Жизнь артиста это прежде всего гастроли. Они могут быть длинными или короткими, могут быть в своей стране или чужой.
Гастроли — всегда небольшое испытание для всех членов группы. Но обычно на небольшие неудобства они не обращают внимания. На гастролях отношения между участниками могут накалится, причем не из-за чего. Сказывается усталость и безвылазное нахождение людей друг с другом. Так или иначе, а любой конфликт надо уметь разрулить, чтобы он не перетек в более существенную ссору, вплоть до вылета из группы. Вообще при накале отношений у двух членов группы, остальные стараются сразу разрядить столь напряженную обстановку.
Сейчас, думаю немного стоит рассказать о наших отношениях с Мишей, о нем, а потом углубимся в гастрольную жизнь.
Начну с того, что Мишка что-то задумал. Это случилось после того, как я ответила отказом в ту ночь, когда он пришел бухой.
Загадочность его заключается вот в чем: за последние три дня он не просил приласкать себя, что странно, поскольку обычно он просил взъерошить его волосы, брал инициативу на себя в том, что целовал. А сейчас…сейчас он подойдет со спины, положит руки на талию, слегка поведет пальцами, легонько проведет губами по шее и уткнется в затылок, но как только я поворачиваюсь, чтобы дать ответный импульс, он уходит. Полапает и уходит! Пару раз я потерпела, но потом поняла что он мне нужен, прямо сейчас. Хочу прижаться к его телу, хочу покусывать его губы и трепать волосы. Да, Миха все рассчитал. Не зря же говорят, лучше подождать, чем уговаривать. Нет, вы не подумайте, что я его специально мучаю, просто так надо. Но вот видно, он решил помучать меня, для своей же выгоды, я полагаю. Великолепно. Радует то, что пока, всю неделю, после того как я приехала, у Горшка не было никаких ломок и других «прелестей», которые постигают наркомана.
У группы начался тур в Америку и должен был продлиться неделю, три города. Я поехала с ними, ведь Миша не собирался оставлять меня одну в Питере, да и я бы не хотела.
Внутри страны передвигались мы на микроавтобусе. На нем всех везли к месту выступления и обратно, в гостиницу. В самом микроавтобусе был диван, он находился в отдельном помещении, которое разделялось шторкой. На нем можно было прилечь. Также были боковые сиденья и сиденья со столиком. А еще сверху находилась полка, на которую, при желании, можно залезть и полежать, глядя на всех с высока. В первый же день эту полку занял Пор, и кидался подушкой в тех, кто находился внизу. Правда он потом получил этой подушкой от Балу, но это не важно, хе-хе.
Еще на эту полку забирался парень из техперсонала, знакомый Яши. Он снимал всех на камеру, а также тот город, где мы ехали.
Выступления проходили в разных городах, поэтому каждый раз приходилось ехать в новую гостиницу.
В каждой из них на всех было выделено по четыре номера: в одном Балу, Яша и Поручик, в другом техперсонал, ну или проще, те, кто сопровождали нас из Питера в Америку, в третьем Миша и Андрей, а в четвертом я и еще две девушки-организатора. Горшок хотел, чтобы я была в номере с ним, но я сказала, что у нас женский номер, а он пусть с Андрюхой поживет, будет что вспомнить. Его взгляд надо было видеть. Нотки гнева, смешанные с некой обидой. Ну к этому всему еще добавить его завсегдашний пронизывающий взгляд темных глаз. Ох, как мне это не нравится, но думаю огонь потом будет что надо.
Обычно все собирались в номере Балу, Яши и Саши или техперсонала и сидели, разговаривали, ну или приходили друг к другу, обычно Шурик приходил к Князеву и Горшеневу. Ну, а когда уже было за полночь, все отправлялись спать.
Мне с девушками было интересно, так как можно было пошептаться о своих женских штучках, посплетничать и все в таком роде. Меня расспрашивали, как мне живется с Горшком, не ускользнула и тема наркотиков. Рассказать я, конечно, все не могла, да и жила я с ним около недели. Ночи, проведенные с ним ранее, не в счет. В общем интересные были деньки.
Особой энергетикой, конечно, выделялись концерты. Пацаны в ударе, публика в ударе, концерт идет около полутора часов. Миша выходит в плаще. Через песню-две он снимает его. Еще через полчаса он снимает футболку… Уххх, как меня тогда накрыло. Помню, какой он был после концерта мокрый, уставший. Сидел с сигаретой и бутылкой воды. Я еще нашла яблоко и очень долго пыталась Горшка им накормить. После его крика: «Да отстань ты от меня со своим яблоком!», я сделала вид, что обиделась, а Миха притянул меня к себе и заставил прижаться к нему. Да я в общем то этого и добивалась, хах.
В три дня состоялось два концерта. Через день. Зато потом два дня отдыха, потом концерт и еще день на отдых, затем все должны были вернуться.
Можно было надеяться, что все отлично, но после двух концертов, в выходной день, Горшка стало ломать. Он побледнел и еле стоял на ногах. Руки дрожали, тело болело. В этот день я не отходила ни на шаг. К врачу Миша категорически не хотел идти.
— Че они сделают? Положат в больницу? И будут колоть кучу препаратов. Я и сам справлюсь.
— Мишка, ну это же нужно, тебе станет лучше.
— Ты в меня не веришь? — он заглянул мне прямо в глаза.
— Я верю и всегда буду верить.
— После того, что я пережил, мне уже ничего не страшно.
— Спи, Мишутка, спи, — сижу рядом с ним на кровати, поглаживая по спине, успокаивая. Горшенева бьет мелкая дрожь и руки такие холодные…
Посовещавшись с участниками нашего путешествия, было решено закодировать Мишу. У Иры, девушки-организатора, были знакомые в Америке, которые могут сделать все без очереди. Когда вся группа будет уезжать, мы с Горшком и Ирой остаемся и идем в больницу.
Если честно, я еще не знала, как сообщить об этом Горшку, но Андрей пообещал, что готов насильно привести его в клинику.
На следующий день Мише стало лучше и мы даже поехали по городу. Потом всех отвезли к озеру и мы до вечера там тусовались. Князь утянул меня в воду, причем не спрашивая, хочу ли я. Он просто позвал меня, но, когда я ответила отказом, подхватил меня на руки и отнес прямо в воду. Горшок сидел и ржал! Ну потом попадись мне. Окунувшись пару раз, я вылезла на берег.
— Холодно? — поинтересовался Миха, чуть приобняв меня.
— Да, — я не стала ерничать, пусть обогреет.
Горшенев накинул на меня кофту и прижал к себе, грея. Я уткнулась ему в основание шеи и благодарно потерлась носом. Он лишь улыбнулся, спустив руку к пояснице, мелко бегая пальцами.
С утра я проснулась от того, что было очень жарко. Сонно оглянувшись, я поняла, что нахожусь не в своем номере, а рядом сопит Миша. И самое прикольное, что я не помню, что было после того, как мы сели в машину. Спешу сообщить, что мы не пили, ну разве что немного, да и то, парни. Мне стало так интересно, что я, не заботясь о том, сколько времени и что на соседней кровати спит Княже, стала тормошить Горшка. Сонное бормотание и он приоткрывает один глаз.
— Маша… Сколько времени? — он повернулся ко мне, проводя ладонью по моей щеке.
— Какого черта я здесь делаю?
— Ебать, ты че, в первый раз что ли просыпаешься в моей кровати, ммм?
— Нет, мне просто любопытно, — да, неловко как-то, я ж ему не чужая, да и вообще зафиг такие вопросы, я ж, блин, девушка его и че туплю то так.
— Маш, — он приподнялся на локте, — ты вчера уснула в машине и я решил принести тебя в свой номер. Ты была такая милая, когда спала, тебе было холодно и я не мог позволить, чтобы ты мерзла одна на кровати, — сонно промямлил он, зевая.
— Правда? — да, я же поэтому и не помню. Помню сели в машину и все.
Ответом служил взгляд, типа: «Ты что? Не веришь мне?»
— Спасибо.
Я глянула на часы. 8 утра.
— У вас концерт сегодня.
— И че? — Горшок явно не желал поднимать свою тушку.
— А то что вставать надо. Давай давай.
— Ну, — он снова закрывается одеялом с головой и отворачивается от меня к стене.
— Мишкааа, — трясу его.
— Мнгмм, — отмахивается рукой, задевая меня, и еще больше закутывается в одеяло.
Ну не хочешь по хорошему, значит будет… Тихо поднимаюсь и иду к кровати Князя, тормошу того за плечо. Когда открывает глаза, прикладываю палец к губам, в знак тишины, и киваю в сторону Горшка. Андрей сначала не понимает, что я от него хочу, но потом до него доходит. Согласно кивает и лыбится, предвкушая дикий хохот. Надо сказать, что на соседей нам было в тот момент плевать. Княже набирает побольше воздуха в легкие и подойдя к самой кровати орет: «КУКАРЕКУ!»
— Бляяяять!!! — Миха подпрыгивает на кровати и путается в пледе.
Мы с Андро ржем, падая на его кровать.
— Идиоты, — тихо шепчет Горшенев, попутно поднимаясь и натягивая джинсы.
— Ну ты же не хотел вставать, когда я попросила нормально, вот и результат, — отходя от смеха, резво вставила я. — А Андрей красава конечно…
— Годы тренировок, — поднялся Князь, натягивая на себя футболку.
— Я вас в следующий раз оставлю в номере, а сам к девушкам уйду.
— И много потеряешь.
— А это уже мое дело.
***
Концерт проходил в не очень большом зале. Места на сцене едва хватало на всех музыкантов, а уж если учитывать, что Михе нужно побольше пространства, то для него места не было совсем. Народу было много, забит весь танцпол. Мне, как приближенной к группе, было выделено место в ложе на балконе, который находился практически над сценой и можно было прекрасно наблюдать за всей командой.
Концерт удался на славу, тысячи рук с «козой», крики фанатов и божественные два голоса разрывают воздух клуба. Я просто отрывалась под такую энергетику, под песни, которые сидят в душе.
Мертвый анархист. Да. Черный плащ на плечах Миши слегка развивается от стоящего рядом вентилятора, волосы, легко лежащие на плечах, покачиваются в такт. Боже, как я люблю этот образ. Надо будет заставить его надеть этот плащ дома, уух! Черные глаза устремлены в зал. Ой, как я обожаю, когда песня разложена на голоса. Вот Миша снова рычит в микрофон, наклоняя голову, глядя на всех исподлобья и обнажает клыки… Зал ревет.
Начинается песня «Два вора и монета», Миха по своему обыкновению заглядывает Князеву в глаза и рука ложится на шею: «Сейчас вцеплюсь тебе я в морду и на части разорву!» — обнажает зубы в улыбке. Андрей легонько отталкивает его: «Я прибью тебя дубиной и все деньги заберу!»
Яша и Саша играют имитированную потасовку, пытаясь наступить друг другу на ноги.
Фееричное выступление подходит к концу. Должна прозвучать последняя песня… и вот тут вдруг произошло то, что надолго засело у меня в памяти.
— Спасибо всем! Хооой! — кричит Горшок.
Зал скандирует: «Король и шут!»
— Сейчас прозвучит последняя наша песенка на сегодня. — Продолжает Горшенев. — Старая, но ничуть не хуже, чем все остальные. И ее я хочу посвятить одной прекрасной девушке, которую мне подкинула сама судьба. — заглатывает воздух и продолжает, — даже нет, с которй меня свела судьба, хотя я в нее и не верю. Девушке, которая сейчас находится здесь и которую я очень люблю как ни крути. По счастливой случайности ее имя звучит также как и название песни, — поднимает глаза, ищет меня на балконе и встречается с мои взглядом. Я не дышу. В ушах стоит гул и только слова повторяют: «которую я люблю… Люблю».
— Мария! — Горшенев отводит микрофон ото рта и разводит руки в стороны. Зал кричит что есть силы, а голос начинает петь строчки:
«На руках тебя я к машине подношу и сажаю в кресло рядом с собой…»
С туманной головой дослушиваю последнюю песню и даже не осознаю, что Миша кричит в зал, после окончания: «Любите, любите друзья! Дарите любовь друг другу!». Чувствую, как меня тянут за рукав и я наконец прихожу в себя, направляясь в гримерку. Вся группа уже там, кто на стульях, кто на диванах. С Поручика течет, как будто только из душа. Остальные в общем-то тоже.
— Блять, есть зажигалка у кого-нибудь? — Миха шарит по карманам.
— На, держи, — Щиголев подносит огонь к сигарете.
— Спасибо, — отзывается Горшок, довольно затягиваясь и щуря глаза, выдыхая пепельный дым. Он плюхается на диван, особо не заботясь о том, что там уже расселся Андрей и Миша явно задел его, падая рядом.
— Да, концерт сегодня был что надо! — Горшок окидывает всех взглядом.
— А у нас иначе и быть не может, — Андрей тянется за бутылкой воды.
— Не, ну всякое бывает, мы вон и бухие тогда выходили, а это уже минус, — возражает ему Миша.
— Не мы, а ты! — поправляет его Князь.
— Ой, ой, а кто это тогда на четвереньках выполз, а потом по сцене бегал и орал как бешеный, а после концерта уснул на пуфике в гримерной, предварительно поблевав в тубзике, а? — усмехнулся Горшенев, издевательски глядя на вокалиста.
— Это было один раз, да и то пять лет назад! — попытался оправдаться Княже.
— Три.
— Может и так. Да ты и сам был не трезв!
— Но я твердо стоял на ногах!
Дискуссию прерывает Балу:
— Кстати об этом. Давайте сегодня отпразднуем окончание тура, а?
— И опять нажремся все? — приподнял бровь Андрей.
— Не нажремся, а будем культурно отдыхать. Поиграть можно. Телок возьмем.
— А давайте, — согласился Горшок.
— Но если в гостиницу вызовут ментов, я ваши жопы спасать не буду, — предъявил протест Князь.
— Конечно не будешь, ты будешь валяться бухой вместе с нами, — заржал Поручик.
— Ну так что? — потер руки Шура.
— Значит Яха с Пором идут затариваться бухлом, а Шурик, как большой ценитель женской красоты, ищет нам компанию. Собираемся у Шуры в номере, — вынес постановление Горшок.
— О, — поднял палец вверх Балунов, — я ценитель женской красоты.
— Ой, замолкни уже, — прервал его Князев.
Двумя часами позже
— А вот и мы! — Шура заваливается в номер с двумя девушками, — Аня и Катя, будьте знакомы.
— Ну наконец то, — Поручик похлопал в ладоши, — а мы уже думали ты решил остаться там.
— Будешь возникать, я так и сделаю, — ответил Балу.
Теперь наша компания состояла из Миши, Андрея, Поручика, Яши, Балу, меня и еще двух девушек. Остальные решили не принимать участия в общей пьянке.
Щиголев разливает алкоголь…
