«Бет не стоила мне ни пенса. Ни одного усилия, даже танца. Почему я прошу только сигарету, а они мне уже «останься»? Ослабляю галстук, а они мне уже «разденься»? Пап, я вырасту в мизантропа и извращенца, Эти люди мне просто не оставляют шанса»
Блейн Андерсон — чертов удачник. Один из тех немногих людей, кто живет свою жизнь, не зная запаха и вида горя. Не зная лишений, неудач, болезней и проблем. Он красив, чего не заметит только слепой. Он умеет и говорить и молчать. Он знает, когда улыбаться, а когда покивать головой. Он прекрасно танцует, неплохо поет, отлично играет в карты и ездит верхом. Он из тех мужчин, в которых влюбляются женщины с первого взгляда и на долгие годы. Он также из тех людей, дружба с которыми завязывается легко и длится долго. Он веселый, легкий на подъем, и у него всегда есть деньги на то, чтобы развлекаться. Ему двадцать семь лет и за эти годы он ни разу не испытывал настоящей душевной боли. Никто из его семьи не умирал, ни одна женщина его не оставила, ни одно дело не прогорело. Все сделки были удачными, все романы — яркими. Дружба крепкой, а праздники веселыми. Блейн, технически, принц. В устарелой системе монархии его отец — Король этого небольшого, но сильного королевства, что за последние несколько десятилетий успело подмять под себя уже не одно соседнее маленькое королевство. Но Блейна монархические хитросплетения не слишком интересуют, потому что для наследования престола у него есть старший брат. Блейну же досталась роль не такая яркая, но зато свободная. И зная, как воспитывали и чему учили Купера, Блейн с самого детства радовался тому, что родился вторым. Безусловно, титул накладывал на него ряд ограничений, но скорее условных, чем реальных, и Блейн не слишком прислушивался к ним. Королевскую семью тут любили. Девон был не самым добрым, но справедливым и сильным Королем. Мать Блейна — чудесной, прекрасной королевой. И даже Купер был образцовым наследником. Он женился почти пятнадцать лет назад и воспитывал троих детей. У каждого тут были дела, заботы, визиты и чувство долга, а Блейн же наслаждался жизнью. Своей пустой. Бессмысленной. Слишком простой и оттого даже скучной жизнью. Он ни на что не жалуется, потому что жаловаться не на что. Когда у тебя есть все, только идиот будет горевать и высасывать проблемы из пальца. Блейн же каждый день находит себе развлечения. Поездки в другие королевства, шумные праздники, роскошные балы. Игры в карты на деньги и недвижимость, новые романы, запрещенные вещества. Он не проводит время дома, почти не бывает наедине с собой. Словно бежит от пустоты, что так и норовит холодными пальцами сжать нутро, стоит только остаться одному в тишине комнаты и взглянуть в окно. Там, в окне, ему словно снова десять. Первые строчки сказки, написанные им в толстый красивый блокнот. Где он не младший брат принца, а храбрый рыцарь, не знающий покоя. Где королевство — не сытая маленькая страна, не нуждающаяся ни в чем, а настоящее поле боя, где его подданные каждый день нуждаются в его силе, смелости и отваге. Где лес — не скучное царство зеленых листьев, но сказочное пространство, наполненное феями и духами, что могут быть добрыми и помогать, а могут творить злые дела. И птица. Его прекрасная мудрая маленькая птица, которую Блейн когда-то спас и которая теперь стала его лучшим другом. Раненная злым драконом, она потеряла возможность летать, но остается с Блейном не от того, что не может уйти, а от того, что любит его. И он эту любовь заслужил. Глупо и забавно, но Блейн попросту не мог оценить любовь, которой не заслуживал. За что любит его мать и отец? За то, что просто так должны? За то, что они его родители? Любит ли его Купер? Любит, наверное. А все эти женщины? Просто от того, что он красивый? Но разве в этом есть его заслуга? Он родился таким, и точка. А они смотрят на него так, словно он божество. Ну что за дуры? Ни в одном из его достоинств нет его заслуги. Он просто губка, что впитала то, что дала ему семья, воспитатели, учителя, окружающие. Он за всю свою жизнь не сделал ничего хорошего. Ничего доброго. Ничего достойного. Благотворительность за родительские деньги? Так себе заслуга. У него даже была невеста. Принцесса соседнего государства, которую он видел раз пять от силы и которую не слишком любил. Или вообще не любил. Он понимал, конечно, что не всем везет так, как Куперу, но тот факт, что его будущей женой будет такая девушка, не слишком его радовало. Впрочем, радовало то, что и Сантана не в восторге от планов их родителей на свадьбу. И хорошо, что планы эти не были слишком уж реальными. Скорее пока еще на уровне разговоров и обещаний. Сантане было всего девятнадцать, и родители хотели, чтобы для начала она получила достойное образование, а только потом выходила замуж. Какое счастье, что Корол Лопез был достаточно прогрессивным мужчиной, что давало и Блейну и Сантане еще пару лет на свободе. Нет, в теории, конечно, он мог бы отказаться от всего этого, но зачем? Едва ли он сможет полюбить кого-нибудь когда-нибудь. Женщины даже не оставляли ему такого шанса. Каждая была готова отворить перед ним двери в спальню еще до того, как он об этом попросит. И опять же, вовсе не из-за его заслуг или достижений. Что представляет он сам из себя? Отбросить всю шелуху, и что останется? Какое оно, нутро Блейна? Жалкий щуплый трусливый скелет? Блейн не любит вспоминать детство. Не любит вспоминать сказку, которой жил годами, дополняя ее и продолжая. Потому что раньше или позже каждый из нас становится взрослым и понимает, что сказок не бывает. Мы имеем то, что имеем, и Блейну, давайте будем откровенны, грех на это жаловаться.***
— Серьезно, отец, мы ведь не в Средневековье, чтобы пригонять сюда слуг, как каких-то рабов, — вздохнул Блейн, закатив глаза, когда отец сообщил ему, что с минуты на минуту прибудут новые люди в дом. — Это традиции, Блейн. Завоеванные нами королевства затем поставляют нам товары и слуг в том числе. — Люди — не товар. — Разумеется, нет. Никто с ними и не обращается таким образом. Твой новый дом достроен, тебе нужны слуги туда, вот и все. — Мы и так бы нашли достаточно желающих, как ты знаешь. — И тем не менее. Встретишь их и отберешь тех, кто нужен тебе. Не доверяй таких вещей своему дворецкому или экономке, ты сам должен выбирать персонал, чтобы доверять ему. Блейн вздохнул и кивнул, понимая, что с отцом спорить не стоит. Тот и так впервые за последний месяц был дома, так что не хотелось бы портить ему настроение перед ужином. — А вот и они, — с улыбкой добавил Девон, услышав стук в дверь. Блейн кивнул и отправился следом за отцом к выходу, натягивая на лицо дежурную улыбку. Может быть, эти люди товаром и не были, но выглядели они отвратительно. Тощие и бледные, изможденные дорогой лица. Не похоже, чтобы кто-то слишком уж следил за их самочувствием и комфортом. Такое повторялось каждые лет пять, наверное, и на памяти Блейна была уже не одна и не две такие «поставки», но каждый раз зрелище его угнетало. Впрочем, думать об этом не хотелось. Он тут, а они там. И на все есть какие-то причины. Удачливость, Судьба, или высший контроль, но Блейн — принц. А эти люди стоят перед ним, одетые в одинаковые черные футболки и серые брюки, в которые их нарядили работники Короля, что везли их. — Есть кто-то, кто работает на кухне? — поинтересовался Блейн. — Сделайте шаг вперед, мне нужно пять человек. Его особняк, выстроенный на одной территории со дворцом, был не слишком большим, зато там регулярно будут отдыхать гости и проводиться вечеринки, так что кухня, вероятно, еще будет просить помощников со дворца. — Хорошо, вы будете на кухне. Есть кто-то, кто работает с лошадьми? Я хочу свою конюшню, пусть и небольшую. Пару человек. Отлично. Блейн перечислял рабочие зоны вроде уборки, прачечной, и тому подобного, отбирая людей одного за другим. Некоторым он задавал вопросы, некоторых брал сразу. Оставшиеся должны были остаться работать во дворце, на смену тем, кто по тем или иным причинам покинул службу. И людей осталось совсем не много. Блейн собирался было развернуться и уйти, но его взгляд зацепился за мальчика, который стоял, опустив голову вниз и даже не смотрел на него. — Как тебя зовут? — обратился Блейн к нему, подойдя ближе. — Курт, Ваше Королевское Высочество, — едва слышно ответил тот. — Посмотри на меня, — приказал Блейн, и юноша поднял голову, глядя на принца рассеянным взглядом голубых глаз. — Ты умеешь писать? — Да, сэр, — кивнул тот и сжал пальцы за спиной. — Почему ты не вышел ни разу? — Не знаю, сэр. — Будешь помогать на кухне, а там посмотрим. Сколько тебе лет? — Ему шестнадцать, Ваше Королевское Высочество, — подал голос мужчина, что стоял в стороне и, видимо, привез этих людей во дворец. — Я бы хотел, чтобы он сам ответил на мой вопрос, — ответил Блейн, бросив взгляд в сторону. — Он ведь не немой. — Разумеется, Ваше Высочество, простите. — Отведите всех в мой дом и введите в курс дел. Блейн дождался, пока с ним попрощаются, и отправился в кабинет к отцу, где упал в кресло, поглаживая пальцами виски. В такие моменты он как никогда чувствовал себя рабовладельцем, и это здорово давило на психику. Но что еще больше угнетало его сейчас — это странное решение относительно того мальчика. Он видел, что с ним не все в порядке. Глаза смотрели немного мимо, что могло говорить о проблемах со зрением. Он единственный не стоял ровно, а то и дело переминался с ноги на ногу, сжимал пальцы, двигал плечами. Либо он испытывал дискомфорт, либо с ним было что-то не так. Его ни о чем не предупредили, что также было странно, потому что упустить это из вида было невозможно. И тем не менее, почему Блейн решил взять его тоже? Там было достаточно более взрослых и куда более здоровых и крепких мужчин, но его взгляд зацепился за этого лягушонка, и он просто ничего не смог с собой поделать. Неужели обыкновенная жалость? Он точно знал, что коллектив прислуги тут, во дворце, скорее напоминает змеиное кубло. И может быть, ему просто не хотелось, чтобы мальчик оказался в нем. В конце концов, он был самым младшим из прибывших, и едва ли его жизнь была хороша, раз он все-таки оказался в числе тех, кого вывезли на работу к Королю. Ладно. Он подумает об этом после или не будет думать вовсе. Через пару часов его ждал ужин с семьей, и ему стоило придумать что-нибудь, что он мог бы рассказать за столом, чтобы не слушать весь вечер о чужих достижениях.