Тотем

Как получилось, что он настолько глупо и отчаянно влюбился в самый раздражающий объект в своей жизни? В человека, который одним видом способен вызвать одновременно миллионы сладких мурашек и дикую ярость. Стефан всегда считал себя сдержанным альфой, который не отличался падкостью на омег. Когда он только поступил в колледж, его голова была забита мыслями о проектах и учебе. Столько амбициозных и успешных планов, благодаря которым он взобрался бы на самый верх Олимпа нейрохирургии. Его семья была достаточно обеспеченной, чтобы единственный сын мог себе позволить отдельное жилье, а не общежитие на территории колледжа. С отцом тесных связей он не имел. Тот лишь с периодичностью интересовался его успехами, ведь в будущем к нему перейдет клиника отца, и он должен заработать отличную репутацию врача к тому моменту. В этом мире смешались хищники и добыча, альфы и омеги. Редко рождались люди без запаха и особых отличительных черт тотемного животного — беты. Иногда Стефан завидовал им. На них не возлагали высоких надежд, не принуждали к особым обязанностям, не порицали за неподобающее поведение, как альф. Бет чаще всего просто не замечали. Быть альфой в этом мире куда тяжелее. Особенно если твоя семья является древним родом хищников. Стефан всегда считал забавным способность зверолюдей превращаться на определенные мгновения в тотемы своей семьи. Обычно это происходит в моменты опасности или сильного волнения. Поэтому профессия врача считалась в этом мире опаснейшей. Ведь когда женщина с тотемом бурого медведя превращается на родильном ложе в гигантское животное, что способно порвать человека когтистыми лапами, — это уже не шутка. Со временем было придумано достаточно препаратов для подавления звериной сущности, однако множество из них имели неприятные побочные эффекты. Тотемным животным его рода всегда были представители кошачьих — гепарды. Когда Стефану однажды показали его фото в младенчестве, единственное, что он увидел, были милые фото маленького, свернувшегося калачиком гепарда. Его шерсть топорщилась, а черная кисточка на хвосте напоминала грубую щетку для чистки обуви, и Стрэндж со скептицизмом отнесся к своему превращению в тотем. За всю свою жизнь он превратился в зверя лишь раз — при рождении. Стефан Стрэндж ненавидел слабых людей, неспособных сдерживать свою звериную сущность. Этот мир был для сильных. Раньше омеги являлись олицетворением домашнего уюта и покоя. Омеги пытались сохранить свои тотемы «белыми и пушистыми», такими, каких любят альфы. Милые кролики, домашние кошки и даже лемуры — все они источали, на вкус Стрэнджа, слишком приторный аромат. Он не разделял гордости родовитых омег, которые носили тотемы альпака, маленьких лисиц фенеков или красных панд. После второй мировой войны, в которой участвовали и погибли не только альфы, омеги стали больше задумываться о выборе тотемов. Однако не всем было по карману сменить тотемного животного, если тот пришелся не по нраву при рождении. Только все чаще стали появляться омеги-гризли или омеги-волки, способные обратиться на долгий срок и защитить, к примеру, своего ребенка или семью. И это вызывало у Стрэнджа чувство гордости за определенных особ, не постеснявшихся сильно противоестественного для омеги запаха. Однако со временем горделивые омеги превратились в этом извращенном удовольствиями мире в существ даже отдаленно не напоминающих тех, кто был бы олицетворением домашнего очага или защиты семьи. Глядя скучающим взглядом на расположившихся за первыми партами омег, Стефан не без доли скептицизма осознал, что когда-нибудь отец позаботится и о выборе выгодной партии. Конечно, это будет кто-то родовитый, с сильными корнями и безупречной репутацией. Его отцу плевать, кем является омега — мужчиной или женщиной. Главное, чтобы тотемное животное было из семейства кошачьих. Именно в тот день, когда за окнами во время лекций по истории бушевал ветер и упрямо барабанил в окна дождь, Стрэндж впервые увидел человека, после встречи с которым его жизнь навсегда перевернулась. Омега вбежал в аудиторию и громко, без доли стеснения произнес: — Виноват! Такие пробки из-за урагана, ужас! Брюнет наигранно стряхнул с волос мелкие капли дождя и легким движением руки убрал взлохмаченные пряди назад. Пожилой преподаватель хмуро оглядел омегу, скользя внимательным взглядом по его фигуре. Губы были плотно сжаты, брови сведены, а крылышки ноздрей на мгновение расширились: преподаватель пытался понять, кто перед ним стоит, жадно втягивая новый аромат. На загорелом лице опоздавшего брюнета застыла легкая усмешка: он видел и понимал, какой вопрос последует после его реплики, и, похоже, данная ситуация вызывала лишь ухмылку. — Представьтесь, — прокашлявшись в кулак, попросил преподаватель, — я не припоминаю вас на своих лекциях. Все в аудитории моментально затихли, выжидающе глядя на омегу. Стрэндж знал эти взгляды, заинтересованные глубокие вдохи альф, пытающихся понять уровень «уникальности» новой жертвы. Если это новенький, то сейчас вершится его судьба. Окажется омегой-«пушистиком» — навечно будет в окружении таких же тупоголовых омег, окажется омегой-«хищником» — альфы так просто не отстанут, будут докапываться, пока он не окончит учебу. — Старк, — так же громко представился омега и улыбнулся еще шире. — Тони Старк, — добавил он, проходя в аудиторию чуть дальше. Он чувствовал на себе десятки любопытных глаз, которые пытливо изучали каждую частичку его тела и одежды. «Шакалы», — усмехнулся про себя омега, впервые оглянув присутствующих равнодушным взглядом. Он обожал реакцию людей, когда те слышали его фамилию. Все словно сходили с ума. Старк — эта семья была одной из вымирающих видов, занесенная в Книгу охраны. Кто бы мог подумать, что в мире беспощадных хищников и нежных омег будет место существам, абсолютно не похожим на них. Даже в подобном мире нашлись те, кто был словно не отсюда. Мифические существа, тотемы которых передавались из поколения в поколение. Их ДНК невозможно повторить или скопировать. Они уникальные — мифологические, абсолютно фантастические существа. И Стрэндж никогда бы не подумал, что ему выпадет случай увидеть такого своими глазами. «Старк Индастриз» — одна из известнейших компаний мира по производству оружия. И одна из известнейших семей в истории. Тотемом их рода было мифологическое, невообразимое существо — грифон. Крылатое животное с туловищем льва и головой орла, обладающее невероятной красотой и пугающей силой. Когтистые лапы взрослого грифона способны пробить даже сталь боевых машин, а мощь необъятных крыльев поражала. — Ох, — шумно выдохнул преподаватель, нервно снявший очки, — присаживайтесь, мистер Старк. — Он вежливо указал на свободные места. Омега хмыкнул себе под нос, явно довольный произведенным эффектом, и начал медленно подниматься по длинной лестнице аудитории, скользя взглядом по свободным местам. Многие альфы сразу же отпихнули от себя нахохлившихся омег, желая привлечь к себе внимание Старка. Однако тот даже не думал уделять им больше времени и лишь изредка косо глядел на них. Омега остановился у последнего ряда, где сидели в одном углу несколько альф, яро о чем-то споря, а в другом — Стрэндж. Каково было удивление, когда Старк, не скрывая ухмылки, оглядел его с ног до головы, буквально облизав своим цепким пронизывающим взглядом, и с довольным лицом сел рядом, шумно вытряхивая вещи из сумки. Как только Старк буквально завалился на соседнее место, увлеченно что-то высматривая в ярком экране телефона, Стрэндж как можно незаметнее попытался втянуть еле уловимый аромат омеги. Чувствовал он при этом себя донельзя глупо. Впервые его распирало от любопытства узнать, как пахнут омеги с мифологическим тотемом. После дождя запах омеги был приглушен, и Стефан недовольно резко выдохнул, сжимая правую руку в кулак. Нужно было как можно непринужденнее наклониться вбок, и Стрэндж потянулся к своей сумке, старательно делая вид, что ищет нечто безумно важное и необходимое сию секунду. Нервно облизав сухие губы, альфа сглотнул, в предвкушении делая глубокий вдох. Поначалу ничего не почувствовалось. Стрэндж нахмурился, вцепившись пальцами в первую попавшуюся вещь на глубине сумки. В руке оказался чехол с солнцезащитными очками, и альфа неожиданно ощутил себя дураком, который с абсолютно серьезным видом копался в вещах для того, чтобы достать в довольно хмурой аудитории защитные очки. При условии, что за окнами давно бил по земле большими каплями ливень. Сбоку послышался приглушенный смешок, и альфа озадаченно перевел взгляд на посмеивающегося Старка, который кидал на него косые взгляды. Большие ореховые глаза омеги словно светились и моментами казались золотистыми, отчего альфа завороженно продолжал смотреть на него. Сердце забилось чаще, когда омега еще шире улыбнулся (Стрэндж никогда не видел человека, который столько улыбался) и наклонился чуть вперед. В это мгновение, когда Старк спросил его имя, он почувствовал, как чужой аромат словно забрался под кожу, парализуя и заставляя подчиниться. — Стефан Стрэндж, — глухо произнес альфа, ощущая странную дрожь в собственном голосе. — Рад знакомству, — хмыкнул омега и несильно сжал его руку. Чужая рука оказалась горячей и сухой, а на кончиках пальцев чувствовались уже старые мозоли. Стрэндж неожиданно для себя понял, что ему нравится это ощущение соприкосновения с теплой кожей омеги. Его пальцы так идеально укладывались в ладонь, что Стрэндж готов был зарычать от удовольствия. Он, конечно, слышал о таком понятии, как истинный, только никогда не воспринимал это всерьез. Ведь подобная чушь, как и судьба или Бог, была абсурдна и необъяснима в прагматичном мире Стрэнджа. Поэтому не заслуживала особенного отношения. Однако, когда по телу разлилась свежесть, а в лицо словно ударил морской бриз, Стрэндж удивленно уставился на омегу перед собой. Он чувствовал за свою жизнь множество ароматов. Но подобный встретил впервые. Может, это магия мифологических тотемов, он не знал. Только в тот день Стефан Стрэндж абсолютно точно мог сказать, что впервые в жизни влюбился.