Глубже и глубже в небеса

Мы остановились на ночлег в одном из местных заведений. Лань Ванцзи, всегда заказывающий одну комнату, на этот раз отказался быть со мной в одной. Теперь я стою, как баран, глядя на кровать впереди и обдумываю произошедшее ранее. Он, казалось, почти сорвался. Неужели у него ко мне… Не-не-не, точно нет. Он же все это время меня ненавидел. Но тогда… Так, на сегодня хватит. Мозг уже взрывается. Стоило голове коснуться подушки, как груда мыслей не давала уснуть. От злости забрыкал ногами, скидывая с себя одеяло. Нет, так дело не пойдет. Стоило Лань Ванцзи открыть дверь после стука, как я ворвался в комнату и принял требовательную позу. — Что с тобой происходит?! Лань спокойно закрыл дверь и вопросительно поднял бровь. — Сначала ты почти целуешь, а потом просишь отдельную комнату. Что ты скрываешь?! — Ты недоволен тем, что я не поцеловал тебя или что мы не спим вместе? Такая постановка вопроса загнала меня в тупик. Нет, не сметь ретироваться. — Не отвечай вопросом на вопрос, — двинулся вперед, а Лань в ответ назад, уперевшись спиной в дверь. Как же это раздражает. Когда он начнет отвечать? Когда откроется? И что, если мои предположения верны? Вот окажется, что Лань вовсе не ненавидит… Все говорит об этом и не могу отрицать больше очевидное. Что потом? Он все так же будет молчать? Все так же скрывать все глубоко-глубоко? Но стоп. Всегда так было и меня это не сильно волновало. Ничего не изменится. Или изменится, если ответить на то, о чем он молчит. Мы и так близки. Стать еще ближе… Губам стало жарко. Я невольно посмотрел на губы, что так часто приходили ко мне во снах. Какая-то часть хочет наброситься на него в то время, как иная — боится отказа и еще большего отдаления. Стоит ли испытывать в этом Лань Чжаня… — Ты когда-нибудь скучал по мне? — вырвалось вдруг. Хань Гуан Цзюнь еле-еле заметно вздрогнул и отрицательно покачал головой. — Лжец, — сказал я, заткнув его лживый рот своим. От шока Лань тихонько вскрикнул, невольно пустив внутрь. Он толкнул меня изо всех сил, но я отшатнулся, прихватив его руку и утащив за собой, бросив на кровать. — Прекрати, — зло рычу между поцелуями, пытаясь ослабить сопротивление. — Хватит идти против себя самого. Я не понимал, что несу, но это оказывало воздействие на заклинателя снизу. Разум забыл о титулах, о прошлом, он вообще расплавился, уступив место кое-чему другому: то ли инстинктам, то ли неизвестным доселе эмоциям. Только после того, как неистово начал целовать эти губы, чувство тоски и ненасытности затопили изнутри. — Вэй Ин! — пытался притормозить Лань Чжань. Вскоре, поняв тщетность попыток достучаться, приложил все силы и поменял позиции. Теперь он возвышался надо мной, обвитый руками и ногами. За все свои жизни я никогда так не удивлялся своим странным поступкам. Почему сегодня мне сорвало крышу… Во всем виноваты сны. В какой-то момент этот человек отбросил свои надуманные границы и ограничения. Он отвечал так, как я и подумать не мог. Его чувства настолько сильны?! — Бо. Льше. Не. Л. Лги. М. М. Мне. За его напором даже трудно говорить. С каждым теплым прикосновением тело вздрагивает, а кожа под одеждой нестерпимо зудит. И как только тонкие бледные пальцы освобождают ее от душной ткани, а прикосновения языка увлажняют, она горит и покрывается мурашками. Кто я? Где я? Ничего не помню. Надо мной длинноволосый мужчина. Черные локоны щекочут шею, ключицы, лицо. Какая разница, кто я такой. Еще сильнее прижимаю к себе того, кто заставляет содрогаться от пламени сердца. Чьего? Моего или его? Мы оба горим. Пот слился, стекая на простыни. Мы пахнем друг другом. Все горит: снаружи и внутри. Сейчас он для меня целый мир. Место, время, люди извне — все исчезло, превратившись в ничтожную пыль. Все не важно, пока мы сгораем от пыла друг друга. Пропало чувство незавершенности, ушло чувство, которое сейчас обрело название «одиночество», мы заполнили недостачу друг друга. — Вэй Ин! — крикнул Лань Чжань, содрогнувшись всем телом, самозабвенно впившись поцелуем. Я не мог заснуть до самого утра, поэтому просто смотрел на его спящее лицо. Не часто выпадает такой шанс. Я раньше знал, что он красивый, но сейчас это понимание дополнилось объемным всезаполняющим чувством. Зачем мне слышать от него прямой ответ. Все сказано и без слов. Но этой ночью я видел, действительно видел его глаза. И они вовсе не казались холодными. Может, это все влияние момента или я научился «видеть». Узнаю, как только он проснется. Уже светает. Я не вижу всего, но я вижу любовь в этих широко открытых, когда-то холодных, глазах. — С добрым утром, Лань Чжань, — отвечаю ему широкой улыбкой. А он отвечает утренним поцелуем.