно жестко ответил Регулус. — Тогда что? — Хочу предупредить. — О чем? — В чем тогда смысл? Может, передать тебе все на словах? Насколько я вообще могу доверять тебе, Нуар? — Ладно, я поняла. Это секрет. — Именно. Ну так, что, передашь? Орели испустила короткий вздох. — Хорошо. Регулус вытащил из кармана мантии письмо и, оглянувшись, быстро сунул его девушке. Орели поспешно спрятала его в сумку. Дальше они продолжали идти молча. — Почему ты решил довериться мне? — наконец спросила Орели. Ее не сильно интересовал ответ на этот вопрос, но почему бы и не заполнить затянувшуюся паузу. — Чутье, — загадочно ответил Регулус. При этом он хитро улыбнулся и стал при этом так похож на Сириуса, что сердце Орели на мгновение замерло, и она поспешно опустила глаза. — Ладно, мы уже почти добрались. Думаю, дальше ты и сама дойдешь. Спокойной ночи! Орели даже не успела среагировать, как Регулус скрылся за поворотом. Неужели он подумал, что она будет задавать неудобные вопросы или попробует остановить? Подождав, когда вдали стихнут шаги Блэка, девушка поспешно зажгла свет на конце палочки, и стараясь не шуршать вскрыла письмо, адресованное не ей. При этом она не ощущала никаких угрызений совести. Если это письмо хоть как-то может навредить Сириусу, оно к нему не попадет. Регулус, дурачок, мог бы каким-нибудь заклинанием хотя бы попытаться защитить содержимое письма. Но нет, письмо вскрылось без каких-либо затруднений. Здравствуй, Сириус! Надеюсь, ты понимаешь, что я достаточно рискую, чтобы отправить тебе это письмо. Если оно попадет не в те руки, у меня будут неприятности. Впрочем, как и у тебя. Я думаю, ты догадываешься, в чем дело. Тобой недовольны. Ты подло обошелся не только с нашими родителями, но и со всем уважаемым чистокровным сообществом, и теперь глупо думать, что тебе это сойдет с рук. Впрочем, прошлого не вернуть, поэтому я лишь надеюсь, что ты раскаиваешься в своем поступке. Теперь о главном. Я знаю, тебе кое-что известно о деятельности в Хогвартсе Пожирателей смерти. Боюсь, ты очень их интересуешь. Они и раньше мечтали поквитаться с тобой, а теперь, когда авторитет Блэков больше не защищает тебя, они определенно что-нибудь предпримут. И меня заставят принять участие. Поверь, я не хочу этого, и поэтому прошу тебя быть осторожнее! Постарайся не ходить один и держаться подальше от стадиона. Мать присылает мне письма почти каждый день. Хоть она и не пишет ничего о тебе, я точно знаю, что ей непросто все это далось. Несмотря на то, что она высказалась достаточно определенно, относительно твоего статуса сейчас, все же часть меня еще надеется, что однажды мы будем на одной стороне вместе сражаться за одну цель! Регулус